— Полинка, ты случаем не приболела? — спросила Софа, заглядывая мне в лицо. — Выглядишь как-то не очень! Бледная вся, как моль в обмороке.
Я тяжело вздохнула, вытирая руки бумажным полотенцем.
— Софа, я не болею. Я просто устала! Понимаешь, до костей устала. Работаю без выходных, без проходных, беру эти дурацкие подработки по вечерам, а деньги всё равно куда-то улетают. Вот вроде только получила аванс, а в кошельке уже эхо гуляет.
— Странные вы, Силаевы, — ухмыльнулась Софа. — Вроде оба впахиваете. Но на море вы не ездите, машина у вас обычная, квартира тоже... ну, как у всех, без золотых унитазов. Куда деньги тратите, колись? Может, вы подпольные миллионеры и в матрас их зашиваете?
Я горько усмехнулась.
— Ага, в матрас. Если бы! Да понятно, куда: в магазин за продуктами сходи — три тысячи как не бывало, а в холодильнике шаром покати. За детей заплати: кружки, секции, английский этот, будь он неладен. Коммуналка зимой — это вообще отдельная статья расходов, как будто мы во дворце живём. Одежда детям — они же растут как на дрожжах! Вчера Тёмке кроссовки купили, сегодня смотрю — уже малы. Машина тоже денег требует: то масло, то страховка, то опять что-то застучало. Короче, туда-сюда, и уже нет денег. Как люди вообще выживают, работая на одной работе? Я на двух-то еле концы с концами свожу.
— Стоп, погоди! То, что ты сейчас перечислила — продукты, дети, коммуналка, тряпки — это всё из твоих денег?
— Ну да. А чьих же ещё?
— А мужа зарплата куда уходит? Сергей же вроде неплохо получает?
— Ой, Софа, я в его бюджет не лезу. К нему попробуй, подойди с такими вопросами. У него один ответ: «Ты же сама зарабатываешь? У тебя же есть деньги? Вот и распределяй». Он считает, что раз я работаю, то обязана закрывать бытовые дыры.
Софа аж воздухом поперхнулась.
— Нет, подруга, так дело не пойдёт! Ты что, с дуба рухнула? У нас с Олежей вот так: он на «жили-были» деньги даёт. Продукты, счета, крупные покупки — это на нём. А свои деньги я могу тратить на себя: косметика, платьишки, фитнес. Ну и на отдых совместный откладываю по чуть-чуть, чтобы мы могли посидеть где-нибудь в ресторане или съездить в приличный отель на выходные. А у вас что получается? Ты — тягловая лошадь, а он — свободный художник при деньгах?
Я почувствовала, как к горлу подкатывает комок обиды.
— Нет! У нас такого уже лет пять не было! Чтобы я просто так пошла и купила себе платье... Вечно нет денег, вечно какие-то дыры надо латать. Я даже не помню, когда мы в кино последний раз ходили вдвоём.
Софа подошла ко мне и положила руку на плечо.
— Знаешь, Полинка, на твоём месте я бы призадумалась: а не завёл ли твой благоверный вторую семью на стороне? Ну, сама подумай: деньги же куда-то уходят? Не могут они просто испаряться в воздухе. Либо там любовница, либо он на сюрприз тебе какой-то грандиозный откладывает. В один день скажет: «Поехали, Поля, я покажу тебе наш новый дом!». И ключи на стол.
Я невольно улыбнулась. Такая фантазия была мне по душе.
— Было бы супер!
Но, нет. Я знаю Серёгу — он на такое не способен.
Мы с подругой разошлись, но слова Софы занозой засели в мозгу. Недоверие к мужу — оно ведь было и раньше. Но теперь это чувство усилилось, раздулось до размеров грозовой тучи.
Весь вечер я была сама не своя. Забрала младшую из сада, зашла в магазин (опять минус полторы тысячи), приготовила ужин, выслушала нытьё Тёмки про «сложнючие» уроки. Сергей пришёл поздно, как обычно.
Когда дети, наконец, поели и убежали в свою комнату, я осталась на кухне один на один с мужем.
— Дорогой, — начала я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Я тут подумала... Как ты смотришь на то, чтобы переложить часть расходов на тебя? Например, коммуналку и кружки детей. Мне становится тяжеловато всё это тянуть одной, цены выросли, а зарплата на месте стоит.
Сергей замер. Медленно отложил вилку, поднял на меня взгляд. Его брови сошлись у переносицы, а губы сжались в тонкую линию. Ему явно не понравился этот разговор. Более того, я видела, как в его глазах вспыхнуло раздражение.
— С этой своей виделась? — спросил он, не сводя с меня глаз.
— С какой «этой»?
— Не прикидывайся, Поль. Опять она тебе в уши напела про «красивую жизнь»?
— Не с «этой», а с Софией, — поправила его я. Мне не нравилось, когда он говорил о моей подруге в таком пренебрежительном тоне. — Мы просто разговаривали о жизни. И я поняла, что у нас какой-то перекос в бюджете.
— Так, Поль, слушай сюда, — Сергей отодвинул тарелку и наклонился вперёд, опершись локтями о стол. — У этой твоей Софии муж — из обеспеченной семьи. Мажорик. В таких семьях всё просто: закончил универ, папа тебя сразу на должность хорошую пристроил, в кресло кожаное посадил — живи, балдей, не знай печали. Софка твоя присосалась к этому парню, как пиявка, вот теперь и сосёт из него деньги, жирует на всём готовом. А потом приходит к тебе и начинает советы давать, как «правильно» жить.
— При чём здесь они? — воскликнула я. — Речь о нас! О том, что я устала!
— У меня, знаешь ли, не так, — перебил он меня, повысив голос. — Мои родные никогда богатыми не были. Я сам им до сих пор помогаю.
Последняя фраза была лишняя – Сергей сам это понял, поэтому поспешил быстрее сменить тему. Но я запомнила эту фразу, и задумалась: а ведь его родственники периодически звонят Сергею с какими-то просьбами – я их не слышу, потому что Сергей всегда уходит говорить с ними в другую комнату.
Разговор наш, по сути, ни к чему не привёл. Мы просто разошлись по разным углам ринга. Мои расходы не уменьшились: на следующее же утро я оплатила квитанцию за садик и купила Тёмке новые учебники по английскому, потому что старые «уже не подходят по программе». Денег в кошельке осталось ровно на хлеб и молоко до конца недели. Я чувствовала, как внутри закипает глухая, серая злоба. Я продолжала работать, гробить свой организм, зрение и нервы без всякого права на отдых.
С того дня я превратилась в детектива в собственном доме. Я ловила каждый его взгляд, каждое движение к телефону. И вот однажды случай представился сам собой.
Сергей думал, что я ушла в душ. Я действительно включила воду, но сама, накинув халат, тихонько прокралась к двери в гостиную. Сергей стоял у окна, прижав трубку к уху.
— Мам, ну я же объясняю, — негромко, но отчетливо говорил он. — В этом месяце чуть поменьше вышло. Но в следующем обещали премию дать, там добавлю. Давай, знаешь, что сделаем: в этом месяце купим все материалы, пока цены не скаканули, я договорюсь с доставкой. А следующую зарплату и премию полностью пустим на оплату рабочим. Они же за так стены поднимать не будут. Всё, добро? Ну и отлично! Не переживай, к осени под крышу точно заведём.
Я почувствовала, как пол под ногами уходит. «Материалы... рабочие... под крышу...». Это был масштаб. Настоящий, мать его, строительный масштаб!
Я на цыпочках, стараясь не скрипнуть ни одной половицей, метнулась обратно в ванную и захлопнула дверь. В голове всё перемешалось.
Через десять минут я вышла на кухню, стараясь придать лицу максимально равнодушное выражение. Сергей как ни в чём не бывало развалился на диване и смотрел какое-то ток-шоу, где все орали друг на друга.
«Интересно, что они там строят? — думала я, механически нарезая сыр. — И почему я об этом не знаю до сих пор?
Теперь шутка Софы про дом, который Сергей строил для меня сюрпризом, была не такой уж фантастической. С другой стороны, при чём здесь мама Сергея? В эту версию она совершенно не вписывалась.
Зная, что Сергей в лоб мне ничего не скажет (упрётся рогом и начнёт обвинять в шпионаже), я решила зайти с другой стороны. На следующий день я позвонила Кристине — жене Пашки, младшего брата Сергея. Кристинка была девчонкой простой, без хитростей, и язык за зубами держать не умела совершенно.
Мы встретились в небольшом сквере между нашими домами. Кристинка качала коляску и увлеченно рассказывала про скидки в детском мире, а я выжидала момент.
— Слушай, Кристин, — как бы между прочим начала я, — а что там за стройка у наших затеялась? Пашка ничего не говорил?
Кристина хмыкнула.
— Да я слышала, Пашка там что-то болтал про это. Говорил, что отец их, ещё при жизни, мечтал дом новый построить на участке, чтобы это было чем-то вроде родового поместья. Чтобы все вместе, чтобы внуки бегали... Отца больше нет, а Тамара Петровна теперь детям плешь проела: мол, давайте, волю покойного исполняйте, мечту отца стройте. Не знаю, мой Пашка говорит: «Не обращай внимания, Крис, это у неё старческое, блажь». Мы на эту дурь денег не даём, у нас ипотека, сама знаешь, едва на памперсы хватает.
Я слушала её, и внутри меня всё леденело. Значит, «родовое поместье».
Теперь нужно было вытягивать на разговор самого Сергея. Я понимала, что если начну издалека, он снова выкрутится. Нужно было бить наотмашь.
Вечером, когда дети уже угомонились, а Сергей сел за стол допивать свой чай, я присела напротив.
(окончание будет сегодня после полуночи)