У Динки, как и у ласточек, белая грудка. И капюшончиком чёрным Динка похожа на ласточек, и спинка у Динки тоже чёрная.
И весёлым и смелым характером похожи Динка и ласточки.
Летать Динка не умеет…
А за ласточек радуется: очень любит смотреть, как быстро кружатся они над двором и над дорогой.
Ещё Динке нравится лежать на крылечке и наблюдать, как ласточки строят гнёздышко.
А у Динки есть будка.
Будку Динке построили Тёмка и дед Андрей Михайлович. Будка тёплая, и крыша – шиферная: никакой дождь не страшен.
И у ласточек гнёздышко славным получилось. Динке понравилось: должно быть, там тепло и уютно.
Когда расцвели вишни, в гнёздышке над крылечком появились птенцы.
А у Динки в будке – трое крошечных щенков: с белыми грудками, в чёрных капюшончиках, и лапки тоже белые.
Во дворе цвели вишни, а сразу за терриконом, по склонам балки, красными огоньками вспыхивали воронцы: пока щенки спали, Динка успела сбегать к Круглой балке.
Всё было – как обычно: нежной, чуть уловимой горечью колыхался над степью запах полыни, по берегу реки невесомыми облаками – терновый цвет…
Динка прислушалась: будто бы и ветерок легкокрылый ласковый, и солнышко тёплое – для щенков и ласточкиных птенцов хорошо… А с того края степи надвигалась неясная тревога – отдалённым, никогда не слыханным рокотом… какими-то раскатами, от которых на мгновение раскалывалось небо…
Динке захотелось домой, в уютную будку, где спали щенки.
Бежала от этого рокота и раскатов… А тревога словно догоняла её.
Притихшие ласточки сидели рядышком на яблоневой ветке.
Ночью Динка выглянула из будки.
Тёмка почему-то не спал.
У ворот остановилась большущая машина с крытым кузовом.
Тёмка и мама проводили к машине деда Андрея Михайловича и Тёмкиного отца, Алексея Андреевича.
Отец обнял маму, прижал к себе Тёмку, коснулся губами его светлой макушечки:
- Мы скоро вернёмся.
Дед молча закурил.
Большая машина уехала в темноту…
Случалось, дед и Тёмкин отец с вечера уезжали на рыбалку – с такими же рюкзаками.
Только тогда не было так тревожно… Да и возвращались отец с дедом быстро: лишь зарозовеет террикон под утренними лучами.
И теперь Динка с самого утра выглядывала деда и отца.
А они не возвращались.
От каких-то вспышек небо раскалывалось, и рокот – всё ближе.
Однажды какие-то машины – Динка никогда не видела таких – въехали со степи в посёлок. Казалось, – дорога прогибается под их угрожающей тяжестью.
Над машинами встревоженно кружились ласточки – среди них Динка и своих узнала…
А танки тяжёлой медленной колонной двигались по улице, где был Тёмкин дом…
Динка не помнила себя – со звонким и отчаянным лаем бросилась навстречу танкам: куда вы едете?!.. Там, во дворе, где цветут вишни, – тёплая и уютная будка под шиферной крышей… а в будке – трое щенков с белыми грудками и лапками… Им же страшно – от такого рокота! И ласточкиным птенцам страшно!..
Санька, Тёмкин сосед, выхватил Динку почти из-под гусениц переднего танка… Отскочил к забору, прижал Динку к себе. Гладил её по голове, что-то говорил…
Дед и отец не возвращались…
Тёмка и мама собрались в соседний посёлок – проведать Тёмкину крёстную: у неё недавно родилась дочка, Анютка. А Анюткин отец тоже уехал ночью – на большой машине с крытым кузовом.
Динка проводила Тёмку и маму к автобусной остановке. Посмотрела вслед автобусу: Тёмка в окно махал ей рукой.
Потом Динка побежала на берег: посмотреть – ловят ли мальчишки рыбу…
А в небе – гул…
В каком-то предчувствии Динка упала на землю, грудкой – на прибрежный клевер.
Ей показалось, что крыша Санькиного дома разорвалась от удара с неба… Осколки шифера взлетели вверх.
Динка вздрагивала от грохота… на секунду закрывала глаза… потом снова открывала – смотрела в небо, что раскалывалось и сверкало над степью, над посёлком, над светлой и ласковой речкой… ждала, когда утихнут разрывы, – чтобы бежать домой, к щенкам…
Собачка с белой грудкой приподнялась, – чтоб лучше рассмотреть, что делается в небе.
И в это мгновение что-то острое обожгло белую грудку.
Динка смотрела, как крупными бусами падают на клевер красные капли…
Утихло к вечеру…
А сил хватило – лишь доползти до воды: Динке очень хотелось пить…
Целую ночь Динка лежала у самой реки.
Ушки её дрожали от боли.
Когда над берегом всколыхнулась предрассветная синь, Динке удалось подняться на лапки…
А земля качалась, и бежать Динка не могла – медленно поднималась по заросшей тропинке, что вела с берега…Часто останавливалась, тяжело дышала…
Во двор пришла, когда совсем развиднелось.
Потянула носом: пахло незнакомой гарью…
На месте будки – обломки досок и шифера.
Динка забыла про боль в грудке, метнулась за крылечко: оттуда слышался тихий плач…
Когда раскалывалось небо, щенки проснулись. Один за другим удивлённо выползли из будки: надо было найти ласковую маму Динку.
Какая-то неведомая сила отбросила щенков за крыльцо.
Полыхали небо и земля…
Теперь щенки лежали на осколках битого стекла, тесно прижимались друг к другу.
А над ними в горестном отчаянии кружилась ласточка – словно защищала их от неба: вдруг оно снова расколется…
Другая ласточка сидела неподалёку, рядом с упавшим гнёздышком…
Крылышки распластаны… Чёрная головка безотрадно клонится к земле.
Из Динкиных глаз, что казались звёздочками, крупными горошинами скатились слёзы: видно, и ласточку задело острой и горячей болью…
В соседнем дворе, где жил Санька, кто-то хозяйничал: слышались громкие голоса… какие-то непонятные слова, смех.
Чужие люди – что они чужие, Динка поняла… – выносили из дома и грузили в машину новую газовую плиту и холодильник… ещё – большие кастрюли, подушки, одеяла…
Вечером вернулись Тёмка и мама.
Мама положила щенков в большую корзину.
Динка забралась к щенкам: их надо было согреть и покормить.
А ночью снова раскалывалось небо…
За летней кухней – глубокий погреб: дед рассказывал, что погреб выкопал его отец, Михаил Павлович, шахтёр с «Терновской-Восточной».
Тёмка взял корзину.
И соседи, Санька с матерью, тоже спустились в дедов погреб.
Динке, наверное, снилось, как над вишнями кружатся ласточки…
Из истории событий:
К лету 2014-го года ситуация на Донбассе достигла опасного пика.
Ополчение Луганской и Донецкой Народных Республик противостояло регулярным частям вооружённых сил украины.
Чтобы сломить волю защитников Донбасса, вооружённые силы украины предпринимали самые жестокие и кровавые действия – перешли к тактике запугивания мирного населения. Шахтёрские города и посёлки беспрерывно обстреливались огнём украинской артиллерии, продолжались авианалёты. На оккупированных территориях вооружённые силы украины и боевики националистических батальонов устроили настоящий геноцид местного населения, проводили ежедневные карательные акции и рейды.
Восемь лет ополченцы Донбасса защищали Донецкую и Луганскую Русь – исконнейшую Россию.
Война на нашей земле продолжается двенадцатый год.
Выросли внуки первых ополченцев, воюют рядом с отцами.
За Россию, за русский язык, за память сердец.
Навигация по каналу «Полевые цветы»