Нина не входила в здание — она воинственно и решительно вторгалась.
Охранник на входе едва успел нажать кнопку пропускного турникета.
Черный тренч, безупречная укладка, жесткая кожаная папка в руках. Она шла по коридору третьего этажа, как инквизитор, пришедший искоренять ересь. Послание «Не стойте на моем пути» было практически на лбу написано.
Персонал опасливо вжимался в стены. На всякий случай…
Она без стука толкнула дверь с табличкой «304».
Анна Васильевна сидела на краю кровати. Она успела вернуться с прогулки, как велела санитарка, но снять мокрый плащ не успела. Вид у нее был нашкодивший.
— Нина? — она поправила очки. — Ты... ты приехала? Но ты же работаешь...
— Здравствуй, мама.
Нина закрыла за собой дверь, отрезая комнату от внешнего мира. Она обвела взглядом помещение. Тумбочка. Лекарства. Книги. Фотография внуков в рамке.
Она подошла к столу, демонстративно приподняла томик Ахматовой, будто ища под ним закладную на квартиру.
— Сядь, пожалуйста.
— Я и так сижу, доченька, — Анна улыбнулась виновато. — Ты чаю хочешь? Тут есть чайник, я заварю...
— Мама, какой чай?! — Нина швырнула папку на стол. Хлопок заставил Анну сжаться. — Ты что творишь? Мне звонит директор! Говорит, у тебя... роман?! Ты чего удумала на старости лет?!?
Она произнесла слово «роман» с такой брезгливостью, словно сказала «вши».
— Ниночка, тише... Стены тонкие.
— Пусть слушают! Мама, тебе семьдесят два года! У тебя гипертония второй степени и макулодистрофия! О чем ты думаешь? О каком-то... старике?
— Он не какой-то, — голос Анны вдруг перестал дрожать. Тихий, но твердый учительский тон. — Его зовут Григорий Афанасьевич. И мы знакомы полвека.
— Полвека? — Нина усмехнулась, и эта усмешка была страшнее крика. — Какая романтика. Скелеты из шкафа. Мама, включи мозг, пока он еще работает. Ты в элитном пансионате. Ты обеспеченная женщина с квартирой на Кутузовском. А он? Военный в отставке? С сыном-алкоголиком?
— Не смей, — Анна встала. Ноги дрожали, но она стояла. — Гриша — порядочный человек.
— Порядочные люди не крутят головы старушкам с деменцией!
Слово было сказано. Оно повисло в воздухе, как ядовитое облако.
— Деменцией?.. — переспросила Анна. — Ты считаешь, что я... сумасшедшая?
Нина выдохнула. Она поняла, что перегнула палку, но отступать было не в её правилах. Адвокатская хватка — бей, пока оппонент растерян.
— Мама, ты сама говорила, что путаешь даты. Что забываешь пить таблетки. Любовь в таком возрасте — это не норма. Это симптом. Это эйфория перед... угасанием. Ты становишься легкой добычей. Я на прошлой неделе вела дело: дед отписал дачу «молодой жене», которой было шестьдесят. Дети остались на улице. Я не позволю тебе стать жертвой аферистов.
Нина подошла ближе, взяла мать за плечи. Жест, который должен был быть успокаивающим, вышел удерживающим.
— Слушай меня. Никаких «семейных блоков». Никаких подписанных бумаг. Если я узнаю, что ты ему хоть сто рублей на телефон положила или что-то пообещала... я инициирую процесс о признании недееспособности. Ради твоего же блага, мама. Я оформлю опеку, и мы заберем тебя домой. Будешь сидеть с сиделкой в четырех стенах. Ты этого хочешь? Взаперти?
Анна смотрела на дочь и не узнавала её. Где та девочка с бантиками, которая плакала над «Муму»? Откуда в ней столько железа, столько желчи и недоверия ко всему окружающему?
— Не надо, Нина... Я поняла. Я ничего не подпишу. Только не забирай меня отсюда... пожалуйста.
— Хорошо, — Нина отпустила плечи матери. — Это всё ради тебя, мамуль. Ты потом спасибо скажешь.
Она чмокнула мать в холодную щеку, оставив след дорогой помады, подхватила папку и вышла.
За стеклянной дверью в конце коридора стоял Григорий. Его не пустили на этаж, когда приехала «высокая гостья», но он видел, как вышла Нина — уверенная, победоносная. И видел, как через приоткрытую дверь комнаты №304 его Нюрочка медленно оседает на кровать, закрывая лицо руками.
Он рванул к ней, но дорогу перегородила мощная исполинская фигура дежурного санитара.
— Не положено, Григорий Афанасьевич. Тихий час. Идите к себе, подобру-поздорову…
Продолжение
📚Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить выход новых глав книги. Ваша Алина Вайсберг 💖