Марина стояла у окна своей мастерской и смотрела на город, укутанный мартовским туманом. За спиной тикали настенные часы — подарок от первого клиента, когда она только открыла своё ателье пять лет назад. Тогда Игорь ещё улыбался её мечтам. Говорил: «Давай, попробуй. В крайнем случае, я тебя прокормлю».
Сейчас этот «крайний случай» превратился в постоянное напоминание.
— Марина! Ты опять забыла купить продукты? — голос мужа раздался из прихожей раньше, чем она услышала звук ключа в замке.
Она обернулась. Игорь стоял в дверях с пакетами из супермаркета, его лицо выражало привычное раздражение — то самое, которое появилось примерно два года назад и теперь не исчезало.
— Я предупреждала, что у меня сегодня примерка с клиенткой до восьми вечера, — спокойно ответила Марина, откладывая эскиз свадебного платья.
— Ага, конечно. Работа. — Игорь поставил пакеты на стол с такой силой, что яблоки выкатились наружу. — Я целый день на ногах, устал как собака, а дома — пустой холодильник. Супруга занята «творчеством».
Последнее слово он произнёс с насмешкой, и Марина почувствовала знакомый узел в груди. Раньше она бы начала оправдываться, объяснять, что свадебный сезон — самое загруженное время. Но сегодня просто устало вздохнула:
— Игорь, мы вчера говорили об этом. Я написала тебе утром список продуктов.
— Я не твой посыльный!
— Я тоже не твоя домработница.
Игорь застыл, глядя на жену так, словно она произнесла что-то неслыханное. Потом медленно усмехнулся:
— Ты серьёзно? Марин, ну хватит уже играть в бизнесвумен. Это мило, что ты шьёшь платья для подружек невест, но давай называть вещи своими именами — это хобби, которое я тебе позволяю.
— Позволяешь? — переспросила Марина, чувствуя, как внутри что-то раскалывается. — Моё ателье приносит восемьдесят процентов нашего семейного бюджета последние полгода.
— Потому что у меня временные трудности на работе! — вспыхнул Игорь. — Но это не значит, что жена должна забыть о своих обязанностях!
Марина хотела возразить, но в этот момент зазвонил телефон. На экране высветилось имя: «Свекровь».
— Не бери, — попросила она.
Игорь демонстративно взял трубку:
— Привет, мам. Да, всё нормально. Нет, к сожалению, Марина опять занята, не сможет приехать помочь тебе с ремонтом... Понимаю, понимаю. Да, я тоже так считаю.
Он говорил, глядя прямо на жену. В его взгляде читалось: «Видишь? Не только я так думаю».
Вечером, когда клиентка ушла восхищённая примеркой, Марина села за швейную машинку и попыталась сосредоточиться на работе. Но руки дрожали, и строчка выходила кривой.
Шесть лет назад, когда они поженились, Игорь был другим. Или она думала, что был другим? Он работал менеджером в строительной фирме, она — швеёй в небольшом ателье. Всё было просто и понятно. Потом Марина начала брать частные заказы. Сначала для знакомых, потом появились рекомендации. Однажды она сшила платье для невесты, и фотографии попали в социальные сети. Посыпались заказы.
«Открывай своё дело», — сказала тогда Ирина, её коллега и единственная подруга.
«Игорь не одобрит», — ответила Марина.
«А ты спроси».
Она спросила. Игорь пожал плечами: «Ну попробуй, если хочется». Тон был снисходительным, словно он разрешал ребёнку поиграть во взрослые игры.
Марина открыла ателье. Вложила свои накопления в аренду помещения, купила профессиональное оборудование, наняла помощницу. Игорь не вкладывал ни копейки — говорил, что это слишком рискованно.
Но когда дело пошло, он начал рассказывать друзьям, как «мы» открыли бизнес, как «мы» теперь работаем на себя.
А потом началось.
«Ты что, не можешь приготовить нормальный ужин? Целый день дома сидишь».
«Опять твои клиентки важнее меня?»
«Моя мать права — карьеристки плохие жёны».
Сначала это были мелкие уколы, на которые Марина старалась не обращать внимания. Потом — открытые скандалы. А последние полгода, после того как Игоря понизили в должности и урезали зарплату, он превратился в человека, которого она почти не узнавала.
— Между прочим, мама сказала правильную вещь, — Игорь вошёл в мастерскую с бокалом пива. Марина подняла глаза от швейной машинки. — Нормальные женщины не ставят работу выше семьи.
— Игорь, мне нужно закончить платье к завтрашнему утру.
— Вот именно! — он ткнул пальцем в её сторону. — Завтра суббота. Мы должны были поехать к моим родителям. Ты обещала!
Марина замерла. Она действительно обещала. Неделю назад, в момент усталости и желания прекратить очередной скандал, она согласилась провести выходные у свекрови.
— Игорь, я не могу. У меня завтра утром примерка, в воскресенье — ещё две. Свадебный сезон в разгаре.
— Да плевать мне на твой сезон! — Игорь повысил голос. — Ты моя жена! Жена должна быть рядом с мужем, поддерживать его, а не пропадать в этой... — он презрительно обвёл взглядом мастерскую, — в этой швейной конторе!
— Эта «контора» кормит нас обоих последние месяцы!
Слова вырвались прежде, чем Марина успела их остановить. Игорь побледнел, потом покраснел.
— Как ты смеешь! — он шагнул к ней, и Марина инстинктивно отшатнулась. — Я работаю! Просто у меня сейчас сложный период! А ты... ты пользуешься моими временными трудностями, чтобы возвыситься надо мной!
— Я не...
— Молчи! — рявкнул он так, что Марина вздрогнула. — Ты знаешь, что говорит мама? Что ты меня подавляешь! Что я стал несчастным! И она права!
Он развернулся и вышел, хлопнув дверью. Марина осталась одна в тишине мастерской, где лампа освещала недошитое свадебное платье — символ чужого счастья, которого у неё самой, кажется, больше не было.
Телефон завибрировал. Сообщение от свекрови:
«Марина, Игорь сказал, что ты опять откладываешь нашу встречу. Очень некрасиво с твоей стороны. Семья должна быть на первом месте. Я всегда это Игорю говорила — выбирай жену правильно. Но он не послушал».
Марина посмотрела на экран телефона, потом медленно положила его на стол. Что-то внутри неё надломилось окончательно. Не сломалось — надломилось, и через эту трещину начал просачиваться холодный, трезвый свет понимания.
Она открыла ноутбук и написала Ирине: «Можно к тебе приехать? Нужно поговорить».
Ответ пришёл мгновенно: «Уже жду».
В квартире Ирины пахло лавандой и свежезаваренным чаем. Подруга открыла дверь, взглянула на лицо Марины и молча обняла.
— Рассказывай, — сказала она, усаживая Марину на диван и вручая ей чашку.
И Марина рассказала. Не только о сегодняшнем скандале, но и обо всём остальном. О том, как Игорь высмеивает её работу при друзьях: «Моя жена играет в модельера». О том, как он «забывает» о важных для неё событиях — презентации новой коллекции, интервью для местного журнала. О том, как его мать звонит каждую неделю и с порога начинает: «А что, не могла мужу рубашку погладить? Совсем распустилась».
— Знаешь, что самое страшное? — Марина обхватила чашку ладонями. — Я начала сомневаться в себе. Думать, что, может, они правы. Может, я действительно плохая жена. Может, нормальные женщины умудряются и бизнес вести, и дом в идеальном порядке держать, и мужей не расстраивать.
Ирина долго молчала, потом тихо спросила:
— Марин, а ты когда в последний раз была счастлива?
Вопрос застал врасплох. Марина попыталась вспомнить и с ужасом поняла, что не может.
— Я... не знаю.
— Вот именно. А знаешь, когда я вижу тебя счастливой? Когда ты показываешь мне эскизы. Когда невеста примеряет платье и плачет от радости. Когда ты рассказываешь о новой идее, и глаза у тебя горят. Но стоит зайти разговору о доме — ты как будто гаснешь.
Марина хотела возразить, но не смогла. Потому что это была правда.
— Что мне делать?
— Только ты можешь это решить. Но я скажу тебе одну вещь: ты не обязана жертвовать своей жизнью ради того, чтобы кто-то чувствовал себя комфортно. Даже если этот кто-то — твой муж.
На следующее утро Марина вернулась домой за вещами для примерки. Игорь сидел за столом с матерью. Людмила Васильевна, свекровь, окинула невестку оценивающим взглядом:
— Ну здравствуй, дорогая. Игорёк мне всё рассказал. Совсем ты от рук отбилась.
— Доброе утро, Людмила Васильевна, — ровно ответила Марина, проходя в спальню.
— Стой! — окликнул Игорь. — Мы должны поговорить.
— У меня через час примерка.
— Вот видишь, мама? — Игорь обернулся к свекрови. — Опять эта работа!
Людмила Васильевна встала, подошла к Марине и заговорила тоном, каким объясняют что-то непонятливому ребёнку:
— Девочка моя, я прожила с мужем сорок лет. И знаешь, в чём секрет? Женщина должна быть мудрой. Уступать. Поддерживать. Мужчине нужно чувствовать себя главой семьи, добытчиком. А когда жена зарабатывает больше... — она многозначительно покачала головой, — это унижает мужчину.
— Я не хочу никого унижать, — тихо сказала Марина. — Я просто хочу работать.
— Работа, работа! — всплеснула руками свекровь. — А кто мужа поддержит? Кто дом создаст? У тебя даже детей нет! Тебе уже тридцать, а ты всё в свои тряпки играешь!
— Мама права, — подал голос Игорь. — Может, тебе пора остановиться? Закрой это ателье, займись семьёй. Нормальной жизнью.
Марина медленно повернулась к мужу:
— Нормальной жизнью? Ты имеешь в виду — жизнью, в которой я отказываюсь от своего дела, чтобы ты мог чувствовать себя главным?
— Я имею в виду жизнь, в которой жена не ставит карьеру выше мужа!
— А муж не требует от жены стать тенью, чтобы на её фоне выглядеть ярче!
Слова повисли в воздухе. Людмила Васильевна ахнула, Игорь побелел.
— Собирай вещи и уезжай, — процедил он сквозь зубы. — Мне нужно подумать, стоит ли продолжать этот брак.
Марина посмотрела на мужа, потом на свекровь. И вдруг почувствовала странное спокойствие — такое, какое приходит после долгой болезни, когда кризис миновал.
— Хорошо, — просто сказала она. — Я соберу вещи. Но подумать нужно не тебе, Игорь. Мне. О том, зачем мне муж, который не радуется моим успехам, а чувствует себя униженным. О том, зачем мне семья, в которой я должна делать себя меньше, чтобы другие чувствовали себя больше.
Она прошла в спальню, собрала чемодан и вышла, не оглядываясь. В дверях обернулась:
— Кстати, квартира записана на меня. Это я её покупала на свои деньги, когда открыла ателье. У тебя есть неделя, чтобы найти другое жильё.
Следующие дни пролетели в тумане работы, встреч с юристом и разговоров с Ириной. Игорь звонил, писал сообщения — от гневных до умоляющих. Марина не отвечала. Она впервые за много лет слышала свои собственные мысли, не заглушённые чужими требованиями.
Через неделю, когда она вернулась в квартиру, Игорь уже съехал. Оставил записку: «Ты пожалеешь. Без меня ты никто».
Марина смяла записку и выбросила в мусорное ведро. Потом открыла окна, впуская свежий весенний воздух, и вернулась к эскизам. У неё было три новых заказа, идея новой коллекции и, впервые за долгое время, ощущение, что она наконец дышит полной грудью.
Ирина заглянула вечером с пиццей и вином:
— Ну что, как первый день свободы?
Марина улыбнулась:
— Знаешь, странно. Я думала, будет страшно. А вместо этого — легко. Как будто я сбросила рюкзак, который тащила на себе годами.
— Ты сбросила. Рюкзак, набитый чужими ожиданиями, виной и требованиями соответствовать чужому представлению о «правильной женщине».
Они сидели на балконе, и город внизу светился тысячами огней. Марина подумала о том, что впереди развод, возможное осуждение со стороны знакомых, новая жизнь в одиночестве. И ничего из этого не пугало её так, как пугала мысль вернуться в ту жизнь, где она должна была извиняться за каждый свой успех.
— Ты знаешь, чему я научилась? — негромко сказала Марина. — Тому, что я не обязана быть удобной. Не обязана делать себя меньше, чтобы кому-то было комфортнее рядом со мной. И если мои достижения кого-то пугают или злят — это их проблема, не моя.
Ирина подняла бокал:
— За женщин, которые выбрали себя.
— За нас, — отозвалась Марина.
Весенний ветер трепал занавески, а в мастерской на манекене ждало недошитое платье. Завтра будет примерка, послезавтра — новый заказ. А ещё через месяц — фотосессия для журнала. Впереди была целая жизнь. Своя.
Марина стояла у окна своей мастерской и смотрела на город, укутанный мартовским туманом. За спиной тикали настенные часы — подарок от первого клиента, когда она только открыла своё ателье пять лет назад. Тогда Игорь ещё улыбался её мечтам. Говорил: «Давай, попробуй. В крайнем случае, я тебя прокормлю».
Сейчас этот «крайний случай» превратился в постоянное напоминание.
— Марина! Ты опять забыла купить продукты? — голос мужа раздался из прихожей раньше, чем она услышала звук ключа в замке.
Она обернулась. Игорь стоял в дверях с пакетами из супермаркета, его лицо выражало привычное раздражение — то самое, которое появилось примерно два года назад и теперь не исчезало.
— Я предупреждала, что у меня сегодня примерка с клиенткой до восьми вечера, — спокойно ответила Марина, откладывая эскиз свадебного платья.
— Ага, конечно. Работа. — Игорь поставил пакеты на стол с такой силой, что яблоки выкатились наружу. — Я целый день на ногах, устал как собака, а дома — пустой холодильник. Супруга занята «творчеством».
Последнее слово он произнёс с насмешкой, и Марина почувствовала знакомый узел в груди. Раньше она бы начала оправдываться, объяснять, что свадебный сезон — самое загруженное время. Но сегодня просто устало вздохнула:
— Игорь, мы вчера говорили об этом. Я написала тебе утром список продуктов.
— Я не твой посыльный!
— Я тоже не твоя домработница.
Игорь застыл, глядя на жену так, словно она произнесла что-то неслыханное. Потом медленно усмехнулся:
— Ты серьёзно? Марин, ну хватит уже играть в бизнесвумен. Это мило, что ты шьёшь платья для подружек невест, но давай называть вещи своими именами — это хобби, которое я тебе позволяю.
— Позволяешь? — переспросила Марина, чувствуя, как внутри что-то раскалывается. — Моё ателье приносит восемьдесят процентов нашего семейного бюджета последние полгода.
— Потому что у меня временные трудности на работе! — вспыхнул Игорь. — Но это не значит, что жена должна забыть о своих обязанностях!
Марина хотела возразить, но в этот момент зазвонил телефон. На экране высветилось имя: «Свекровь».
— Не бери, — попросила она.
Игорь демонстративно взял трубку:
— Привет, мам. Да, всё нормально. Нет, к сожалению, Марина опять занята, не сможет приехать помочь тебе с ремонтом... Понимаю, понимаю. Да, я тоже так считаю.
Он говорил, глядя прямо на жену. В его взгляде читалось: «Видишь? Не только я так думаю».
Вечером, когда клиентка ушла восхищённая примеркой, Марина села за швейную машинку и попыталась сосредоточиться на работе. Но руки дрожали, и строчка выходила кривой.
Шесть лет назад, когда они поженились, Игорь был другим. Или она думала, что был другим? Он работал менеджером в строительной фирме, она — швеёй в небольшом ателье. Всё было просто и понятно. Потом Марина начала брать частные заказы. Сначала для знакомых, потом появились рекомендации. Однажды она сшила платье для невесты, и фотографии попали в социальные сети. Посыпались заказы.
«Открывай своё дело», — сказала тогда Ирина, её коллега и единственная подруга.
«Игорь не одобрит», — ответила Марина.
«А ты спроси».
Она спросила. Игорь пожал плечами: «Ну попробуй, если хочется». Тон был снисходительным, словно он разрешал ребёнку поиграть во взрослые игры.
Марина открыла ателье. Вложила свои накопления в аренду помещения, купила профессиональное оборудование, наняла помощницу. Игорь не вкладывал ни копейки — говорил, что это слишком рискованно.
Но когда дело пошло, он начал рассказывать друзьям, как «мы» открыли бизнес, как «мы» теперь работаем на себя.
А потом началось.
«Ты что, не можешь приготовить нормальный ужин? Целый день дома сидишь».
«Опять твои клиентки важнее меня?»
«Моя мать права — карьеристки плохие жёны».
Сначала это были мелкие уколы, на которые Марина старалась не обращать внимания. Потом — открытые скандалы. А последние полгода, после того как Игоря понизили в должности и урезали зарплату, он превратился в человека, которого она почти не узнавала.
— Между прочим, мама сказала правильную вещь, — Игорь вошёл в мастерскую с бокалом пива. Марина подняла глаза от швейной машинки. — Нормальные женщины не ставят работу выше семьи.
— Игорь, мне нужно закончить платье к завтрашнему утру.
— Вот именно! — он ткнул пальцем в её сторону. — Завтра суббота. Мы должны были поехать к моим родителям. Ты обещала!
Марина замерла. Она действительно обещала. Неделю назад, в момент усталости и желания прекратить очередной скандал, она согласилась провести выходные у свекрови.
— Игорь, я не могу. У меня завтра утром примерка, в воскресенье — ещё две. Свадебный сезон в разгаре.
— Да плевать мне на твой сезон! — Игорь повысил голос. — Ты моя жена! Жена должна быть рядом с мужем, поддерживать его, а не пропадать в этой... — он презрительно обвёл взглядом мастерскую, — в этой швейной конторе!
— Эта «контора» кормит нас обоих последние месяцы!
Слова вырвались прежде, чем Марина успела их остановить. Игорь побледнел, потом покраснел.
— Как ты смеешь! — он шагнул к ней, и Марина инстинктивно отшатнулась. — Я работаю! Просто у меня сейчас сложный период! А ты... ты пользуешься моими временными трудностями, чтобы возвыситься надо мной!
— Я не...
— Молчи! — рявкнул он так, что Марина вздрогнула. — Ты знаешь, что говорит мама? Что ты меня подавляешь! Что я стал несчастным! И она права!
Он развернулся и вышел, хлопнув дверью. Марина осталась одна в тишине мастерской, где лампа освещала недошитое свадебное платье — символ чужого счастья, которого у неё самой, кажется, больше не было.
Телефон завибрировал. Сообщение от свекрови:
«Марина, Игорь сказал, что ты опять откладываешь нашу встречу. Очень некрасиво с твоей стороны. Семья должна быть на первом месте. Я всегда это Игорю говорила — выбирай жену правильно. Но он не послушал».
Марина посмотрела на экран телефона, потом медленно положила его на стол. Что-то внутри неё надломилось окончательно. Не сломалось — надломилось, и через эту трещину начал просачиваться холодный, трезвый свет понимания.
Она открыла ноутбук и написала Ирине: «Можно к тебе приехать? Нужно поговорить».
Ответ пришёл мгновенно: «Уже жду».
Часть 2
В квартире Ирины пахло лавандой и свежезаваренным чаем. Подруга открыла дверь, взглянула на лицо Марины и молча обняла.
— Рассказывай, — сказала она, усаживая Марину на диван и вручая ей чашку.
И Марина рассказала. Не только о сегодняшнем скандале, но и обо всём остальном. О том, как Игорь высмеивает её работу при друзьях: «Моя жена играет в модельера». О том, как он «забывает» о важных для неё событиях — презентации новой коллекции, интервью для местного журнала. О том, как его мать звонит каждую неделю и с порога начинает: «А что, не могла мужу рубашку погладить? Совсем распустилась».
— Знаешь, что самое страшное? — Марина обхватила чашку ладонями. — Я начала сомневаться в себе. Думать, что, может, они правы. Может, я действительно плохая жена. Может, нормальные женщины умудряются и бизнес вести, и дом в идеальном порядке держать, и мужей не расстраивать.
Ирина долго молчала, потом тихо спросила:
— Марин, а ты когда в последний раз была счастлива?
Вопрос застал врасплох. Марина попыталась вспомнить и с ужасом поняла, что не может.
— Я... не знаю.
— Вот именно. А знаешь, когда я вижу тебя счастливой? Когда ты показываешь мне эскизы. Когда невеста примеряет платье и плачет от радости. Когда ты рассказываешь о новой идее, и глаза у тебя горят. Но стоит зайти разговору о доме — ты как будто гаснешь.
Марина хотела возразить, но не смогла. Потому что это была правда.
— Что мне делать?
— Только ты можешь это решить. Но я скажу тебе одну вещь: ты не обязана жертвовать своей жизнью ради того, чтобы кто-то чувствовал себя комфортно. Даже если этот кто-то — твой муж.
На следующее утро Марина вернулась домой за вещами для примерки. Игорь сидел за столом с матерью. Людмила Васильевна, свекровь, окинула невестку оценивающим взглядом:
— Ну здравствуй, дорогая. Игорёк мне всё рассказал. Совсем ты от рук отбилась.
— Доброе утро, Людмила Васильевна, — ровно ответила Марина, проходя в спальню.
— Стой! — окликнул Игорь. — Мы должны поговорить.
— У меня через час примерка.
— Вот видишь, мама? — Игорь обернулся к свекрови. — Опять эта работа!
Людмила Васильевна встала, подошла к Марине и заговорила тоном, каким объясняют что-то непонятливому ребёнку:
— Девочка моя, я прожила с мужем сорок лет. И знаешь, в чём секрет? Женщина должна быть мудрой. Уступать. Поддерживать. Мужчине нужно чувствовать себя главой семьи, добытчиком. А когда жена зарабатывает больше... — она многозначительно покачала головой, — это унижает мужчину.
— Я не хочу никого унижать, — тихо сказала Марина. — Я просто хочу работать.
— Работа, работа! — всплеснула руками свекровь. — А кто мужа поддержит? Кто дом создаст? У тебя даже детей нет! Тебе уже тридцать, а ты всё в свои тряпки играешь!
— Мама права, — подал голос Игорь. — Может, тебе пора остановиться? Закрой это ателье, займись семьёй. Нормальной жизнью.
Марина медленно повернулась к мужу:
— Нормальной жизнью? Ты имеешь в виду — жизнью, в которой я отказываюсь от своего дела, чтобы ты мог чувствовать себя главным?
— Я имею в виду жизнь, в которой жена не ставит карьеру выше мужа!
— А муж не требует от жены стать тенью, чтобы на её фоне выглядеть ярче!
Слова повисли в воздухе. Людмила Васильевна ахнула, Игорь побелел.
— Собирай вещи и уезжай, — процедил он сквозь зубы. — Мне нужно подумать, стоит ли продолжать этот брак.
Марина посмотрела на мужа, потом на свекровь. И вдруг почувствовала странное спокойствие — такое, какое приходит после долгой болезни, когда кризис миновал.
— Хорошо, — просто сказала она. — Я соберу вещи. Но подумать нужно не тебе, Игорь. Мне. О том, зачем мне муж, который не радуется моим успехам, а чувствует себя униженным. О том, зачем мне семья, в которой я должна делать себя меньше, чтобы другие чувствовали себя больше.
Она прошла в спальню, собрала чемодан и вышла, не оглядываясь. В дверях обернулась:
— Кстати, квартира записана на меня. Это я её покупала на свои деньги, когда открыла ателье. У тебя есть неделя, чтобы найти другое жильё.
Следующие дни пролетели в тумане работы, встреч с юристом и разговоров с Ириной. Игорь звонил, писал сообщения — от гневных до умоляющих. Марина не отвечала. Она впервые за много лет слышала свои собственные мысли, не заглушённые чужими требованиями.
Через неделю, когда она вернулась в квартиру, Игорь уже съехал. Оставил записку: «Ты пожалеешь. Без меня ты никто».
Марина смяла записку и выбросила в мусорное ведро. Потом открыла окна, впуская свежий весенний воздух, и вернулась к эскизам. У неё было три новых заказа, идея новой коллекции и, впервые за долгое время, ощущение, что она наконец дышит полной грудью.
Ирина заглянула вечером с пиццей и вином:
— Ну что, как первый день свободы?
Марина улыбнулась:
— Знаешь, странно. Я думала, будет страшно. А вместо этого — легко. Как будто я сбросила рюкзак, который тащила на себе годами.
— Ты сбросила. Рюкзак, набитый чужими ожиданиями, виной и требованиями соответствовать чужому представлению о «правильной женщине».
Они сидели на балконе, и город внизу светился тысячами огней. Марина подумала о том, что впереди развод, возможное осуждение со стороны знакомых, новая жизнь в одиночестве. И ничего из этого не пугало её так, как пугала мысль вернуться в ту жизнь, где она должна была извиняться за каждый свой успех.
— Ты знаешь, чему я научилась? — негромко сказала Марина. — Тому, что я не обязана быть удобной. Не обязана делать себя меньше, чтобы кому-то было комфортнее рядом со мной. И если мои достижения кого-то пугают или злят — это их проблема, не моя.
Ирина подняла бокал:
— За женщин, которые выбрали себя.
— За нас, — отозвалась Марина.
Весенний ветер трепал занавески, а в мастерской на манекене ждало недошитое платье. Завтра будет примерка, послезавтра — новый заказ. А ещё через месяц — фотосессия для журнала. Впереди была целая жизнь. Своя.
Вопросы для размышления:
- Как вы думаете, в какой момент Марина должна была поставить границы в отношениях? Или этот брак изначально был обречён из-за разных ценностей партнёров?
- Людмила Васильевна прожила 40 лет в браке, следуя своим принципам. Можно ли сказать, что её модель отношений была неправильной, или она просто не подходит для современного мира и других людей?
Советую к прочтению:
