В самом начале своего предрождественского обращения к народу 18 декабря этого года президент Трамп сообщил, что на момент его вступления в должность инфляция в стране достигла самого высокого за последние 48 лет, а, возможно, и за всю историю страны, уровня. По словам Трампа, для «миллионов и миллионов американцев» возникла острая проблема ценовой доступности жизни (affordability).
В ходе построения государства всеобщего благоденствия (welfare state), несколько десятилетий назад американское правительство ввело такой опорный показатель, как «черта бедности (poverty line)».
Этот показатель применяется государственной системой социального обеспечения для того, чтобы определить, кто из граждан является «бедным», кто входит в «средний класс», а кому требуется государственная помощь.
Почему именно черта? Потому что подразумевается, что помощь от государства требуется не бедным людям, а тем, кто беднее бедных. Тем, кто по уровню потребления, по своим финансовым возможностям находится ниже этой черты. Тем же, кто находится выше этой черты и является бедным, помощь от государства не положена. Им положено лучше работать, для того, чтобы больше зарабатывать. Такова концепция «черты бедности».
Между тем, помимо такого объективного показателя, как черта бедности, в народе бытуют и субъективные показатели, так сказать «по ощущениям». В частности, из многочисленных постов американцев в популярных соцсетях можно заметить, что, несмотря на стабильный ежегодный рост ВВП и низкий уровень безработицы, члены американского среднего класса ощущают себя с каждым годом все беднее. Почему так?
Американский публицист Майкл Грин (Michael Green) нашел ответ. В одном исследовании он обнаружил следующее утверждение: «в США черта бедности рассчитывается как утроенная стоимость минимального рациона питания в 1963 году с поправкой на инфляцию».
Эту формулу разработала экономист Управления социального обеспечения (Social Security Administration) Молли Оршански (Mollie Orshansky). Согласно ее наблюдениям, в 1963 году американская семья тратила на продукты приблизительно одну треть своего дохода.
Поскольку текущие цены на многие товары и услуги в то время отследить было трудно, в том числе стоимость аренды жилья и коммунальных услуг, то можно было вычислить минимальный бюджет, необходимый для закупки адекватного объема продуктов в продуктовом магазине, умножить этот бюджет в три раза и получить показатель дохода, равный той самой «черте бедности».
То есть если у семьи хватало одной трети дохода на закупку достаточного объема продуктов питания, то она располагалась выше черты бедности. В противном случае, семья находилась ниже черты бедности.
При этом при формировании методики расчета черты бедности, Оршански в своей статье от 1965 года четко оговаривала: черта бедности это показатель именно неадекватного дохода. Она не показывает, каким должен быть адекватный доход. Логика такова, что невозможно точно вычислить «какой доход является достаточным», это слишком субъективно и зависит от мнения разных людей, но можно довольно точно вычислить какой доход является недостаточным.
Таким образом, Оршански очерчивала черту бедности как некое дно. Считалось, что люди, находившиеся ниже этой черты, переживают кризис.
В 1963 году это дно имело смысл.
Аренда жилья и коммунальные услуги были относительно недорогими. Семья могла позволить себе снимать приличную квартиру или купить дом, имея всего лишь один источник дохода. Лечение оплачивал работодатель, а расходы на него были относительно невысокими (медстраховка была 10 долларов в месяц).
В то время присмотр за детьми еще не сложился как отдельный бизнес. Матери оставались дома. Смотреть за детьми помогали другие члены семьи или соседи, у которых всегда был кто-то дома. Поэтому соседи смотрели за детьми друг друга.
Автомобили были недорогими. Хотя они часто ломались, из-за их более простого устройства подчинить их можно было всегда у местного умельца в своем районе.
Обучение в колледже можно было оплачивать из средств, заработанных во время работы на летних каникулах.
После выхода на пенсию человек получал реальный пенсионный доход, а не набор неких финансовых активов на пенсионном счету 401(k), которые еще нужно содержать за свой счет.
Формула г-жи Оршански, заключавшаяся в том, что расходы на питание нужно было умножить в три раза, чтобы получить размер дохода, соответствующий черте бедности, была грубой, но она была предназначена для вычисления дохода, который «слишком мал», то есть порога кризиса. И эта формула на тот момент соответствовала реальности.
Семья, которая тратила одну треть своего дохода на питание, на две трети остального дохода могла приобрести все остальное. То есть эта пропорция была рабочей. Находившиеся ниже черты люди были уже в кризисе. Те, кто выше черты, были «бедными», но имели шанс подняться в «средний класс».
За период с 1963 по 2024 год ситуация изменилась.
Произошел взрывной рост стоимости аренды жилья и коммунальных услуг. Расходы на лечение во многих семьях стали самой большой статьей бюджета.
По мере того, как росла та часть расходов, которую работник мог предъявить для получения налогового вычета при подаче декларации, обязательства работодателей по оплате этих расходов снижались.
Присмотр за детьми превратился в бизнес, а его услуги стали чрезвычайно дорогими.
Стоимость обучения в колледже изменилась с невысокой до чрезвычайно высокой.
По мере того, как территория городов увеличивалась, а общественный транспорт из-за неэффективности властей приходил в упадок, увеличились расходы на проезд.
Изменилась сама модель трудоустройства. В семье стал обязательным второй доход, без которого стало невозможным поддерживать тот уровень жизни, для которого раньше хватало одного дохода. Но для получения второго дохода нужно обязательно оплачивать присмотр за детьми, обязательно иметь вторую машину. Либо нужно проживать недалеко от родителей, чтобы попытаться снизить расходы на присмотр за детьми.
Структура расходов домохозяйства полностью изменилась. В 2024 году в большинстве семей расходы на продукты для приготовления пищи дома уже не составляют одну треть от расходов, они составляют всего лишь 5-7%.
Расходы на аренду жилья и коммунальные услуги сейчас составляют 35-45% семейного бюджета. 15-20% уходит на медицинское обслуживание. У семей с маленькими детьми, на присмотр за детьми уйдет от 20 до 40% бюджета.
Если продолжать придерживаться логики г-жи Оршански, если сохранить ее принцип, согласно которому черту бедности можно определить как величину, обратную доле расходов на питания в семейном бюджете, но при этом обновить доли расходов на питание, чтобы она соответствовала сегодняшним реалиям, то мультипликатор уже не может быть равным трем.
Этот мультипликатор будет равен шестнадцати.
Это означает, что если сегодня измерять уровень дохода, который является однозначно неадекватным и недостаточным, таким же образом, как это делали в 1963 году, то порог или черта бедности для семьи из четырех человек не будет составлять 31 200 долларов в год.
Черта бедности будет проходить где-то в промежутке между 130 и 150 тысяч долларов в год.
При этом нужно учесть, что задача г-жи Оршански была определить сколько составляет «слишком мало». Она определяла черту кризиса, а не «сколько достаточно».
Если сегодня вычислить порог кризиса, дно, ниже которого семьи не могут функционировать, он составит 140 тысяч долларов в год.
Поэтому, если мы возьмем сумму в 31 200 долларов в год как черту бедности, то мы получим черту голода, а не бедности.
Реальная математика выживания
В 2024 году официальная черта бедности для семьи из четырех человек составила 31 200 долларов в год. Средний доход американского домохозяйства составляет, грубо говоря, 80 тысяч долларов в год.
То есть, с точки зрения правительства, у семьи, которая получает 80 тысяч, дела идут хорошо. Намного выше черты бедности. Твердый средний класс, возможно даже комфортное проживание.
Но если сегодня вычислить черту бедности по методике г-жи Оршански, то семья, получающая 80 тысяч, будет считаться живущей в глубокой бедности.
Майкл Грин решил проигнорировать официальную статистику и просто рассчитал стоимость существования. Он составил бюджет базовых потребностей для семьи из четырех человек (двое работающих, двое детей). Без отпусков, без подписки на Netflix, без излишеств. Только то, что нужно, чтобы ходить на работу и растить детей в 2024 году.
Используя самые консервативные среднестатистические общенациональные цифры, Грин получил следующее:
Присмотр за детьми: 32 773 долларов
Аренда жилья и коммунальные услуги: 23 267 долларов
Продукты питания: 14 717 долларов
Проезд и транспорт: 14 828 долларов
Медицинское обслуживание и лекарства: 10 567 долларов
Прочие необходимые расходы: 21 857 долларов
Требуемый чистый доход: 118 009 долларов
Прибавляем сюда федеральные, налоги штата и взносы в федеральный фонд социального страхования в размере примерно 18 500 долларов, и получаем необходимый валовый доход в размере 136 500 долларов.
Согласно определению г-жи Оршански, этот порог, вычисленный по реальным цифрам, будет составлять черту «слишком мало», то есть это нижний предел, дно.
При этом аренда жилья и коммунальные услуги не будут самой большой статьей расходов. Самым дорогим будет присмотр за детьми.
В этом и заключается некая ловушка. Чтобы достичь среднестатистического дохода домохозяйства в 80 000 долларов, большинству семей требуется два работающих родителя. Но как только появляется второй работающий, стремящийся к этому доходу, возникают расходы на присмотр за детьми.
Если один из родителей остаётся дома, семейный доход падает до 40 000 или 50 000 долларов — значительно ниже необходимого для выживания уровня жизни. Если оба родителя работают, чтобы заработать 100 000 долларов, они отдают 32 000 долларов детскому саду.
Второй кормилец работает не ради отпуска или яхты. Второй кормилец работает, чтобы платить незнакомцу за присмотр за детьми, чтобы он мог ходить на работу и зарабатывать на 1-2 тысячи долларов больше в месяц. Получается замкнутый круг.
Ложь о стоимости аренды жилья и коммунальных услуг. Почему это расчет еще является оптимистичным
Критики могут утверждать, что Грин специально взял для своих расчетов дорогие города, такие как Сан-Франциско или нью-йоркский район Манхэттен, а не «реальную Америку». Поэтому Грин также рассмотрел «реальную Америку».
В расчетах выше стоимость аренды жилья и коммунальных услуг составила 23 267 долларов в год или 1938 долларов в месяц. Серьезные экономисты берут именно эту цифру, чтобы сказать гражданам, что у них все хорошо.
Для сравнения Грин взял скромный элементарный дом «для начинающих» в городе Колдуэлл, штат Нью-Джерси. Это такой дом, который мог бы позволить себе купить водитель грузовика в 1955 году.
Для того, чтобы узнать, во сколько обойдется проживание в этому городе тому, кто не может внести первоначальный взнос для покупки дома и вынужден снимать жилье, Грин использовал сервис Zillow. Во всем городе на тот момент было доступно ровно семь квартир с двумя спальнями и более. Самая дешевая сдавалась за 2715 долларов в месяц.
Разница между усредненными расчетами и реальностью составила 777 долларов в месяц. Это 9300 долларов в год после уплаты налогов. Чтобы покрыть эту разницу, людям нужно зарабатывать дополнительно от 12 000 до 13 000 долларов валового дохода.
Поэтому, когда Грин утверждает, что реальная черта бедности составляет сегодня 140 000 долларов, он проявляет консервативность. Он использует оптимистичные, средние по стране, предположения относительно стоимости жилья.
Если подставить фактическую стоимость жизни в населенных пунктах, где есть рабочие места — где аренда стоит 2700 долларов, а не 1900, — порог превысит 160 000 долларов.
И тут дело в не том, что это дорогой рынок аренды жилья. Этого рынка просто нет, он сломан. Если в городе с многотысячным населением есть только семь доступных квартир, это уже не рынок аренды жилья. Это нехватка жилья, замаскированная под аукцион.
И за эти 2715 долларов арендной платы люди ничего не приобретают в собственность.
В 1950-х годах ежемесячная плата за жилье представляла собой обязательный сберегательный счет, который обеспечивал накопление состояния для передачи детям по наследству.
Сегодня это как абонентская плата за крышу над головой. Люди платят дополнительные деньги просто за то, чтобы в материальном плане стоять на месте и никуда не двигаться. Ни вверх, ни вниз.
Ложь о качестве товаров и услуг. Почему телефон стоит 200 долларов, а не 58
Глядя на полученную Грином цифру в 140 тысяч долларов, некоторые экономисты могут заявить о том, что поскольку качество потребляемых товаров и услуг возросло, то разница в ценах, увеличение цен как раз и отражает это улучшение, поскольку потребители высоко ценят качество товаров и услуг.
С одной стороны, несправедливо сравнивать 1955 год с 2024 годом потому что сегодня в автомобилях есть подушки безопасности, в домах — кондиционеры, а телефоны стали как суперкомпьютеры. С учетом резкого повышения качества товаров и услуг, можно даже утверждать, что их относительная цена даже упала. То есть рост качества обгоняет рост цен на них.
Но здесь важно не путать категории. При составлении расчетов выше мы берем не цену предметов, которые составляют роскошь. Мы берем лишь базовые товары и услуги, которые необходимы для нашего существования и нормального функционирования.
Чтобы функционировать в обществе 1955 года — иметь работу, позвонить врачу и быть гражданином — людям нужна была телефонная линия. Эта базовая потребность стоила 5 долларов в месяц.
С учетом стандартной инфляции эти 5 долларов сегодня должны стоить 58 долларов.
Но невозможно содержать домохозяйство в 2024 году, используя стационарный телефон за 58 долларов. Чтобы функционировать сегодня — подтверждать подлинность банковского счета, отвечать на рабочие электронные письма, проверять школьный портал вашего ребенка (который теперь полностью цифровой) — людям нужен тарифный план для смартфона и домашний широкополосный доступ в интернет.
Стоимость этой базовой потребности для семьи из четырех человек составляет не 58 долларов, а 200 долларов в месяц.
Хотя экономисты могут сказать, что за эти деньги потребителя получают огромную вычислительную мощность, однако из чисто практических соображений Грин берет во внимание ту мощность, которой потребителю достаточно.
Полезность, за которую платит потребитель, это, в данном случае, как бы его связь с экономикой, возможность участвовать в экономике в качестве работника и потребителя. И цена этой полезности не просто росла пропорциональной инфляции, вместе с инфляцией, а она буквально утроилась.
Грин провел проверку своего расчета на 2024 год с учетом стоимости аналогичных базовых потребностей в 1955 году. В данной проверке Грина не интересовала, насколько выше качество автомобиля. Его интересовала стоимость, которую нужно заплатить, чтобы добраться до работы.
Лечение: в 1955 году семейное страхование Blue Cross стоило примерно 10 долларов в месяц (115 долларов в сегодняшних ценах). Сегодня средний размер страхового взноса для семьи составляет более 1600 долларов в месяц. Это в 14 раз больше инфляции.
Взносы в федеральный фонд социального страхования: в 1955 году налог на социальное обеспечение составлял 2,0% от первых 4200 долларов дохода. Максимальный годовой взнос составлял 84 доллара. С учетом инфляции это около 960 долларов в год. Сегодня семья, зарабатывающая в среднем 80 000 долларов, платит более 6100 долларов. Это в 6 раз больше инфляции.
Присмотр за детьми: в 1955 году эта стоимость была равна нулю, поскольку экономика поддерживала модель с одним работающим родителем. Сегодня она составляет 32 000 долларов.
Таки образом мы видим, что стоимость базовых услуг бесконечно выросла.
Но официальный трекер стоимости жизни, так называемый индекс потребительских цен (consumer price index) реально учитывает только рост стоимости продуктов питания! Тогда как все остальные неизбежные расходы, необходимые для работы, поддержания здоровья и воспитания детей, инфляция на них составляет гораздо выше официально заявленного уровня инфляции.
Безусловно, качество товаров и услуг стало намного выше, но с другой стороны, у потребителя сегодня больше нет выбора, и он вынужден для своего нормального функционирования работать чисто для того, чтобы оплачивать эти товары и услуги.
Долина смерти, или почему 100 тысяч долларов в год это новые бедные
После того, как Грин установил доход в 136 500 долларов как такой доход, который позволяет просто существовать, без излишеств, то есть это просто стоимость существования, он отследил те изменения, которые происходят с семьей на ее пути вверх к этому доходу. Результаты объяснили положение дел гораздо лучше, чем официально объявляемый индекс потребительских цен.
Вся американская система социальной защиты создана таким образом, чтобы поддерживать людей, находящихся на самом низком уровне, но она расставляет ловушки для любого, кто пытается из неё выбраться. По мере роста дохода с 40 000 до 100 000 долларов пособия исчезают быстрее, чем растет заработная плата. Это как восхождение в долине смерти.
В качестве примера Грин взял семью из штата Нью-Джерси
1. Вид с уровня дохода в 35 000 долларов (официальный уровень бедности)
При таком доходе семья испытывает трудности, но государство обеспечивает минимальный уровень дохода. Члены семьи имеют право на Medicaid (бесплатное медицинское обслуживание). Они получают SNAP (продовольственные талоны). Они получают значительные субсидии на присмотр за детьми. На этом уровне людям на жизнь не хватает, но эта нехватка как-то компенсируется.
2. Обрыв на отметке 45 000 долларов (ловушка медицинского обслуживания)
Семья получает прибавку к зарплате в 10 000 долларов. Хорошая новость? Нет. На этом уровне родители теряют право на получение медицинской помощи по программе Medicaid. Внезапно им приходится платить страховые взносы и нести расходы, за которые они имеют право получать налоговые вычеты.
Прирост дохода: +10 000 долларов
Увеличение расходов: +10 567 долларов
Чистый результат: Они стали беднее, чем раньше. Реальный налог на это возвышение составил свыше 100%.
3. Обрыв на уровне 65 000 долларов (ловушка детского сада)
Это переломный момент. Члены семьи работают усерднее. Их доход увеличивается до 65 000 долларов. Теперь они прочно обосновались в «рабочем классе».
Но примерно на этом уровне субсидии на детский сад исчезают. Теперь им приходится платить полную рыночную стоимость услуг детского сада.
Прирост дохода: +20 000 долларов (с 45 000 долларов)
Увеличение расходов: +28 000 долларов (переход от частичной оплаты к полной стоимости обучения)
Итого: Полный крах.
Если подсчитать чистый доход, то семья, зарабатывающая 100 000 долларов, фактически находится в худшем ежемесячном финансовом положении, чем семья, зарабатывающая 40 000 долларов.
При доходе в 40 000 долларов вы тонете, но государство дает вам спасательный жилет. При доходе в 100 000 долларов вы тонете, но государство называет вас «высокооплачиваемым работником» и привязывает к вашей лодыжке якорь, называемый «рыночной ценой».
Правительство как бы продало бедным опцион на покупку ценной бумаги по фиксированной цене (option call), но манипулирует показателем гамма. По мере того, как вы «приближаетесь к деньгам» (самодостаточность), дельта рушится. За каждый доллар ваших усилий система конфискует от 70 до 100 центов.
Ни один рациональный трейдер не стал бы заключать такую сделку. И мы еще удивляемся, почему количество трудоустроенных граждан не слишком растет. Тут нет никакой загадки. Это математика.
Физика банкротства. Качественный переход
Самая опасная ложь, которую выдает современная экономическая наука (так называемая economics) , это «возврат к среднему значению». Экономисты предполагают, что если семья окажется в долгах или обанкротится, она сможет просто накопить средства, чтобы снова вернуться к среднему уровню. И тут они путают волатильность (колебания вокруг средней цены) и разорение (банкротство).
Когда температуры воды падает ниже определенного уровня, она не просто охлаждается, она замерзает, то есть переходит в качественно иное состояние, из жидкого в твердое. Это как бы ее качественный переход.
Когда семья сталкивается с серьезным барьером — выселением из дома, банкротством или неспособностью платить по кредиту (дефолт) — у неё не просто становится «меньше денег». Такая семья становится экономически обездвиженной.
- Ей отказывают в доступе к кредитной системе (часто на 7–10 лет).
- Ей отказывают в доступе к рынку аренды достойного жилья (проверка арендодателей перед заключением договора аренды).
- Ей отказывают в трудоустройстве в чувствительных секторах экономики.
В физике для превращения льда обратно в воду требуется огромное количество так называемой «скрытой теплоты». В экономике энергия, необходимая для того, чтобы выбраться из банкротства, экспоненциально выше энергии, необходимой для простой оплаты счетов.
Показатель в 140 000 долларов важен, потому что он служит буфером против этого фазового перехода. Если люди зарабатывают 80 000 долларов при постоянных затратах в 79 000 долларов, они нестабильны. Они как переохлажденная вода. Один шок — поломка трансмиссии автомобиля, сломанная рука — и они мгновенно замерзнут.
Для того, чтобы осознать, что величина расходов для того, чтобы просто работать, является причиной хрупкости и уязвимости финансового положения американцев, нужно посмотреть на на локдауны во время пандемии COVID-19.
В апреле 2020 года уровень личных сбережений в США достиг исторического максимума в 33%. Экономисты объясняли это выплатами гражданам стимулирующих пособий.
Но математика говорит об ином. Во время локдауна «Долина смерти» была временно заполнена.
Присмотр за детьми (32 тыс. долларов): приостановлен. Дети были дома.
Поездки на работу (15 тыс. долларов): приостановлены.
Обеды/одежда на работе (5 тыс. долларов): приостановлены.
Для среднестатистической семьи оплаты базовых потребностей для простого участия в экономике (просто чтобы ходить на работу) составляет примерно 50 000 долларов в год. Когда экономика остановилась, этот налог был отменен. Семьи, зарабатывавшие 80 000 долларов, внезапно почувствовали себя богатыми — не потому, что они стали зарабатывать больше, а потому, что протечка в их «корыте» была устранена.
Для многих доходы фактически выросли благодаря надбавке к пособию по безработице в размере 600 долларов в неделю. Но даже те, чьи доходы остались на прежнем уровне, чувствовали себя богатыми, потому что удалось избежать многих расходов.
Когда мир снова открылся, расходы вернулись, но теперь уже с инфляцией в 20%.
Гнев, который американцы испытывают сегодня, — это похмелье от того короткого момента, когда «американский вариант» на мгновение снова стал выгодным.
Те, кто получил лишь формальное экономическое образование, а не понимание экономики, в основном игнорировали эти опасения.
«Инфляция» — это темп изменения уровня цен; И эти заблуждающиеся люди были возмущены именно уровнем цен. Но если сейчас запустить процесс дефляции, это будет еще хуже, так как это будет означать рецессию.
Но и уровень цен это тоже важно. Те, кто находятся ниже РЕАЛЬНОЙ черты бедности, испытывают постоянные лишения. А более высокий уровень цен приведет к тому, что они в сухом остатке будут получать еще меньше.
Гнев и ярость
Эта математическая долина смерти объясняет ярость, которую мы наблюдаем в американском электорате, в частности, враждебность, которую «работающие бедняки» (средний класс) испытывают к «реальным беднякам» и иммигрантам.
Когда экономисты и политики смотрят на эту ярость и называют её расизмом или отсутствием эмпатии, они упускают из виду механизм возникновения этой ярости.
Альтруизм происходит от избытка. Легко быть милосердным, когда у вас есть избыток ресурсов. Невозможно быть милосердным, когда вы боретесь за последний мятый банан.
Семья, зарабатывающая 65 000 долларов — семья, которая только что потеряла субсидии и платит 32 000 долларов за детский сад и 12 000 долларов за франшизу по медицинскому страхованию — чрезвычайно прекрасно осознаёт, что семья, зарабатывающая 30 000 долларов , получает субсидированные продукты питания, аренду жилья, присмотр за детьми и медицинское обслуживание.
Члены такой семьи видят, как их сосед платит за продукты банковской картой для получения пособий, в то время, как они ставят товары обратно на полку после того, как посмотрят на их цену.
Они видят, как семьи иммигрантов, находясь под угрозой выселения, получают экстренную помощь с жильем.
Они видят не «бедность». Они видят, как люди бесплатно получают именно то, что они сами едва могут себе позволить, работая по 60 часов в неделю.
И что еще хуже, даже если они сами этого не видят, им это активно показывают в популярных соцсетях.
Гнев электората вызван не покупаемыми товарами, а нарушением общественного договора.
Американская сделка заключалась в принципе «усилия по работе в обмен на финансовую безопасность». Усилия приближали американцам надежду на обеспеченное стабильное будущее. Но поскольку реальная черта бедности сейчас составляет 140 000 долларов, усилия больше не приносят финансовой безопасности или роста благосостояния; они приносят лишь риски, истощение и новые долги.
Когда вы тонете и видите, как спасатель бросает спасательный жилет человеку, который держится на плаву рядом с вами — человеку, который плывет не так усердно, как вы, — вы не испытываете к нему радости. Вы испытываете убийственную ярость по отношению к спасателю.
В США создали систему, в которой единственный способ выжить — это быть достаточно бедным, чтобы претендовать на помощь, или достаточно богатым, чтобы игнорировать ее стоимость.
Все, кто находится посередине, становятся жертвами каннибализации.
Богатые это знают, и они все чаще отказываются от присутствия в общественных местах.
Оптическая иллюзия процветания
Если вам нужны наглядные доказательства ошибочности официального параметра черты бедности, взгляните на графики, которыми ученые экономисты от economics любят делиться в социальных сетях, чтобы доказать, что мрачная атмосфера в обществе ошибочна, а экономика находится в отличном состоянии.
Вы, вероятно, видели этот график. Он показывает, что американский средний класс сокращается не потому, что люди беднеют, а потому, что они «поднимаются» в категорию с доходом более 150 000 долларов.
Экономисты смотрят на это и ликуют. «Смотрите!» — говорят они. «В 1967 году только 5% семей зарабатывали более 150 000 долларов (с поправкой на инфляцию). Сейчас — 34%! Мы — страна, которая растет».
Но взгляните на этот график через призму реальной черты бедности.
Если стоимость базовой самообеспеченности семьи из четырех человек — жилье, уход за детьми, здравоохранение, транспорт — составляет 140 000 долларов, то этот верхний светло-голубой уровень — это не «высший класс».
Это черта выживания.
Этот график не показывает, что 34% американцев богаты. Он показывает, что только 34% американцев смогли выбраться из нищеты. Он показывает, что «средний класс» (темно-голубой участок между 50 000 и 150 000 долларов) — примерно 45% населения страны — на самом деле является работающей беднотой. Это семьи, зарабатывающие достаточно, чтобы потерять пособия, но недостаточно, чтобы оплачивать уход за детьми и аренду жилья. Именно они оказались в «долине смерти».
Но в комментариях к этому графику экономисты говорят совсем другое:
«Американцы стали зарабатывать больше по нескольким причинам. Во-первых, неолиберальная экономическая политика сработала так, как и предполагалось. За последние 50 лет наблюдался значительный рост производительности труда, устойчивый рост ВВП и, начиная с 1980-х годов, низкая и предсказуемая инфляция. Всё это помогло большинству американцев разбогатеть».
«Неолиберальная экономическая политика сработала так, как и предполагалось» — перечитайте это ещё раз. С учётом принципа POSIWID (цель системы — это то, что она делает).
Диаграмма измеряет не процветание, а инфляцию в потребительской корзине. Она показывает, что для того, чтобы жить жизнью среднего класса 1967 года в 2024 году, необходим «богатый» доход.
А затем есть эта диаграмма, щит, используемый каждым защитником статус-кво.
Уровень бедности упал до 11%. Политика сработала так, как и предполагалось!
Но вспомните Молли Оршански. Этот график измеряет процент американцев, которые не могут позволить себе минимальный рацион питания, умноженный на три.
Он не измеряет, кто может позволить себе аренду жилья (которая выросла в 4 раза по сравнению с заработной платой). Он не измеряет, кто может позволить себе уход за детьми (который вырос на бесконечный процент). Он измеряет голод.
Конечно, линия идет вниз. Мы — сельскохозяйственная сверхдержава, открывшая свои рынки для еще более дешевых иностранных продуктов питания. Креветки из Вьетнама, тилапия из откуда-то еще. Еда дешева. Но жизнь дорога.
Когда вы видите эти графики, не позволяйте им ввести вас в заблуждение. Они используют кривые линейки для измерения разрушенного дома.
Верхний график доказывает, что вам нужно 150 000 долларов, чтобы построить его. Нижний график доказывает, что они отказываются это признать.
Та самая ложь
Ловушка заключается в следующем. Реальная черта бедности — порог, по которому семья может позволить себе жилье, медицинское обслуживание, уход за детьми и транспорт, не полагаясь на пособия, предоставляемые на основе проверки нуждаемости, — это не 31 200 долларов. Это приблизительно 140 000 долларов.
Майкл Грин предполагает, что большинство из его читателей-сверстников уже преодолели этот порог. Его родителям не приходилось этого делать, у них были другие экономические условия. А вот его дети и дети его читателей как раз попадают в эту ловушку. И система создана для того, чтобы помешать им вырваться из нее.
Каждый заработанный доллар, поднимающийся с 40 000 до 100 000 долларов, приводит к потере пособий, которые превышают прирост дохода. Люди буквально работают усерднее, а становятся беднее.
Экономисты от economics скажут людям, что это нормально, потому что они накапливают богатство. Их пенсионный счет 401(k) растет. Стоимость их недвижимости увеличивается. Они богаче, чем им кажется.
Но на самом деле, это не так, утверждает Грин.
Активы, на которое они рассчитывают, такие как пенсионные счета, стоимость их недвижимости, деньги на банковских накопительных счетах, которые, как предполагается, должны компенсировать обострение кризисных явлений в США, они такие же фейковые, как и официальная американская черта бедности. (По материалам американской прессы)
О ситуации с госбюджетом США, из которого выплачиваются соцпособия:
О затруднительном положении американского работника и потребителя: