Когда я покупала машину, наивно думала, что самой сложной задачей будет выучить правила дорожного движения и аккуратно ездить.
Но уже через неделю выяснилось, что в нашем дворе главная наука, вовсе не учиться парковаться между бордюром и соседской «шестёркой», а уметь… договариваться.
Да, именно так: не с автоинспектором, а с дворником. Был май, всё цвело, и я впервые поехала одна за рулём на работу, и так же одна вернулась вечером, одержимая единственной целью, поставить машину где-нибудь поближе к подъезду.
К подъезду тянулась вереница железных друг к другу автомобилей, некоторые собирались уходить, другие, как я, нервно кружили в поисках хоть одного свободного места.
Я медленно каталась вдоль домов, заглядывая под каждый куст и пытаясь разглядеть хоть одну щёлку между чужими багажниками. Вдруг, как в каком-то сне, замахал руками дворник.
Обыкновенный мужчина в старой зелёной куртке и выцветшей кепке махал мне рукой, словно знал меня тысячу лет: «Девушка! Девушка! Тут у меня местечко освободилось, смотрите, давайте я помогу встать!» Машину успела припарковать, как говорится, тютелька в тютельку.
— Вот прямо тут, не переживайте, я вас наведу, — успокаивал он, жестом указывая, где лучше поставить правое колесо.
— Спасибо большое! — говорю выдыхая, но чувствую: не то чтобы всё чисто тут, есть какой-то подвох. Мужчина кивает молча и исчезает. Я тоже пожаловала домой: ужин, сериал, заботы.
На следующий вечер история повторилась, у подъезда снова стоит мой новый знакомый и внимательно наблюдает за всеми, кто парковался. В какой-то момент он подошёл ближе.
— Здравствуйте! Ну что, как машина? Всё на месте, никто не поцарапал? — спросил дворник почти по-отечески.
— Всё хорошо, спасибо! — искренне удивлялась я такому вниманию.
— Ну и ладно, будет необходимость, зову меня, поможем и с местом, и с воротами, — кивнул он.
Прошла неделя. После работы у дома меня снова ждёт знакомый товарищ. Подходит вплотную, будто мы с ним теперь деловые партнёры.
— Вот тут у меня три места уже есть. Вашу машинку, как всегда, припаркуем безопасно, никого не подпущу. Ну, вы сами понимаете, тут он запнулся, как принято, маленькая благодарность.
Желудок скрутило. Судорожно вспоминаю какие-то старые рассказы родителей, как раньше в Москве дело обходилось без таких «личных дворников», и всё было по-честному. Сделала вид, что ничего не понимаю.
— В смысле, благодарность? — спрашиваю максимально наивно.
— Девушка, ну вы же понимаете… Символически. Это сейчас все так делают. Пятьдесят рублей на хлеб, и обида в голосе, словно я малыша из песочницы выгоняю.
В тот вечер я долго размышляла. С одной стороны, сумма смешная. С другой — почему вообще должны появляться такие порядки? У нас ведь вроде есть правила! На следующий день спросила у соседки на лестничной площадке:
— Марина Петровна, а вы слышали о том, что у нас дворник место на парковке за деньги даёт?
Она захохотала так, что едва не поперхнулась своей утренней жидкой кашей.
— Да ты у нас новенькая, что ли? Тут так было ещё до переезда Яковлева, а это лет десять прошло!
Все знают: хочешь машину утром целой найти, конфеты, дворнику, не хочешь, получишь поцарапанный бок. Ты думаешь, для кого он тут с самого утра? Он тут как часовой, весь двор держит.
Аргументы Марина Петровна приводила простые: «Вот у меня муж был жив, машину ставил, всегда чай в термосе дворнику оставлял, тот нам даже зимой снег скапливал в сторонке, чтобы уходить проще».
И с тех пор пошла у меня внутренняя борьба: с одной стороны, справедливость, с другой хочется, чтобы хоть здесь была стабильность.
Я все же решила попробовать жить честно: пару раз припарковалась самостоятельно, никому не платила. Вечером подхожу к своему автомобилю, а его кто-то облил грязью из лужи, удивительное совпадение!
Ещё через пару дней обнаружила едва заметную царапину на правом крыле. Понимаю, что доказать ничего не могу, никто не видел, на камерах территория не просматривается. И что бы вы думали? Вечером ко мне подходит всё тот же дворник, смотрит с лёгкой печалью.
— А ведь вас предупреждал… Сейчас весна, мальчишки балуются. Ну, ничего страшного, главное, всё цело, вздыхает, как будто мы оба поняли намёк.
Завела традицию, пятничную десятку класть в знакомую зелёную кепку. Наш тандем стал слаженным. Дворник уже махал рукой заранее, освобождал мне место, даже успевал подкинуть пару добрых слов.
— Вам на работу рано, да? Давайте я вам место поставлю поближе к воротам, чтобы утром удобно было.
— Спасибо, очень признательна.
Иногда мы перекидывались парой фраз о погоде, о том, как нерасторопны коммунальщики, как непросто найти нормальных людей. Была в этом какая-то глубоко российская старомодная человечность.
Но всё равно внутри свербила несправедливость: почему я не могу просто жить, ставить машину и не думать о лишних деньгах?
Однажды в выходной во дворе собрались на лавочке почти все соседи, обсуждали, куда поедет управляющая компания, чем кончится очередной ремонт труб. Мимо проходил дворник, мой неизменный помощник, и мимоходом бросил:
— Если кому местечко на выходные нужно, подойти вечером, я помогу.
Женщины пожилого возраста благодарно закивали, некоторые перешёптывались, что мол, так всегда спокойно. Я попыталась подбить народ на обсуждение: может быть, стоит чего-то добиться официально, чтобы всем хватало мест?
— Ой, ну кого ты, дочка, этим удивишь, весело хмыкнула тётя Шура, если сверху никто не контролирует, мы тут хоть какие правила не придумывай, всё равно дворник прав. Представь, что будет, если он уйдёт, тут такое начнётся! Мы хоть знаем, кому доверять.
Так я и стала частью особого клуба жильцов, доверяющих дворнику свой покой. Постепенно эта практика стала для меня привычной. Иногда я даже ощущала себя местной знати: подъехала, место готово, машина вымыта дождём, я довольна.
Один раз решила испытать судьбу: не оставила денег в пятницу. Утром машина всё так же стояла на месте, аккуратно припаркованная… но кто-то зачем-то оставил записку: «Скоро весна, лужи большие, берегите кузов». Поняла, что отношения с «мафией» портить нельзя.
За всё лето я выслушала немало историй про то, как дворник помогал кому-то ночью вытаскивать машину, убирал снег специально перед окнами «своих» жильцов, иногда даже приносил утром продукты из магазина стареньким пенсионерам.
Женщины во дворе делились советами: когда лучше просить прощения за плохую уборку, когда отдавать «долг» за пропущенную неделю. В этом общении народ находил особое спокойствие.
Временами сама чувствовала себя неуютно. Однажды поздним вечером стою у машины, звоню дочери:
— Как у тебя дела?
— Всё хорошо, мама, — отвечает сквозь смех маленькой внучки, слушай, опять дворнику платишь за парковку?
— А куда деваться, иначе всю машину изорвет кто-нибудь, не скрываю лёгкой досады.
Дочь покачала головой, снова усмехнулась:
— Я у вас во дворе росла, всегда думала, что так и положено. Теперь у меня здесь на новом районе всё по-другому, парковка автоматическая.
— Это потому, что вы на новом месте, а тут, веками всё так устроено.
Иду домой, а мысли крутятся: ведь многие считают такие явления позором, а мы… только плечами пожимаем. Соседка Марина Петровна дала мне однажды совет:
— Не думай о плохом. Лучше маленькую благодарность полагай, чем потом с разбитой машиной возиться.
Сначала я пыталась спорить, строить из себя героя справедливости. Потом поняла: для большинства важно спокойствие, а не борьба с системой. Тем более что, как рассказывали, если кому-то удавалось не платить, то долго это не продолжалось или место таинственно исчезало, или новую «схему» придумывали.
Вскоре стало ясно: эта система работает не потому, что люди у нас жадные или злые, а потому что им просто нужен порядок. Пусть не официальный, пусть даже не всегда честный, но понятный и свой.
Как-то раз дворник подошёл и почти украдкой сказал:
— Я тут пересчитал, у вас три месяца не было пропусков. Спасибо. Когда поедете в гости, скажите заранее, я вам место сохраню.
— Угу, хорошо, спасибо, — привычно пробормотала я.
Под вечер отошла к окну и увидела, как он с каким-то парнем спорил за чёрную очень старую машину, та еле заводилась. Молодой парень доказывал, что ему здесь нужнее место, мол, он работает ночами. Дворник махнул рукой:
— Вот тут даме всегда ставлю, потому что она уважает мою работу!
Меня пробрало легкое смущение, вроде и ничего плохого не сделала, но почему-то тянет спрятаться за занавеской.
Вечерами на лавочке у подъезда теперь все меня тоже приветствуют по-особенному. Среди своих. Однажды Марина Петровна спросила:
— Ну как, привыкла к нашему уставу?
— Привыкла, — отозвалась я, улыбаясь.
— Не знаю, хорошо это или плохо, но, кажется, у нас общий язык со всеми теперь есть.
Мы с ней посмеялись. Я подумала: вот и всё. В этой простой истории главное не кто больше даст, а кто сможет жить без нервов. Мы приспосабливаемся и это не слабость, а способ выживания.
Даже если иногда несправедливо, важно только одно: чтобы твоя машина и твои нервы были целы. А дворник… он стал частью нашей жизни. Как часы на стене или старый тополь у входа.
Теперь я уже не возмущаюсь, если слышу от кого-то: «Позолоти ручку!» В этом дворе так принято.