В годину тяжких испытаний, когда над Русской землёй нависла грозная туча нашествия, а Москва пылала в огне, совершились события, достойные пера летописца. Не раз судьба Европы висела на волоске — и не раз дерзновенная рука казака почти касалась самого императора французов. Поведаю вам, любезный читатель, о двух случаях, кои могли бы навсегда обессмертить имя простого воина — да не суждено им было завершиться успехом.
Первый случай: под Малоярославцем
Осенью 1812 года, когда Наполеон, оставив разорённую Москву, искал пути к новым завоеваниям, обратив взор к богатым южным губерниям — Калуге и Туле, судьба уготовила ему встречу с неуловимыми казаками.
Из мемуаров генерала Жана Раппа доносится до нас живое свидетельство тех дней. Вот как он описывает происшествие неподалёку от Малоярославца:
Наполеон, извещённый о переброске войск Кутузова из‑под Тарутина, выехал из Боровска, дабы лично осмотреть позиции. Расположившись бивуаком в двух верстах от города, на следующий день в половине восьмого утра император в сопровождении герцога Веченского, принца Невшательского и генерала Раппа отправился осматривать поле недавней битвы.
Едва путники покинули ночлег, как из леса справа впереди показался отряд всадников. Двинулись они столь стройно, что поначалу были приняты за французскую кавалерию. Но герцог Веченский первым распознал опасность:
— Ваше величество, это казаки!
— Этого не может быть, — возразил Наполеон.
Но тут казаки с отчаянным криком ринулись вперёд. Генерал Рапп, не теряя ни мгновения, схватил за поводья лошадь императора и резко повернул её:
— Торопитесь, ваше величество!
— Но ведь это же наши…
— Нет, это казаки! — подтвердил Бертье.
— Вне всякого сомнения, — добавил Мутон.
Наполеон, сохраняя хладнокровие, отдал несколько распоряжений и поспешил удалиться. На выручку подоспел маршал Бессьер с конными гвардейскими гренадерами — они смело атаковали казаков, отогнав их прочь.
Второй случай: у Боровска
Другой случай, едва не ставший роковым для императора, произошёл близ Боровска. Как свидетельствуют мемуары генерал‑лейтенанта Антуана Бодуэна Дедема, у Наполеона не было надёжных шпионов, и он не ведал точного расположения русского лагеря. Это дало возможность нашим воинам нанести внезапный удар по самой главной квартире неприятеля.
С громогласным «ура!» русские солдаты ринулись в атаку. Сам Наполеон понял: это не просто бой — это покушение на его жизнь, попытка захватить его, повелителя Европы, в плен.
Неаполитанский король, проявив недюжинную храбрость, с горсткой офицеров своей свиты бросился наперерез казакам. Те, укрывшись за оврагом неподалёку от небольшой деревеньки, подползли незаметно и с диким криком бросились в атаку.
«Если бы они меньше кричали и были смелее, то, пожалуй, могли бы захватить Наполеона и всю его свиту», — вспоминает Дедем.
Казаки подошли столь близко, что уже теснили французов. Под одним из адъютантов была убита лошадь. Лишь благодаря энергии Неаполитанского короля удалось отбить нападение.
Последствия и слухи
После этого происшествия Наполеон неожиданно приказал к отступлению — в тот самый день, когда Кутузов отвёл русские войска из‑под Малоярославца. Весть об отступлении повергла французскую армию в уныние. Повсеместно слышались тревожные крики: «Казаки!» — и тогда люди, лошади, повозки в панике устремлялись вперёд, толкая и давя друг друга. А впереди всей этой смятенной колонны, опережая своё войско, мчался сам император, держа путь к Парижу.
Между тем по французским полкам ходил слух, будто казачий атаман Платов пообещал руку своей дочери тому, кто доставит Наполеона живым — будь то даже простой солдат. Весть эта, без сомнения, не могла не взволновать императора.
Размышления о былом
Вообразим на миг, любезный читатель, какой вселенский позор ожидал бы Наполеона, если бы казаки, связав его верёвкой, привели к государю Александру I! О, это было бы куда горше ссылки на остров Святой Елены. В одночасье рухнула бы легенда о непобедимости великого полководца, а имя его покрылось бы несмываемым позором.
Но судьба распорядилась иначе. Дважды казачьи сабли почти касались императора — и дважды удача была на его стороне. Однако эти эпизоды ярко свидетельствуют: дух русского воинства, его отвага и находчивость могли свершить то, что казалось невозможным. И пусть история пошла иным путём, память о тех мгновениях, когда судьба Европы зависела от стремительной казачьей атаки, навсегда останется в летописях Отечественной войны 1812 года.