Дарья Десса. Авторские рассказы
Находка
На дворе стоял 2024 год. Точнее, глубокая, душная летняя ночь, когда город, несмотря на поздний час, сдавленно гудел от где-то далеко ползущей музыкой, гулом мопедов доставки и вечном фоновым шумом магистралей. Воздух был тяжел от выхлопов и пыли, а в кармане у всех тихо и навязчиво пиликали уведомления из смартфонов, но читать их уже не было сил. В такую-то ночь и плелся домой Петя. Или, вернее сказать, не шел, а с трудом переставлял ноги, ощущая во рту стойкое послевкусие крафтового пива и трюфельных чипсов – классической закуски для встречи пяти бывших однокурсников, пытавшихся, но так и не сумевших оживить былую простоту общения.
Сознание его плавало где-то между легкой эйфорией и усталостью от пустых разговоров о крипте, ипотеке и детских садах. Инстинкт, вшитый в подкорку каждого городского жителя, заставил его свернуть с освещенного пути вдоль велодорожки, по которой мог промчаться какой-нибудь любитель ночной скорости. Он выбрал маршрут через заброшенный клочок земли, который в мэрии когда-то гордо называли «зоной будущего благоустройства», а на деле уже лет пять это была просто куча строительного мусора, поросшая бурьяном и украшенная граффити, освещаемая тусклым, мигающим светом одного уцелевшего фонарного столба. Единственное, что сделали чиновник, – протянули асфальтовую дорожку.
Но шёл Петя не по ней, а рядом, чтобы не натыкаться то и дело в расставленные там и сям самокаты, и вдруг – глухой, неожиданный звук. Носок его кроссовка во что-то ткнулся. Не в кирпич и не в бутылку. Звук был иной – короткий, плотный, металлический. Петя, кряхтя, наклонился, достал смартфон и включил фонарик. Яркий луч вырвал из темноты нечто показавшееся поначалу странным. Ого! В траве, между окурком и пустой банкой энергетика, лежал пистолет. Но не какой-нибудь ржавый раритет, а строгий, угловатый, с характерным профилем – какой-то современный полуавтомат, обвешанный направляющими, а на конце ствола красовался массивный, словно из научной фантастики, глушитель. Всё в матово-черном покрытии, технотронное и смертельно серьезное.
Остатки хмеля у Пети испарились моментально, как спирт с горячей сковороды. В голове пронеслось: «Это же из 3D-принтера? Или настоящий?». Сердце заколотилось, выдавая в фитнес-браслете пульс, достойный спринтерского забега. Он выпрямился, инстинктивно огляделся по сторонам, но вокруг были только тени, отбрасываемые кривыми деревьями, да где-то вдалеке мерцал экран рекламного билборда. Тишину нарушал лишь гул города и противный писк неисправного датчика на парковке.
Мысли скакали, как бешеные: «Сфоткать? Выложить в паблик? Забрать себе? Да за это лет на десять… А если модераторы снесут? А если это подброс и камеры следят?». Его внутренний рациональный голос, привыкший оценивать риски по кредитке, завопил: «Отойди! Забудь! Уходи!»
С глубоким, странным вздохом, в котором смешались разочарование, дикий интерес и животный страх, Петя отшагнул от холодного предмета, сунул телефон в карман и зашагал прочь, уже не пошатываясь. Казалось, инцидент исчерпан. Он выбрался с пустыря, свернул к своему дому – новостройке с фасадом из темного стекла и бетона. И застыл на месте.
Прямо на парапете стильного крыльца, у двери с домофоном и сканером отпечатка, в нелепой, сломанной позе лежал человек. Молодой парень в дорогой куртке-бомбере, джинсах и кроссовках. Петя вгляделся, и холодная волна пробежала по спине: да это же Женя из пятого этажа! Тот самый, что в чате дома значился как «Евгений С.», а в соседских пересудах фигурировал под кличкой «Крипто-Рыжий» (наследственной, от старшего брата, того самого «Рыжего» из лихих 90-х, который теперь был респектабельным владельцем сети кофеен).
Теперь же Крипто-Рыжий лежал без движения. Вокруг его тела на полированном бетоне расползалось темное, вязкое пятно, в свете декоративной подсветки фасада отливающее густым багрянцем. Его глаза, широко открытые, смотрели в небо. Рядом лежал смартфон. На разблокированном дисплее застыл график, показывающий обвал какой-то криптовалюты. Неподалеку валялся еще один пистолет, такой же футуристичный, и рядом – несколько гильз, странно маленьких и аккуратных.
Картину дополняла уже привычная, но оттого не менее сюрреалистичная суета. Мигали синие и красные огни нескольких кроссоверов ДПС и большого черного внедорожника Следственного комитета. Фигуры в тактической форме с нашивками «ОМОН» и в строгих костюмах (один что-то диктовал в смартфон) двигались в свете прожекторов. Дрон с камерой жужжал, зависнув над крышей подъезда. Опер у ленты оцепления, молодой, со скучающим видом, пялился в свой служебный планшет.
Кого тут оцеплять? Район тихий, камеры везде, жильцы если и выглядывают, то не из-за штор, а смотрят трансляцию через приложение домофона. Привыкли. На прошлой неделе ведь был скандал – кинули инвестора в очередном проекте. Человек в отчаянии что-то кричал про ключи и кошельки, а потом выпал из окна своего пентхауса. Всё списали на самовольное желание покинуть бренный мир. Другие версии не рассматривались даже. Зачем? Доказать, чья именно транзакция в блокчейне стала спусковым крючком для паники, – задача не для следователей, а для аналитиков на зарубежных форумах.
Петя, стараясь дышать ровно и сделать вид, что просто возвращается с ночной пробежки (хотя на нем были джинсы и кроссовки не для бега), шагнул к двери. Еще шаг. Но не дошел. Взгляд того самого оперуполномоченного, оторвавшийся от планшета, скользнул по нему, зацепился и остановился. Взгляд был устало-проницательным, натренированным вычленять несостыковки из потока обыденности.
– Стоять! Гражданин, вы здесь проживаете? – раздался ровный и лишенный эмоций голос, как из автоответчика. И Петя понял, что путь к его студии с умным домом и подпиской на стриминговые сервисы теперь лежит через этот островок слишком реального хаоса. В ушах у него стоял не лязг металла, а тот самый тихий, отчетливый «тук» – звук дорогого полимера о сталь, который теперь казался самым громким звуком в его жизни. И где-то в глубине кармана, на его собственном смартфоне, лежала фотография, которую он машинально сделал, прежде чем отшатнуться. Черный силуэт на фоне граффити. Он даже не вспомнил, когда успел нажать на кнопку.
– Здесь. Я с вечеринки иду, – вымолвил Петя.
Мент принюхался, скривив губы в усмешке, от которой пахло дешевым кофе и цинизмом.
– Вечеринки, ага. Красиво ты пьянку назвал. Ничего по дороге странного не заметил, кстати?
И вот тут Петя, чей мозг, отчаянно пытавшийся казаться трезвым, выдал фатальную логическую ошибку. Вместо того чтобы пробормотать «нет, ничего», он, желая показать чистосердечие и сотрудничество, ляпнул:
– Пистолет.
Словно от удара током сержант дёрнулся всем телом. Его рука, натренированная на хватательные рефлексы, впилась в рукав Петиной ветровки, будто парень уже рванул с места.
– Товарищ капитан! – рявкнул он, и голос его сорвался на визгливый фальцет от волнения. – Тут свидетель!
Это слово «свидетель» сработало, как магический клич. Все члены оперативной группы, от фотографа, присевшего на корточки у гильзы, до капитана, что говорил по телефону, разом обернулись. Взгляды, острые и оценивающие, впились в Петю. Свидетель. Сам пришел и признался. В деле, где все обычно немы как рыбы, где отказываются даже соседи, слышавшие выстрелы. Да это же не свидетель, а подарок судьбы, голубь, принесший в клюве готовый протокол! Петю, не дав опомниться, подхватили под локти и, почти не давая касаться ногами асфальта, запихнули в салон патрульного кроссовера. Машина рванула с места так, что у него в ушах засвистело.
В райотделе, в кабинете, пропахшем потом, старым деревом и каким-то химическим освежителем, его принялся расспрашивать капитан – мужчина с усталым лицом и глазами, видевшими всё. Петя, уже полностью протрезвевший от адреналина, рассказал всё как на духу, опустив лишь детали про мысли о продаже ствола.
– И где он? – спросил офицер полиции, не отрываясь от блокнота.
– Кто он? – спросил Петя, чей мозг на секунду завис.
– Конь в розовом пальто – рявкнул капитан, впервые подняв на него взгляд. – Ствол где?!
– А, так я его не поднимал, там и валяется, – выдохнул Петя, и в его голосе прозвучала такая неподдельная, почти обидная честность, что капитан лишь хмыкнул.
Схватив Петю опять же за рукав («Ну сколько можно, ветровку порвут!» – пронеслось в голове у парня), капитан потащил его обратно к машине. Через десять минут они уже шли по той самой тропинке, освещая путь фонариками с телефонов и одним здоровенным полицейским фонарём. Поиски заняли не больше трёх минут. Пистолет лежал на прежнем месте. Оперативник в перчатках, с важным видом знатока, аккуратно, как священную реликвию, поднял его двумя пальцами и водрузил в прозрачный пакет со стрелочками и печатями. Теперь это оружие стало еще одной уликой.
Менты, оживившись, сгрудились вокруг находки, начали что-то обсуждать, жестикулируя в сторону дома. Про Петю будто забыли. Он постоял с минуту, чувствуя себя мебелью, и тихонько, крадучись, как индеец в плохом вестерне, начал пятиться назад. Мысли в его голове закрутились вихрем паники. «Вот зачем брякнул про пистолет?! Лопух! Дело-то наверняка «глухарём» станет! – гнал он себя мысленно. – Сколько они таких разборок раскрыли? Ноль целых, шиш десятых! А тут – готовый крайний. Я же! Сосед. Возвращался в то же время. Мотив? Да запросто!»
И мотив, к его ужасу, в голове сразу же и нашёлся, яркий и убедительный. Все в округе знали, что Крипто-Рыжий – мерзкий тип. Гад, задира и позер. Конфликтовал со всеми подряд. А если покопаться… Петя с горечью вспомнил историю десятилетней давности. Тогда Рыжий, ещё пацан, но уже с дурными наклонностями, украл у соседского пацана крутой горный велосипед. Петя, тогда ещё полный юношеского максимализма, узнал об этом, нашёл Рыжего, накостылял ему и велосипед вернул. Ссора была громкая, на весь двор.
«Вот если менты теперь про это прозондируют, – леденела мысль, – точно решат, что это я! Месть старая, да удалая. И стрелял-то из двух стволов! Один сразу выкинул на пустыре – от греха подальше, мол, если дружки Рыжего гнаться будут. А второй, видимо, в суматохе обронил у подъезда. Логично же!»
Охваченный этой параноидальной, но до жути правдоподобной логикой, Петя, наконец, отступил в темноту и, пригнувшись, рванул к дому. Он не бежал, а крался, используя каждую тень, гараж и дерево как укрытие. Самое забавное было в том, что в отделе с него даже толком данных не взяли! Спросили имя, и всё. Ни паспорта, ни адреса, ни телефона. Для них он пока был просто «Петя, свидетель». Человек-невидимка. Значит, можно исчезнуть.
Домой влетел, как призрак, тихо закрыл дверь на все замки, не включил свет и прислонился к косяку, слушая, как бешено колотится сердце. Он жил один, и эта тишина теперь была ему спасением.
Наутро Петя, не раздумывая, позвонил на работу, сдавленным голосом сообщил о внезапном кишечном гриппе. Весь день провёл у телевизора, лихорадочно переключая местные новостные каналы. И дождался. Диктор с каменным лицом объявил о «заказном убийстве члена ОПГ» по кличке Крипто-Рыжий. Петя замер. Потом прозвучала ключевая фраза: «…на месте преступления обнаружены два пистолета. Второе оружие было найдено на пустыре неподалёку. По предварительной информации, его помогла обнаружить служебно-розыскная собака».
У Пети от сердца отлегло. Он выдохнул воздух, которого, казалось, не вдыхал всю ночь. «Ну и пусть собакой считают, – подумал он с горьковатым облегчением, глядя на экран, где показывали кадры оцепления. – Главное, братва не прицепится. Собака – она не свидетель. Её не допросить». И впервые за долгие часы он позволил себе скептически хмыкнуть, представив лохматого лабрадора в наручниках на допросе. Собака, конечно, молодец. И главное – молчунья».