В городе Недотепске, где тени имели привычку гулять сами по себе, попивая конденсат с окон, а луна по пятницам менялась местами с уличным фонарём из чистого спора за лучший свет, жил-был вампир по имени Костя.
Костя слыл вампиром образцово-показательным, но с поправкой на лень и mild-депрессию. Спал в перевёрнутом гробу из IKEA (так удобнее хранить носки и запасные кассеты с кровью… то есть, с томатным соком). Пил только сок «Моя семья» (аллергия на гемоглобин, да и вообще он вёл трезвый образ «не-жизни»). А вид чеснока вызывал у него не мистический ужас, а приступ чиха, сравнимый с взрывом перьевой подушки. Но была у Кости одна страсть, неподобающая благородной нежити — азартные игры. А точнее, покер. Он обожал блеф, математику банка и то азартное дрожание пальцев, когда твой оппонент — Домовой с полной бородой фишек.
Внешность Кости не особо примечательная. Высокий, худой, вечно чуть сгорбленный, будто несёт невидимый груз бессонных ночей, он стеснялся знакомиться с девушками. Лицо бледное, но не мертвенно-бледное, а скорее «офисный работник в ноябре». Носил вампир бархатный смокинг с заплаткой на локте (проиграл в прошлый раз, но отыграл лацкан). Его плащ-накидка когда-то роскошная, а ныне напоминала ковёр для пикника после удачного пикника. Волосы — тёмная грива, вечно взъерошенная, потому что шляпу он вечно ставил на кон и проигрывал.
В канун Нового года случилась беда глобальнее, чем забытое шампанское: исчез Туз Пик. А без Туза Пик, как известно, покерный стол теряет магическую устойчивость и может в любой момент провалиться в соседнее измерение, полное шаблонных застольных песен и запаха мандариновой кожуры. А этого не хотел никто. Даже шкаф Карлович поскрипел обеспокоенно.
Костя, как самый азартный (и потому ответственный) житель, взялся за расследование. Его партнёрами по игре, а значит, и подозреваемыми, были:
Домовой Анатолий. Кряжистый, похожий на пенёк в жилетке мужичок. Его борода выглядела не просто бородой, а самостоятельной экосистемой, где водились потерянные фишки, крошки, пара пиковых шестёрок и, как выяснилось, семейство моли, игравшее в преферанс. Анатолий вечно «поправлял удачу», что на его языке означало «жульничал так, что скрипели половицы».
Снегурочка-рефлексирующая Людмила. Вечно холодная не из-за магии, а из-за вечных сомнений. Вместо решительного «чек-рейз» она закатывала глаза к потолку и шептала: «А не рано ли я повышаю? Может, просто посмотрю? А что, если у него фулл-хаус? А что, если у меня фулл-хаус, но я его не вижу?» Носила шубу с намёком на вытертость, а сосулька в волосах не просто украшение, а забытая там в прошлом году ледышка.
Шкаф-буфет немецкий Карлович. Молчалив, но красноречив. Его скрип звучал целой речью. «Скрип-скрип» — «Я блефую». «Скряк-скряк» — «У меня стрит». А один раз он грохнул дверцей, что означало «Йоу! Флеш!», и все это поняли без слов.
Поиски Туза Пика начались с хаоса. Костя обыскал весь игровой подвал. Заглянул под ковёр-самолёт (тот приболел и чихал пылью). Перетряхнул бороду Анатолия, откуда, помимо прочего, выпали: два джокера, зачётная книжка домовёнка 1897 года и анекдот, записанный на салфетке: «Сидит вампир в баре, заказывает кровь. Бармен спрашивает: «С газом или без?» А вампир: «Без… с Людой развелись».
— Не смешно, — буркнул Костя, но уголок рта дёрнулся.
Людмила предложила психологический портрет похитителя: «А что, если Туз просто ушёл сам? Ему надоело быть всегда тузом? Вечное давление, ожидания… Может, он в кризисе среднего возраста? Ему ведь уже лет пятьсот?» Карлович скрипнул: «Молодец, Люда. Глубоко копаешь. В моё дерево».
Подозрение, однако, пало на новогоднее Солнышко. Да-да, то самое, которое встаёт 1 января, всё такое румяное, довольное, в колпаке из перистых облаков и… подозрительно подмигивающее. Оно вечно ворчало с небес: «Всё у вас «Ночь!», «Полночь!», «Фейерверки!». А я тут в семь утра выкатываюсь — тишина, сонь, один снегоуборщик гудит. Непорядок!»
— Солнышко, верни Туз! — потребовал Костя, выйдя на заснеженную площадь в шесть утра. Он походил на мумию из туалетной бумаги — три слоя солнцезащитного крема SPF 5000, тёмные очки, под которыми всё равно виднелись круги, и зонт от дождя, который он упрямо называл «парасоль».
— А что мне за это будет? — спросило Солнышко, лениво выкатываясь из-за горизонта, как оранжевый бильярдный шар. — Я так одиноко в Новый год! Все вампиры по гробам, все люди по домам, все снегурочки рефлексируют. Сыграем? На интерес.
Костя ахнул. Играть с Солнышком? Это всё равно что соревноваться в беге с собственным отражением в кривом зеркале. Солнце же всё видит! Оно может подсветить карты насквозь! Но выхода не осталось — тень от покерного стола уже начала петь «Иронию судьбы» фальцетом.
Сели за стол на заснеженной площади. Вместо фишек использовали замороженные капли росы — хрустальные и очень холодные для пальцев. Снегурочка-Людмила сдавала карты и рефлексировала: «А туз ли это пик? Или это просто чёрная метка судьбы? Может, это намёк, что нам всем надо чаще разговаривать о чувствах?» Домовой Анатолий попытался сжульничать, засунув семёрку в рукав, но Солнышко осветило его лучом-прожектором, и оттуда посыпались не только фишки-росинки, но и три дамы, забытая новогодняя конфета «Коровка» и живой, недовольный ворон, который каркнул:
— Опять покер?! Да вы что, с ума сошли?! «Приходит вампир к врачу. Тот его спрашивает: «На что жалуетесь?» Вампир: «Да вот, солнце уже не переношу, чеснок не переношу, крест не переношу…» Врач: «Так может, вам не вампиром быть, а, например, в декретный отпуск уйти?»
— Вон из игры! — зашипел Костя, но было поздно, ворон уже устроился на плече Карловича и комментировал все ходы.
Игра шла своим чередом. Лучи Солнышка слегка подтапливали фишки Косте на руках, но он мужественно собирал их в лужу. Карлович поскрипывал так, что, казалось, вот-вот развалится от блефа. Анатолий проиграл половину бороды. Людмила, получив королевский флеш, чуть не расплакалась: «Ой, а не слишком ли это хорошо? Может, я зря радуюсь?»
И вот финальная рука. Костя поставил на кон всё — свой любимый дырявый плащ-накидку. Солнышко, накалившись от азарта до состояния «почти яичница», поставило свой последний зимний луч. Карты вскрыли.
У Кости — Король и Дама Червей. Романтично, но не мощно.
У Солнышка — слегка подпаленный скомканный клочок облака и что-то невнятное, похожее на отражение в луже.
— У меня тут, по идее, должен был быть Флеш-Рояль, — заявило Солнышко, смущённо пряча луч за тучку, — но я его, кажется, растопило своим энтузиазмом. Считайте, что я проиграло. Опозорилось я, светило небесное…
И тут произошло чудо. Из-под стола, из тени Кости, которая от скуки вязала носки, вылез Туз Пик. Он выглядел помятым, с загнутым уголком.
— Простите, — прошептал он голосом, похожим на шорох колоды. — Я просто… устал. Вечно быть козырем, вечно быть чёрным и острым. Я тоже хочу праздник, хочу полежать на макушке ёлки, посмотреть на гирлянды! А этот Анатолий всё норовил использовать меня как зубочистку после чесночных сухариков!
Солнышко, проиграв, вдруг расплылось в улыбке шириной с пол-горизонта.
—Ладно, ладно, — сказало оно, смягчая свет. — Раз у вас тут такая весёлая, плюс-минус, компания, я тоже останусь. Только я буду ночным Солнышком, ладно? С диммером. И с функцией «ночник».
И вот, когда часы пробили полночь, а вместо курантов зазвенели падающие фишки-росинки, в Недотепске наступил Новый год, какой ещё не бывал. Костя-вампир и Ночное Солнышко с диммером, оно теперь напоминало гигантский неоновый апельсин, сыграли решающую партию. На кон поставили последний апельсин из оливье, который хранил в себе Карлович.
А Туз Пик, наконец-то оценённый по достоинству, торжественно возлежал на макушке городской ёлки, венчая собой всё это великолепное, абсурдное, но такое родное безумие. Ворон на плече шкафа рассказывал анекдот про двух домовых и одного сантехника, Анатолий честно раздавал проигранные носки из бороды, а Людмила налила всем томатный сок со словами: «Давайте выпьем за то, чтобы в Новом году у всех были хорошие карты. Или… нет? Может, не стоит загадывать?»
И все поняли простую, как туз в рукаве, истину: главный выигрыш — это не фишки из росы и не апельсин из оливье. Это тот, с кем ты можешь сыграть партию в покер под утро первого января, пока ночное солнышко с диммером подмигивает тебе из-за тучи, а твоя тень тихонько забирает со стола сгоревшие фишки, напевая что-то своё.
понравилась история, ставь пальцы вверх и подписывайся на канал!
Поддержка донатами приветствуется, автор будет рад.
на сбер 4276 1609 2987 5111
ю мани 4100110489011321