Иван привык доверять своей интуиции, к окружающему миру он тоже относился с большим доверием – верил, что все, что происходит в его жизни, происходит только ему самому во благо. И раз уж лес ему навел такой прекрасный сон, то это точно не просто так, нужно последовать его совету.
Лес с утра казался ему еще более красивым, чем вечером, и парень без труда шел вперед – он словно и теперь видел впереди какой-то призрачный силуэт, который вел его все дальше вперед и вперед. Деревья вокруг становились все выше, все толще, будто сама земля питала тут лучше все, чему повезло родиться именно в этих местах. Иван даже задумался о том, не божественное ли тут какое вмешательство.
А потом увидел ее.
С первого взгляда мужчина почувствовал, что это та самая сосна, которую он искал. Иван и сам не смог бы объяснить, чем она отличается от всех остальных, что тут стояли, но чувствовал – в этой есть своя особенная душа, и эта душа точно подойдет для чура. Чутье толкало его к этой сосне, заставляло почти бежать вперед. Топорик был всегда при нем, и Иван поспешил им воспользоваться. Парень понимал, чувствовал, что если он не сделает все прямо сейчас, то потом лес не даст ему шанса – такие даются только один раз в жизни, не больше.
- Как же долго я тебя искал, - проговорил парень с такой любовью, с которой влюбленный парень шепчет в тени красивой девушке заверения об этой самой любви. Сосна, как стыдливая девушка, конечно, не ответила, а еще через несколько секунд Иван точными движениями ее срубил. Парень и сам не понимал, как у него так получилось – он был, конечно, сильным, но уж очень быстро поддалась древесина, будто не деревом была, а чуть ли не маслом.
Но в душе парня еще больше укрепилась уверенность в том, что он все делает правильно, что боги или сам лес ему помогает, что это дерево росло тут втайне от всего мира как раз для того, чтобы быть срубленным. Он переживал сейчас только о том, как сам потащит его через лес обратно – чур должен получиться высоким, потому обрезать большую часть было невозможно. Но еще больше его пугала вероятность того, что срубленное дерево останется тут без присмотра.
Он был так занят очисткой ствола от веток, что не заметил, как в лесу появилось новое действующее лицо, а если бы сразу увидел, то бежал бы наверное со всех ног отсюда, забыв про дерево и вообще про всю свою жизнь. Потому что та, что выходила к нему из леса, точно не была человеком, и совершенно точно не была настроена миролюбиво.
Хотя издалека ее и можно было принять за женщину, только вот горящие желтым светом глаза, короткие рожки на голове, какие-то вьющиеся растения в черных волосах, что шевелились и будто росли прямо из головы, не оставляли и капли сомнений. Это был какой-то лесной дух, и дух этот явился из-за того, что такая прекрасная сосна оказалась погублена.
- Что это ты делаешь? – спросила незнакомка громко, и Иван подскочил на месте. Он уставился на пришедшую и будто хотел что-то сказать, но онемел, потому просто открывал и закрывал рот.
- Кто дал тебе право рубить мою сосну?
- Твою сосну? – выговорил наконец Иван, бледнея. Кажется, он даже невольно сделал несколько шагов назад, а в конце концов уперся спиной в какое-то дерево.
- Зачем ты ее срубил? – повторила свой вопрос незнакомка. Голос ее дрожал от гнева, но она, кажется, сдерживалась. По крайней мере пока что.
- Мне нужно было дерево для того, чтобы сделать чура Перуна, понимаешь? Для этого требуется самое лучшее дерево, и лучше этого я никогда в жизни не встречал.
- Само собой, это же!..
Женщина из леса хотела поначалу что-то сказать, но все же осеклась – видимо, не хотела открывать слишком много. Иван бы на ее месте точно не стал, раз уж он сделал что-то непоправимое.
- Кто ты? – спросил он наконец.
- Я – хранительница этого леса. Не очень хорошая, видимо.
- Прости, я не знал, что эта сосна особая. Просто почувствовал, что я могу помочь. Это и в самом деле поможет людям!
- Ты ее не заберешь.
- Но ведь!..
Иван хотел было сказать, что сосну все равно не спасешь, так почему бы ему не позволить ее использовать для благого дела, но в то же время… Хранительница леса смотрела на сосну так, словно это был родной для нее человек. Кто знает, как оно было на самом деле?
В конце концов он попросил прощения, как смог, и двинулся в обратный путь. Пусть он не смог добыть такое необычное дерево – что ж, есть и другие, лес большой, время у него тоже имеется. Проблем никаких не было. По крайней мере так он пытался себя успокоить. Путь обратно он будто бы запомнил хорошо, потому шел быстро и совсем не глядя по сторонам.
Но вскоре понял, что что-то идет не так. Лес становился более густым, он снова превращался в те непроходимые стены, которые ему так не нравились прежде. И чем дальше он шел, тем больше сомневался в том, что правильно запомнил путь обратно домой. Заблудиться в таком лесу было бы страшно, но Иван доверял лесу, как самому себе, потому просто шагал и шагал вперед, Тропа вилась под ногами, она была одна, не менялась, никуда не уходила, не раздваивалась никуда, вообще ничего не говорило о том, что он мог бы свернуть не туда или же ошибиться с направлением.
И все же Иван будто бы одновременно и узнавал места вокруг, и не узнавал их. Но какой у него был выбор? Он должен был выбраться, лес всегда ему помогал и поможет сейчас.
Парень не знал, что хранительница леса за ним наблюдает, что она и устроила так, что он заблудился. Ей было доступно древнее проклятие чащи-обманки, которая путает любого, кто попадет в его границы. Человек этого не понимал, но ходил просто по кругу, тогда как деревья перестраивались, вырастали новые, увядали прямо за спиной Ивана предыдущие, и у него не было ни шанса найти выход из этого. Хранительница и сама не знала, чего хочет. С одной стороны, она была безумно зла на парня – то, что он сделал, не поддавалось прощению. С другой стороны – все же погубить его она совсем не хотела. Она видела, что в груди Ивана доброе сердце, что он и в самом деле хотел сделать так, как будет лучше для всех, что просто не подумал.
Кроме того, мысли Ивана о том, что лес ему благоволит, были правдой, и хранительница леса это чувствовала. Наверное, потому и ей самой было непросто решиться на что-то нехорошее. А ведь она живет уже много, очень много зим, и за те долгие годы успела покарать немало людей. Тот островок спокойствия, куда смог пройти Иван, был долгое время ото всех скрыт, но открылся этому парню.
Пока она раздумывала, произошло нечто, чего она никогда не видела.
Ивана совсем замучила совесть, пока он бродил среди деревьев. Он понимал, что ему нужно было больше подумать, прежде чем посягать на то дерево. Потому парень присел около одного из деревьев, что показалось ему знакомым, и принялся безмолвно просить прощения у леса. Лес был всегда к нему добр, а он отплатил вот таким неуважением. Нужно было искать дерево, которое отзовется, которое захочет стать чуром.
И теперь ему нужно было вымолить у леса прощение. Или остаться тут навсегда.
