— Сергей не выходит на связь уже три дня, — сказала я дежурному полицейскому. — Телефон отключён. Он в командировке. Что-то случилось.
Полицейский посмотрел на меня усталыми глазами:
— Гражданка, может, он просто занят? Мужчины бывают...
— Нет! — я стукнула кулаком по столу. — Сергей всегда на связи! Каждый день звонит! Что-то случилось!
— Хорошо, напишите заявление.
Я писала заявление дрожащими руками.
Сергей уехал в командировку в Нижний Новгород пять дней назад. Работал инженером в строительной компании. Командировки были частые — раз в месяц, на неделю-две.
Первые три дня всё было нормально. Звонил вечером, рассказывал про работу, про объект, который проверяет. Голос обычный, спокойный.
А потом пропал.
Сначала просто не ответил на звонок вечером. Я подумала — занят, устал, заснул.
Утром позвонила — телефон выключен.
День — выключен.
Вечер — выключен.
Я позвонила в его компанию:
— Соедините меня с Сергеем Воробьёвым, пожалуйста!
— Сергей Сергеевич в командировке.
— Я знаю! У вас есть телефон гостиницы, где он остановился?
— Сейчас... — пауза. — Вот, записывайте.
Я позвонила в гостиницу:
— У вас остановился Воробьёв Сергей Сергеевич. Можно его к телефону?
— Сейчас проверю... Воробьёв, говорите? Да, был такой. Но он съехал позавчера.
— Как съехал?
— Ну, выселился. Вещи забрал, уехал.
Сердце ухнуло вниз.
— А куда?
— Откуда я знаю? Может, домой?
Но домой он не вернулся.
Я звонила его коллегам, друзьям. Никто ничего не знал.
Через два дня я поехала в Нижний Новгород сама.
Приехала в гостиницу. Администратор подтвердила — Воробьёв съехал три дня назад. Без объяснений. Оплатил номер, забрал вещи, ушёл.
— А машина его где?
— Какая машина?
— Ну, он же на своей приехал!
— Не знаю. На парковке посмотрите.
Машина стояла на парковке. Наша «Хонда», серая. Закрытая. Внутри — ничего. Ни вещей, ни документов.
Я вернулась в гостиницу:
— Можно посмотреть номер, в котором он жил?
— Нельзя. Там уже другие постояльцы.
— Но вы же убирали после него! Что-то осталось?
— Ничего. Чисто всё было.
Я поехала в полицию. Написала заявление. Дали ход.
Месяц искали. Проверили больницы, морги, аварии на дорогах. Нет Сергея нигде.
Объявили в розыск по всей России.
Опросили коллег, друзей, родственников. Никто ничего подозрительного не заметил.
Проверили банковские карты — последняя операция была три дня назад, в Нижнем Новгороде, снял наличные в банкомате. Десять тысяч рублей. Всё, что было на счёте.
Потом — тишина.
— Извините, но мы больше ничего не можем сделать, — сказал мне следователь через месяц. — Розыск продолжается. Если найдём — сообщим.
Я осталась одна.
Мы с Сергеем были женаты восемь лет. Познакомились на работе — я работала бухгалтером в той же строительной компании. Встречались год, поженились.
Детей не было. Сначала откладывали — молодые, хотели пожить для себя. Потом я никак не могла забеременеть. Обследовались — у меня проблемы. Лечилась, но результата не было.
Сергей не настаивал. Говорил — ничего страшного, нам и вдвоём хорошо.
И правда было хорошо. Сергей был внимательным мужем. Заботливым. Помогал по дому, зарабатывал прилично, не изменял.
По крайней мере, я так думала.
После исчезновения Сергея началась другая жизнь. Тяжёлая, тёмная.
Во-первых, деньги. У нас была ипотека на квартиру. Кредит на машину. Потребительский кредит, который Сергей взял год назад на ремонт.
Сергей всегда платил сам. Его зарплата была больше. Я отдавала свою на продукты и коммуналку.
А теперь все кредиты висели на мне.
Ипотека — 40 тысяч в месяц. Кредит на машину — 15 тысяч. Потребительский кредит — 20 тысяч.
Итого — 75 тысяч в месяц.
Моя зарплата — 50 тысяч.
Я не справлялась.
Через три месяца банк начал звонить, угрожать. Ещё через два месяца пришло извещение — квартира под арестом, будет продана за долги.
Я продала машину. Погасила кредит на неё. Но этого не хватило.
Пришлось продать квартиру.
Рыночная цена — 4 миллиона. Долг по ипотеке — 2,5 миллиона. Потребительский кредит — 600 тысяч.
После продажи и погашения всех долгов у меня осталось 800 тысяч рублей.
На эти деньги я купила комнату в коммуналке. Маленькую, 12 квадратов. Но своя.
Работала на двух работах. Бухгалтером днём, кассиром в супермаркете по вечерам. Выходных не было. Отпуска не было.
Я превратилась в робота. Работа-дом, работа-дом. Есть, спать, работать. Больше ничего.
Друзья отвалились. Сначала жалели, потом устали жалеть. Я и сама не хотела с ними общаться — о чём говорить? О том, как муж бросил меня с долгами?
Родители Сергея тоже исчезли. Я звонила им первое время — спрашивала, может, он выходил на связь? Они говорили — нет, не выходил, мы тоже не знаем, где он.
Но постепенно перестали отвечать на звонки. А потом свекровь сказала прямо:
— Лена, ты извини, но нам тяжело об этом говорить. Давай не будем созваниваться.
Я осталась совсем одна.
Год я жила как вдова. Хотя юридически не была вдовой — признать человека умершим можно только через пять лет после исчезновения.
Но по факту я была вдовой. Носила чёрное. Не снимала обручальное кольцо. Не ходила никуда, кроме работы.
Внутри была пустота. Огромная, холодная пустота.
Я не понимала — что случилось? Почему Сергей пропал? Его убили? Он покончил с собой? Но почему? Всё же было хорошо!
Или не было?
Может, я чего-то не заметила? Может, у него были проблемы, о которых он не говорил?
Я прокручивала в голове последние месяцы перед исчезновением. Искала знаки, намёки, подсказки.
И не находила.
Сергей был обычным. Спокойным. Работал, приходил домой, ужинал, смотрел телевизор. По выходным ездили на дачу к его родителям. Иногда ходили в кино.
Всё как всегда.
И вдруг — раз! — исчез.
Прошёл год.
В октябре мне предложили командировку в Казань. На неделю. Проверка филиала нашей компании.
Я согласилась. Хотя бы отвлекусь.
Прилетела в Казань вечером. Заселилась в гостиницу. Утром поехала в офис.
Работала три дня. Проверяла документы, составляла отчёты. Вечерами возвращалась в гостиницу, заказывала еду в номер, смотрела сериалы.
На четвёртый день работа закончилась раньше. Два часа дня. До вылета — завтра утром.
Я решила погулять по городу. Давно не была туристом.
Прошлась по центральным улицам. Кремль, набережная, старинные здания. Красиво.
Зашла в кафе, выпила кофе. Села на лавочку, смотрела на прохожих.
И вдруг увидела его.
Сергей.
Мой муж. Который пропал год назад.
Он шёл по улице. Спокойно, не спеша. В новом дорогом костюме, в кожаной куртке. Под руку с женщиной. Молодой, красивой. Беременной — живот большой, месяцев шесть-семь.
Они смеялись. О чём-то разговаривали. Зашли в ресторан.
Я сидела на лавочке и не могла пошевелиться.
Сергей. Живой. Здоровый.
С другой женщиной. Беременной.
Я встала. Подошла к ресторану. Заглянула в окно.
Они сидели за столиком. Официант принёс меню. Сергей что-то заказывал, показывал на блюда. Женщина кивала, улыбалась.
Обычная пара. В ресторане. На обеде.
Я открыла дверь. Вошла.
Подошла к их столику.
— Здравствуй, Сергей.
Он поднял голову. Увидел меня.
И улыбнулся.
УЛЫБНУЛСЯ.
— Привет, Лен! — сказал он спокойно, как будто мы виделись вчера. — Как дела?
Я стояла и смотрела на него. Не могла вымолвить ни слова.
— Познакомься! — продолжал он бодро. — Это моя жена, Алёна! Алён, это Елена, мы с ней... ну, раньше знакомы были.
Женщина протянула мне руку:
— Очень приятно!
Я не подала руку. Смотрела на Сергея.
— Что происходит? — прошептала я.
— В каком смысле?
— Ты... ты пропал год назад! Мы тебя искали! Полиция искала! Ты объявлен в розыск!
Сергей нахмурился:
— Лена, о чём ты? Я никуда не пропадал. Просто переехал.
— Переехал?! — голос сорвался на крик. — Ты исчез! Бросил машину! Телефон отключил! Месяц тебя искали!
Алёна испуганно посмотрела на Сергея:
— Сереж, что она говорит?
— Ничего, — ответил он ей. — Она путает.
Потом повернулся ко мне:
— Лена, давай не будем устраивать сцены в общественном месте. Пойдём, поговорим на улице.
Он встал, взял меня за локоть, повёл к выходу.
Мы вышли из ресторана. Остановились у стены.
— Объясни, что происходит, — потребовала я.
Сергей вздохнул:
— Лена, я понимаю, тебе тяжело. Но я же предупреждал.
— О чём ты?!
— Я оставил тебе записку. В квартире. На столе.
— Какую записку?! Там не было никакой записки!
— Была. Я написал, что ухожу. Что у меня новая жизнь. Что не ищи меня. Ты просто не заметила, наверное.
Я смотрела на него и не понимала — сплю я или наяву?
— Сергей, ты о чём? Какая записка? Ты уехал в командировку и пропал!
— Я не пропал. Я переехал в Казань. К Алёне. Мы с ней три года встречаемся. Она забеременела. Я решил — хватит, надо определиться. Выбрал её.
Ноги подкосились. Я оперлась о стену.
— Три года?
— Ну да.
— Ты изменял мне три года?
— Не изменял. У меня были отношения с двумя женщинами. Это не измена, это... такая жизнь.
— Такая жизнь?!
— Лена, не кричи. Я тебе сказал — решил уйти. Оставил записку. Ты должна была понять.
— Там не было записки! — я схватила его за куртку. — Ты просто исчез! Я жила год в аду! Продала квартиру, чтобы погасить твои долги! Работала на двух работах! А ты... ты тут живёшь с любовницей?!
Сергей отстранился:
— Во-первых, Алёна не любовница. Она моя жена. Мы расписались полгода назад. Во-вторых, при чём тут квартира? Это твоя проблема.
— МОЯ проблема?! Кредиты были на твоё имя!
— Ну и что? Раз я ушёл, значит, они теперь твои.
Я не выдержала. Замахнулась, ударила его по лицу.
Сергей схватился за щёку:
— Ты с ума сошла?!
— Я? Я с ума сошла?! — Я засмеялась истерически. — Ты бросил меня с долгами! Инсценировал исчезновение! Полиция тебя ищет! А ты живёшь спокойно, жену новую завёл!
— Какую инсценировку? Я просто переехал!
— Ты телефон отключил! Машину бросил! Из гостиницы сбежал!
— Телефон старый я выбросил, купил новый. Машина твоя, сам покупал? Нет. Значит, и забирать не стал. Из гостиницы я нормально съехал, заплатил за всё.
Он говорил так спокойно, так рационально. Как будто всё логично. Как будто он прав.
— Ты... ты чудовище, — прошептала я.
— Нет, Лена. Я просто человек, который хотел начать новую жизнь. Ты мне не подходила. Детей у нас не было, не будет. Зачем мне жена, которая не может родить?
— Значит, дело в этом?
— В том числе. Алёна беременна. Это мальчик. Наконец-то у меня будет сын.
Я стояла и смотрела на него. На человека, с которым прожила восемь лет. И не узнавала.
— Я пойду в полицию, — сказала я. — Расскажу, что нашла тебя. Ты в розыске. Заведут дело за уклонение от уплаты кредитов.
Сергей усмехнулся:
— Лена, я не в розыске. Я снялся с учёта полгода назад. Пришёл в полицию здесь, в Казани, объяснил ситуацию. Сказал, что переехал, просто бывшая жена не знала. Всё законно.
— Не может быть!
— Может. Я здесь официально прописан. Работаю. Женат. Жду ребёнка. Никакого розыска нет.
Я достала телефон. Позвонила в полицию, в тот отдел, где подавала заявление год назад.
— Скажите, Воробьёв Сергей Сергеевич в розыске?
— Минуту... Нет, розыск прекращён полгода назад. Гражданин нашёлся, снялся с учёта.
Я опустила руку с телефоном.
— Значит, ты всё спланировал.
— Я просто ушёл. Начал новую жизнь.
— А я? Я должна была расплачиваться за твои кредиты?
— Квартира была на двоих. Значит, и кредиты тоже. Моя вина, что ты продала квартиру? Это твоё решение.
Я смотрела на него. И понимала — он искренне не видит ничего плохого в своём поступке. Для него это нормально.
— Ты знаешь, что я год жила в аду?
— Это не моя проблема, Лена. Ты взрослый человек. Разбирайся сама.
Он развернулся и пошёл обратно в ресторан. К своей беременной жене.
Я стояла на улице. Одна. В чужом городе.
И вдруг почувствовала — не злость. Не обиду. А облегчение.
Год я винила себя. Думала — может, я что-то сделала не так? Может, недостаточно любила? Недостаточно старалась?
А теперь поняла — дело не во мне.
Сергей просто оказался эгоистом. Трусом. Который не смог по-честному сказать — я ухожу.
Который сбежал, бросив жену с долгами.
И живёт спокойно, не чувствуя вины.
Я достала телефон. Сфотографировала ресторан. Зашла внутрь. Сфотографировала Сергея и Алёну за столиком.
Потом вышла. Вызвала такси. Поехала в гостиницу.
В номере открыла ноутбук. Написала письмо в налоговую Казани. Приложила фото. Указала, что Сергей Воробьёв работает здесь, но не платит алименты бывшей жене (формально мы всё ещё женаты, развода не было).
Написала в Пенсионный фонд — указала, что Сергей не платит взносы за предыдущие годы (неправда, но пусть разбираются).
Написала в банк, где был кредит — указала, что должник нашёлся, вот адрес, работа.
Отправила все письма.
На следующий день улетела домой.
Через месяц позвонил Сергей:
— Лена, что ты наделала?!
— Что именно?
— Ко мне налоговая пришла! Пенсионный фонд! Банк судится!
— А что такое? Ты же законопослушный гражданин. Все налоги платил, да?
— Ты специально!
— Я просто сообщила государственным органам, где ты находишься. Это мой гражданский долг.
— Ты сука!
— Нет, Сергей. Я жертва. А ты — предатель. Всего хорошего.
Я положила трубку. Заблокировала его номер.
Через полгода пришло решение суда — с Сергея взыскали долг по кредиту, который я выплачивала. Он обязан вернуть мне 600 тысяч рублей.
Ещё через три месяца ему присудили штраф за неуплату налогов.
Алёна с ним развелась — не потянула жизнь с человеком в долгах. Ребёнка оставила себе. Подала на алименты.
Сергей звонил, писал сообщения с чужих номеров. Просил простить, войти в положение.
Я не отвечала.
Деньги он выплачивает до сих пор. По решению суда. Медленно, но верно.
А я начала новую жизнь. Настоящую. Без лжи, без долгов, без предателей.
Встретила хорошего человека. Мы вместе уже год. Он знает всю мою историю. И всё равно любит.
А Сергей остался в Казани. Один. С долгами. С алиментами.
Справедливость восторжествовала. Не сразу. Но восторжествовала.
Спасибо вам за активность! Поддержите канал лайком и подписывайтесь, впереди еще много захватывающих рассказов.
Если вам понравилась эта история, вам точно будут интересны и другие: