18
Несмотря на то, что боевая тревога являлась «секретом полишинеля», случилась она все равно внезапно. Где-то в половину пятого на всю казарму заревела серена, дневальный как блаженный орал с тумбочки «Дивизион подъем. Боевая тревога». Явились офицеры наш взводный капитан и командир первой батарей сухощавый и высоченный страрлей.
- Наступила вторая британская армия, - орал на всю казарму капитан Гараничев, - давай мужики.
Я думал что даже покурить не успею, но ошибся. Весь взвод построился для получения вещмешков у каптерки рядом с туалетом. Пока сонный каптер выдавал пустые вещмешки, можно было успеть не только покурить, но и выспаться.
После получения вещмешка настала очередь получать оружие. Эта процедура была еще медленнее, хотя куда уж медленнее могло быть.
- Нас уже разбомбили три раза, - ляпнул один из бойцов вызвав смех всей очереди.
Наконец, очередь дошла до меня. Капитан Шишков всучил мне двойной комплект — два автомата, два подсумка с пустыми магазинами и два штык-ножа.
Те кто получил оружие строились на взлетке, встал в строй и я.
- Ни фига ты Рэмбо Фролов, - засмеялся Олег, слон из моего отделения, - аж с двумя калашами, всем чехам крышка.
- Это чтобы оружейка пустой осталась, - объяснил Эдик Басов, еще один боец моего подразделения, по-моему он был дедом, - Нельзя, чтобы в боевуху в оружейке стволы оставались.
- Да знаю я, - ответил Олег, - шучу.
- Если тяжело будет малой, - сказал Басов мне, - мне один ствол дай.
«Строй бойцов», услышал я. Это майор Федотов, наш комдив, бросил офицерам. И тут же раздалась одна команда на разных голосах «в колонну по три на крыльце». Все потянулись к выходу.
Вот уж правда говорят «в такую погоду хозяин собаку на улицу не выгонит». На улице было не холодно, а пи**ц как холодно. Три батареи нашего дивизиона практически сразу, друг за другом, двинулись в направлении кпп, наш взвод стоял. Леха протянул мне сигарету:
- На докури, - сказал он, - неизвестно когда покурим теперь.
Затянувшись я тут же закашлялся, легкие обжигал морозный воздух.
- Радисты ко мне.
Из строя выбежали пара бойцов и подбежали к капитану Гараничеву. Комвзвод сказал и что-то и показал в направлении штаба тыла. Тут я увидел Димона Костина, с автоматом на боку он с завистью смотрел им вслед. Вид у него был растерянный, а глазки так и бегали по сторонам, рядом стоял такой же потерянный сержант Сизов. «Что ж не при командирах сегодня?», - так и подмывало меня спросить его.
- Давай мужики, - крикнул взводный, - погнали. Не растягиваемся.
Пошли мы тем же вслед за нашими батареями. На кпп мне подмигнул дежуривший там Антоха. За кпп мы перешли дорогу и прошли сквозь парк гсм. Когда огни парка остались позади капитан скомандовал:
- Налево! Старшина дублировал команду.
Было темным-темно, ничего не было видно. Но и дураку было понятно, что идем мы по чистому полю. Холодный и колючий ветер бил прямо в лицо, ноги проваливались в снег чуть ли не по колено, а то и выше колена. Я тогда подумал, хорошо еще впереди нас прошли батареи, те наверное вообще по пояс закапывались. Постепенно шуточки, да и просто разговоры, в строю стихли, а потом и вовсе прекратились. Тут я вспомнил предложение Эди Басова. Два автомата на моем плече казавшиеся легкой ношей, теперь, казалось, весили килограммов по двадцать каждый. Но нет, я не попросил ничьей помощи упорно продолжая идти вперед.
Так мы шли наверное минут сорок пока не наткнулись на уже остановившихся бойцов из подразделений что шли впереди нас. В темноте мы шли вдоль строя пока капитан не приказал остановиться.
В чистом поле продолжал дул злой ветер. Наш дивизион стоял в кромешной тьме.
- Где мы хоть находимся? - спросил Леха.
«На мапе», - ответил кто-то, «В ж*пе негра», - заржал кто-то. Шутку подхватил строй и она по ветру понеслась от подразделения к подразделению.
А находились мы, судя по маршруту, где-то чуть позади боксов нашего дивизиона. Вернее, как я понимал, боксы должны были быть за нашими спинами. Просто добирались мы сюда другим маршрутом. Обычно мы шли мимо парка ГСМ, прямо по дороге, потом сворачивали к боксам. А сегодня прошли тот же путь, только по полю. «Зачем было мудрить?» - подумалось мне тогда.
Стояли мы так пока не начало светать. Никто не курил, все продрогли и были голодны, ведь никто даже не подумал накормить солдат. Мне было уже наплевать, что я угадал где мы находимся. Действительно, мы находились за боксами. Действительно мы шли по полю тот путь, что спокойно могли пройти по дороге.
И тут на поле выскочило САУ. «Пион» пронесся мимо нас подпрыгивая на снегу как-будто это был асфальт или по крайней-мере твердый грунт. Тут же выскочил второй «Пион», за ним третий. Там где солдаты проваливались чуть не по пояс, эти дуры скакала как-будто ничего не весят вовсе. Строй загудел.
- Б*я они сейчас, развернется и всех нас тут порешит, - заржал Селиванов, - там же Гиля да?
«Без единого выстрела» - подумалось мне, «просто гусеницами передавит».
- Вот она моя артиллерия! Вот она!
Мы оглянулись рядом с нашим капитаном стоял комдив — майор Федотов. Обычно не разговорчивый, он просто сиял.
- Что смотрим, - строго сказал он, поняв что мы слышим его, - не про вас речь!
- Взвод за мной, - гаркнул капитан Гараничев.
И опять утопая в снегу, мы пошли обратным путем. Зачем мы туда приходили? В чем был смысл? Посмотреть на прыгающие по снегу САУ? Я ничего не понимал.
Дальше было круче. В парке ГСМ капитан приказал грузиться на УРАЛ. И мы поехали…. в боксы.
Даже тупой Мешков сказал:
- Не проще дойти было?
Когда мы выгрузились из Урала. Капитан сначала приказал сложить оружие и подсумки на заднее сиденье уазика. Затем, закрыв дверь машины на ключ, велел загружать грузовик составными частями для палаток. Там было все, настильные доски для полов, опорные столбики и столбы для углов палатки, огромные мотки брезента, каркасные остовы и даже печки-буржуйки с … кроватями, матрасами и одеялами на весь взвод. Все это надо было вытащить из углов боксов, дотащить до Урала и подать принимающим. Если утром устали ноги, то теперь руки и спина отказывались работать.
- Так где там мой герой Ванька, - выкрикнул старшина, - Вань, возьми с собой кого-нить и дуй в столовую за хавчиком.
Елистратов работал в паре со мной, так что я не удивился когда он сказал мне:
- Пойдем.
И крикнул Жене:
- Я Фрола возьму.
Признаться честно, я был рад попасть в этот наряд, про*бом он мне тогда показался. Всяко лучше таскать еду чем возиться с воняющим плесенью брезентом.
И пошли мы вместе с Елистратовым. Дорогой Ваня рассказывал мне старую сказку, что это еще фигня по сравнению с учебкой. Но для меня было открытием другое, фактически в нашей части мой напарник, который был вообще-то слоном, служит даже меньше чем я.
- Нас после нового года только привезли, - рассказывал он, - все не знали куда отправить. Сначала хотели в Забайкалье, но потом купец не приехал вот мы и ждали куда нас рассуют.
В то время я уже в госпитале был, о чем я и сказал. На что слон ответил, что если бы я в учебке в госпиталь попал, то мне бы была ж*** ну вы поняли.
Как-то незаметно мы дошли сначала до части, потом через часть до самой столовой. Только пошли мы не через центральный вход, а через рабочий — в маленькую дверь с края здания столовой. Внутри было тепло и воняло гнилью.
- Подразделение? - спросил дежурный.
Это был тот самый старый что был на КПП когда ко мне приезжала мама.
На правах слона говорил Ваня, он назвал подразделения. Я же просто стоял позади.
- Здорово малый, что прячешься? - усмехнулся старый и протянул мне руку, - Жене с Селей привет от меня. Скажи от Лимона им привет.
Я сказал что передам.
- Вон ваше, - сказал старый и показал на два железных ранца у стены.
По дороге Ваня спросил меня откуда я старых так знаю, а я, в принципе, и не знал, о чем и сказал. Дальше мы не говорили. Мой ранец или скорее заплечный бак на ремнях оказался до краев заполнен супом. Видимо крышка моего бака была плохо закрыта или в принципе не могла плотно закрываться. Очень скоро я почувствовал как спина моя становится мокрой и воняет супом, на морозе запах чувствовался особенно остро и ни хрена ни аппетитно . Я старался шагать осторожнее, чтобы ничего не лилось, но куда уж там ноги мои после утренних прогулок шли как ходули. На каждом шаге я слышал лязг этой долбанной крышки за моей спиной. Вот так мы, как ослики, и дотащились до боксов.
Знаете что было самым обидным? Я думал, что получил возможность улизнуть от работы, а оказалось только прибавил себе работы этой. Когда мы пришли все работы были закончены и все бойцы ВУДа занимались кто чем. Кто-то курил, кто-то просто сидел на цементом полу и разговаривал, получилось так что работали только я и Елистратов.
- Наконец-то, - крикнул капитан Гараничев едва только мы показались в поле его зрения, - еду в кузов и грузимся бойцы.
Кое-как все тридцать человек расселись среди палаточной снеди в кузовах. Уралы выдвинулись в путь.
Конечно, мне было интересно куда мы отправляемся, но я не спрашивал, по одной простой причине — я попал в Урал не со своим отделением, а с отделением в котором был Мешков и остальные малоприятные типы. Более того, когда мы более или менее отъехали от части в кузове объявилась самогонка. Мешков и компания пили прямо с горла и скоро под тентом кузова стало невыносимо вонять дрожжами и перегаром, пошли дебильные колхозные шутки, какой-то урод даже пытался запеть. Я только думал скорее добраться до места, делать что угодно хоть говно чистить лишь бы подальше от этого урода Мешкова. И все-таки мне повезло, Мешкову было не до меня он с упоением рассказывал бойцу в дубке какую-то уморительную историю из его колхозной жизни.
Мы проехали через город и по разговорам я понял что путь наш лежит на основной полигон где мы, скорее всего, сегодня и заночуем. Урал проехали через шлагбаум и через стрельбище где мы проходили огневую подготовку углубляясь все дальше и дальше в глухой лес. Меня клонило спать когда грузовики наконец остановились на поляне в глухом лесу. Хотя нет, это было не поляна, а целое огромное поле покрытое девственным снегом, со всех сторон окруженное лесом.
- Полигон, - сказал кто-то впереди.
- Выгружаемся, - крикнул капитан Гараничев откуда-то снаружи.
Все попрыгали за борт и оказались… чуть ли не по пояс в снегу.
- Чистим периметр и устанавливаем палатку, - объяснил суть нашего нахождения наш комвзвод. По его выражению лица можно было понять, что миссия эта ему нравится не больше чем нам. - По-быстрее только парни, ставим палатку и отдыхаем.
- Работаем, - крикнул старшина.
И началась мука. Сначала капитан очертил нам периметр который должна занять палатка. Лопат оказалось взяли всего две…. Капитан Гараничев долго орал на старшину и старых, но ведь делать нечего пришлось чистить в две лопаты. И конечно же работу распределили по сроку службы. Пока все курили мы — духи, а также помогавшие нам слоны работали. Под команды черпаков и сволочи Мешкова в частности. Когда я прокопал свою очередь и сел покурить этот урод крикнул мне.
- Фрол, сюда иди.
А я еле дышал, после работы и все чего мне хотелось это покурить. И вообще забесило, мы работаем, а эти хари отожронные сидят.
- У меня перекур, - крикнул я и отвернулся.
Мешков что-то говорил мне, я даже не обернулся, слышал только как Скворец над ним потешается. Скоро опять подошла моя очередь рыть и вроде как Мешков отстал.
Деды и черпаки присоединились к работе когда мы полностью очистили периметр.
- Только не говори мне что ты и кувалду оставил! - орал на старшину капитан, - слушай Зиновьев ты у меня своим х**ем будешь тогда забивать! Любители ботаники б**!
Кувалду на счастье не забыли. Началась работа по установке палаты. Одни вбивали в мерзлую землю опорные столбики, другие занимались брезентом. А меня с Колей Бочаровым поставили рыть яму для буржуйки. Кому ж еще долбить мерзлую землю ломиком если не духам? Сначала ломиком работал Рома, а я выгребал комки мерзлой земли. Затем мы поменялись.
Капитан все время орал, ему не нравился темп с каким работало его подразделение.
- Закончите и поедите, - стимулировал нас капитан, - давай мужики, давай.
Наконец когда основная часть работы была сделана мы пошли есть. На раздачу хотели поставить меня с Ромой, потом, увидев какие мы грязные, от этой идеи отказались. А видок у нас был тот еще… Еще бы мы ведь умудрились выкопать в промерзшей земле эту долбанную яму под долбанную буржуйку.
Армейский котелок — все что нужно для солдатского обеда. Ложка для обеда хранится в котелке. Первое наливается в сам котелок, второе накладывается в крышку котелка. Сев прямо на сугроб рядом с Гацько я поразился как этот черпак ест. Он даже особо не разбирал что у него в котелке. Полным безразличия движением он опускал ложку в котелок и закидывал в рот ее содержимое словно какой-то робот. Съев свой обед он спокойно закурил. Съел я суп и болты как будто это был новогодний Оливье дома и тут же получил добавки. Я закурил и тут услышал как подонок Мешков опять позвал меня. Он стоял за Уралом.
- Дай прикурить, - сказал он.
Тут я дурак не подумал, ведь Мешков-то не курит. Я подошел и тут же получил с колена в живот и в затылок локтем когда согнулся от боли…В глазах потемнело я почувствовал как упал.
- Еще раз стебанешься надо мной получишь больше, - прошипел Мешков мне в ухо, - понял меня?
Говорить я не мог, только кивнул.
- То-то сученышь, - сказал Мешков и я услышал звук удаляющихся шагов.
Гацько все видел, но даже никак не отреагировал на случившиеся. Все с таким же апатичным видом он продолжал курить. Откуда-то вырулил Леха и помог мне встать. Он отряхнул мне спину от снега и спросил:
- Нормально все?
Хотелось спросить «Что нормально? Ты разве не видел?». Да только не зачем все это было. Зачем срывать зло на таком же духе как и ты? Ведь он тоже получал не меньше моего.
А дальше работа продолжилась. Из привезенных досок в палатке настелили пол. Затем собрали и внесли в палатку кровати с матрасами и одеялами. Последним штрихами была установка небольших оконец и торжественный внос печки.
- Селиванов трубу сообрази и вытяните ее, - скомандовал довольный капитан Гараничев, - и давай бойцы за дровами. Хоть погреемся.
Кому было идти за дровами? Г*вно вопрос! Конечно духам. Конечно мне и Лехе. Впрочем это было одной из самых легких задач в тот день.
- Только дрова не несите, - наставлял нас старшина, - мелкие щепки только нужны. Видите какой топливник маленький? Елок наломайте, лучше всего. Давайте по-бырому.
Короче говоря требовалось очень много мелкого хвороста. Лес был совсем рядом, только пройти требовалось опять по нетронутому полю. Тут Леха и сказанул, то чего я не замечал весь день.
- Сюда бы Костина, - сказал Леха пробираясь через сугробы, - хоть поработал бы.
И то правда! Ведь слона, то я и не приметил. Здесь был весь наш взвод (кроме больных) и только Димона Костина и сержанта Сизова с нами не было. Такая злость меня забрала!
- А где они? - спросил я Леху.
- Где, где, - усмехнулся он, - в части конечно остались. Вот это нормальный хворост будет. Давай наламывай.
- Наверное с обедом они, - сказал Леха на обратном пути, - уж явно к болтам и чайку горячего с котлеткой получили.
- А как же, - ответил я.
И почему всегда так? Почему один г*ндон пристроится, присосется и горя не знает лишь жрет вкусно да работает в тепле в светле. А мы вот тут в этом лесу на морозе по морде получаем без нормальной еды, без тепла, без всего! Дикое желание разбить морду Костину посетило меня. И поражало, что Леха так спокойно относится к этому уроду, к тому, как легко этот гад находит лазейки чтобы откосить от работ и «заменить» работы эти «тяжким» трудом в штабе. - Устроить ему темную и дело с концом, - сказал я в запале.
- Он же свой, - спокойно ответил Леха, - нашего призыва…
Мы уже пришли и я ничего не успел ответить, да и что было тут отвечать. Свой так свой. Только, я был в этом абсолютно уверен, Дима Костин про тебя Леша такого не скажет, мол свой он не трогайте его, такие как Дима Костин предпочтут скорее «не заметить» что тебя бьют и это в лучшем случае, а в худшем, если надо будет, это урод еще и присоединиться к избивающим. И тут же устыдился своим мыслям. Правда, откуда мне знать как бы он поступил?
Печку разжигали всем миром. Вот только «буржуйке» было абсолютно наплевать на наше желание согреться. Едва только тонкий хворост занимался огнем, как тут же гас. Взводный сначала разругался что мы вырыли слишком большую яму для печки, а потом решил использовать для растопки соляру. Сливать соляру из бака Урала духам не доверили, задание отправился выполнять сержант Скворцов. Скоро он вернулся с почти полностью наполненной полторашкой, той самой из которой по дороге старые пили самогон. Он протянул бутылку взводному. Тот взял бутылки и удивился ее весу.
- Бл* Скворец! - засмеялся капитан, - ей-Богу, заставь дурака Богу молиться… Требовалось полстакана, а ты что принес?
Посмеялись и приступили к растопке. Капитан плеснул солярки в окошко печки, затем чиркнул спичку и бросил ее на хворост. Что тут началось! Огнем загорелась сама печка, будто бы она была не чугунной, а бумажной. От неожиданности все отскочили в сторону.
- Ключ на старт! - заржал кто-то. В самом деле это было похоже на взлетающую ракету.
- Туши, давай, - заорал капитан Гараничев.
- Да сейчас сама соляра выгорит и нормально все будет, - отвечал старшина.
Палатка быстро наполнялась дымом, от которого резало глаза. Наконец кто-то схватил с кровати одеяло и накинул его на печку. Огонь погас, но вонь осталась. Тут за спинами нашими кто-то крикнул басом:
- Отставить!
Все оглянулись. У входа в палатку стоял командир части полковник Ивлев, за спиной стояли Иванец и еще какой-то офицер в такой же как у полковника серой папахе. Видимо это и был офицер из штаба округа.
- Смирно! - скомандовал нам взводный, - равнение на середину!
Он подбежал к офицерам и сделал доклад.
- Что за детский сад капитан? - спокойно спросил полковник, - что за вонь?
- Да вот бойцы молодые, неопытные печки растапливали товарищ полковник, - ответил капитан Гараничев кивнув в нашу сторону. Как-будто я, Леха или Бочаров облили солярой печку, а не он.
- Выйдем поболтаем капитан, - обратился к нашему взводному полковник Ивлев и сказал нам: - Хоть окна откройте.
Офицеры вышли.
- Слыхал Жека, - сказал старшие Селиванов, - это оказывается наши духи чуть палатку не спалили.
- Открывай окна, - только и ответил Женя.
Минут через десять капитан Гараничев вернулся с новым приказом.
- Разбираем палатку и пакуемся, - сказал он, - едем домой.
Лучше не спрашивайте меня зачем все это было! Приехать в дремучей лес поставить палатку и затем ее же разбирать и возвращаться в часть… Зачем? Чтобы полковник из штаба округа это увидел? Увидел нашу оперативность и слаженную работу и уехали. Как быстро способно подразделение развернуться на позиции… м-да…
Итак, получив приказ разбирать палатку мы его «с радостью» выполнили. Тронулись мы с места когда уже начало смеркаться. От усталости я даже не мог залезть в высокий кузов Урала. Хорошо Эдик Басов мне руку подал.
- Что устал молодой? - усмехнулся он, - Ничего привыкнешь.
Тот же Эдик остановил затею старшины когда мы ехали обратно в часть.
- Что бойцы так тихо-то? - весело спросил он, - давайте-ка споем!
- Да задрал ты Жек, - раздался в темноте кузова голос Басова, - дай поспать.
- А че пусть духи попоют, - поддержал старшину Мешков, - не хер расслабляться. Мы вон учебке..
- Да заткнись ты Мешок, - оборвал речь черпака старшина, - это шутка была.
- Дятел — вставил дагестанец Алиев.
А дальше, под мерное подпрыгивание Урала по дорожным ухабам, я уснул. И тут всеобщий ржач. Я не понял в чем дело. Сидевший рядом Леха объяснил. В дороге уснул не только я, в кузове уснули почти все. И тут в тишине Уснувший Коля Бочаров начал изрекать: «Ты что душара не понял? Я же сказал принести мне бушлат!» и все в том же духе.
- Бочаров, ты прям черный дембель у нас, - ржал Женя с остальными. А Коля, он только не понимающе хлопал глазами в ответ. И только Мешков злобно поглядывал на него.
А дальше я опять уснул. Разбудил меня Леха когда Урал уже остановился. Он ткнул меня в бок и сказал: - Приехали.
- Разгружаемся и в столовую, - крикнул снаружи капитан Гараничев, - Оружие и подсумки разбираем. Может еще на ужин успеем.
На ужин мы успели. После ужина было назначено построение всей части поэтому есть пришлось в торопях. Когда гремя оружием мы вышли из столовой построение уже началось. Так что прямиком туда и двинули — на освещенный уличными фонарями плац.
Успели мы вовремя, подразделения еще подтягивались, на плацу не было и половины личного состава части. Зато тут уже были сержант Сизов и с Димочкой Костиным который тут же устроил мне выговор:
- Что так долго? Где вы столько дрочились? Вся часть ждет!
Знаете что меня больше всего взбесило? Его тон, он говорил со мной свысока предъявляя претензии, как будто я за что-то отвечал, а он как минимум черпак.
- У взводного спроси, - грубо ответил я, - сам-то вон про*бался в части.
- Чего? - глаза у Костина округлились и чуть не вылезли из орбит, - я про*бался? Может ты тоже самое сержанту Сизову скажешь?
- Слышь, он с тобой разговаривает, - встрял в разговор Коля Бочаров. Они с Лехой стояли неподалеку и подошли заметив намечавшуюся ссору, - че ты сразу сержанта-то вписываешь?
- Лучше покурить дай, - сказал Леха.
Димон потерялся и несколько секунд молчал. Потом, не доставая пачки, вынул из кармана несколько сигарет и раздал нам.
- Если меня сержант вызвал, что мне было делать? Посылать что ли его?
- Да, ладно, - сказал я, - проехали.
Димон бурчал себе под нос, оправдывался, но никто не обращал внимания. У меня вообще было желание просто вот прямо на том самом месте завалится на снег. Полежать абсолютно наплевав на мороз и ни о чем не думая.
- Строимся! - заорал Женя, - по подразделениям строимся!
Все построились по подразделениям, то есть обычно на построении мы стоим как единый взвод, теперь же построились по отделениям. Я занял место в своем ряду. Старшина подошел к нашему отделению.
- Где комод у вас? - спросил он.
- Ты же командир у нас, - прошипел мне Алиев, - с края как командыр становись.
Женя что-то хотел сказать, но тут начали кричать офицеры. «Равнение на середину! Равнение на середину!», - неслось вдоль строя.
Отдав команды офицеры растянулись в единый строй метрах в десяти впереди нас. Перед строем стояли офицеры штаба округа в сопровождении командира части и начштаба. Полковник из штаба округа начал было говорить, как произошел случай вызвавший смех у всей части. К штабным офицерам подбежала грузная фигура в зеленом бушлате. Это был начмед опоздавший на построение. Подбежав к офицерам он отдал честь и доложился, затем попросил разрешения встать в строй.
- Майор газы! - скомандовал полковник так громко, что даже наряду по столовой это было слышно.
Грузный начмед, как и учили, быстро снял шапку и зажал ее между ног. Достал из сумки противогаз и, одев его, вернул шапку на голову. Смеяться над офицером конечно запрещено, но все мы лыбылись. Хоть кто-то воткнул этого зверя. Я хорошо помнил как он избил меня за то, что я плохо по его мнению дышал, когда у меня только начиналась пневмония. И уверен, едва ли не у каждого бойца в части были истории подобные моей.
Знаете в чем еще был смех? В том, что команды снять противогаз полковник ему так и не дал. Лишь приказал встать в строй. Так и стоял этот буйвол в противогазе пока полковник толкал речь.
Затем офицеры из штаба округа перешли к смотру. Начался обход подразделений. Я не знаю и не слышал что они спрашивали у других подразделений, но подойдя к нам полковник спросил, что я меньше всего ожидал услышать. Внимательно осмотрев отделение он спросил:
- Носовые платки у всех есть бойцы?
Какие носовые платки? Конечно ни у кого из нас никаких носовых платков не было.
Тут я и проявил армейскую смекалку. В кармане штанов у меня у меня вечно валялся кусок ткани для подшив который издали можно было принять за носовой платок. Я сунул руку в карман и вынул этот кусок ткани продемонстрировав офицерам.
Полковник усмехнулся и сказал:
- Что только у сержанта и есть?
Мое отделение ответило стыдливым молчанием. И только я тупанул:
- А я не сержант товарищ полковник, - ответил я за свое отделение.
Полковник посмотрел на меня и ничего не сказал. Зато сопровождавший его капитан заметил:
- По должности ко?
- Так точно, - ответил я.
Штабисты ничего не ответили, просто перешли к следующему отделению.
- Щто самый щаристый дух? - сказал из строя Алиев, - сопли захотел? Будут тебе сопли.
Некоторые в армии пренебрежительно называют лычки соплями. Многие думают, что лычки вешают только желающим выслужиться бойцам типа Димона Костина. А я? Нет! Я не хотел я никаких лычек просто сказал полковнику правду что я не сержант.
Построение закончилось где-то около девяти вечера. Каждое подразделение уходило с плаца парадным шагом, затем переходило на обычный строевой шаг с песней.
«Счет!» - заорал Женя когда мы проходили мимо офицеров штаба округа. «И Раз!» - ответил строй, и все как один мы вытянули руки по швам и зашагали высоко задирая ноги как долбанный кардебалет. Миновав трибун старшина отменил команду парадного шага и скомандовал запевать.
«Уходил я в армию по весне!» - затянул кто-то в строю. «Провожала милая на заре» - вторил ему кажется Радио и тут всем строем запели все «На Заре, На заре, провожала милая на заре»….
В расположении сразу на входе нас опять построили на взлетке. Дивизион опять дожидался штабистов. Где-то через полчаса явился полковник это был тот же полковник что проводил смотр на плацу. Он опять прошел вдоль строя осмотрев нас бойцов.
- Почему у водителей танковые бушлаты? - сразу предъявил полковник указав на черные короткие бушлаты некоторых бойцов, - почему сапоги укороченные?
Некоторые старые действительно подрезали себе кирзачи делая их более короткими, это считалось понтом как и вбитые в подошвы подшипники для высекания искр из асфальта.
Было видно как майору Федотову не по себе от того, что ему выговаривают на виду у его личного состава и особенно на виду у его офицеров. Майор молчал не решаясь оправдываться.
- Почему грязные сапоги? На улице мороз, а сапоги грязные! - не мог успокоиться полковник словно в чистоте сапог крылась боеспособность защитников Родины, - Где гуталин?
Майор скомандовал дневальному принести гуталин из туалета. Дневальный вернулся со здоровой банкой в руках. Вид у нее был непрезентабельный. Засохшие куски черной ваксы покрывали края и крышку банки.
- Вот этим сам чисти!
После этих слов майор пнул банку под ноги нашего комдива. Банка ударилась в ногу майора Федотова, тот даже не шелохнулся. Все молчали.
Больше ничего полковник не сказал и сделал, просто вышел из расположения оставив на в гробовой тишине. Тишину нарушил капитан Шишков.
- Что стоим?! - крикнул он, - давай по распорядку. Кто дежурный сегодня? Что за х***я с гуталином?
Все сразу пришло в движение. Вернее сказать зашевелились старшины начав вечернюю поверку.
Уже перед сном в умывальнике ко мне подошли Алиев и старшина. Мы стояли с Лехой и Ваней Елистратовым курили перед сном тихонько обсуждая наконец заканчивавшийся казавшимся бесконечным день. Алиев без слов двинул мне в поддых.
- Давай фанеру к осмотру, - злобно сказал он.
Было такое впечатление что я сейчас выблюю свою диафрагму.
- Я Фролов Александр Дмитриевич, - выпрямившись начал я…
- Ладно харош, - сказал Женя и остановил Алиева.
- Понял за щто? - спросил Алиев.
- Понял, - ответил я, - мой косяк.
Я уже говорил, что не видел в моих действиях ничего плохого, но, видимо, старым виднее.
- За смекалку пятерка боец, - засмеялся Женя, - ты полкану подшиву ведь показал?
- Я ж говорю шаристый боец, - вставил Басов куривший у окна.
- Так точно, - ответил я, говорить все еще было трудно.
- Все нормаль боец, - сказал старшина. - ты лучше на связистов наших посмотри.
На связистов я посмотрел когда возвращался из умывальника. Кровати их были в начале ряда кроватей ВУДа. Пара солдат, точно не моего призыва, готовились ко сну. Лица обоих были украшены фингалами…
Уже потом всезнающий Димон Костин рассказывал, что фингалы эти работа капитана Шишкова за нерасторопную работу.
- Им катушки выдали — связь тянуть, а там они кусками были, все время обрывались. Вот им и прилетело от капитана.
В чем была вина связистов Позднякова и Батуева я так и не понял.