— Извини, Юра, но Варя у нас не останется. Это исключено. Я не хочу рисковать безопасностью наших детей.
В день, когда прозвучали эти слова, Варя перестала быть частью когда-то большой семьи. Пусть не дружной, но когда-то Юра, к которому обращалась его супруга Лена, все-таки был близким человеком для Варвары. И теперь этому пришел конец…
Максим выразил недовольство тем, что папина сестра живет в отдельной комнате и требует к себе особого отношения. Мальчик, вступивший в подростковый возраст, с соответствующей его годам юношеской жестокостью, заметил за ужином:
— Тоже, что ли, упасть к кому-нибудь на хвост, как тетя Варя. Никогда не видел, чтобы она зарабатывала или помогала нам с уборкой, но зато ест за троих.
Рассказ "Колодец"
Глава 1
Глава 25. Последняя
Варя выпучила глаза и уставилась на племянника, который с хитрой улыбкой подмигнул ей:
— Не обижайся, тетушка, я не со зла. Просто искренне восхищаюсь твоим умением красиво устраиваться в жизни.
Юра не одернул сына, а Лена понимающе ухмыльнулась. Зато у Вари мгновенно пропал аппетит. Девушка хмуро опустила руку, в которой держала ложку с куском мяса из борща, и вышла из-за стола. Варвара сидела в своей комнате и оглядывалась с таким видом по сторонам, словно впервые увидела окружающую ее обстановку. Скоро почти двадцать пять лет, как она живет в этой комнате. Варя никогда и никого к себе не впускала, даже врезала замок в дверь. Но переезд Юриного семейства в родительскую квартиру резко всё изменил. Руслан первым не выдержал перемены привычного порядка. Он несколько раз чуть не подрался с младшим братом. Всё кончилось тем, что Юра выставил родственника за дверь. Лена с удовлетворенной улыбочкой наблюдала за тем, как старший деверь с угрюмой ухмылкой собирал свои пожитки и что-то угрожающе бурчал под нос.
Толик не вмешивался ни в какие конфликты, поняв, что спорить с новоиспеченной хозяйкой себе дороже. Лена тоже старалась не связываться со свёкром, помня про его любовь к крепким напиткам. Но иногда между всеми, кто проживал в той квартире, летели нешуточные искры. Позже выяснилось, что сыновья Юры прикладывали определенные усилия, чтобы жилье полностью принадлежало только им. Точнее, их семье, в которой ожидалось пополнение. Лена обрадовала мужа сообщением о своей беременности, и Юра не чуял ног от радости. Почему-то он был уверен, что родится маленькая принцесса, в которой он не будет чаять души. Хотя и пацанов своих любил очень сильно, но в последние годы ребята заметно подросли и начали отдаляться от родителей.
Лена вовсю пользовалась беременностью как поводом избавиться от нежеланных людей в своем доме. Если с Толиком она была готова смириться, то пребывание Вари с ней под одной крышей подрывало душевное равновесие женщины. Больше всего Лену раздражала привычка Вари строить из себя королеву, за которой кто-то должен ухаживать.
— Лентяйка, — злилась невестка, глядя, как Варя оставила грязную посуду в раковине и ушла спать. — Почему-то я с пузом не забываю за всеми убирать, а ей, видишь ли, служанка требуется.
Ее злило молчание мужа. Юра мог бы раз и навсегда решить этот вопрос о взаимоотношениях между женщинами, но предпочитал делать вид, что ничего особенного не произошло. В итоге младший сын Юры, которого подговорила Лена, обвинил Варю в попытке ударить его. Потом последовал выпад от Лены, которая якобы поскользнулась на кухне, где Варя пролила компот. Невестка отделалась синяками на руках и легким испугом, который не помешал ей устроить приличную встряску супругу. Юра с каменным лицом выслушал жену и направился в комнату сестры.
— Я одного не понимаю. Когда ты поймешь, что у тебя нет личной прислуги и никто не обязан убирать после тебя? — рявкнул Юра на Варю. — Почему Лена на таком сроке должна за тобой мыть грязные тарелки и ложки? У тебя руки отвалятся банку с компотом поставить на место?
Варя пробовала возразить, но младший брат так зыркнул на нее, что желание что-то доказывать пропало бесследно.
— И еще. Не снимешь корону… в ней же и пойдешь жить на улицу. По закону я, как владелец жилья, имею право выселить тебя. Этого не случится, если научишься с уважением относиться к моей жене.
— Я не обязана к ней так относиться, она младше меня! — задрала голову Варя. Брат только покачал головой:
— Ты реально непробиваемая…
В отсутствие мужа и свёкра Лена пришла в комнату золовки и наговорила ей гадостей. Просто не смогла устоять перед соблазном и совершенно не сдерживалась. Когда пришел Юра, на Варе лица не было. Вся перекошенная от гнева, она набросилась на невестку, не обращая внимания на младшего брата. И этим решила свою участь.
— С меня хватит, — зло проговорил Юра и потребовал от сестры:
— Начинай собирать вещи. Я знаю, куда тебя отправить.
— Но ты не можешь… я никуда не поеду, это и мое жилье тоже! — завыла Варя, понимая, что угроза брата была отнюдь не пустой.
Через час криков и ругани обессилевшую от истерики Варю посадили в такси, в багажнике лежали ее дорожная сумка и небольшой чемодан. Толик молча смотрел на дочь с балкона, и на лице мужчины не читалось никаких эмоций. Варя смотрела на отца снизу вверх, из окна такси, и понимала, что отныне она сама по себе. Возможно, придется жить на улице. Варя не заметила, что сказала это вслух. Юра чуть заметно поморщился:
— Не разводи дешёвую драму, поняла? Не оставлю я тебя на улице. В трех часах отсюда есть одно местечко. Тебе там понравится.
Варя замолчала. Понимала, что сказать нечего, и что она, похоже, окончательно проиграла. Кому? Девице на тринадцать лет младше нее самой. Лена оказалась далеко не такой безобидной девочкой, какой виделась многим за столько лет брака. Вон как грамотно подвела мужа к тому, чтобы избавиться от родной сестры, еще и виноватой ее выставила. Стратег, однако…
Вскоре такси остановилось перед мрачной безликой серой стеной высотой около трех метров. Варя с ужасом поняла, что перед ней то местечко, которое «понравится». Шаги мужчины гулко отдавались в пустом коридоре. Судя по строениям во дворе, когда-то это был пустующий монастырь.
В одной из комнат сидела пожилая худощавая женщина в темной накидке поверх узких плеч. Она с удивлением взглянула на посетителей.
— Добрый день, уважаемые. Чем могу помочь?
— Я хочу оставить у вас сестру. Старшую. К сожалению, она… общение и совместное проживание невозможно по причине очень серьезных разногласий. Поэтому прошу приютить ее у вас, пока мы не найдем способ примириться с ней.
Женщина кивнула:
— К нам часто привозят таких. Как вас зовут?
Варя в полной прострации не сразу ответила. Потом поняла: она здесь надолго. Судя по мрачному взгляду Юры, он явно не скоро соберется забирать сестру.
Так и вышло. Прошло почти десять месяцев, пока Юра сподобился навестить сестру.
— У нас теперь маленькая принцесса растет. Лена назвала ее Амелией, — гордо сообщил Юра и тут же полез в карман за телефоном. С фотографии смотрела милая темноглазая малышка, удивительно похожая на самого Юру. И тот с нежностью погладил дорогие его сердцу черты прямо на экране.
— Почему ты выбрал это место? — свистящим шепотом спросила Варя. Она похудела и осунулась настолько, что казалась на добрый десяток лет старшего своего возраста. Мужчина пожал плечами:
— Наверное, тронула история его открытия.
— И что в ней такого? — не отставала сестра.
— Здесь раньше был старый скит, давно заброшенный. Почти сорок лет назад здесь поселилась женщина. Откуда она приехала, никто не знал. Просто, говорят, ей было некуда идти, потому что ни детей, ни кого-то из родных у нее не было. Одни из самых первых женщин, которые пришли к ней, узнали, что когда-то она была замужем. Но потом ее супруг изменил и женился на другой. Ту женщину звали Ольгой. Она больше не могла оставаться рядом с бывшим мужем и его новой семьей, уехала сюда. Ей было очень тяжело, но Ольга осталась в этом месте. К ней через несколько лет даже посватался какой-то вдовец, да она отказала ему. Тот мужик был с деньгами и всё своё состояние оставил ей. А Ольга устроила здесь приют для таких же одиноких и брошенных женщин и девушек. Она спасла очень многих, помогла им найти в себе силы пойти другим путем.
— И ты решил, что я должна быть именно здесь? — в глазах Вари стояли слезы. — Как ты мог, Юра? Ты мой брат, я помогала маме ухаживать за тобой. Это я сменяла маму, когда она не спала ночами из-за того, что ты болел или у тебя резались зубки.
— И что с того? То, как ты себя вела со мной и всеми остальными, легко перечеркнуло твои прошлые заслуги. Тебя никогда и никто не интересовал, кроме тебя самой. Так что будет лучше, если ты останешься здесь…
***
— Так… что у нас здесь? Вика, какая ты молодец – у тебя получился отличный рисунок.
Серафима наблюдала со стороны за работой новой сотрудницы, которую она приняла в свой центр развития для детей с особыми потребностями. Три года назад женщина открыла свое дело – центр дневного пребывания для детей с особенностями психического и физического развития. Серафима задумалась над этим после того, как навестила сестру и увидела, как ей приходится тяжело с ребенком. Маленький племянник плохо разговаривал, больше выдавая заученные фразы, как попугай, из увиденных видеороликов и мультфильмов.
— С физическим развитием у него все хорошо, но в плане общения… это сложно, — призналась сестра. — Я не могу оставить его даже на полчаса своим знакомым или маме. Миша кричит так, что его очень сложно успокоить, а его муж, поняв, что с ребенком проблемы, ушел от меня на второй год после рождения сына.
Серафима внимательно посмотрела на сестру:
— Почему ты раньше об этом не рассказывала?
— Мне было стыдно…— прошептала Вера. — Мой бывший мне все уши прожужжал, что это плата за какие-то мои грехи… чего я только ни делала, но помочь Мише не могла. И я подумала, что нет смысла кому-то что-то рассказывать. Пусть для всех выглядит со стороны, что у меня все замечательно.
Вера закрыла лицо руками и заплакала. Серафима вернулась от нее со смешанным чувством решимости действовать и злости за умалчивание. Пусть у Веры свои тараканы в голове, но малыш не должен был страдать из-за них! Вера думала только о том, что ей будет стыдно, но не обратилась ни к одному специалисту.
Собрав необходимые документы и составив бизнес-план, Серафима принялась за воплощение собственных задумок в реальность. Работы было столько, что порой женщина засыпала, едва коснувшись подушки головой. Подросшие дочки взяли на себя всю работу по дому, что позволило Серафиме полностью погрузиться в начатое.
Первая же реклама привела к ним с десяток обращений. Найм персонала требовал огромной внимательности от будущих работников центра, поэтому Сима с каждым проводила личную беседу, с ходу отметая тех, кто не подходил. Но спустя четыре месяца жизнь в центре забурлила. Серафима с удивлением поняла, что подобных детей не так уж и мало. И что многие мамы порой даже не представляли, куда обращаться и что делать с собственными детьми, диагнозы которых звучали как гром среди ясного неба.
Однажды после занятий в спортивном зале вернулась возбужденная чем-то Лиза. Она закрылась в комнате со старшей сестрой, и девушки долго что-то обсуждали. Затем Лиза вышла и ответила Марине:
— Ладно, скажу.
— Мам, ты представляешь, что я видела? Точнее, кого? Хотя… до сих пор толком не уверена в этом…
— Лиз, радость моя, а что ты видела? Из твоих слов я ничего не поняла, — с мягкой улыбкой ответила Серафима.
— Я видела папу! — громким шепотом сообщила дочь. — В соседнем дворе, он спал под балконом.
— Что? — Серафима удивленно уставилась на дочь. — Ты уверена? Хочешь сказать, что он начал бомжевать?
— Не то, чтобы я была уверена на все сто, но этот человек чертовски похож на папу. У него такая же черно-зеленая куртка и волосы.... И еще я видела распоротый серый матрас в зеленую полоску, ты же когда-то покупала такие, потом их батя забрал после вашего развода.
Серафиму охватило странное чувство. Пусть она не простила бывшему мужу его выходки и грязные оскорбления, но слышать про то, что он ночует на улице, было для нее чем-то из ряда вон. Никогда не думала, что Руслан может оказаться в таком положении. После недолгого раздумья, женщина быстро оделась и вышла. Хотела убедиться, что Лиза ошиблась.
Однако уже через десять минут поняла, что младшей дочери ничего не показалось. Под балконом действительно спал Руслан, и от бывшего мужа исходил смешанный запах немытого тела и алкоголя. Мужчина громко храпел, время от времени почесывая живот и грудь. Бормотал сквозь сжатые зубы что-то нечленораздельное.
— Вон, любуйтесь. Пришел какой-то алкаш, уже вторую неделю тут спит, — послышался раздраженный голос, принадлежащий явно женщине в возрасте. — Уходить никуда не собирается, а мне каково? Откуда я знаю, вдруг надумает пристать?
Серафима обернулась и увидела женщину лет семидесяти в сопровождении двух рослых полицейских. Те при виде спящего бездомного прищурились и переглянулись.
— Еще один. Давай оформлять, а то так и будет всем глаза мозолить. Серафима отступила на шаг назад и обратилась к служителям закона:
— Здравствуйте. А что будет с этим человеком?
— Вы его знаете? — сразу же спросил один из полицейских.
— Да, — Серафима не стала вдаваться в подробности, но это никого и не интересовало.
— Развелось этих товарищей, — пробурчал полицейский. Он опустился на корточки и осторожно коснулся спящего крепкой рукой:
— О, налакался, родимый. Не дай бог, с «белочкой» попался. Но забирать всё равно придется.
После недолгих споров мужчины разбудили Руслана, который после пробуждения ровным счетом ничего не понимал. Смотрел красными спросонья глазами на двоих, одетых в одинаковые униформы и пытался промычать хоть что-то. Накануне ему снилась мать, которая почему-то была одета в гадкий балахон, стояла с грязными босыми ногами. Весь ее вид говорил о том, что она измучена и устала. Затем повернулась и показала куда-то в сторону, и Руслан увидел родительский дом. Мужчина оказался внутри маминой спальни, где на узкой продавленной кровати сидел отец, держа в руках бутылку, и из горла пил какое-то мутное пойло. Мать начала что-то говорить, протягивая к сыну руки, но Руслан в ужасе отмахнулся от нее и побежал прочь.
Как только Руслан узнал Серафиму, его лицо мгновенно изменилось. Глаза налились кровью еще больше, и он шагнул вперед. Серафима ответила спокойным строгим взглядом.
— Явилась? —прошипел Руслан. Он навис над бывшей женой, глядя на нее в упор, и она не отводила взгляда. — Пришла порадоваться, что я теперь живу, как уличный пёс?
— Опять обвиняешь других в своих проблемах? — холодно спросила Серафима. — Кто на этот раз виноват, что ты оказался на улице?
Полицейские хмуро переглянулись:
— Что за семейные разборки? Гражданка, если вы его знаете, забирайте с собой. Ночлежки для бомжей не резиновые.
— Слышала? Веди меня к себе. Я ведь отец твоих девочек, имею право находиться рядом с ними, — пьяно ухмыльнулся Руслан.
— Ты потерял право называться их отцом, когда подписал добровольный отказ от родительских прав. А потом доказывал, что имеешь полное право не содержать их, потому что отказываешься признавать себя их родным отцом. Я ничего не пропустила?
В голосе Серафимы чувствовался такой гнев, что Руслан спасовал. Впрочем, такое с ним бывало довольно часто, когда он понимал, что его слова и поступки не оказывают нужного действия. Вот и сейчас, намекнув про свое отцовство, он всего лишь хотел насладиться обычными человеческими радостями: вкусно поесть, переодеться в чистую одежду, приняв душ, поспать в чистой постели. А эта мерзавка опять всё испортила.
Не помня себя от гнева, мужчина кинулся на Серафиму. Полицейские без малейшего раздумья схватились за дубинки и огрели Руслана несколько раз по спине и рукам, отчего бывший супруг скорчился на земле.
***
Позже Серафима узнала от приехавшего в участок Бориса, что в комнате свекрови нашли странные тетради и предметы. И почти везде были фотографии Симы в разных ракурсах, но так, что хорошо видно лицо и глаза.
— Похоже, мама всерьёз увлекалась странной чертовщиной.
— Ее уже давно нет, — отмахнулась бывшая невестка. — Ты лучше скажи, почему это чудо природы живет на улице?
— Потому что его туда попросила другое чудо природы. Лена, то бишь Юркина жена. Как переехали они в квартиру родителей, Юру будто подменили. Раньше с ним можно было хоть поговорить по-человечески, а сейчас он заглядывает в рот Лене и слушается каждого ее слова.
Видно было, что Бориса задевает такая ситуация. Он неловко помялся, но все же сказал:
— Я скоро заберу к себе отца. Он стал совсем плох. Все время жалуется, что мама за ним с портрета следит, хочет к себе забрать. А Лена говорит, что старик почти ничего не ест. На всю пенсию накупает пива и заливается, как не в себя. У отца же цирроз печени обнаружили, ему недолго осталось. Он даже лечиться не хочет. Говорит, что жить надоело, все время съедает какая-то тоска. Я его понимаю… со мной то же самое творится.
Переведя дух, Борис продолжил:
— Рус с Леной так ругался, что из-за нее чуть с Юрой не подрался. Но если бы дошло до драки, младший бы его скрутил в бараний рог. Так что Рус ушел молча. Жил какое-то время в литейной мастерской на окраине, потом его позвал к себе Лобода. Через полгода они разругались, и Руслану пришлось уйти. С тех пор и живет, где придется. Варю наш младшенький сдал в какой-то приют для женщин. Они с Леной никак не могли найти общий язык. А Варьку с ее характером никто бы долго не стал терпеть. Ни свои, ни чужие. Вот так и живем, как чужие…
Серафима пожала плечами:
— Вы все взрослые люди и делали свой выбор сами, по своей воле.
***
Через три месяца Серафима узнала, что бывший свёкор упал с балкона в квартире Бориса и сломал себе шею. Пожилого мужчину не успели спасти, он даже не понял, что произошло. Алиса отметилась в соцсетях громкой свадьбой в одном из самых дорогих столичных ресторанов, но уже через два месяца разошлась с мужем, обнаружив его в объятиях другой женщины. Чтобы его бывшая жена не досталась никому, мужчина облил Алисе лицо кислотой, изуродовав ее так, что девушка вынуждена носить маску не снимая. На лечение и реабилитацию у нее денег нет, так как Борис после перенесенных травм не мог работать и был вынужден продать одну квартиру, чтобы оплачивать свои счета.
Что касается Руслана, Борис признался, что его пришлось сдать в дом инвалидов после несчастного случая. Напился на съемной квартире и принялся выгонять демонов, крича, что их натравила на него бывшая жена, Серафима. Не увидел, что на нем горит одежда, и умудрился при падении сломать себе левую ногу и обе руки. После выписки с ним возиться никто не захотел, и участь Руслана была решена.
Серафима, услышав всё это, лишь вздохнула. В памяти Серафимы всплыла фраза, которую часто повторяла ее покойная бабушка:
— Не плюй в колодец, пригодится воды напиться…
Конец.