Василиса, Дарья и Полина были подругами с детства. Вместе бегали босиком по полям, вместе плакали над содранными коленками, вместе прятались в сеновале от матерей, или когда нужно было разделить какую-нибудь важную тайну.
Василиса, бесстрашная девчонка с темными косами и карими глазами, всегда была заводилой. Дарья была худенькой девчушкой, светловолосая, с прищуром хитрого зверька. Она была стратегом, выдумщицей, и тем, кто подкидывал идеи. А Полина вот отличалась от них - тихая, робкая, улыбчивая девочка. Она мирила подруг, когда те вдруг ссорились, выслушивала, когда было больно, и её тихая улыбка была для подруг утешением и стыдила их во время ссор.
И все, кто их знал, говорили, что их дружба крепче стали!
Шло время, девчонки стали девушками. На вечёрках в клубе за Василисой вертелся хоровод парней, но она отмахивалась от них, как от надоедливых мух, мечтая о чём-то большем, чем деревенские увальни, как она их называла. Дарья присматривалась ко всем с лёгкой насмешкой, оценивая кто что стоит, кому что можно сказать, и что у кого за душой. А Полина же просто мечтала о тихом семейном счастье рядом с любимым.
И такого она дождалась. Игнат приехал из района, где учился на механика. Выросший и возмужавший парень привлек внимание Полины, да он и сам глаз не сводил со скромной робкой девушки. А потом пригласил её погулять, преодолевая смущение, и любовь молодых людей разожглась как костер из сухого хвороста - ярко и быстро.
Свадьбу сыграли летом 1940 года. Столы накрыли прямо во дворе, народу собралось полдеревни и слышна была гармонь на всю округу.
Василиса на свадьбе плясала от души, заставляя всех смеяться и хлопать в ладоши в такт музыке. Дарья же, наблюдая за парой, думала свою думу. Она подошла к Полине, когда та ненадолго вышла в сад отдохнуть от гула и шума, и обняла подругу за плечи.
- Ну вот, первая наша ласточка замуж вышла, - произнесла она, улыбаясь. - Теперь и наш с Васькой черед.
- Вот перестанете женихами перебирать, и на ваших свадьбах погуляем! - подмигнула ей Полина.
- Нет, я хочу вот так, как ты - по искренней и сильной любви.
****
Но искренняя любовь к Дарье пришла не сразу...
Пришла осень золотая и Полина с Игнатом вошли в новый дом, который им выделил колхоз - здесь жил одинокий старик и, как его не стало, так молодым жилье выдали. В тот год Игнат отличился в работе, да и Полина в передовиках была, вот и поощрили их. К тому же у Игната дома своего не было, с дядькой жил, а у Полины трое братьев младших, так что все друг у друга на головах сидели.
Днем молодые работали, а по вечерам обустраивали свой быт.
Подруги заходили часто, несмотря на то, что Полина уже была замужем и у нее появились свои хлопоты. Брак подруги девушки не считали препятствием для общения.
Василиса всегда забегала к Игнату и Полине с новостями да планами на жизнь:
- В райцентре слышала, что на курсы трактористов набирают! Девчонок берут, представляешь, Игнат? Будут у нас за тракторами не только мужики сидеть, но и девчата! - Глаза у неё горели, как угольки.
- Может, скоро мужики будут с детьми сидеть, а бабы трактора водить, да добытчицами станут? Вот что за время такое? - он усмехался. - Куда тебе в трактористки? Ты ведь девушка, да еще и красивая. Ты еще курить начни, да браниться.
- А, может, и начну. Ты говоришь, как мой папа, - фыркнула своенравная Василила.
- Правильно твой папа говорит. И любой скажет - твоя участь замуж за хорошего парня выйти, и детишек полон дом родить.
- Еще чего! - возмутилась Василиса. - Покуда не попробую себя в каком-то полезном деле, ни о каких детях и думать не стану!
Дарья приходила реже, она любила просто поговорить с Полей, вместе с ней вышивать, вязать, да что-то стряпать.
- Хороший у тебя муж, Поля, - сказала она как-то раз, когда Игнат во двор вышел дров колоть. - Рукастый. Не пьёт, тебя не обижает!
Полина только улыбнулась.
- Да, хороший.
- Мне вот какой попадётся? - вздохнула Дарья. - Все вокруг либо гуляки, либо у материной юбки сидят.
- А ты хочешь, чтобы у твоей юбки сидели? - усмехнулась Полина.
- Да. Я хочу такого, для которого я буду светом в оконце, - Дарья прищурила свои лисьи глаза и подруги рассмеялись.
Такая как Даша не даст собой понукать, она живо станет полноправной хозяйкой в доме.
****
Зиму пережили благополучно. Весна сорок первого тоже была теплой, ясной. А вот лето... Словно люди в ад попали!
22 июня 1941 года был воскресным днём. Солнце палило вовсю, Игнат, Василиса, Полина и Дарья сидели во дворе, шутили и смеялись. Игнат рассказывал, как мотор на колхозном грузовике чинил и забыл деталь нужную поставить, да потом аж заново все разбирать пришлось. Василиса, которая всё же пошла учиться на курсы трактористок, спорила с ним, доказывая, что по-другому надо было. А Дарья и Полина посмеивались над их жарким спором.
И вдруг со стороны сельсовета прибежал мальчишка Петька, лет десяти от роду. Он кричал что-то ещё издалека и махал руками. Слов разобрать было нельзя, но что-то тревожное было в его криках. Три подруги и Игнат выбежали на улицу, увидев, что уже народ к сельсовету сбегался. Сперва подумали, что случился пожар, но оказалось, что приключилась беда в тысячу раз страшнее - началась война.
Послышался женский плач, причитания и вопросы, на которые ответов не было. Василиса стояла, сжав кулаки, глядя куда-то за горизонт. Дарья схватила Полину за руку, а та стояла, не двигаясь, будто окаменела. Игнат опустил голову, потом медленно выпрямился, глядя на жену. И в этом взгляде было многое - понимание того, что жизнь не будет прежней, сожаление, что не успели они в мирное время ребенка родить. И осознание того, что Игнат пойдет защищать Родину.
На другой день начался призыв. Деревня опустела на глазах. Собрались на площади все, кто подлежал службе - отцы семейств, парни, только что женившиеся, и совсем юнцы, которые вот-вот должны были пойти в армию. Игнат стоял в строю, в той же выцветшей рубахе, в которой вчера картошку полол. Рядом с ним был его дядя, отцы Полины, Дарьи и Василисы.
Василиса подошла к отцу, обняла его крепко, по-мужски, а потом повернулась к подругам и сказала:
- А я тоже поеду, - заявила она твердо. - Не буду тут сидеть без дела, пока наши отцы воюют.
Дарья ахнула:
- Ты с ума сошла! В качестве кого? Стрелка? Или сразу в танк полезешь?
- Да хоть в танк! Я крепче стали, Дарья, и я выдержу. Пойду на курсы медсестер, если в танкистки не возьмут, - вскинула голову Василиса.
И на следующий день, обрезав свою длинную косу, она уехала в военкомат. Взяли её на курсы медсестер, и через два дня Василиса попрощалась с подругами и уехала из деревни.
***
Полина с Дашей теперь работали в одной бригаде. С утра до ночи на току, собирали зерно в мешки, грузили их, но не жаловались, так как многим в то время было еще тяжелее.
Как-то вечером, когда уже смеркалось, в дом Полины пришла подруга:
- Поля, ты не поверишь! В сельсовет пришла посылка из района – нитки, иголки, лоскуты. Всё это для пошива тёплых вещей на фронт. Велено тех, кто умеет шить, собрать завтра...
Но тут Дарья замолчала, внимательно глядя на подругу:
- Ты чего такая бледная. Ты не заболела?
Полина медленно подняла на неё глаза. В них стояли слёзы, но это были слезы радости, потому что на лице появилась тут же улыбка.
- Даша, у нас с Игнатом ребенок будет.
- Поля! - ахнула та. - Да неужели? Это же чудо! В такое время – это самое настоящее чудо!
Она взяла Полину за плечи и со строгостью произнесла:
- Только ты смотри – теперь никаких мешков! Я буду за тебя таскать, слышишь? Скажем бригадиру, он человек понимающий, переведёт тебя на лёгкую работу. Хотя я прямо сейчас пойду к Михеичу, и скажу, чтобы нас в швеи записал.
***
Теперь они дни напролёт шили на фронт рукавицы и рубахи. Работа была монотонной, но не такой каторжной, и можно было сидеть, греясь у печурки в сельском клубе..
Дарья во всем помогала Полине: таскала за неё дрова и воду, делилась своим скудным пайком, читала вслух газеты, а по вечерам они мечтали, сидя у печи:
- Представляешь, – говорила Даша,- вернётся Игнат, увидит сынишку или дочку, и всё плохое сразу забудется.
- И Василиса наша приедет, – подхватывала Поля, поглаживая ещё незаметный животик. – И скажет: "А я ведь говорила, что не пропаду, что я из стали сделана!
Подружки дружно рассмеялись.
Им было легче от этих разговоров, будто бы мысли тревожные отступали.
***
А война меж бушевала, немцы шли напролом. И в село стали приходить похоронки. Сперва на дядю Игната, потом на отца Василисы. Дарья получила извещение на брата, младшего, восемнадцатилетнего Ванюшку, пропавшего без вести под Москвой.
Как-то в начале зимы пришло долгожданное письмо от Василисы.
"Дорогие мои подружки! Пишу вам прямо из полевого госпиталя. Только что вытащили с поля боя раненого комбата, военврач жизнь ему спас. Руки дрожат ещё, поэтому пишу коряво. Я уже не просто медсестра. Я теперь санинструктор роты. Ношу раненых на себе. Да-да, ваша хрупкая Василиса таскает мужиков! Но будто свыше мне силы на это даются!
Даша, Поля, родные мои… Я вижу здесь столько всего - столько боли, столько слез, что порой мне иногда кажется, что мы, женщины, сейчас словно стальной стержень, на котором всё держится. И там в тылу, и здесь. Я горжусь вами, знаю, как вам тяжело не меньше, чем нам тут. Но мы обязательно победим, и после все встретимся. А потом, когда у нас будут дети, я научу их кувыркаться через голову и свистеть. И мы все сделаем для того, чтобы наши дети не узнали, что такое беды, голод и страх.
Держитесь, мои хорошие, как бы не было трудно. Ваша Василиса".
Поля и Даша улыбнулись сквозь слезы - Вася всё такая же...
***
Рождественский сочельник 1942 года выдался лютым. Метель гуляла по улицам, заметая избы по самые окна.
У Полины был большой живот, ей рожать уж скоро, и в тот вечер она сидела на кровати, которую поставили у печи. Дарья возилась у стола, пытаясь из жмыха и картофельных очистков сотворить нечто вроде лепёшек. Вдруг в сенях послышался шум, скрип двери и тяжёлые шаги.
Они переглянулись - в такое время никто не ходил в гости, кого могло принести? Полина почувствовала страх - не из сельсовета ли? Не с плохой ли вестью?
Но тут дверь в избу открылась и на пороге показался мужчина в шинели.
- Хозяйка, пустишь?
Голос его был сиплый от холода, но родной до слёз.
Полину словно током ударило. Она вскочила с кровати и закричала, бросаясь к мужу:
- Игнат!
- Я, Полечка. Я, моя родная.
- Война... Неужто кончилась? - она целовала его обледеневшее лицо.
- Для меня она кончилась, Полечка, - он показал ей на ногу и только сейчас Полина увидела палочку в его руке. - Меня комиссовали, врач говорит, что ждет меня теперь хромая жизнь.
- Зато живой, родненький мой. Живой.
Но тут Игнат понял, что его удивило, когда он обнял жену. Взгляд его упал на живот супруги, скрытый широкой кофтой. Он замер и глаза его расширились.
Полина взяла его руку и приложила к себе.
- Наш ребенок, Игнат. Сын, или дочка. Совсем уж скоро на свет появится. Я писала тебе в письме, но, видимо, не дошло оно.
- Я в госпитале лежал, видимо, не нашло оно меня... - он заплакал от радости, как ребенок, прижав к себе жену.
Дарья, наблюдая за ними, тоже плакала от радости. И в её душе была надежда - если Игнат вернулся, значит, и другие тоже домой придут. Ей так хотелось в это верить!
ПРОДОЛЖЕНИЕ