Галина Семёновна напряглась. Она перестала жевать бутерброд с икрой и уставилась на невестку. В её глазках-бусинках мелькнуло что-то похожее на панику.
— Какой ещё паспорт? — буркнула она. — Не было там никакого паспорта. Я смотрела.
— А вот и был! — радостно возразила Юлия. — Он просто прилип. Наверное, от времени. Это же винтаж, вещь старинная!
Юлия с усилием отковырнула конвертик и вытащила его наружу. Он был слегка пожелтевшим, но вполне читаемым.
Антон, который до этого с аппетитом наворачивал оливье, поднял голову.
— О, прикольно! — сказал он с набитым ртом. — Реально паспорт? Читай, Юль! Интересно же, какой мастер делал. Может, правда известный итальянец?
Юлия посмотрела на мужа. «Олух ты, Антоша, — подумала она с какой-то даже нежностью. — Святая простота».
Она постучала вилкой по бокалу.
Дзынь-дзынь-дзынь.
Разговоры за столом стихли. Все повернулись к имениннице. Гости ждали продолжения банкета, тостов, веселья. Никто не подозревал, что сейчас начнётся публичная казнь.
— Друзья! — громко объявила Юлия, поднимая конвертик над головой, как улику. — Галина Семёновна сделала мне поистине уникальный подарок. Царский! И, как оказалось, с секретом. Сейчас мы узнаем историю этого шедевра.
Галина Семёновна заёрзала на стуле.
— Юля, может не надо? — сипло спросила она. — Потом почитаешь. Давай лучше выпьем! Тост! За здоровье!
— Нет-нет, мама, — ласково, но твёрдо перебила Юлия. — Как можно? Вы же полпенсии потратили. Мы должны уважить ваш труд и вкус. Я хочу знать имя мастера!
Она медленно, демонстративно разорвала конверт. Достала открытку.
Это была дешёвая карточка с мимозами.
Юлия развернула её. Взгляд пробежал по знакомым строчкам. Её почерк. Немного корявый, потому что писала в машине, на коленке.
В комнате повисла звенящая тишина. Слышно было, как жужжит муха, бьющаяся о стекло.
Юлия набрала воздуха в грудь и с выражением, как в театре, начала читать:
— «Любимой мамочке и свекрови от любящих детей, Юли и Антона! Поздравляем с 8 Марта! Желаем здоровья, счастья и долгих лет жизни. Пусть эта ваза украшает ваш дом. 2020 год».
Последние слова упали в тишину, как булыжники в воду.
Сначала никто ничего не понял. Гости переглядывались, хлопая глазами.
Потом дошло до Антона.
Он поперхнулся вином. Закашлялся, красный, брызгая красным полусладким на белую скатерть.
— Кха-кха... Что? — выдавил он, вытирая рот салфеткой. — Юль, ты чего? Это шутка?
— Какая шутка, Антоша? — Юлия мило улыбнулась и протянула ему открытку. — Вот, посмотри. Твой почерк в подписи тоже есть. Ты сам расписывался. Помнишь? Мы в пробке стояли, опаздывали к маме.
Антон взял картонку. Уставился на неё. Его лицо начало медленно приобретать оттенок той самой вазы — зелёно-фиолетовый. Он перевёл взгляд на мать.
Галина Семёновна сидела ни жива ни мертва. Она стала пунцовой. Казалось, её сейчас хватит удар. Но не от болезни, а от стыда. Хотя совести у этой женщины не было, но инстинкт самосохранения работал.
Её поймали. Поймали за руку, нагло, прилюдно.
— Это... это ошибка... — пролепетала она, пытаясь натянуть на лицо жалкое подобие улыбки. — Я... я, наверное, коробки перепутала... У меня их много...
— Коробки? — переспросила Юлия. — Галина Семёновна, вы же сказали, что купили её в антикварном бутике? Что обошли весь центр? Что это итальянский мастер?
Свекровь молчала. Ей нечего было сказать. Враньё рассыпалось, как карточный домик.
Гости начали перешёптываться.
— Ничего себе «Мурано»...
— Это ж надо так опозориться...
— Сэкономила на невестке, называется...
Юлия поставила вазу на стол. Громко, со стуком.
— Спасибо, мама, — сказала она, глядя свекрови прямо в глаза. — Это было гениально. Круговорот ваз в природе завершён. Вы вернули мне мои же пятьсот рублей спустя пятилетку. Это очень экологично. Грета Тунберг вами бы гордилась.
— Я... мне надо выйти... — пробормотала Галина Семёновна.
Она вскочила, чуть не опрокинув стул. Схватила свою сумочку. Забыла про торт, про «важных партнёров», про свою роль королевы-матери.
Сейчас она была просто жадной, лживой тёткой, которую вывели на чистую воду.
— Да-да, конечно, — кивнула Юлия. — Вам, наверное, душно стало. От стыда.
Галина Семёновна пулей вылетела из комнаты. Через секунду хлопнула входная дверь.
Антон сидел, опустив голову в тарелку. Ему хотелось провалиться сквозь землю.
— Юль... — тихо сказал он. — Ну зачем ты так? При всех...
— А зачем она так? — резко ответила Юлия, садясь на место. — При всех? Врать мне в лицо? Считать меня идиоткой? Извини, дорогой, но я себя на помойке не нашла.
Она налила себе вина. Подняла бокал.
— Ну что, гости дорогие! Давайте выпьем! За честность! И за хорошую память!
Гости, оправившись от шока, зашумели, поддерживая тост. Атмосфера разрядилась.
А ваза так и осталась стоять посреди стола. Кривая, уродливая, кислотная. Памятник человеческой жадности и глупости.
Юлия смотрела на неё и думала: «А ведь я её не выброшу. Поставлю на самое видное место. Пусть стоит. Как напоминание Антону, что его мама — та ещё сказочница».
Вечер был спасён. И настроение у Юлии было просто отличное.
Подписывайтесь на Telegram скоро там будет много интересного!
РОЗЫГРЫШ!!!
Всем большое спасибо за лайки, комментарии и подписку) ❤️
Навигация по каналу Юля С.
Ещё рассказы: