Я держала выписку в руках и смотрела на цифры, пока чай остывал в чашке. Восемьдесят три тысячи. Ещё сорок две. Двадцать пять. Все переводы — одному и тому же получателю. Я провела пальцем по строчке с датой: вчерашний вечер, когда Андрей сказал, что задержится на работе.
Таймер на плите тикал. Я положила бумагу на стол и посмотрела на шкаф, где под стопкой полотенец лежала дорожная сумка. Собирала её три дня — по одной вещи, чтобы не заметил.
Из гостиной донёсся голос Андрея — говорил по телефону, щёлкал зажигалкой. Я сложила выписку и засунула её между пачками печенья в буфете.
Сегодня. Ночью.
Шаги в коридоре. Я взяла нож и начала резать морковь.
— Ты чего там шумишь? — Андрей остановился в дверях. — Одна разговариваешь, что ли?
— Готовлю, — я не подняла глаз. — Как бы… ужин же надо.
Он постоял, посмотрел на меня и ушёл обратно. Я выдохнула и положила нож. Руки дрожали.
Людмила пришла без звонка — просто открыла дверь своим ключом и прошла на кухню с пакетом яблок.
— Вот, купила на рынке. Соне полезно. — Она поставила пакет на стол и оглядела меня. — Что‑то ты бледная. Не заболела?
— Нет, всё нормально. — Я поставила на плиту кастрюлю. — Просто устала немного.
Андрей вышел из комнаты и обнял мать за плечи.
— Мам, останешься поужинаешь?
— Ну, раз зовёшь. — Людмила села за стол и посмотрела на меня. — Марина, ты себя береги. Семья — это труд. Все через трудности проходят.
Я кивнула и продолжила резать. Нож стучал по доске ровно, как метроном.
— Я всё понимаю, мам, — Андрей сел рядом с ней. — Просто иногда… Марин, ты же знаешь, я всё ради вас делаю?
Я обернулась. Он смотрел на меня с такой искренностью, будто сам верил в то, что говорит.
— Знаю, — я положила нож и вытерла руки. — Как бы… может, посидим тише? Я правда устала.
Телефон завибрировал в кармане. Света: «Готова. Когда скажешь — приеду».
Я быстро набрала: «Через час».
Людмила достала из сумки платок и начала его теребить.
— Вот и правильно. Тихо, спокойно. Зачем нервы тратить? — Она посмотрела на Андрея. — Сынок, может, завтра вместе сядем, всё обсудим? По‑семейному.
Я сжала ручку кастрюли сильнее. Завтра меня здесь уже не будет.
Соня спала, обнимая мишку. Я тихо открыла шкаф и достала сумку. Детские вещи, документы, наличные из тайника под стопкой кухонных полотенец. Паспорта. Свидетельство о рождении.
На туалетном столике лежала рубашка Андрея. Я взяла её в руки — от воротника шёл незнакомый запах. Не мой. Я положила рубашку обратно и закрыла глаза.
Хватит.
Телефон завибрировал. Смс от банка: «Обнаружена подозрительная активность по вашему счёту. Возможна временная блокировка».
Я села на кровать и перечитала сообщение. Счёт. Деньги. Всё, что я откладывала.
Наличные. Только наличные.
Я открыла ящик комода и достала конверт, который прятала на случай, если что‑то пойдёт не так. Двадцать тысяч. Этого хватит на первое время.
Соня пошевелилась во сне.
— Мамочка…
Я наклонилась и поцеловала её в лоб.
— Спи, моя сладкая.
Положила мишку в сумку. Застегнула молнию.
Сейчас.
Я стояла в прихожей с сумкой в руках. Андрей вышел из гостиной и остановился, глядя на меня.
— Куда это ты собралась?
— Прогуляться. — Я надела куртку. — Соня устала, подышим.
— В десять вечера? — Он шагнул ближе. — Марина, ты в адеквате?
Я подняла глаза. Его лицо было спокойным, но пальцы сжимали зажигалку.
— Мы выйдем ненадолго.
Он посмотрел на сумку.
— Это что?
— Вещи. На всякий случай.
Людмила вышла из кухни.
— Что происходит?
Андрей шагнул вперёд и схватил ручку сумки.
— Марина, хватит. Ты никуда не пойдёшь.
Соня проснулась и заплакала. Я отпустила сумку и подошла к ней, взяла на руки.
— Тихо, солнышко. Всё хорошо.
Дала ей мишку. Она прижалась ко мне и затихла.
Я обернулась к Андрею.
— Отпусти сумку.
— Не отпущу. — Он стоял, не двигаясь. — Ты останешься. Мы всё обсудим.
Людмила подошла ближе.
— Марина, не делай глупости. Подумай о ребёнке.
Я посмотрела на неё, потом на Андрея. Потом шагнула к двери.
— Мы уходим.
Он попытался загородить дорогу, но я обошла его и открыла дверь.
На лестнице было холодно. Я спускалась, держа Соню на руках, а Андрей шёл следом.
— Марина, остановись. Ты что творишь?
Людмила держалась за перила и говорила громче:
— Все семьи через это проходят! Не разрушай дом!
Соседка выглянула из двери на втором этаже и тут же скрылась обратно.
Я продолжала спускаться. Ноги ватные, но я не останавливалась.
— Ты не сможешь без меня! — Андрей догнал меня у входной двери и схватил Соню за руку. — Отдай ключи! Я не позволю тебе забрать её!
Соня заплакала. Я прижала её к себе.
— Отпусти.
— Нет.
Снаружи послышался сигнал машины. Света.
Я посмотрела Андрею в глаза.
— Я не буду спорить. Мы уходим.
Он отпустил руку дочери. Я открыла дверь и вышла на улицу. Света стояла у машины.
— Садитесь быстрее.
Я села на заднее сиденье, прижимая Соню к себе. Света захлопнула дверь и завела мотор.
Андрей стоял на крыльце и смотрел, как мы уезжаем. Щёлкала зажигалка.
В машине было тихо. Соня уснула у меня на плече. Я смотрела в окно — мимо проплывали фонари, дома, люди.
Телефон завибрировал. Сообщение от Андрея: «Ты пожалеешь».
Потом ещё одно, от банка: «Ваш счёт временно заблокирован».
Я выключила звук и положила телефон в карман.
Света посмотрела на меня в зеркало заднего вида.
— Дыши, Марин. Всё будет.
Я кивнула, но ничего не сказала.
Мы приехали к Свете через двадцать минут. Она помогла мне вынести сумки и провела в квартиру. В углу стояла детская кроватка, на столе — чайник и чашки.
— Устраивайся. Завтра разберёмся. — Света положила передо мной папку. — Тут контакты юриста. И немного наличных — возьми, не спорь.
Я посмотрела на деньги. Пять тысяч.
— Света…
— Не надо. Просто возьми.
Я положила Соню в кроватку и укрыла одеялом. Села на диван и закрыла лицо руками.
Что я наделала.
Света села рядом.
— Ты всё правильно сделала.
Я подняла голову.
— Счёт заблокирован. Деньги… я не знаю, сколько осталось.
— Утром пойдём в банк. Разберёмся. — Она налила мне чай. — Спокойно. По шагам.
Я взяла чашку. Руки дрожали.
— Я хотела тихо…
— Ты ушла. Это главное.
Я кивнула и отпила глоток. Чай был горячим и сладким.
Не вернусь.
Утром мы поехали в банк. Очередь, бумаги, холодный свет ламп. Соня сидела на стуле рядом и рисовала на листке, который дала ей Света.
Сотрудница посмотрела на мои документы.
— Счёт заблокирован по заявлению второго владельца. Вам нужно подать встречное заявление и приложить документы.
— Сколько это займёт?
— До тридцати дней.
Я сжала губы. Тридцать дней без денег.
— Хорошо. Где взять бланк?
Она протянула мне бумагу. Я заполнила и подписала.
Телефон завибрировал. Андрей: «Ты думаешь, я просто так отпущу? Напишу в опеку. Скажу, что ты неадекватная».
Я выключила телефон и убрала его в сумку.
Света положила руку мне на плечо.
— Завтра пойдём к юристу. Не одна.
Я кивнула.
— Спасибо.
Мы вернулись к Свете вечером. Соня заснула сразу, как только её уложили. Я сидела на диване и смотрела в окно.
Хватит ли сил?
Света села рядом.
— Будет тяжело. Но ты справишься.
Я посмотрела на неё.
— А если нет?
— Справишься, — она улыбнулась. — Потому что ты уже ушла. А это самое сложное.
Я вернулась к окну. За стеклом горели фонари, ехали машины, шли люди.
Я ушла.
Прошла неделя. Я ходила по инстанциям, подавала заявления, звонила юристу. Андрей писал каждый день — то угрожал, то умолял вернуться. Людмила рассылала сообщения соседям, рассказывая, какая я неблагодарная.
Я не отвечала.
Соня привыкала к новому месту. Спала спокойно, играла с мишкой, иногда спрашивала:
— Мам, а папа где?
— Далеко.
— А мы вернёмся?
— Нет, солнышка. Мы теперь здесь.
Она кивала и возвращалась к игрушкам.
Однажды вечером я сидела на кухне и считала деньги. Света дала ещё немного, я нашла подработку — печатала тексты на дому. Хватало на еду и проезд.
Я открыла папку с документами. Заявление в банк, копия паспорта, свидетельство о рождении Сони. Всё, что у меня осталось.
Достала из сумки фотографию — мы с Андреем на свадьбе. Я смотрела на неё долго, потом порвала пополам и выбросила в мусорное ведро.
Хватит.
Взяла коробку из‑под обуви и положила туда ключи от старой квартиры. Закрыла крышку.
Соня позвала из комнаты:
— Мамочка, иди сюда!
Я встала и пошла к ней. Она лежала в кроватке и протягивала мне мишку.
— На, подержи. Он хочет к тебе.
Я взяла игрушку и села рядом.
— Соня, нам здесь хорошо?
Она кивнула.
— Хорошо. А мишке тоже.
Я улыбнулась и погладила её по голове.
— Мы вдвоём. Это наш дом.
Она зевнула и закрыла глаза.
— Наш.
Я поцеловала её в лоб и вышла из комнаты. Села на диван и взяла телефон. Сообщение от Светы: «Завтра идём в агентство — посмотрим варианты съёма. Не одна».
Я набрала ответ: «Спасибо».
Положила телефон и посмотрела на коробку с ключами. Закрытую. Прошлое.
Я ушла. И не вернусь.
Прошёл месяц. Банк вернул часть денег — не всё, но хватило на залог за комнату. Мы с Соней переехали в маленькую однушку на окраине. Света помогла с мебелью, соседка принесла пирог и сказала:
— Молодец, что ушла. Видела таких, как твой. Лучше одной.
Я поблагодарила её и закрыла дверь.
Соня бегала по комнате с мишкой.
— Мам, смотри, как тут просторно!
Я улыбнулась.
— Да, просторно.
Вечером я оплатила первую квитанцию за коммунальные услуги. Положила чек в папку. Первый. Свой.
Света позвонила поздно:
— Как устроились?
— Нормально. Соня счастлива.
— А ты?
Я посмотрела на Соню, которая спала, обнимая мишку.
— Я… спокойна.
— Это уже много.
Я повесила трубку и села у окна. За стеклом горели огни, ехали машины, шла жизнь.
Моя жизнь.
Я достала из сумки блокнот и ручку. Написала список дел на завтра: позвонить в школу, узнать про запись на курсы, купить продукты.
Закрыла блокнот и положила на стол.
Я справлюсь.
Соня пошевелилась во сне и прижала мишку ближе. Я подошла к ней, поправила одеяло и тихо сказала:
— Мы вдвоём. И это наш дом.
Она улыбнулась, не открывая глаз.
Я вернулась к окну и посмотрела на дорогу. Впереди было много неизвестного — работа, деньги, юристы, возможные угрозы Андрея. Но я больше не боялась.
Я ушла. Тихо. Без скандала. Забрала дочь, документы и своё право дышать.
И не вернусь.
А вы в этой ситуации ушли бы так же тихо, не объясняясь?
Поделитесь в комментариях, интересно узнать ваше мнение!
Поставьте лайк, если было интересно.