Этот самый экспертный совет Ольга ждала с нетерпением. Она подготовила целый трактат с замечаниями на очередной проект комитета. В отличие от прежнего, проект был неплох, и Ольга даже боялась признаться себе, что ее личная неприязнь к Смелову позволила ей быть необъективно придирчивой к его подрядчикам. Однако, экспертное заключение было подготовлено, и Ольга с тяжелым сердцем и ощущением своей правоты направилась на встречу.
Пожалуй, это была их первое официальное общение после нескольких неформальных встреч в народном театре. И Ольга, вспомнив, с каким наслаждением Смелов швырял ее на диван, в очередной раз передернула плечом. Видеть его совершенно не хотелось, а ожидаемая на совете дискуссия вновь приведет ее к посещению магазина с алкоголем, которое закончится очередным вечером в компании заметно уставшей от ее проблем Дины и бутылки какого-нибудь особенно сухого и терпкого.
Ожидания совсем не разочаровали Ольгу, полностью соответствуя словесной битве практически за каждый пункт замечаний. Второй эксперт в основном разделял позицию Ольги, но в отличие от нее совсем не горячился, а предлагал искать консенсус из оставшихся по проекту средств и возможных исправлений в работе. Ольга из последних сил сдерживала себя, чтобы не потерять объективность. Однако, когда в конце одного из ее выступлений Смелов издевательски, но при этом незаметно для других, чуть кивнул в сторону одного из диванов, она не выдержала.
- Подите прочь, Степан… Валерьевич, со своим компромиссом, – небрежно произнесла она, - я не подпишу положительную экспертизу, пока в проект не будут внесены соответствующие правки.
Ей показалось, что она услышала, как скрипнули зубы Смелова, однако в их полную ненависти дуэль взглядами вмешался второй эксперт, поспешно заявивший:
- Согласен с Ольгой Сергеевной, правки необходимо внести. Ждем результат, коллеги.
У Ольги создалось впечатление, что их дуэль взглядами продолжалась несколько дней, невзирая на то, что они после совета до очередной репетиции не встречались.
Однако, когда Николай Павлович собрал актеров вновь в зрительном зале народного театра, взгляды Ольги и Смелова вновь пересеклись, и все присутствующие внезапно замерли от звенящего напряжения между ними.
- Гм, - первым нарушил тишину режиссер, - а вы, Степан, сообщили своему психологу, что, гм, вы в театре сотрудничаете с предметом, вашего, гм, беспокойства?
- Сообщил, - сухо ответил Смелов, - она сказала терпеть и прорабатывать.
- Ну и хорошо, - вновь оживился режиссер, - все на сцену. Работаем новый эпизод.
Все задействованные в эпизоде актеры, подгоняемые громкими хлопками Николая Павловича, заторопились на сцену.
- А это вам, Степан, - окликнул замешкавшегося Смелова режиссер, протягивая палку с привязанной к нему веревкой.
- Что это? – удивился Смелов.
- Кнут, - лаконично ответил Николай Павлович и вновь хлопнул в ладоши.
- Итак, друзья, - строго оглядел собравшихся режиссер, - мы почти дошли до финала. Барыня торопливо садится в карету, любовник спешно забирается за ней. Лакей усаживается на козлы, бьет кнутом по полу с криком «Эх, залетная», медленно гаснет свет, раздается затухающее цоканье копыт по мостовой.
- Эх, залетная… - со вкусом повторил Смелов, чувствуя, как поднимается у него настроение.
- Нет-нет, - незамедлительно всполошился Николай Павлович, - не так. Больше экспрессии, вы должны своей энергией заставить лошадь бежать.
- Эх, залетная! – уже активней и на заметном подъеме вскричал Смелов, победно взглянув на Ольгу.
Ольга стиснула зубы, и не встречаясь глазами со Смеловым, приступила к осмотру стоящей на сцене фанерной карете.
Первый прогон эпизода с каретой был неудачным. Ольга неловко забралась в шатающуюся неустойчивую конструкцию, следом за ней энергично втиснулся Григорьев, для которого уже было недостаточно места. Он незамедлительно начал пристраивать свои руки на Ольге, пытаясь усадить ее на свои колени. Ольга в тесноте начала отбиваться от Григорьева. В это время Смелов прокричал свое оскорбительное «Эх, залетная!», после чего начал гаснуть свет и раздался громкий цокот. Воспользовавшись темнотой, Григорьев попытался поцеловать Ольгу, а та, наконец, удачно извернувшись, вытолкала Григорьева из кареты. При этом затухающий цокот сопровождался звуком падающего тела и нецензурной бранью Григорьева.
- Стоп-стоп-стоп, - захлопал в ладоши Николай Павлович, - голубчик, отчего же вы материтесь? В вашем тексте таких слов нет.
- Перепутал немного, - пропыхтел поднимающийся с пола Григорьев, с обидой посматривая на Ольгу.
- А вы, голубушка, молодец, - неожиданно похвалил Ольгу режиссер, - вы со своим любовником так раскачивали карету, что мы все поверили. Нет, не так. Мы ПОВЕРИЛИ, что вы занимаетесь именно тем, чем занимаются порядочные женщины со своими любовниками в каретах.
На этих словах Николая Павловича Смелов громко хмыкнул, с заметным презрением взглянув на Ольгу.
- А вот вы, Степан, - указательный палец режиссера обличительно уткнулся в Смелова, - не правы. Откуда такая ненависть к лошадям? Почему вы с такой неприязнью и даже, извините, нетерпимостью, обращаетесь к нашей вечной крестьянской труженице? Что это за «Эх, залетная!», - передразнил интонации Смелова режиссер.
- Больше уважения, голубчик. Но и требовательность должна быть, конечно. – Николай Павлович хлопнул в ладоши, - все по своим местам. Начинаем сначала.
Продолжение...
Друзья, буду рада видеть вас в телеграм-канале блога Семья и Психология
https://t.me/family_and_psycholog
