Наш ум — это не монолитный дворец, которым управляет один-единственный царь по имени «Я». Скорее, это оживленная площадь, на которой постоянно что-то происходит. Здесь есть эмоции и чувства, мысли и воспоминания, надежды и страхи, желания и намерения. И ни одно из этих явлений нельзя назвать главным. Они все взаимозависимы друг с другом и с внешним миром.
Вы можете задаться вопросом: «Почему я выражаю эту эмоцию в этой ситуации?» Ответ — потому что сошлись воедино тысячи условий. Наше сегодняшнее настроение зависит от того, как мы спали ночью. Сон зависел от мыслей, которые занимали нас вечером. Мысли зависели от разговора, который состоялся днем. Разговор зависел от опыта из прошлого. Связи между нашими переживаниями и событиями в мире уходят вглубь и вширь на необозримые дистанции.
Эмоция не рождается из ниоткуда. Она — как цветок. Чтобы он вырос, нужны были семя, почва, вода, солнце и время. Точно так же наша реакция — это «цветок», выросший из семян прошлого опыта, политый водой текущей ситуации и освещенный солнцем нашего состояния ума в данный момент. Мы не создаем ни радость, ни печаль, ни гнев, ни спокойствие с нуля. Они возникают, когда для них складываются подходящие условия.
Эмоции появились в ходе долгой эволюции жизни, и их функция — мгновенно вызывать у существа склонность действовать определенным образом, чтобы тем самым содействовать его выживанию и продлению себя в будущее через потомство. Это предустановленные в нас шаблонные реакции на значимые события внешней и внутренней среды, один из древнейших механизмов автоматического управления поведением.
Мы воспринимаем информацию о мире органами чувств, затем мозг интерпретирует ее и приходит к выводу о том, насколько происходящее вредно или полезно, интересно или обыденно. Когда этот вывод сделан, возникает вспышка эмоции, которая подсказывает нам, как следует себя вести, а затем подталкивает нас в определенном направлении.
Согласно теории психолога Пола Экмана, существует шесть базовых эмоций: радость и грусть, гнев и страх, удивление и отвращение. Долгое время они считались универсальными, поскольку их испытывают и распознают по фотографиям люди во всех культурах. С точки зрения нейрофизиологии, однако, все устроено сложнее. Нашумевшее исследование 2014 г. из Университета Глазго продемонстрировало, что биологически базовыми являются только четыре эмоции: радость и грусть, гнев и страх (так как гнев и отвращение, страх и удивление имеют общие корни и управляются общими механизмами) [1].
Если же спуститься еще глубже, то психическая жизнь человека и любая нервная деятельность живых организмов вообще основаны только на двух актах — влечении и отторжении, плюсе и минусе. Концепция Пола Экмана не является абсолютно точным отображением эмоциональной жизни ума, но это полезная карта, которая позволяет нам понять ее важнейшие характеристики.
Сегодня мы знаем, что эмоции вовсе не чужды познанию. Напротив, это итог познавательной деятельности бессознательных слоев нашей психики, поэтому они могут быть ложными и ошибочными, как любое иное познание. В основе каждой эмоции лежит мгновенная и автоматическая интерпретация происходящего древними лимбическими слоями нашего мозга.
Во-вторых, эмоции не являются простыми фейерверками в голове и не сводятся к каким-то «переживаниям». Это предельно прагматические по своей ориентации инструменты, которые возникли в ходе эволюции настолько давно, что мы едва способны себе это представить.
Исследования показали, что генетический план построения эмоциональных центров мозга присутствовал уже у общего предка всех позвоночных более 500 миллионов лет назад! Сегодня мы знаем, что в мозге первых рыбообразных был гипоталамус — та самая зона, что составляет фундамент эмоционального поведения и у людей. У них были и структуры, являющиеся прямыми предшественниками миндалевидного тела и гиппокампа — двух следующих по важности зон мозга, управляющих эмоциями.
Эмоции — это не просто переживания и не что-то уникально человеческое, а запрограммированные в геноме множества организмов древнейшие поведенческие программы на нашей планете, которые побуждают нас реагировать именно так, а не иначе, чтобы помочь нам воспользоваться возможностями жизни и избежать ее угроз.
Люди в древних культурах хорошо понимали побуждающую природу эмоций. Слово эмоция произошло от латинского emovere, состоящего из приставки e-, означающей «из», «вне», «наружу», и глагола movere, означающего «двигать». Эмоция — это то, что приводит нас в движение и подталкивает во вполне определенном направлении.
Радость, к примеру, подталкивает нас к повторению действий, принесших успех; мы стремимся вновь и вновь возвращаться к тому, что нам удалось и принесло нам удовольствие. Грусть, напротив, заставляет нас замедлиться, сэкономить энергию и переосмыслить утрату или неудачу. Она отталкивает нас от действий и ситуаций, которые ее вызвали, и сигнализирует окружающим, что нам нужна поддержка.
Гнев мобилизует ресурсы организма, давая нам взрывную энергию для устранения препятствий и защиты своих границ. Страх мгновенно готовит ум и тело к реакции «бей или беги», спасая нас от непосредственной угрозы. Отвращение оберегает нас от отравления, заставляя отвергнуть вредоносный объект, будь то испорченная пища или чужое ядовитое присутствие. Наконец, удивление является механизмом мгновенной фокусировки внимания. Оно резко останавливает нас и переориентирует, чтобы мы могли оценить нечто новое и неожиданное.
Так как обстоятельства непостоянны, то и наши эмоции, являющиеся автоматическими реакциями на них, не могут быть постоянными. Когда нам на ум приходит мысль, она приходит не одна, а в искрящемся облаке из эмоций, которые подсвечивают ее и окрашивают в определенные тона. Пока эта эмоциональная подсветка слабая, мы не чувствуем никакого внутреннего принуждения и побуждения к действию и просто любуемся ее палитрой. Но как только эмоциональная подсветка становится яркой, все в нас само собой приходит в движение. Именно так действуют травматичные и тревожащие мысли или, напротив, сладостные и эйфорические. Они стремительно меняют физиологические процессы в теле, состояние нашего ума и наше последующее поведение.
Каждое движение мысли, каждое воспринятое событие внешнего мира порождает в уме молниеносный эмоциональный отклик. Мы слышим неожиданный звук, и он врывается в сознание в снопах эмоциональных искр. Мы воспринимаем смутное ощущение в теле, и одновременно с ним в нашем уме загораются тусклые искорки эмоций. Эмоции реагируют на все, даже друг на друга, и они делают это настолько стремительно, что нам никогда не угнаться за ними и не подчинить их себе.
Эмоциональные процессы неподконтрольны не только из-за их невообразимой скорости. Дело в том, что все этапы их жизненного цикла, кроме итогового проявления в уме, являются бессознательными. Они основаны на бессознательной интерпретации происходящего и возникают в уме согласно автоматизированным и бессознательным механизмам. Сегодня мы знаем это не только благодаря таким великим духовным традициям, как буддизм, но и благодаря нейробиологии.
Информация от наших ключевых органов чувств — зрения, слуха и осязания — поступает в таламус, небольшую структуру в центре мозга, которая выполняет роль распределительного узла. Отсюда сигналы направляются в кору головного мозга, где происходит их детальный анализ: мы распознаем объект, оцениваем контекст, вспоминаем прошлый опыт и выносим осознанное суждение. Этот путь — медленный и основательный.
Но существует и другой маршрут, открытый нейробиологом Джозефом Леду: скоростная магистраль, ведущая из таламуса напрямую в миндалевидное тело и другие центры обработки эмоций. Этот путь короче и быстрее; он полностью минует кору, а значит, работает в обход сознания и нашего интеллекта. По нему сигнал проходит примерно в два раза быстрее, чем по «сознательному» маршруту.
Это означает, что эмоциональная реакция охватывает вас еще до того, как вы понимаете, на что вы смотрите. И когда вы вздрагиваете от неожиданного звука, ваше сердце уже колотится, адреналин уже выброшен в кровь, задолго до того, как ваш медлительный разум вообще осознает, что произошло и был ли это выстрел из ружья или лопнувший воздушный шарик. Вспомните момент, когда вы испугались или разозлились. Вы «решили» испугаться? Нет, страх возник как автоматическая реакция, мгновенно и без вашего разрешения. Он захлестнул вас. Ваша «биология» всегда реагирует быстрее, чем «психология».
Эмоции сами приходят, и сами уходят; мы не выбираем их и не создаем. Практический вывод из этого прост и неизбежен: мы не можем перехватить эмоцию на подлете. К тому моменту, когда мы ее замечаем, она уже здесь. Единственное, что нам остается, — это научиться работать с тем, что уже возникло, а также методично и искусно создавать условия для гармонизации нашей эмоциональной жизни в будущем.
В некоторых случаях мы можем притормозить возникшую эмоцию, но, если мы вознамеримся зайти еще дальше и поменять ее на какую-то другую, нас ждет фиаско. Намерение контролировать эмоции породит в уме новое облачко из эмоциональных искр, и это будут довольно мрачные и неприятные искорки — фрустрации, напряжения, разочарования, усталости, тревоги. Если вы станете напирать на свою грусть и усталость, желая, чтобы они превратились в радость и полноту сил, вы доведете себя лишь до еще большего истощения. И точно так же, если у вас заболит живот и вы попробуете приказать ему перестать болеть, он вас не послушает, но вот те эмоции, которые породит этот приказ и понимание его тщетности, опечалят вас еще больше.
Увидеть это воочию очень легко, но людям всегда было трудно осознать, что их внутренняя жизнь вне их контроля, и с ней можно лишь налаживать коммуникацию, но не управлять ей. Чтобы проиллюстрировать это на примере мыслей, даосы Древнего Китая сложили известную притчу — притчу о белой обезьяне.
Человек приходит к мудрецу и просит научить его превращать камни в золото. Мудрец соглашается и дает ему простой рецепт, но называет одно условие: «Пока будешь выполнять мои инструкции, самое главное — ни в коем случае не думай о белой обезьяне, иначе ничего не получится». Естественно, вернувшись домой, человек не может думать ни о чем другом, кроме как о белой обезьяне. Каждый алхимический эксперимент, за который он берется, терпит неудачу. Раз за разом он говорит себе: «Я клянусь, что больше не подумаю об этой чертовой белой обезьяне», — но все тщетно. Что бы он ни делал, ум его не слушается.
Упражнение «не думать о белой обезьяне» стало традиционным искусным средством, демонстрирующим упрямство нашего ума и тот факт, что его не получится контролировать грубой силой. Ученику предлагалось закрыть глаза и в течение одной минуты не думать о белой обезьяне. Совсем. Не представлять ее и даже не вспоминать эти слова. Что же происходило? Она тут же появлялась в его уме. Если оставались те, кого это упражнение не впечатляло, им предлагалось еще более простое задание: посидеть несколько минут с полнейшим вниманием и без единой мысли в голове. Каждый, кто пробовал это, быстро обнаруживал, насколько это непросто.
Мысли и эмоции приходят и уходят сами по себе, как облака появляются на небе. Мы не заказываем их и не можем прогнать по щелчку пальцев. Мы не можем управлять ими в той же манере, что телегой или автомобилем, а если попытаемся это сделать, то столкнемся с последствиями.
Чувства и настроения
Эмоции являются основой для более сложных состояний — чувств. Если эмоция — это мгновенная реакция на стимул, то чувство возникает, когда различные эмоции смешиваются с нашим накопленным опытом, памятью, размышлениями и другими состояниями ума. Эмоции являются красочными вспышками, состоящими из небольшого набора базовых цветов, а чувства — это многомерные фейерверки с очень сложной палитрой. Помимо эмоций, в их возникновении участвует множество областей мозга и аспектов нашего ума: наши воспоминания, мысли, идеи, побуждения и желания.
Не существует эмоции гордости, но есть чувство гордости. Нет эмоции любви, но есть чувство любви — сложная смесь радости от общения, страха потери, желания близости, воспоминаний, надежд и других состояний ума, для которых непросто подобрать слова. Нет эмоции ностальгии, но есть чувство ностальгии — грусть и радость, переплетенные с образами прошлого. Вина, стыд, ревность, благодарность, гордость — все это чувства, выросшие из базовых эмоций на почве нашего уникального жизненного опыта и других психических способностей.
Подобно эмоциям, чувства также готовят нас к определенным формам поведения, но они гораздо сложнее, пластичнее и одновременно устойчивее, поскольку разворачиваются на больших временных отрезках. Эмоция страха заставляет нас отпрыгнуть от змеи прямо сейчас, а чувство страха склоняет избегать змей и других опасных существ впоследствии. Чувство выходит далеко за границы настоящего момента, включает в себя опыт восприятия и осмысления и руководит теми решениями, которые мы принимаем, даже в те моменты, когда перед нами нет его непосредственного объекта.
Базовая эмоция радости вкупе с влечением подталкивает нас искать близости с другим человеком здесь и сейчас, а чувство любви побуждает заботиться о его благе на протяжении многих лет, принимать в расчет его интересы, организовывать и планировать. Чувство вины побуждает нас к искуплению, налаживанию связей и изменению своей личности, а гордость мотивирует ставить перед собой амбициозные цели и воспроизводить те условия, которые привели нас к успеху.
Эмоция — это короткий приказ «действуй сейчас!», а чувство — это долгосрочная программа на стыке лимбической и кортикальной систем мозга, формирующая наш характер и образ жизни.
Интенсивные проявления эмоций и чувств длятся секунды или, в редких случаях, минуты. Когда эти эмоциональные состояния теряют свою остроту, уходят на задний план и растягиваются во времени, мы называем их настроением. Настроение — это продолжительный эмоциональный процесс невысокой интенсивности, который образует общий фон для нашей психической деятельности. В отличие от эмоции, которая всегда является реакцией на конкретный стимул (увидели змею — испугались), настроение часто не имеет определимой причины здесь и сейчас. Вы можете проснуться в подавленном состоянии, хотя в последнее время не случалось ничего плохого. И наоборот, пребывая в хорошем настроении, мы часто не можем сказать, чем оно вызвано, и, к своему собственному удивлению, не замечаем многих неприятностей, которые в иной день вывели бы нас из себя.
Настроение более устойчиво к колебаниям внешней среды, потому что его причины имеют накопительный характер. Оно может складываться как «общий знаменатель» событий за последние дни, неделю или иной период времени. Настроение может отражать физиологию: гормональный фон, уровень нейромедиаторов в мозге, уровень сахара в крови, недосып или начало болезни. Тогда внешне у нас все хорошо, а настроение крайне угнетенное, потому что его определила выведенная из равновесия биохимия. Кроме того, наш мозг постоянно фиксирует детали, которые мы не осознаем: запахи, звуки, мимолетные образы. Эти неосознанные сигналы запускают ассоциативные цепочки и незаметно меняют наш эмоциональный фон.
Настроение работает подобно цветному стеклу, через которое мы смотрим на реальность. Но оно не просто окрашивает реальность — оно искажает ее, заставляя нас переоценивать одни вещи и недооценивать другие, предпочитать одни стратегии поведения и игнорировать другие. Плохое настроение работает как фильтр угрозы: оно преувеличивает проблемы, раздувает опасности, заставляет забывать о ресурсах и возможностях. Под его влиянием мы склонны видеть в каждой ситуации повод для конфликта, ниспровержения, разрушения связей или бегства. Мир кажется нам бедным. Мы кажемся себе бедными.
Хорошее настроение, напротив, действует как фильтр возможностей: оно помогает замечать точки роста вопреки всем трудностям, налаживать связи, созидать и находить пути сотрудничества. Мы видим богатство мира и самих себя. Один и тот же разговор при разном настроении может быть воспринят либо как участие и помощь, либо как критика и нападка. Все зависит от того, через какой эмоциональный фильтр мы его пропускаем. Многие думают, что объективно оценивают реальность, но на самом деле настроения властно определяют, что именно мы в ней увидим. Влияние этого эмоционального фона на человеческую жизнь просто колоссально.
Как и эмоции, чувства и настроения посещают нас без приглашения и уходят без предупреждения. Они более устойчивы и могут определять целые периоды нашей жизни, но в конечном счете и они оставляют нас. Вспомните наиболее счастливые моменты своей жизни. Где они сейчас? Разве они длятся до сих пор? Вспомните самые тяжелые и мучительные переживания прошлого. Их тоже унес поток времени. Даже то, что казалось невыносимым, непременно растворяется в сознании. Симпатии и антипатии, страхи и надежды, душевные подъемы и падения, гордость и раскаяние, любовь и ненависть — все подчиняется фундаментальному закону взаимозависимости и непостоянства. Ничто из происходящего на площади нашего ума не задерживается там навечно.
Вы не можете контролировать внешние обстоятельства и определять их ход, ибо ваша жизнь зависит не только от ваших поступков, но и от поведения миллиардов живых существ, с которыми вы прямо или косвенно приходите в соприкосновение. Эти взаимодействия накладываются на особенности вашего аппарата восприятия, тела и личности, а затем к ним добавляются мириады природных процессов. Не в силах контролировать поведение внешнего мира, мы не можем контролировать и те внутренние события, которые возникают в ответ на них по заложенным в нашем мозге шаблонам.
Это и есть буддистский принцип безличности, анатта, в его простом и грубом понимании. Нет какого-то отдельного и независимого «Я», которое сидит в центре управления нашей жизнью и нажимает на кнопки «думать», «чувствовать», «хотеть». Внутри вас нет главного царя-начальника. А даже если бы он был, он не смог бы совладать со всеми остальными участниками процесса, поскольку они, по правде сказать, не имеют никаких резонов его слушать и даже не имеют ушей, чтобы этот маневр осуществить. То, что мы называем «Я», — это собирательное обозначение для непрерывного потока ощущений, осознаний, эмоций, восприятий и волевых реакций, взаимосвязанных и постоянно меняющихся.
Наше «Я» существует на тех же правах, что «сантиметр», «килограмм», «градус Цельсия» или «рыночная цена». Нигде во Вселенной вы не найдете летающего в вакууме метра или килограмма — все это абстракции, сугубо человеческие изобретения, условная понятийная сетка, которую мы набрасываем на реальность в практических целях. Мы используем местоимение «Я» как измерительный инструмент для удобства общения, но за этим ярлыком нет никакой неизменной и отдельной субстанции.
«Бывает все так классно — и тут, ба-бах, ужасно!»
Каждый человек на пути к самопознанию проходит через недоумение, которое у нас вызывает непостоянство наших эмоций, чувств и настроений. Лев Толстой, великий русский исследователь глубин ума, оставил в своих дневниках много горьких и одновременно комичных примеров такого осознания.
19 сентября 1858 г. Толстой пишет:
«Убирался. Был на гимнастике. Сильно посвежел. Поехал. Наслаждался. Решил, что надо любить и трудиться, и все. Уж сколько раз! Дорогой любил».
Но уже 20 сентября в его дневнике появляется такая запись:
«Приехал. Устал. Не любил и не трудился».
Толстой был невероятно талантливым и умным человеком, который много и искренне работал над тем, что было принято называть нравственным совершенствованием. Но и этот титан пребывал во власти непостоянных эмоций, настроений и желаний, боролся с ними за контроль и терпел многочисленные поражения. Обратите внимание на это «Уж сколько раз!», написанное им в возрасте 30 лет. В следующие пятьдесят лет жизни Толстой сделает в своих дневниках еще сотни подобных записей.
Итак, что же делать с непостоянством и неподконтрольностью нашей внутренней жизни?
<…>
Получить доступ к полной версии статьи и подкаста
Заказать новую книгу автора (2025 г.)