оглавление канала, часть 1-я
Юрка быстро поднялся. Как ни странно, но чувствовал он себя вполне бодрым и отдохнувшим.
В большой комнате возле печи уже стояла Татьяна. Светлые волосы туго стянуты простым платком на затылке. Лицо бледное до синевы, обветренные губы плотно сжаты, а сосредоточенный взгляд был устремлён на чугунок, в котором бурлило какое-то варево. Юрка подошёл к девушке и осторожно обнял её за плечи. Тихо проговорил:
— Привет…
Татьяна от неожиданности вздрогнула, посмотрела на друга больными глазами и вдруг уткнулась ему в плечо. Плечи её начали тихонько подрагивать. Юрка растерялся. Обнял девушку крепче, приговаривая шёпотом всякие глупости:
— Ну ты чего, Танюха… Всё ведь хорошо… Успокойся. Мы опять вместе. Слышишь?
Девушка, оторвавшись от его плеча, подняла взгляд. Глаза были совершенно сухими. Ответила так же тихо:
— Всё нормально… Всё нормально, Юрик…
Но по интонации сказанного было непонятно, кого она в этом пытается убедить: себя или его. Юрка оглянулся на Сурму, будто ища у него поддержки. Его взгляд говорил: «Видите… Ну куда она такая пойдёт?» Старик только головой кивнул, мол, не волнуйся, всё обойдётся. Ему захотелось сказать что-нибудь резкое, глядя прямо в невозмутимые глаза старика. Но он сдержался. Что это изменит? У него возникло непреодолимое желание схватить Татьяну за руку и увести её подальше ото всех тайн, загадок, войн и невозмутимых, казавшихся безразличными людей. Найти тихий уголок и там спокойно поговорить с ней обо всём: может, обсудить всё происходящее, может, расспросить, как она перенесла все свои «приключения», а может, и просто молча посидеть в тишине, крепко обнявшись, чтобы почувствовать тепло друг друга, услышать биение сердца. И никто не сможет ему помешать это сделать! Дверь не заперта. Он тяжело выдохнул. А как же Нюська? Оставить всё, бросив друга, они не могут. И та же Татьяна не пойдёт за ним. Он глянул на Марата. Тот, почти не обращая внимания, погружённый в собственные мысли, деловито и быстро складывал походный вещмешок. Значит, так тому и быть. Они сами, вместе с Танькой, выбрали этот путь, и обратной дороги уже нет. Как нет и времени для принятия каких-либо сложных решений.
В доме царила напряжённая тишина. Тиканье часов, потрескивание дров в печи, мерное постукивание деревянной ложки о край чугунка — все звуки казались приглушёнными, доносившимися до слуха будто из какого-то другого мира. Юрка с горечью подумал, что даже если на сей раз всё обойдётся и они каким-то чудом сумеют вытащить Нюську, то, вернувшись домой, никто из них уже никогда не станет прежним. Нет, даже не так! Та их жизнь, которая была «до», закончилась, а новая, непонятная, чудная, загадочная, а порой и страшная, ещё толком и не началась.
Ему пришлось отбросить все свои философские рассуждения. Он про себя фыркнул. Где он, а где «философские рассуждения»! Никогда он не был силён в подобном. Вот Нюська — та да… Ещё с самого раннего детства она пыталась проникнуть в самую суть происходящего, докопаться до таких глубин в душе человека, куда и ему-то самому было страшно заглядывать!
Марат уже собрался и теперь смотрел на деда вопросительно. Сурма спокойно проговорил:
— Ну что, чайку попьём и — в дорогу. Время пришло. До полуночи должны быть на месте.
Юрка мысленно поморщился. «Чайку…»! Он голодный, как волк! Но возразить не посмел. Может, перед тем, что им предстоит, и нужно быть голодными, как волки. Хотя, судя по реакции остальных, чувство голода испытывал он один.
Все уселись за стол, Марат разлил чай и поставил на стол крупно нарезанный хлеб и куски варёного холодного мяса. Юрик повеселел. Против такого «чайку» он возражений не имел. Чтобы хоть как-то разбить тяжёлое облако нависшей тишины, спросил:
— А где Василий? Он что, с нами не идёт?
Голос его прозвучал неуверенно, почти просяще, мол, поговорите со мной. Сурма глянул на него из-под седых бровей и, пряча усмешку в усы, ответил:
— Василий на разведку ушёл. Тёмный, конечно, сам-то поклялся, но там и кроме него желающих напакостить предостаточно. Так что не расслабляйтесь…
Юрка хмыкнул. А когда им вообще с того самого времени, как вся эта свистопляска с их побегом из дома началась, получалось расслабиться? Но подобные мысли были какими-то нелепыми и малозначимыми на фоне остальных его рассуждений. Куда они должны идти? Зачем? И что там должно было произойти? Какова их роль с Татьяной во всей этой постановке, задуманной Сурмой? Разумеется, вслух он ничего не сказал, продолжая сосредоточенно жевать, глядя в свою чашку с остывающим чаем.
Когда они вышли из дома, на улице уже стояла ночь. Небо было чистым, высоким, звёздным. Половинка луны сияла над головами, словно одинокий фонарь, серебря своим голубоватым светом окружающий мир. Пожухлые кустики травы перед домом были прихвачены первыми заморозками и хрустели под ногами при каждом шаге. Белая изморозь покрыла тонким кружевом ветви деревьев, переливаясь разноцветьем под призрачным таинственным ликом ночного светила.
Сначала Сурма несколькими пассами снял морок, окружавший дом и обширную территорию вокруг. Охранять хутор сейчас было не от кого. Точнее, там не оставалось ничего ценного, за чем могли бы охотиться тёмные.
Двигаться без морока стало намного легче. Не нужно было сосредотачиваться, чтобы увидеть существующую реальность. Особенно это стало большим облегчением для Таньки. Она так и не научилась до конца преодолевать эту завесу наваждения. Первым шёл Сурма, за ним — девушка, потом — Юрка, а замыкал их шествие Марат. После того как словом «пора» он разбудил Юрика, Марат больше не произнёс ни слова. Он был хмур и сосредоточен, словно готовясь к чему-то неведомому и ужасному, что им предстояло совершить. И Юрке вдруг стало страшно. Нет, не от того, что они идут в неизвестный Храм Велеса посреди ночи и даже не от того, что им предстояло сделать. Как раз-таки этого он и не знал. Противный холодок пронизывал ему все внутренности от чувства необратимости происходящего. Это было похоже на чувство, когда они в детстве однажды с Нюськой зимой забрались на высоченную гору и оттуда, оттолкнувшись, понеслись на санках. Прямо вниз, с сумасшедшей крутизны, среди белого бездушного безмолвия остроконечных гор Тянь-Шаня. И уже нельзя было ничего изменить, остановиться или повернуть назад.
Он с трудом взял себя в руки. Ну что ж… Ветер свистит в ушах, глаза распахнуты от будоражащего страха, а внизу живота становится щекотно. Ты переступаешь эту черту — и… всё! Страха больше нет, остаётся какая-то неукротимая лихость, когда нет ни прошлого, ни будущего, а только один-единственный миг, здесь и сейчас!
Они продвигались медленно. Юрка подозревал, что подобный темп был выбран из-за Татьяны. После всего пережитого она всё ещё не сумела восстановить полностью свои силы. Это было заметно по её неуверенной походке, по сгорбленным плечам. Острая жалость и отчаяние — вот что он испытывал, глядя на ссутулившуюся фигурку девушки, бредущую впереди него. Но как он мог ей помочь? И это чувство бессилия вызывало стойкое раздражение, в первую очередь на самого себя.
Наконец они оказались на краю оврага, словно разрезавшего лес на две части. Вдруг из-за большого валуна им навстречу поднялась неясная тень, и голосом Василия тихо произнесла:
— Всё тихо… Тёмные в своём лагере.
Подойдя чуть ближе, он коротко хохотнул и прибавил, обращаясь только к Марату:
— Похоже, брат, теперь Акка — твой враг на веки вечные. Он визжал так, что зверьё в округе попряталось. Требовал от Стиганда немедленного для тебя наказания.
Марат в ответ только хмыкнул:
— Одним врагом больше, одним меньше…
Сурма на них цыкнул:
— А ну, цыть! И так идём, словно стадо лосей, всех птиц пораспугали. И вы ещё тут разговоры разговаривать взялись…
Все сразу замолкли. А Василий, состроив виноватую рожицу, вдруг подмигнул Юрке и тихо на ухо произнёс:
— Не бери в голову. Старик всегда ворчит…
Сурма резко обернулся, давая понять, что всё слышит.
Подчиняясь взмаху руки старика, они начали осторожный спуск. Вокруг повсюду была взрытая земля, и валялись осколки больших камней. В углублениях и впадинах уже лежал первый снег. Всё это замедляло продвижение. На дне оврага было совсем темно, поэтому идти пришлось почти на ощупь. Правда, это касалось только их с Татьяной. Старик, Марат и Василий, похоже, таких трудностей не испытывали. Всякие мысли оставили Юрку. Всё внимание и силы уходили на то, чтобы не свернуть себе шею. Татьяне было проще. Её вёл за руку сам Сурма, что-то тихо шепча ей на ходу — то ли подбадривая, то ли указывая, куда поставить ногу.
Наконец они остановились. Юрка почти сразу почувствовал какую-то будоражащую энергию, от которой по всему телу стали пробегать мурашки. Ему казалось, что волосы на голове стали шевелиться, словно от статического электричества. Сурма, выпустив руку девушки из своей сильной ладони, достал с пояса фляжку и протянул ей.
— Выпейте по глотку, но не более. Это поможет вам сосредоточиться и придаст нужные силы.
Татьяна, сделав глоток, протянула фляжку Юрке. Он пригубил — и сразу почувствовал бодрящую терпкость странного напитка. Горячая волна прошла по телу, обостряя зрение и слух. Сурма, дождавшись, когда Марат вернёт ему фляжку, прицепил её обратно к поясу и тихо заговорил, обращаясь к Юрику и Татьяне:
— Это, — он приложил сухую ладонь к большой каменной глыбе, стеной высящейся над их головами, — непростое место. За этим камнем скрывается Храм Велеса. Попасть туда может не всякий. Там — перекрёсток трёх миров, чьим стражем во все времена был Велес. Оттуда, если обладать силой, нужными знаниями и умениями, можно попасть в любую реальность. Только вот беда: мы не можем знать, где сейчас находится Анна. Это могло быть указано в архивах цхалов, но они сейчас для нас недоступны.
Он задумчиво потёр подбородок и добавил:
— Хотя и там этих описаний могло не быть. Боюсь, сейчас даже сами цхалы не могли бы нам сказать, что за мир кроется за Пределом-ловушкой. Слишком много воды утекло с тех пор, как они были созданы.
Он обратился к Юрке:
— Тебе снятся странные сны… Думаю, ты как-то связан с цхалами. Но у тебя не достанет ни сил, ни знаний, чтобы получить внятную картину. Твои видения расплывчаты и неясны, а посему мы не знаем, как ими можно воспользоваться.
Тяжело вздохнув, он продолжил:
— Марат умеет ходить по слоям реальностей, но у него нет направления или хотя бы клочка знаний о том мире, где сейчас находится Анна. Без ориентира у него нет шансов её отыскать. И потому у нас есть только один выход — ваша духовная связь с вашей подругой. Вы знаете её лучше всех. Вы должны постараться найти путь к её душе. Думайте о ней, вспоминайте её. Её образ, черты, характер, любые истории, связанные с ней и вами. Ваше сердце и ваши чувства к ней должны будут показать путь. Для этого вам нужно будет очень сильно сосредоточиться. Перестаньте думать о чём-либо другом. Только она — и ничего более. Я постараюсь вам помочь, подпитывая вас собственной силой. Но основная тяжесть этого важного дела всё одно ляжет только на вас. Если сумеете установить эту связь, то Марат сможет по этой ниточке найти путь к ней. И помните: от этого зависит очень многое.
Он строго посмотрел на ребят. В его чёрных глазах отражался слабый отблеск звёзд. Наверное, поэтому они казались двумя бездонными колодцами. Выждав небольшую паузу, он спросил:
— Ну что… Вы готовы?
Юрка взял руку Татьяны и крепко сжал в своей ладони. Они несколько мгновений смотрели только друг на друга, будто вели неслышный ни для кого разговор. Татьяна согласно кивнула ему, словно отвечая на его незаданный вопрос. Глубоко вдохнув и выдохнув, Юрка коротко ответил на вопрос старца:
— Готовы…