Кристина замерла посреди кухни, вцепившись в спинку стула. Схватка отпустила, оставив после себя тянущую боль внизу живота и странное ощущение — будто что-то внутри начало необратимо меняться.
— Игорь, — позвала она негромко. — Кажется, началось.
Муж не оторвался от экрана телефона, где шла трансляция предматчевого интервью.
— М-м-м?
— Схватки. Нам пора ехать.
Игорь посмотрел на часы на стене. Двадцать минут восьмого.
— Подожди часик? Там финал идёт, я так ждал этого матча.
Кристина уставилась на него, не веря услышанному. Может, он шутит? Но муж был абсолютно серьёзен — в его глазах читалась искренняя надежда, что она согласится.
— Ты сейчас о чём вообще?
— Ну первые роды долгие, ты же знаешь. Все так говорят. Я успею посмотреть первый тайм и повезу тебя. Обещаю.
Кристина почувствовала, как внутри неё поднимается волна — не схватка, а что-то другое. Обида? Гнев? Она не успела разобраться, потому что живот снова свело болью, гораздо сильнее предыдущего раза.
— А-а-а... — она согнулась, хватаясь за столешницу.
Игорь вскочил с дивана, но не подошёл к ней. Просто стоял посреди комнаты, переминаясь с ноги на ногу.
— Ну вот видишь, отпустило же. Давай так: я быстро посмотрю, и сразу поедем. Это же полуфинал Лиги чемпионов! Я билеты на трибуну не достал, а тут бесплатная трансляция, понимаешь?
Кристина выпрямилась и посмотрела на мужа — на этого тридцатилетнего мужчину в футболке любимой команды, который сейчас умоляюще смотрел на неё, словно ребёнок, выпрашивающий ещё полчаса за компьютером.
Восемь лет назад они познакомились на стадионе. Кристина пришла туда за компанию с подругой, а Игорь сидел в соседнем ряду и так эмоционально комментировал игру, что она невольно заслушалась. После матча он проводил её до метро, рассказывая об офсайдах и тактических схемах так увлечённо, что она влюбилась, кажется, именно в этот блеск в его глазах.
Теперь эти же глаза умоляли её подождать.
— Ладно, — выдохнула Кристина. — Смотри свой матч.
Радость на лице Игоря была такой искренней, что ей стало почти смешно. Почти — потому что следующая схватка накрыла уже через семь минут.
Игорь включил телевизор на полную громкость. Комментатор восторженно объявлял составы. Кристина стояла у окна, положив ладонь на живот и считая секунды между схватками. Шесть минут. Пять. Четыре с половиной.
— Игорь, кажется, нам правда пора.
— Сейчас! Только гол забьют!
Но гола не было. Была изматывающая игра в середине поля, долгие передачи, фолы, жёлтая карточка. Кристина опустилась на пол прямо возле дивана — стоять стало невозможно. Схватки шли каждые три с половиной минуты, и она уже не могла сдержать стоны.
— А-а-ах!
— Тише, я не слышу комментатора, — машинально бросил Игорь.
Кристина посмотрела на него снизу вверх. На его лицо, освещённое синим светом экрана. На сжатые кулаки, в которых он держал пульт. На напряжённые плечи.
И вдруг поняла: она ему не жена сейчас. Она помеха. Досадное препятствие между ним и тем, что он считает по-настоящему важным в эту секунду.
Следующая схватка была такой сильной, что Кристина почувствовала — что-то изменилось. Между ног стало мокро.
— Воды отошли, — прохрипела она.
Игорь даже не обернулся. На экране его команда пошла в атаку, и он привстал с дивана, подавшись вперёд.
— Давай, давай, бей!
Удар. Мяч пролетел мимо ворот.
— Да как можно?! — заорал Игорь, хлопнув себя по коленям.
Кристина поднялась на четвереньки, потом встала, держась за край дивана. Медленно дошла до прихожей. Достала телефон. Пальцы дрожали, когда она набирала номер.
— Мама? Можешь приехать? Мне нужно в роддом. Да, началось... Игорь... Да, он дома, но... Приезжай, пожалуйста.
Она опустилась на пол в коридоре, прислонившись спиной к стене. Из гостиной доносился рёв комментатора и возгласы Игоря. Кристина закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании, как учили на курсах подготовки к родам. Вдох-выдох. Вдох-выдох.
Мама примчалась через двадцать минут — она жила в соседнем районе. Ворвалась в квартиру, увидела дочь на полу в прихожей и замерла.
— Кристи! Господи, что же ты... Игорь!
Игорь появился в дверном проёме гостиной. Лицо недовольное.
— Что случилось? Там до перерыва пять минут осталось.
Мать Кристины посмотрела на него так, что Игорь сделал шаг назад.
— Одевайся. Немедленно. Везёшь жену в роддом.
— Но...
— Немедленно!
Игорь метнулся за курткой. Пока он натягивал ботинки, успел прокричать в сторону гостиной:
— Мам, запишите, пожалуйста, второй тайм! Кнопка красная на пульте!
В машине Кристина молчала. Схватки шли одна за другой, почти без перерыва. Игорь вёл машину быстро, нервничая на светофорах. Несколько раз порывался включить радио — вдруг там трансляцию ведут?
— Не надо, — тихо сказала Кристина.
Он дёрнулся, но руку убрал.
У приёмного покоя роддома Игорь помог ей выйти, передал сумку с вещами медсестре и замялся.
— Ну, я... я пойду, да? Там машину надо переставить, а то эвакуатор...
Кристина посмотрела на него. По-настоящему посмотрела — впервые за этот вечер. И вдруг поняла: ей не нужны сейчас его объяснения, извинения или присутствие. Ей не нужен он.
— Иди, — сказала она просто.
Игорь кивнул, явно облегчённый, и почти бегом кинулся к машине.
Роды длились четыре часа. Долгие, изматывающие, полные боли часы. Но Кристина ни разу не попросила позвать мужа.
Когда на рассвете акушерка положила ей на грудь крошечный, морщинистый комочек с огромными глазами, Кристина заплакала. Не от боли — от облегчения и от чего-то ещё, чему она пока не могла дать название.
— Девочка, — улыбнулась врач. — Три килограмма двести. Здоровая.
Кристина прижала дочку к себе и почувствовала, как что-то внутри окончательно меняется. Не в теле — в душе. Словно невидимая нить, связывающая её с Игорем все эти годы, натянулась до предела и тихо, почти незаметно лопнула.
Игорь примчался в роддом утром. Глаза красные — то ли не спал, то ли плакал. В руках букет роз и плюшевый медведь размером с тумбочку.
— Кристи, прости, — начал он с порога. — Я дурак. Я не думал, что так быстро... Я думал, правда успею... Как ты? Как малыш?
— Малышка, — поправила Кристина. — Девочка.
Игорь присел на край кровати, заглянул в свёрток, где спала дочка.
— Ничего себе. Мы родители.
— Я родитель, — тихо сказала Кристина. — А ты вчера был болельщиком.
Игорь побледнел.
— Кристи, ну не надо так. Я понимаю, что облажался. Но это же разовое, это же... Это больше не повторится, обещаю.
Кристина посмотрела на дочку. На крошечные пальчики, на полупрозрачные веки, под которыми двигались глазные яблоки — наверное, ей что-то снилось.
— Знаешь, я тут подумала, — начала она негромко. — Когда рожала. У меня было время подумать. И я поняла одну вещь.
— Какую?
— Если человеку нужно обещать, что он будет рядом в важный момент — значит, это уже не тот человек.
Игорь моргнул, не сразу понимая.
— То есть что? Ты же не о разводе?
— Я о том, что нам нужна пауза. Мне нужно время подумать. А тебе — решить, что на самом деле важно в твоей жизни.
— Но я же здесь! Я приехал!
— После матча, — спокойно закончила Кристина.
Игорь открыл рот, чтобы возразить, но осёкся. Потому что возразить было нечего.
Через неделю Кристину с дочкой выписали. Встречала их мама — с воздушными шарами и новой детской коляской. Игорь присылал сообщения каждый день: просил прощения, клялся исправиться, умолял дать ещё один шанс.
Кристина не отвечала. Она была слишком занята — кормлением по часам, бессонными ночами, первой улыбкой дочки. В эти дни она поняла, что может справиться одна. Более того — ей даже легче одной, без человека, которого нужно постоянно просить, напоминать, уговаривать быть отцом.
Спустя месяц Игорь пришёл к ним с очередным букетом. Кристина открыла дверь, держа дочку на руках.
— Можно войти?
— Можно.
Они сели на кухне. Игорь смотрел на дочку, которая сопела у мамы на руках, и на лице его было написано столько всего — вина, тоска, растерянность.
— Я понял, что у меня проблемы. Зависимость от этого всего. От футбола, от игр, от... неважно от чего. Это не оправдание, просто я хочу, чтобы ты знала — я работаю над собой.
Кристина кивнула.
— Это хорошо.
— И я хочу быть отцом. Настоящим. Не тем, кто приходит раз в неделю с игрушками. А тем, кто встаёт ночью к ребёнку, меняет подгузники, гуляет с коляской.
— Хотеть — мало, Игорь. Нужно делать.
— Я знаю. Поэтому прошу не второго шанса. Я прошу разрешения доказать. По чуть-чуть. Приходить, помогать, быть рядом. Без обещаний — просто действиями.
Кристина долго смотрела на него. Потом перевела взгляд на дочку, которая зевнула и сморщилась, зажмурив глазки.
— Приходи в среду вечером. Погуляешь с ней в парке. Пока я в душ схожу нормально. Если справишься — приходи в субботу.
Игорь кивнул, и в его глазах мелькнула надежда.
— Справлюсь.
Но Кристина больше не строила иллюзий. Она знала: может получиться, а может нет. И была готова к любому исходу. Потому что в ту ночь, когда рожала одна, она поняла главное.
Она сильнее, чем думала. И ей не нужен мужчина, который выбирает между ней и телевизором.