Измена бывает разной — но когда тебе о предательстве рассказывает четырнадцатилетний подросток, это переворачивает всю жизнь.
Елена вытирала столешницу третий раз подряд — кофейное пятно никак не уходило, только размазывалось радужными разводами. Тряпка пахла затхлостью, её давно надо было выбросить, но руки не доходили. Как и до многих вещей в последнее время.
За окном моросило. Ноябрь в Москве — что-то серое, мокрое, с голыми деревьями и запахом чужих котлет из вентиляции.
Телефон завибрировал на столе.
«Лен, я сегодня с Варькой. Она попросилась. Ты не против? К шести подъедем».
Елена уставилась в экран. Варька. Четырнадцатилетняя дочь Андрея. Она видела её дважды: один раз мельком в машине — тёмные волосы, наушники в ушах, отстранённый взгляд в окно. Второй раз — на детской площадке, когда Андрей забирал её после школы. Девочка стояла у качелей, смотрела на отца и на Елену так, будто оценивала — стоит ли вообще здороваться.
«Бывшая жена», — говорил Андрей. «Мы разошлись четыре года назад. Она в Туле, работает в лаборатории. График сумасшедший — сутками там. Варька со мной, школу в Москве не стали менять, экзамены же скоро».
Звучало разумно. Елена поверила.
Она написала: «Конечно, не против».
Хотя внутри что-то дёрнулось — не тревога, а какое-то смутное предчувствие. Как когда включаешь свет в комнате, и лампочка вспыхивает ярко, а потом начинает моргать — вроде бы работает, но знаешь, что скоро перегорит.
Елена налила себе кофе в кружку с надписью «Boss Lady» — подарок коллеги на день рождения. Кот Барсик сидел на подоконнике и смотрел на неё с укором. Как будто знал.
— Что? — спросила она вслух.
Кот медленно моргнул и отвернулся к окну.
Елена села за стол, обхватила кружку ладонями. Горячо. Кофе обжигал горло, но она пила — залпом, не чувствуя вкуса.
Ей было сорок два. Два развода за плечами. Съёмная однушка. Кот. И мужчина, который приезжал по пятницам, оставался на выходные и уезжал в понедельник утром, целуя её на прощание в макушку.
«Может быть, на этот раз», — думала она иногда по ночам, когда Андрей спал рядом, обнимая её за талию.
Может быть.
*****
Детей у Елены не было. Она не говорила об этом вслух — ни с подругами, ни с новыми мужчинами, ни с коллегами, которые тыкали ей в лицо фотографиями своих карапузов. Просто отмалчивалась, улыбалась, кивала: «Какой хорошенький».
А внутри — пусто.
Первый муж сказал «рано» и отвёз её в клинику, когда ей было двадцать. Она лежала на кушетке, смотрела в потолок, слушала жужжание аппарата — и верила. Верила, что «потом». Что «когда встанем на ноги». Что «обязательно родим».
Не родили.
Он ушёл через три года — к женщине с ребёнком от первого брака.
Второй муж пытался. Пять лет попыток, анализы, врачи, которые качали головами и произносили слова «спайки», «последствия», «сложно». Он устал. Нашёл женщину помладше — она забеременела с первого раза.
Елена осталась одна.
И вот теперь — Андрей. Внимательный, спокойный, без лишних вопросов. Он не спрашивал, почему она одна. Не лез с расспросами про прошлое. Просто был рядом — готовил с ней ужин, смотрел сериалы, занимался любовью неторопливо, по-взрослому, без театральности.
Андрей появился в жизни случайно — как появляются мужчины после сорока. Не на танцах, не в спортзале, а в очереди в банке. Он стоял перед ней, ругался с консультантом, потом обернулся, улыбнулся и сказал:
— Вы тоже за ипотекой?
Лена фыркнула:
— За выпиской по счёту. Но если предложат ипотеку, возьму.
Он засмеялся. У него были ямочки на щеках и седина на висках — классический тип «обаятельный мужчина в кризисе среднего возраста». Она знала таких. Даже была замужем за таким.
С Андреем ей нравилось.
Она думала: «Вот оно. Наконец-то».
*****
Они пришли ровно в шесть. Елена открыла дверь — Андрей в привычной чёрной куртке, Варька рядом, в огромном пуховике, из-под которого торчали узкие джинсы и высокие ботинки на платформе.
— Привет, — Андрей улыбнулся. — Это Варя. Варь, это Лена.
Варька кивнула. Не улыбнулась. Посмотрела на Елену долго, внимательно — так смотрят подростки, когда оценивают взрослых и решают, врать им или нет.
— Привет, Варя, — Елена улыбнулась. — Проходите. Раздевайтесь.
Варька стянула пуховик. Под ним была чёрная толстовка с надписью «Not today». Волосы растрёпаны, губы сухие, обветренные. Руки в карманах джинсов.
— У вас кот? — спросила она, глядя в сторону подоконника.
— Да. Барсик. Он трусливый.
— Нормально. Я тоже не люблю незнакомых.
Андрей хмыкнул, повесил куртку.
За ужином Варька молчала. Ела пасту медленно, накручивая на вилку, иногда поднимала глаза — смотрела на Елену, на отца, снова в тарелку. Елена пыталась разговорить её:
— Как школа?
— Нормально.
— Экзамены скоро?
— Угу.
— Что сдаёшь?
— Математику, русский, общество, английский.
— Математика сложная?
— Очень. Многие ходят к репетитору, я пока сама справляюсь.
Пауза.
Андрей подмигнул Елене: «Не бери в голову, она всегда такая».
Елена кивнула, налила Варьке компот. Девочка сказала «спасибо» и выпила залпом.
После ужина Варька устроилась на диване с телефоном. Елена и Андрей смотрели какой-то фильм — она не помнила, какой. Всё внимание было приковано к девочке: как она сидит, как хихикает в телефон, как иногда бросает взгляд на них.
Перед уходом Варька вдруг подошла к Елене.
— А вы знаете, что мама у меня блондинка?
Елена кивнула:
— Да, папа говорил.
Варька посмотрела на отца:
— Папа говорил?
Андрей вышел из ванной, вытирая руки:
— Что?
— Ты Лене про маму рассказывал?
— Ну... да. А что?
Варька помолчала. Посмотрела на Елену. Потом пожала плечами:
— Просто спросила. Мама брюнетка, кстати.
Они ушли. Елена закрыла дверь, прислонилась к ней спиной. Барсик вылез из-под дивана, потёрся о её ногу.
— Странная девочка, — сказала Елена вслух.
Кот промолчал.
Но внутри у неё что-то сжалось. Непонятное, тревожное. Как когда идёшь по тёмной улице и слышишь шаги за спиной — вроде бы ничего страшного, но волосы на затылке встают дыбом.
****
Варька пришла одна через две недели. Вечером, без предупреждения.
Елена открыла дверь — девочка стояла на пороге в том же пуховике, с рюкзаком на плече.
— Варя? — Елена растерялась. — Ты одна?
— Ага. Папа на работе. Сказал, можно к вам зайти. Он потом заедет.
Елена не помнила, чтобы Андрей предупреждал. Но, может быть, забыла проверить телефон.
— Заходи, — она отступила.
Варька прошла, разделась, села на диван. Елена поставила чайник, достала лазанью, салат, печенье. Они сидели молча, пили чай. Барсик осторожно вылез из-под дивана, обнюхал девочку, запрыгнул к ней на колени.
— Он тебя полюбил, — улыбнулась Елена.
— Он просто понял, что я не опасная, — Варька гладила кота по голове.
Пауза.
— Как экзамены? — спросила Елена.
— Готовлюсь. Математика — кошмар.
— Я её ненавидела в школе.
— А сейчас?
— Сейчас тоже, — Елена улыбнулась.
Варька тоже улыбнулась — впервые. Коротко, но искренне.
Они помолчали. Потом Варька отставила кружку и посмотрела на Елену — долго, серьёзно.
— Лена, а вы папу давно знаете?
— Три месяца. А что?
— А маму мою знаете?
— Нет. Только знаю, что она в Туле работает. В лаборатории.
— Угу. В лаборатории, — Варька кивнула. — А вы знаете, что они не разведены?
Сердце ухнуло вниз. Елена замерла с кружкой в руках.
— Что ты сказала?
— Папа с мамой. Они не разведены. Я видела паспорта. Там штамп стоит. «В браке».
Кружка задрожала в руках. Елена осторожно поставила её на стол.
— Варя, ты... уверена?
— Я не идиотка, — спокойно ответила девочка. — Я искала в интернете. Если штамп есть, значит, женаты. Если развод — там другой штамп. У них — «в браке». Я проверяла несколько раз.
Елена не дышала.
— Папа всегда так говорит, — продолжила Варька. — Женщинам. Что они разошлись. Что мама далеко. Что у него тяжело, что ребёнок, что обстоятельства. А мама просто работает. Она приезжает домой два раза в месяц. Мы с ней каждый день созваниваемся. Она вообще ничего не знает.
— Господи, — прошептала Елена.
— До вас была тётя Марина, — Варька гладила кота, не глядя на Елену. — Она приходила к нам домой, когда мамы не было. Папа говорил, что это коллега. Что они проект обсуждают. А я видела, как они целовались на кухне. Думала, я не вижу — а я видела. Из коридора.
Кровь стучала в висках.
— Потом тётя Марина пропала. Папа сказал, что она уволилась. А через месяц появились вы.
Варька подняла глаза.
— Вы — не первая. Он всегда так делает. Всем говорит одно и то же. И все верят. А маме врёт, что задержался на работе, что встреча была, что командировка. И она верит. Потому что любит его.
Елена закрыла лицо руками. Внутри всё рухнуло — как здание, которое взрывают изнутри. Сначала тишина, потом грохот, потом пыль и осколки.
— Ты... ты ей сказала? — Елена подняла голову.
— Нет, — Варька покачала головой. — Она и так устаёт. Работает по двадцать часов. Какой-то национальный проект, от которого не могла отказаться. Приезжает домой — готовит, убирает, со мной занимается, стирает, гладит. Если узнает — простит. Она всегда прощает. А потом плачет по ночам. Я слышу. Думает, я сплю — а я слышу.
Голос девочки дрогнул.
— Я не хочу, чтобы она снова плакала.
Елена смотрела на неё — на тонкое лицо, на обветренные губы, на руки, которые нервно теребили край толстовки. Четырнадцать лет. Ребёнок. А на плечах — тяжесть взрослой тайны.
— Варя, зачем ты мне рассказала?
Девочка пожала плечами.
— Потому что вы нормальная. Та тётя Марина была стервой. Орала на папу. Требовала денег. Однажды кинула в него телефоном — я видела. А вы... вы добрая. Кормите меня вот. И на меня не смотрите, как на помеху.
Она встала, взяла рюкзак.
— Мне пора. Папа скоро приедет.
****
Елена проводила её до двери. Варька обулась, натянула пуховик. Уже на пороге обернулась:
— Лена, вы маме скажете?
Елена молчала.
— Не говорите, — тихо попросила Варька. — Просто... просто уйдите от него. Тихо. Без скандала. Чтобы он не смог ей наврать. Чтобы она не узнала. Ладно?
Елена кивнула. Горло сжало.
Варька ушла.
Елена закрыла дверь. Прислонилась к ней. Медленно сползла на пол. Сидела так, обхватив колени руками, и смотрела в пустоту.
Барсик подошёл, ткнулся мордой в её колено. Замурлыкал.
— Опять, — прошептала Елена. — Опять я не та. Опять верю. Опять дура.
Слёзы потекли сами — тихо, беззвучно. Она не всхлипывала, не рыдала. Просто сидела и плакала, а слёзы капали на пол.
Телефон завибрировал.
«Лен, встретил Варьку. Спасибо, что покормила. Завтра увидимся?»
Елена смотрела на экран сквозь слёзы. Потом встала. Вытерла лицо. Прошла на кухню. Открыла холодильник. Достала бутылку вина — дешёвого, полусладкого, которое покупала в плохие дни.
Налила. Выпила залпом.
Барсик запрыгнул на стол, смотрел на неё с укором.
— Что?! — огрызнулась Елена. — Я имею право!
Он медленно моргнул.
Она налила ещё.
*****
Утром Андрей позвонил. Елена не взяла трубку.
Он написал: «Лен, ты чего? Обиделась на что-то?»
Она молчала.
Ещё сообщение: «Варька что-то сказала? Она иногда странная бывает. Подростковый возраст, знаешь ли».
Елена смотрела на экран. Пальцы дрожали.
Она набрала: «Андрей. Нам не по пути. Не звони больше».
Отправила.
Заблокировала.
Телефон тут же зазвонил — с незнакомого номера. Она не взяла. Он звонил ещё. И ещё.
Елена выключила звук. Бросила телефон на диван.
Пошла в душ. Стояла под горячей водой долго — пока не покраснела кожа, пока не кончилась горячая вода и не пошла ледяная. Стояла и под ней — до онемения.
Потом вышла. Завернулась в халат. Легла на диван.
Барсик устроился на её груди, мурлыкал — громко, вибрируя всем телом.
За окном шёл дождь. Серый ноябрь. Холод.
Елена лежала и смотрела в потолок.
А потом встала. Оделась. Взяла ключи.
— Барсик, я скоро, — бросила она коту.
Спустилась во двор. Дождь моросил. Холодный, въедливый. Она подняла воротник куртки, пошла к остановке.
Автобус ехал долго. Пробки, слякоть, медленное ползание по Кутузовскому. Елена смотрела в окно — на мокрые машины, на серые дома, на людей под зонтами.
Вышла на нужной остановке. Прошла три квартала. Нашла дом. Старая девятиэтажка. Подъезд грязный, лифт не работал.
Поднялась на пятый этаж пешком. Постояла у двери. Глубоко вдохнула.
Позвонила.
Открыла женщина. Лет сорока пяти, тёмные волосы, усталое лицо, халат.
— Вы кто? — удивлённо.
— Меня зовут Елена, — сказала она. — Мне нужно поговорить с Варей. Это важно.
Женщина нахмурилась:
— А вы кто Варьке?
— Знакомая. Она у меня недавно была в гостях. По учебе.
Женщина смотрела недоверчиво. Потом кивнула:
— Варь! К тебе!
Варька вышла в коридор. Увидела Елену — замерла.
— Лена?
— Можно мне с тобой поговорить? — спросила Елена. — Пять минут.
Варька переглянулась с матерью. Та кивнула.
Они вышли на лестничную клетку. Елена достала из кармана конверт. Протянула Варьке.
— Это тебе.
— Что это?
— Деньги. Тридцать тысяч. На репетитора по математике. Чтобы экзамены сдала хорошо.
Варька уставилась на конверт.
— Я... я не могу взять.
— Можешь. И возьмёшь, — твёрдо сказала Елена. — Слушай меня внимательно, Варя. Ты хорошая девочка. Умная. Честная. Ты не должна была нести на себе эту тяжесть. Не должна была защищать взрослых. Ни меня, ни маму. Это была наша обязанность — защищать тебя. Но мы облажались. Все.
Варька молчала.
— Я ухожу от твоего отца. Тихо, как ты просила. Но мне хотелось сказать тебе спасибо. За правду. За честность. За то, что ты оказалась смелее, чем мы, взрослые.
Елена протянула руку, коснулась плеча девочки.
— И ещё. Ты не виновата в том, что делает твой отец. Запомни это. Не ты. Никогда.
Варька вдруг шагнула вперёд — обняла Елену. Крепко. Отчаянно.
Елена обняла её в ответ. Они стояли так несколько секунд.
Потом Варька отстранилась. Глаза красные.
— Спасибо, — прошептала она.
Елена кивнула. Развернулась. Пошла вниз по лестнице.
На улице всё ещё моросило. Она подняла лицо к небу, закрыла глаза. Холодные капли били по векам, по щекам.
Потом открыла глаза. Улыбнулась.
И пошла домой.
P.S.
Художественный текст. Все события и персонажи вымышлены. Совпадения случайны.
Автор: Ирина Грана
Похожая история: