Кофе в турке уже кипит. Густой запах кардамона наполняет кухню. По четвергам у нас есть выработанная годами традиция — семейный ужин. И Влад, конечно же, обещал сегодня вернуться пораньше.
Двадцать лет брака держатся не только на чувствах, но и на привычках и ритуалах. Я готовлюсь. Как всегда. Уже расстелила свежую скатерть, в духовке готовится вкусный ужин, а на столе стоит новая ваза. Он, конечно же, всё равно ничего не заметит, но для меня это важно.
Из гостиной слышен телевизор. Каждый раз, перед приготовлением ужина, я включаю его. Автоматически. Как фон. За столько лет я привыкла, что муж иногда появляется там чаще, чем дома.
Разливаю кофе в две чашки. Свою и его. Ставлю поднос на журнальный столик, и только тогда понимаю… Влада все еще нет. Он сказал, что будет не позднее пяти, но до сих пор не вернулся, а время уже подходит к шести.
Я устраиваюсь в кресле, подбираю ноги, наслаждаюсь первым глотком. Горячо, обжигающе приятно. Мир тихий, предсказуемый. Как я люблю.
“Сегодня Центральный парк превратился в настоящее королевство знаний…” — весело тараторит диктор. На экране появляются первоклассники с бантиками и ранцами. Я уже тянусь за пультом, но вдруг картинка на экране обжигает сильнее, чем кофе.
Высокая фигура в костюме. Знакомая осанка. Широкие плечи. Владислав.
Он держит за руку мальчика в школьной форме. Ранец больше ребёнка, но мальчишка улыбается так, словно весь мир принадлежит ему. А рядом с ним мой муж. Гордый, нежный, абсолютно счастливый. Я таким его не видела лет десять.
Мой муж. И чужой ребенок.
Да, нет. Это наверное очередная акция от его компании. Хотя, не похоже. Школа не простая, а довольно дорогая. Престижная. Не всем по карману. На таком никто не пиарится, а значит…
Голос диктора звучит издевкой:
“Известный всем Владислав Орлов… Он ведет в первый класс своего сына? Да, точно! Это определенно его сын! С какой же нежностью он смотрит на своего ребенка! Мы определенно можем поздравить нашего уважаемого Владислава с наследником… Как же ему удавалось скрывать его от нас… Настоящий пример семейных ценностей…” — фразы то и дело обрываются. Их прерывает шум в ушах. Навязчивый гул.
Сын.
Чашка выскальзывает из рук. Хлопок, брызги кофе, осколки на ковре. Я даже не моргаю. На экране опять появляется Влад. Он наклоняется к мальчику, поправляет воротник, что-то шепчет. Мальчик смеётся.
Семь лет. Первый класс.
Значит, всё это время… пока мы праздновали годовщины, выбирали новую квартиру, ездили в отпуск… у него была другая семья. И сын, о котором я не знала.
Воздуха не хватает. Шум в ушах глушит диктора.
“Сын… сын… сын…”
Телефон на столе оживает. Звонки. Сообщения. Значит, все уже знают. Весь город.
Я подхожу к камину, беру в руки фотографию. Мы всей семьей смеемся на пляже в Сочи. Его рука на моём плече. Та самая рука, что только что гладила по голове чужого мальчишку.
Нет. Не чужого. Его.
Осознание случившегося накатывает волнами. Он не прятался. Он пошёл в парк… ради сына. Скорее всего, он знал, что там будут репортеры, но все равно пошел. На камеру. Специально. С гордостью.
Потому что уверен, что я это проглочу. Или он надеялся, что я не узнаю? Нет. Это глупо. Слишком глупо для такого как он.
Внутри пустота. Белая, холодная, звенящая. Не истерика, не крик. Пустота, которая страшнее боли.
Я поворачиваюсь к телевизору. Там уже идет реклама йогурта, но я знаю, что картинку с Владом видели все. Даже мои дочери. Даже мои родители.
Телефон вибрирует. На экране высвечивается имя:
“Влад”.
Открываю его сообщение в надежде, что сейчас он все объяснит. Скажет, что все не так, как показывают, но вместо этого вижу простое: “На ужин задержусь. Дела”.
В ушах белый шум. Плотная пелена, отделяющая меня от внешнего мира. Я механически смахиваю сообщение не в силах смотреть на его имя на экране. В руках тряпка, которой я тру еще недавно чистый пол.
Сейчас в квартире не пахнет, а буквально воняет горьким кофе. Запах, который я еще час назад обожала, теперь кажется отвратительным. Я тру, пока узор ковра не проступает сквозь разводы, пока пальцы не начинают ныть. Надо отмыть пол, собрать осколки.
Поднимаюсь, и комната снова плывет. Придерживаюсь за спинку кресла, жду, когда голова перестанет кружиться. Телефон на столе затихает. Видимо, сел аккумулятор. Или мне просто перестали звонить.
Иду на кухню, выбрасываю тряпку. Возвращаюсь в гостиную, присаживаюсь на корточки. Каждый осколок, который я подбираю, это осколок чего-то большего. Нашего мира. Нашего ритуала. Моего доверия. Все. Абсолютно все разбилось вдребезги, и теперь я ползаю по полу, собирая острые, опасные обломки. Одно неверное движение и порез обеспечен.
Резкий и настойчивый звонок в дверь раздается слишком неожиданно. Я вздрагиваю, и острый край фарфора впивается в подушечку пальца. Выступает капля крови. Идиотка.
— Мама! Мам, открой! Это мы! — голос Ирины испуганный, сдавленный. Она барабанит по двери, и я даже представляю, как это выглядит. Как ее кулаки обрушиваются на стальную конструкцию.
Я медленно встаю, несу осколки на кухню, выбрасываю в мусорное ведро. Палец сочится кровью. Я засовываю его в рот, чувствуя соленый металлический привкус, и иду открывать.
На пороге стоят мои девочки. Ирина, старшая дочь, стоит с широко раскрытыми глазами. В ее руке зажат телефон так, что костяшки побелели. Ее лицо бледное, испуганное. За ней стоит Марина, моя тихая, сдержанная Маринка. Она смотрит не на меня, а куда-то через мое плечо. Вглубь квартиры. Словно ищет там подтверждение случившегося кошмара.
— Мама, что происходит? — Ирина врывается в прихожую, хватает меня за запястья. — Мы видели… вечерние новости. Это же бред какой-то! На экране реально был папа? С каким-то мальчиком? Репортеры сказали, что это его сын.
Я молча киваю. Кажется, это все, на что я способна в данный момент.
— Может, это племянник? Не знаю. Какой-нибудь давно забытый. Или… или пиар-акция какая-то? — Ирина говорит быстро, захлебываясь. Ее глаза бегают по моему лицу в поисках опровержения. — Ну, знаешь, “возьми ребенка из детдома в первый класс”, вот это вот все? Да, Марин? Наверняка так!
Марина молча закрывает за собой дверь. Подходит ко мне, берет мою руку, смотрит на порез на пальце.
— Ты поранилась, — говорит она тихо, и в ее голосе нет истерики Иры. В нем ледяная, звенящая тишина, которая страшнее любых криков.
— Это не племянник, — так же тихо отвечаю я. Мой голос звучит хрипло и непривычно. — И это точно не пиар.
Я веду их в гостиную. Показываю на экран телевизора, который все еще работает.
— Они сказали… “его сын”. Очень конкретно.
— Может, они ошиблись? Ну, сама же знаешь, что они частенько приукрашивают ситуацию, — не унимается Ира, и я понимаю ее растерянность. Идеальный отец. Прекрасный муж. Все рухнуло в одно мгновение.
— Мам, она права. Давай спросим папу. Где он? — спрашивает Марина все так же тихо, но не отпуская моей руки. — Он звонил? Пытался объясниться?
— Нет, — горько усмехаюсь. — Он написал, что задержится. Задержится. И это в такой-то момент, — мой голос надламывается.
— Хорошо. Ладно. Давай я ему позвоню, — она тут же хватает телефон. Ее руки дрожат. Несколько щелчков по экрану и она прислоняет телефон к уху, но я слышу, как металлический голос тут же отвечает: “Аппарат абонента выключен или…”
Ирина издает какой-то сдавленный звук, похожий на рыдание, и плюхается на диван, закрывая лицо руками.
— Нет, мам. Этого не может быть… Не может. Папа бы не… Он же нас любит! Нашу семью! Он дорожит нами.
Я смотрю на нее и понимаю, что должна сказать что-то. Объяснить. Успокоить. Но язык словно не ворочается. Он прирос к нёбу и отказывается подчиняться. Но я мать. Я должна их защитить от навалившегося ужаса, а вместо этого я сама источник этой боли. Этот разбитый сосуд, из которого вытекает вся наша прежняя жизнь.
— Я тоже так думала, — говорю я наконец. — Я думала, мы его семья.
Марина подходит к телевизору и выключает его. Резкая тишина обрушивается на нас, становясь еще громче любого шума.
— Значит, у папы есть другая женщина, — констатирует она без эмоций. — И ребенок. Причем долгое время. И он даже не пытается сейчас это скрыть.
— Может, он попал в аварию? Лежит в больнице без памяти! — выдает Ирина очередную версию, поднимая заплаканное лицо. В ее глазах отчаянная надежда.
— Ириш, хватит, — мягко, но решительно говорит Марина. — Он не в больнице. Он вел своего сына в школу перед камерами. Он в полном порядке. И, скорее всего…, — ее взгляд скользит ко мне. — Скорее всего, он сейчас с ними.
Она подходит к окну, раздвигает шторы.
— Кроме нас, об этом уже знают все. У подъезда журналисты.
Я подхожу к ней и заглядываю вниз. Она права. Внизу, на тротуаре, стоит кучка людей с камерами. Они что-то жуют, смеются, один курит. Обычный рабочий день. У них сенсация. У меня рухнувшая жизнь.
Ирина подходит с другой стороны, смотрит вниз, и ее лицо искажается от гнева.
— Как они смеют?! Это наша личная жизнь!
— Для папы это перестало быть личной жизнью, когда он появился в этом парке с заменой нашей семьи, — холодно замечает Марина.
Мы стоим у окна. Я чувствую, как дрожь, которую я сдерживала все это время, начинает подступать изнутри. Колени подкашиваются.
— Мам, садись, — командует Марина, подхватывая меня под руку и уводя подальше от окна. Она усаживает меня в кресло. То самое, из которого я час назад наблюдала за крушением своего мира.
— Ира, принеси маме воды.
Ирина послушно идет на кухню. Марина стоит напротив. Ее взгляд четкий, аналитический.
— Что мы будем делать? — спрашиваю я, и мой голос снова предательски дрожит.
— Мы подождем, пока он появится, — говорит Марина. — И он появится. Рано или поздно. И тогда мы все узнаем.
Ирина возвращается со стаканом воды. Я беру его, но руки трясутся так, что вода расплескивается. Девочки садятся на диван напротив меня. Мы молчим. Ждем. Сидим в просторной квартире, которая внезапно стала ловушкой. А снаружи город, который уже все знает. И мужчина, который предал нас всех, не моргнув и глазом.
И я понимаю, что самое страшное еще впереди. Это затишье. Это ожидание. Это предчувствие того, что когда он войдет в эту дверь, это уже будет не мой муж, а чужой, циничный человек. И мне придется посмотреть ему в глаза.
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Развод. От правды не сбежать", Наталья Ван ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 2 - продолжение