Глава 3
Анастасия Петровна сидела в тускло освещенной комнате архива, окруженная стопками писем. В свои шестьдесят лет она давно научилась не торопиться с выводами, но сейчас все кусочки складывались в картину. Третий час подряд она изучала почерки, штампы, марки. Опыт многолетней работы в органах не подводил — каждая деталь что-то значила.
После бессонной ночи ей пришла в голову мысль о том, что неплохо было бы изучить каждого жителя поселка изнутри, особенно убиенного почтальона. Тем более на рабочем месте Григория нашли конверт, в котором было анонимное письмо, похожее тоже на шантаж. Тут была несостыковка. Если он сам являлся шантажистом, почему его кто-то тоже решил шантажировать?
И вот Анастасия Петровна сидит здесь, в архиве долгое время и ничего особенного для себя не нашла пока.
Но тут вдруг она увидела вырезку из свежей газеты, где фигурировал конверт с детской маркой — яркий пони с радужной гривой. Сердце екнуло. Эта марка... она видела такую у Вероники в библиотеке. Тихая девушка коллекционировала редкости, гордилась каждым экземпляром.
«Боже ты мой, — прошептала Анастасия Петровна, и очки сползли на кончик носа. — Именно с такой маркой был конверт, найденный на рабочем месте почтальона.
Она неторопливо дошла до библиотеки, обдумывая каждый шаг. В её возрасте уже не бегаешь сломя голову — лучше подумать дважды, чем потом жалеть.
Вероника сидела за своим столом, перебирала каталоги марок. При виде Анастасии Петровны напряглась, но попыталась улыбнуться.
— Добрый день, Анастасия Петровна. Что-то ищете в архивах библиотеки?
— Деточка, — мягко сказала Анастасия Петровна, подходя ближе, — мне нужна твоя помощь. Ты ведь разбираешься в марках?
— Да, это моё хобби...
— Посмотри, пожалуйста. — Анастасия Петровна положила на стол копию конверта. — Где можно достать такую марку?
Лицо Вероники побледнело. Руки задрожали.
— Это... ограниченная серия. Очень редкая.
— А у тебя такая есть?
Повисла тишина. Вероника сжала руки, смотрела в стол.
— Вероника, — Анастасия Петровна села напротив, говорила тёплым, материнским тоном, — я вижу, что тебе больно. Расскажи мне, что случилось. Я не враг тебе.
И тут девушка сломалась. Заплакала, прикрыла лицо руками.
— Я не убивала его! — вырвалось сквозь слёзы. — Клянусь, я только написала письмо!
Анастасия Петровна осторожно коснулась её плеча.
— Конечно, деточка. Я и не думала, что ты убийца. Расскажи всё по порядку.
— Он шантажировал меня, — всхлипывала Вероника. — Узнал про наследство от тёти из Германии, которое я не декларировала. Требовал деньги каждый месяц, угрожал донести в налоговую. А у меня зарплата копеечная, я едва концы с концами свожу...
— И ты решила его напугать?
— Да. Написала анонимное письмо, намекнула, что знаю про его связь с женой мэра. Хотела, чтобы он понял — не только он умеет находить компромат на людей.
Анастасия Петровна кивнула с пониманием.
— А потом?
— А потом его нашли мёртвым. И я подумала... подумала, что это из-за моего письма его сердце не выдержало.
— Вероника, милая, — тихо сказала Анастасия Петровна, — а ты знаешь, что почтальона убили? Это не сердечный приступ.
Девушка резко подняла голову:
— Что?
— Его убили. Сначала ударили по голове, а потом инициировали сердечный приступ. Экспертиза это подтвердила.
Вероника смотрела на неё широко раскрытыми глазами.
— Но... но кто? И зачем?
— Вот этого я ещё не знаю. — Анастасия Петровна задумчиво покачала головой. — Но теперь понимаю — твоё письмо тут ни при чём. Ты просто пыталась защититься от негодяя, который тебя шантажировал.
— Значит, я... я не виновата в его смерти?
— Конечно нет, деточка. Ты жертва в этой истории, а не преступница.
Вероника расплакалась от облегчения. Месяцы самоедства и чувства вины наконец отпустили её.
— Но кто же его убил? — спросила она, утирая слёзы.
Анастасия Петровна встала, поправила очки.
— Не знаю пока. Но теперь точно знаю, что убийца не из нашего посёлка. Почтальон шантажировал не только тебя — наверняка у него были дела и с чужаками. Приезжие дачники, бизнесмены... Кто-то, кого мы даже не рассматривали как подозреваемого.
— И что теперь будет?
— А теперь, — улыбнулась Анастасия Петровна, — нам нужно рассказать всё это следствию. Ты напишешь заявление о шантаже — это поможет понять мотивы настоящего убийцы. А я буду искать дальше.
Вероника кивнула, впервые за долгое время выпрямив плечи. Груз вины с неё спал.
— Анастасия Петровна, а почему вы сразу поняли, что я не убийца?
— Да потому что знаю тебя, деточка. Ты и муху-то убить не сможешь, не то, что человека. — Она погладила девушку по голове. — А убийца среди нас хладнокровный и расчётливый. Кто-то, кто умеет планировать и не оставлять следов.
Выходя из библиотеки, Анастасия Петровна размышляла о том, как часто правда оказывается сложнее, чем кажется. Веронику она оправдала, но настоящий преступник по-прежнему на свободе. И это значило, что работа только начинается.
***
Они вышли из библиотеки вместе. Вероника всё ещё всхлипывала, но теперь это были слёзы облегчения, а не отчаяния. Анастасия Петровна шла рядом, поддерживая девушку под руку — в её годы понимаешь, как важно простое человеческое участие.
— Знаете, — тихо сказала Вероника, останавливаясь у скамейки возле библиотеки, — я каждую ночь просыпалась в холодном поту. Всё казалось, что его призрак стоит у кровати и обвиняет меня.
— Садись, деточка, — Анастасия Петровна опустилась на скамейку, похлопала рядом с собой. — Расскажи мне всё подробно. Про шантаж, про письмо. Мне нужно понять полную картину.
Вероника села, закутавшись в свой старенький кардиган.
— Началось всё три месяца назад. Пришла посылка от тёти Марты из Мюнхена — небольшая сумма, часть наследства. Я... я не стала её декларировать. Зарплата у меня смешная, а тут такие деньги... — Она виновато посмотрела на Анастасию Петровну. — Подумала, кто узнает?
— А он узнал, — кивнула Анастасия Петровна. — Как?
— Не знаю! Может, вскрыл посылку, может, у него связи какие-то... — Вероника пожала плечами. — В общем, через неделю подходит ко мне на улице и говорит: "А у тебя, Вероничка, дела неплохо идут. Только вот налоговая об этом не знает..."
Анастасия Петровна скривилась — представила себе этого мерзавца, как он издевается над беззащитной девушкой.
— И сколько требовал?
— Половину от каждого перевода. Тётя присылает раз в месяц небольшие суммы. Я ему отдавала, а сама на воде и хлебе сидела. — Вероника горько усмехнулась. — Говорил, что если не буду платить, то налоговая меня засудит, работы лишат...
— Сволочь, — тихо сказала Анастасия Петровна, и Вероника удивленно посмотрела на неё — она редко позволяла себе такие выражения. — Извини, деточка, но по-другому его не назовёшь.
— Я долго терпела, а потом поняла — так всю жизнь просидишь. И решила его напугать. — Вероника достала из сумочки помятый листочек. — Вот черновик того письма. Я его переписала от руки другим почерком и отправила.
Анастасия Петровна надела очки, прочитала. Письмо было вполне безобидное — намёки на то, что автор знает о романе почтальона с женой мэра, советы быть осторожнее.
— И всё? Никаких угроз?
— Никаких! Я просто хотела, чтобы он почувствовал себя в моей шкуре. Чтобы понял, каково это — бояться, что твои секреты раскроют.
Анастасия Петровна сложила письмо, задумалась. Мимо них прошла соседка с собачкой, кивнула приветливо. Обычная жизнь продолжалась, а они сидели здесь, разбирая человеческие драмы.
— Вероника, а ты подумай — может, кто-то ещё знал о шантаже? Может, ты кому-то рассказывала?
— Нет, никому. Стыдно было... — Девушка помолчала. — Хотя... Анна Ивановна из соседнего дома как-то странно на меня смотрела. И говорила что-то про то, что "некоторые думают, что они умнее всех".
— Анна Ивановна Крылова? У которой дача за посёлком?
— Да, она самая. А что?
Анастасия Петровна нахмурилась. Анна Ивановна — богатая дачница из Москвы, приезжает на выходные с мужем-бизнесменом. Держится высокомерно, смотрит на местных свысока.
— А часто она приезжает?
— Каждые выходные с весны до осени. Муж у неё какой-то крупный чиновник, говорят...
— Интересно, — пробормотала Анастасия Петровна. — А в день смерти почтальона они были здесь?
Вероника задумалась.
— Да, кажется, да. Я их машину видела утром. Они рано уезжают обычно, в воскресенье к обеду.
— А машина какая?
— Чёрный внедорожник, дорогой. Номера московские.
Анастасия Петровна встала, почувствовав, как загорается в груди знакомое чувство близкой разгадки.
— Вероника, тебе нужно идти в полицию и рассказать про шантаж. Это важная улика. А я пока поищу информацию об этих Крыловых.
— Вы думаете, они...?
— Не знаю пока. Но богатые москвичи — гораздо более вероятные жертвы шантажа, чем бедная библиотекарша. Особенно если у них есть что скрывать.
Вероника кивнула, поднялась со скамейки.
— Анастасия Петровна, а вдруг я не права? Вдруг они ни при чём?
— Тогда будем искать дальше, — спокойно ответила Анастасия Петровна. — Главное — ты теперь знаешь, что не виновата в смерти этого человека. А остальное — дело техники.
Проводив Веронику до остановки автобуса, Анастасия Петровна медленно пошла домой. В голове роились мысли: московские дачники, шантаж, инсценировка сердечного приступа... Картина постепенно прояснялась, но многих деталей ещё не хватало.
Дома она села за компьютер — в свои шестьдесят освоила интернет не хуже молодых. Начала поиск информации о семье Крыловых. И то, что она нашла, заставило её присвистнуть от удивления.
Предыдущая глава 2:
Далее глава 4