Пелагея шла из магазина, неся в руках сумку с продуктами, которые теперь часто покупала: рыбные консервы, которые очень полюбили дети, помогали быстро накормить их, всегда голодных. Особенно Толик – он прибегал домой и с порога кричал:
- Я хочу есть!
Пелагея улыбалась: растет парень, становится крепким. Очень загорелый, почти черный, он обещал быть красивым: серые глаза ясно выделялись на загорелом лице, выгоревшие волосы обрамляли его.
Пелагея спешила, ей сегодня во вторую смену – с полей зерно уже свезли, осталось только вывезти его на элеватор, поэтому установили трехсменку. На току освещение провели к каждой площадке, и зерновые бурты таяли очень быстро, потому что работали на них круглосуточно. Пелагею в третью смену не ставили – у нее грудной ребенок. Но во вторую приходилось идти.
Вермишель, сахар, пряники, бычки в томатном соусе – все это было в авоське, а в руке Пелагея несла трехлитровую банку яблочного сока. Ее догнала телега с доярками. Они громко поздоровались с ней, предложили довезти до дома.
- Да нет, - не заставила себя ждать Дуська, - она уже привыкла на легковушке, а не на телеге, правда, Поля?
Пелагея улыбнулась:
- Конечно, на машине лучше, но я могу на чем угодно.
Она уселась рядом с ними в телеге.
- Как живешь, подруга?
- Все хорошо, Ванюшка в яслях, а я работаю на перевалке.
- А как у тебя с Кирилловичем?
- У нас все хорошо. А вы слышали – У Андрюши дочка нашлась!
- Да ты что? – воскликнули почти все женщины.
- А я слышала около магазина, что молодая учительница нашла отца, но никто толком ничего не понял, - сказала Раиса.
- Так вот эта учительница и есть его дочка, девки. Так что можете говорить теперь всем точно, что у Светова нашлась дочка. Он пятнадцать лет искал свою семью.
- А ты слыхала, что Верка подала на развод с Николаем? – спросила Дуська. – Вот молодец девка!
Пелагея промолчала, но в ней вдруг возникло чувство удовлетворения от того, что человек получил то, чего заслуживал.
- А Ульяна ее ядом поливает!
- Да она всех поливает, - отозвалась Нина, - как бы сама не захлебнулась этим ядом!
- А ты чего это сок покупаешь? Компот не варишь, что ли?
- Варю, только купила один раз, детям понравился, вот и покупаю. Особенно девчата мои любят.
- А ты вроде даже помолодела, - сказала Дуська. – Себе, что ли, родить?
Женщины засмеялись.
- А что, бабоньки! Мне ж еще и сорока нету. А меня мамка родила в сорок один. Говорила, что батька был такой настойчивый, покоя не давал ей. А то, говорил, пойду по бабам. Ну, ей и приходилось подчиняться. Вот и нарожала она нас пятерых. Да только в живых осталось нас двое: я и сестра старшая. А братья старшие все трое сгинули на войне. Так что и мне можно еще родить.
- Было б от кого, - проговорила Раиса, - а родить-то можно.
- Ну, спасибо, девчата, что подвезли!
Пелагея спрыгнула с телеги, Раиса подала ей авоську, банку с соком, и она побежала с дороги во двор. Андрей начал менять забор – вместо старого решил поставить новый штакетник. Уже поставил столбики, завез штакет.
- А вдоль него во дворе посадим сирень, - говорил он.
Пелагея с некоторых пор стала замечать, что Андрей часто берется за грудь, будто там болит или ему трудно дышать. Когда она спросила, что случилось, он ответил, что все в порядке, что ей не стоит беспокоиться. Но в душе Пелагеи уже поселилась тревога. Ей было страшно представить, что будет с нею и с детьми, если, не дай, Бог, с ним что случится.
Пелагея приготовила ужин, подождала Андрея, чтобы забрать Ванюшку из яслей, и пошла на работу, оставив Андрея дома с детьми.
Вечером пришла Полина. Она принесла детям конфеты и книжку «Тимур и его команда». Толик сразу стал читать ее. Андрей спросил, не хотела бы она жить с ними. Полина вздохнула:
- Я очень хотела бы жить с вами, но мне жалко бабушку Матрену – она ведь останется одна. Да здесь и тесновато, сам понимаешь. Мы будем часто видеться, ты не волнуйся! Ты лучше расскажи про нашу семью, про маму...
Андрей замолчал, задумался. Как жаль, что не осталось от семьи ничего, кроме той фотографии, что взял он с собой на фронт! Каждый день он смотрел на них, таких беззаботных, спокойных, живых...
- Мы жили в Смоленске, в своем доме, который достался нам от моего деда. Твоя мама была учительницей, так что у тебя это, наверное, наследственное, - улыбнулся он. -Сереже было два года, когда родилась ты, тогда я сказал Ирине – так ее звали – что на работу она больше не пойдет, пока вы не подрастете. Она не хотела, конечно, бросать работу, но пришлось, потому что ты болела и в ясли тебя отдавать мы не стали. Когда тебе исполнился годик, я купил тебе львенка, и ты всегда держала его при себе. Видишь, как он помог нам!
Андрей обнял Полину, она прижалась к нему. Видно было, что оба испытывают необыкновенные чувства: Полина учится любить родного человека, приобретает чувство ощущения семьи, а он – счастье от единения с ребенком и горечью невосполнимой утраты. В кроватке завозился Ваня, Андрей достал его, поменял ползунки, попросил Полину подержать его, а сам стал готовить ему бутылочку. Полина держала малыша, рассматривая его. Она впервые держала на руках такого маленького, а он совал свои кулачки в рот, следя за отцом.
- Папа, он, наверное, очень есть хочет, смотри, как грызет кулачки!
Андрей засмеялся:
- У него зубки режутся, дочка! Вот он и грызет кулачки.
Полина очень хотела спросить, кто отец этого ребенка, но ей было неловко почему-то.
-Ну что, Иван, как тебя по батюшке? Грызешь кулаки?
- А по батюшке он Андреевич, дочка. Так что тебе он братик. По отцу.
- Значит, ты его отец?
Андрей помолчал. Конечно, дочка взрослая уже, должна понять. Он накормил малыша, уложил спать. Старшие дети уже лежали в кроватях.
- Видишь ли, Машенька, - тихо начал Андрей, - по крови я ему не отец, конечно, но понимаешь, ребенок не виноват, что ему достался такой, который отказался от него еще до его рождения. Поэтому я записал его на себя, ведь ко дню его рождения я был мужем его матери.
- А кто его отец, папа?
- Да один прохвост здешний. Ты его не знаешь, да и знать его не нужно.
- Он женат?
- Да, теперь женат, но, насколько я знаю, это для него ничего не значит. Он ведет себя, как холостяк.
- А как его зовут? – насторожилась Полина.
- Да зачем тебе, Машенька? Николай его зовут, Стецко.
- Николай? – удивилась Полина, сразу вспомнив его поведение в клубе, слова Татьяны, что он женат.
- Ты что, знакома с ним? – встревожился Андрей. – Маша, держись от него подальше!
В это время стукнула входная дверь, и Андрей замолчал. Вошла Пелагея.
- А вы еще не спите? Уже одиннадцатый. Дети спят?
Она подошла к Андрею, поцеловала его в щеку.
- Ужинать будешь? – спросил Андрей.
- Да нет, просто молока выпью, - ответила Пелагея, - да пойду помоюсь под душем.
- Там вода, наверное, уже остыла, подожди, я налью ведро подогретой.
Полина засобиралась домой, но Пелагея остановила ее:
- Подожди немного, сейчас отец освободится, он отвезет тебя. Там темно совсем, да уже и прохладно.