Матвей смотрел на мать. Долго. Молча.
— На ком я женился, мам?
Свекровь сжала губы. Отвела глаза.
— На эгоистке, — бросила она. — И сам таким стал.
Тишина.
Только из комнаты — визг детей и орущие мультики.
Лада стояла у плиты. Спиной к ним. Сжимала кружку так, что костяшки пальцев побелели.
Эгоистка.
Снова.
Уже который раз.
— Мама, — голос Матвея был ледяным. — У Светы есть муж. Есть ты. Есть платные няни, в конце концов. Мы помогаем деньгами. Когда нужно. Но своим временем и комфортом жертвовать не будем.
Свекровь фыркнула.
— Деньгами они помогают... Подачки ваши! Мне внуков надо было! А не ваши тысячи!
Она замолчала. Встретилась взглядом с сыном.
— Договаривай, — тихо сказал Матвей. — На ком я женился?
Пауза.
— На эгоистке.
Лада обернулась.
— Тамара Ивановна. Вы знаете, где дверь.
Три дня назад. Среда. Вечер
Лада и Матвей сидели на диване. Телевизор работал фоном.
— Света звонила, — бросил муж, не отрывая глаз от экрана. — Приглашает в субботу. К маме. Пироги испекла.
Лада поморщилась.
Пироги.
Значит, будет лекция.
— И что ты ответил?
— Сказал, что подумаем.
Она вздохнула.
— Матвей. Ну какие пироги? Опять начнутся эти разговоры. «Часики не тикают», «кому квартиру оставите», «стакан воды подать некому»... Я уже наизусть всё знаю!
Матвей хмыкнул.
— Да наплюй. Пусть говорят. Мы с тобой всё решили пять лет назад. Или передумала?
Лада оглядела гостиную.
Светлые стены. Дизайнерская мебель. Огромный телевизор.
В углу — упакованные лыжи. Через неделю — горы. Просто так. Потому что захотелось.
— Нет. Не передумала. Мне нравится наша жизнь.
— Вот и отлично. Поедем, поедим пирогов, послушаем про «пустоцвет» и вернемся домой.
Пустоцвет.
Слово кольнуло.
Два месяца назад. Балкон. Сигарета. Открытая форточка кухни. Голос свекрови.
«Да что с неё взять, Валя? Пустоцвет она. Живут для себя, эгоисты. Ни стыда, ни совести. У меня у Светки трое, крутится как белка, а эта фифа только по салонам ходит».
Лада тогда промолчала.
Не сказала мужу. Не устроила скандал.
Просто сделала выводы.
— Слушай, — вдруг сказала она. — А помнишь Ксюшу?
Матвей расхохотался.
— Ту, с «подарочком»? Как её забудешь. День, когда я окончательно стал детоненавистником.
Три года назад. История с Ксюшей
Звонок в дверь.
Лада открыла.
На пороге — Ксюха. Подруга детства. Не виделись года два.
С коляской.
— Ладусь! Спасай! — защебетала она, вкатывая транспортное средство в прихожую. Колёса оставляли грязные следы на паркете. — Мне к стоматологу срочно! Зуб разболелся! Муж в командировке, мама на даче. Посиди часок? Он спокойный, спит всё время!
Лада растерялась.
— Ксюш... я не умею...
— Да чего там уметь! Лежит — и лежит! Часик всего! Ты ж моя спасительница!
И убежала.
Прямо так. Убежала. Не дожидаясь ответа.
Лада стояла в прихожей.
С коляской.
С чужим ребёнком.
Который через пять минут проснулся.
И заорал.
— Матвей! — завопила она в телефон. — Тут ребёнок! Орёт! Что делать?!
— Какой ребёнок?!
— Ксюшин! Она его оставила! Говорит, на час! Что мне делать?!
— Не знаю! Покачай его!
— Как качать?!
— Ну... возьми на руки!
Лада взяла.
Орал ещё громче.
— Он орёт! Матвей, он орёт!
— Может, есть хочет?
— Откуда я знаю?!
— Посмотри в коляске! Может, там бутылочка!
Лада посмотрела.
Бутылочки не было.
Зато был запах.
Ужасный.
— О господи... — прошептала она. — Кажется, он... покакал...
Пауза.
— Ладка, — голос Матвея был серьёзным. — Уходи из дома. Прямо сейчас. Оставь коляску в подъезде. Уезжай к родителям. Меняй номер телефона.
— Матвей!
— Я серьёзно! Иначе ты станешь бесплатной няней до конца жизни!
Ксюша вернулась через четыре часа.
Не через час.
Через четыре.
Лада встретила её в прихожей.
Волосы растрёпаны. Глаза красные. На руках — орущий младенец.
— Ой, Ладусь, извини! — щебетала Ксюха, забирая ребёнка. — Там очередь была! Потом в аптеку зашла! Потом встретила подругу! Ну ты же не против? Он же спал?
Лада смотрела на неё.
Молча.
— Спасибо огромное! Ты меня спасла! Я побежала, а то ещё в магазин надо! Пока!
И ушла.
Просто так.
Даже спасибо толком не сказала.
Лада закрыла дверь.
Села на пол.
И расплакалась.
Матвей пришёл через час.
Нашёл жену в душе. Под горячей водой. Сидела прямо на полу.
— Ладка... — тихо позвал он.
Она подняла глаза.
— Я больше никогда. Никогда в жизни. Слышишь? Никогда.
Он кивнул.
— Хорошо. Никогда.
— Обещай.
— Обещаю.
Она обняла его.
И он понял.
Это была не просто истерика.
Это была граница.
Которую она провела.
И которую больше никто не перейдёт.
Настоящее время. Суббота. Дом свекрови
Они приехали.
Потому что не приехать было нельзя.
Свекровь бы обиделась.
Света бы обиделась.
Весь мир бы обиделся.
Дверь открыла сестра Матвея.
— О! Наконец-то! Заходите!
Из кухни выглянула свекровь.
— А, это вы... Ну проходите, раз приехали.
Тёплый приём.
Лада сняла куртку. Прошла в кухню.
За столом — хаос.
Света с тремя детьми. Старшему — лет десять. Младшему — месяцев шесть.
Орут. Дерутся. Кидаются едой.
— Тихо! — рявкнула Света. — Тихо, говорю! Тётя Лада пришла!
Дети замолчали.
На три секунды.
Потом снова завизжали.
Свекровь поставила на стол пироги.
— Ну? Как дела? Работа?
— Нормально, — ответил Матвей. — Всё хорошо.
— А когда настоящие дела начнутся? — бросила она. — Когда внуков мне подарите?
Пауза.
— Мама. Мы уже говорили. Не будет у нас детей.
Свекровь побледнела.
— Как это — не будет?!
— Так. Не хотим.
— Не хотите?! — она повысила голос. — Как можно не хотеть детей?! Это противоестественно!
Лада вздохнула.
Началось.
— Тамара Ивановна. Мы с Матвеем приняли решение. Уважайте его.
— Уважайте! — передразнила свекровь. — Я вас уважать должна?! А вы меня?! Я вас родила! Вырастила! Всю жизнь на вас положила! А вы?! Ничего!
— Мама! — Матвей встал. — Хватит!
— Не хватит! Вы эгоисты! Живёте для себя! Ни стыда, ни совести!
Света молчала. Кормила младшего.
Дети орали.
Лада смотрела в окно.
И думала.
«Зачем я сюда приехала?»
— А вот Света! — продолжала свекровь. — Вот она настоящая женщина! Троих родила! Крутится! Не жалуется!
Света подняла глаза.
— Мам... хватит...
— Не хватит! Пусть видят! Пусть знают, какая разница!
Лада встала.
— Тамара Ивановна. Света — молодец. Правда. Я её уважаю. Но это её выбор. Как наш — наш. И если вам это не нравится — извините. Но мы уезжаем.
Свекровь схватила её за руку.
— Куда?! Посидите! Поговорим!
Лада высвободилась.
— Не о чем говорить. Вы уже всё сказали.
И пошла к выходу.
Матвей молча последовал за ней.
В машине. Тишина
Они ехали молча.
Минут десять.
Потом Матвей сказал:
— Извини.
Лада повернулась к нему.
— За что?
— За маму. За Свету. За всё это... дерьмо.
Она улыбнулась.
— Не извиняйся. Ты не виноват.
— Но я должен был раньше её остановить.
— Ты остановил. Сегодня.
Он кивнул.
Молчали.
Потом Лада сказала:
— Знаешь... я иногда думаю. А может, мы правда эгоисты?
Матвей посмотрел на неё.
— Может. Но знаешь что? Мне нравится быть эгоистом.
Она засмеялась.
— Мне тоже.
Они ехали по ночному городу.
Свободные.
Счастливые.
Без груза чужих ожиданий.
А вы бы выдержали такое давление?
Или тоже поставили бы границу?
Пишите в комментариях — интересно ваше мнение!