начало истории
Алина откинулась на спинку стула, чувствуя, как внутри разливается странное оцепенение. Максим не лгал. Он действительно пытался разоблачить коррупционную схему, пытался защитить её. И погиб за это.
Но одна деталь не давала покоя.
— Почему он знал, что я беременна? — тихо спросила она. — Откуда он мог это знать, если я сама узнала только в больнице?
Ольга Петровна покачала головой.
— Не знаю, милая. Может быть, просто надеялся…
— Или… — она замолчала, словно сомневаясь, стоит ли продолжать.
— Или что?
— Или каким-то образом знал о твоём состоянии. О том, что гормональный фон изменился, что беременность стала возможной. Он же следил за твоими медицинскими показателями, может быть, узнал, что наступил подходящий момент.
Алина вздрогнула. Неужели всё было спланировано? Неужели Максим специально подгадал момент для их встречи, зная, что именно сейчас она может забеременеть? Но зачем? Зачем ему нужен был ребёнок, если он знал, что скоро погибнет?
Слишком много вопросов. И некоторые из них, похоже, так и останутся без ответов.
Ольга Петровна мягко сжала её руку.
— Тебе нужно решать, что делать дальше, Алина. Теперь, когда Черкасов арестован, непосредственной угрозы нет. Но всё равно будь осторожна — у таких людей длинные руки.
Алина кивнула, погружённая в свои мысли. Перед ней стоял выбор: продолжить борьбу за справедливость, дать показания против Черкасова, помочь следствию. Или отступить, сосредоточиться на своём здоровье, на будущем ребёнке, на том маленьком чуде, которое росло внутри неё — последнем и, возможно, единственном подарке Максима.
И как бы ни было тяжело признать, она уже сделала этот выбор.
Весна в этом году выдалась ранняя и тёплая. Апрельское солнце ласково согревало землю, превращая городской парк в островок зелени и спокойствия. Молодая листва трепетала на ветках, радуясь каждому дуновению ветра. В воздухе витал сладковатый аромат распустившихся цветов.
Алина сидела на скамейке у пруда, подставив лицо тёплым солнечным лучам. Полгода прошло с того страшного дня, когда Максима не стало.
Её округлившийся живот уже невозможно было скрыть под свободной одеждой.
— Любуешься природой, Орлова?
Знакомый голос заставил Алину открыть глаза.
— Тебе идёт это состояние.
Елена Сергеевна выглядела почти так же, как полгода назад: строгий костюм, волосы, собранные в тугой пучок, внимательный взгляд. Только едва заметная осторожность в движениях выдавала недавнее ранение.
— Спасибо! — Алина улыбнулась, машинально поглаживая живот. — Никогда не думала, что буду так счастлива.
Елена Сергеевна присела рядом с некоторым усилием.
— Как расследование? — спросила Алина, хотя знала ответ.
Она сама участвовала в этом деле до недавнего времени, пока врачи не настояли на декретном отпуске.
— Черкасов взят под стражу, — Ковалёва говорила с удовлетворением человека, выполнившего важное задание. — Доказательства железные. Флэшка, которую оставил твой Соколов, содержала настоящую бомбу: записи разговоров, банковские переводы, списки взяток — всё как на ладони.
Алина кивнула. Последние месяцы пролетели как в тумане. Сразу после ареста Черкасова из центрального аппарата прибыла особая группа. Алина, как непосредственная участница событий, стала ключевым свидетелем. Её показания вместе с материалами с флэшки помогли раскрыть целую сеть коррупционных связей в области.
Черкасов, чувствуя, что земля горит под ногами, попытался скрыться. Забронировал билет на самолёт через подставное лицо. Но операцию по его задержанию провели безукоризненно. Его взяли прямо в аэропорту с чемоданом денег и поддельными документами.
— Меня полностью реабилитировали? — спросила Алина, хотя уже знала ответ.
— Более того… — Елена Сергеевна слегка улыбнулась. — Тебе предлагают повышение. Перевод в областное управление, отдел по борьбе с экономическими преступлениями. После декрета, конечно.
— Не знаю, — Алина задумчиво проследила взглядом за пролетевшей мимо стрекозой. — Хочу взять паузу. Сосредоточиться на ребёнке.
— Понимаю, — кивнула Ковалёва. — Кстати, уже знаешь, кто будет? Мальчик или девочка?
— Девочка, — Алина не смогла сдержать улыбку. — На последнем УЗИ подтвердили. Назову Надеждой. Вроде банально, но для меня это особый смысл.
— Хорошее имя, — Елена Сергеевна одобрительно кивнула.
— Сильное и символичное.
Они помолчали, наблюдая за играющими у пруда детьми. Маленькая девочка пыталась запустить бумажный кораблик, но он упрямо прибивался к берегу. Её отец, присев рядом, терпеливо объяснял, как надо делать.
— Иногда я думаю… — тихо произнесла Алина, не отрывая взгляда от этой сцены, — знал ли Максим, что всё так обернётся? Что его убьют? Что я останусь одна с ребёнком?
— Думаю, догадывался, — Елена Сергеевна говорила непривычно мягко. — Судя по тому, что он успел оформить часть имущества на тебя, составить завещание… Да, он готовился к худшему.
— Но зачем тогда? — Алина замолчала, не закончив фразу.
— Зачем оставил тебя с ребёнком? — Ковалёва точно уловила недосказанное. — Возможно, это был его способ искупления за все прошлые обиды. Или просто хотел, чтобы часть его жила дальше.
Алина прикрыла глаза, чтобы не заплакать. Расчёт, любовь или что-то ещё руководило Максимом — результат был налицо. Новая жизнь росла внутри неё. И это было настоящее чудо.
Кладбище встретило её тишиной и покоем. Только шелест листьев на деревьях да далёкое щебетание птиц нарушали безмолвие этого места. Алина медленно шла по гравийной дорожке, держа в руках букет белых хризантем.
Она не была здесь с похорон, прошедших полгода назад. Не хватало сил. Но сегодня что-то привело её сюда. Потребность поговорить, рассказать, попрощаться.
Могила Максима оказалась ухоженной: недавно посаженные цветы, чисто выметенная площадка. Кто-то регулярно присматривал за ней.
Родители? Или кто-то из деловых партнёров?
Алина положила цветы на гранитную плиту и долго смотрела на фотографию Максима. Знакомое лицо, чуть самоуверенная улыбка, умные глаза, твёрдый подбородок — таким он и остался в её памяти.
— Ты оказался прав, — тихо произнесла она, не смущаясь того, что разговаривает с фотографией. — У нас действительно будет ребёнок. Девочка. Надеюсь, она возьмёт от тебя только лучшее. А обо всём остальном я позабочусь сама.
Ветер колыхнул ветки берёзы, растущей неподалёку, и по могильной плите пробежали солнечные зайчики.
Почти как ответ.
— Не ожидал тебя здесь встретить, начальница.
Алина вздрогнула, резко обернувшись. В нескольких шагах стоял «Утюг». В обычной гражданской одежде — тёмные джинсы, серая рубашка, кожаная куртка — он выглядел почти прилично. Только тяжёлый взгляд из-под кустистых бровей выдавал бывшего зэка.
— Я уже не начальница, — ответила Алина, справившись с удивлением. — Просто будущая мать.
Взгляд «Утюга» скользнул по её животу, и в глазах мелькнуло что-то похожее на смущение.
— Вижу, — он кивнул. — Поздравляю.
— Спасибо, — Алина помолчала, потом добавила. — И… спасибо за то, что не тронули меня тогда.
«Утюг» нахмурился, поджав губы.
— Я тебе сразу говорил, — он смотрел куда-то мимо неё. — Соколов был сволочь во многом, но насчёт тебя серьёзно относился. Говорил, что ты — единственная нормальная женщина в его жизни.
— Не самый лучший комплимент от человека, который меня предал, — горечь всё ещё прорывалась в голосе Алины, хоть она и старалась говорить спокойно.
— Он тебя не предавал, — «Утюг» покачал головой. — Он пытался защитить. По-своему, конечно. Криво.
Они помолчали, глядя на могилу. Два человека, когда-то бывшие по разные стороны закона, теперь объединённые общей потерей.
— Знаешь, Корнеев, — Алина наконец нарушила тишину. — Иногда я думаю, что он всё это спланировал. Даже свою смерть.
— Может, и так, — «Утюг» пожал плечами. — У него всегда всё было просчитано.
Он достал из кармана небольшую стеклянную бутылку коньяка, открутил крышку и сделал глоток. Потом, помедлив, плеснул немного на могильную плиту.
— Земля пухом, Сокол! — пробормотал он. — Хоть ты и был тот ещё делец.
Алина смотрела на этот странный ритуал с невольным уважением. Что бы ни связывало Максима и «Утюга», тот пришёл проститься. По-своему, по-мужски. Без сентиментальности, но с уважением.
— Ладно, бывай, начальница, — «Утюг» спрятал бутылку и, не оборачиваясь, зашагал прочь. — Береги себя… и малую.
Алина ещё некоторое время стояла у могилы, прощаясь с прошлым. С человеком, который причинил ей столько боли, но в конце подарил самое ценное — надежду и новую жизнь.
— Так, сейчас я нанесу гель, будет немного прохладно.
Ольга Петровна Василькова водила датчиком УЗИ по животу Алины.
— Вот она, наша красавица.
— Смотри, как развивается.
На мониторе можно было разглядеть маленькое чудо: крохотные ручки, ножки, отчётливо видимый профиль.
— Никогда бы не поверила, что после твоего диагноза возможно такое, — Ольга Петровна качала головой, не отрывая взгляда от монитора. — Это настоящее чудо, Алина.
— Я тоже до сих пор не верю, — Алина улыбалась, глядя на экран. — Иногда просыпаюсь ночью и кладу руку на живот, чтобы убедиться, что она там.
— Она там, — засмеялась врач. — И очень активная девочка, между прочим. Видишь, как крутится? Не любит, когда её разглядывают.
Алина засмеялась. Действительно, ребёнок на экране словно отворачивался от датчика, пряча личико.
— Вся в отца, — пробормотала она. — Не любит, когда лезут в личное пространство.
После осмотра Ольга Петровна проводила её до выхода из поликлиники.
— Всё хорошо, но помни о режиме, — произнесла врач. — Больше отдыхай, гуляй на свежем воздухе. Переезд в новый дом не планируешь? Там и воздух чище, и спокойнее.
Алина кивнула.
Да, переезд был в ближайших планах. После смерти Максима оказалось, что он успел переоформить на неё значительную часть имущества, включая загородный дом.
Настоящее родовое гнездо. Два этажа, просторные комнаты, участок с соснами. И главное — чистый воздух, тишина, покой. То, что нужно для новой жизни.
В тот же день она получила ключи от дома. Риэлтор, пожилой мужчина с аккуратной бородкой, подробно рассказал о коммуникациях, особенностях отопления, показал, где что находится. И ещё он протянул ей плотный конверт.
— Это просили передать вам, когда вы вступите во владение.
Алина недоуменно взяла конверт. Внутри оказался листок бумаги с несколькими строчками, написанными знакомым почерком.
"Алина, если ты читаешь это, значит меня уже нет. Прости за всё, что я сделал. Этот дом для тебя и нашего ребёнка. Я всегда знал, что ты станешь прекрасной матерью. Позаботься о нашем малыше.
Максим"
Записка была датирована за неделю до их роковой встречи в отделении полиции. Каким-то образом знал, что она беременна ещё до того, как узнала она.
Слёзы наворачивались на глаза, но Алина сдержала их.
Хватит жить прошлым. Пора двигаться дальше.
Детская комната постепенно преображалась. Светло-жёлтые обои с забавными зверюшками. Белая кроватка, пеленальный столик, полки с книжками.
Алина сама собирала мебель, игнорируя советы взять помощника. Ей хотелось, чтобы каждая вещь в этой комнате была создана её руками. Декретный отпуск оказался неожиданно насыщенным.
Она разбила во дворе небольшой огород, высадила цветы, наладила отношения с соседями, пожилой парой, которой сразу предложили помощь с ребёнком, когда придёт время. Впервые за много лет она чувствовала себя счастливой.
Вечерами, когда жара спадала, Алина любила сидеть на веранде, любуясь закатом. Она гладила живот, чувствуя, как малышка толкается и разговаривала с ней.
— Знаешь, малышка, у нас с тобой будет непростая история, — говорила она, тихо поглаживая живот. — Когда-нибудь я тебе расскажу, как ты появилась на свет.
Как твой папа, несмотря на все его недостатки, дал мне самое ценное — тебя.
— И как я поняла, что жизнь — это не просто служба и долг, а ещё и любовь. Даже если эта любовь была неправильной.
На стене веранды висела фотография. Алина и Максим, счастливые, улыбающиеся. Первый год их брака, когда всё ещё было хорошо. Это единственное, что она оставила из их общего прошлого. Не из сентиментальности, а из уважения к отцу её будущего ребёнка.
Будущее уже не казалось таким пугающим. Да, в нём будут трудности, проблемы, бессонные ночи и тревоги. Одинокое материнство — не самый лёгкий путь. Но оно того стоило.
Солнце садилось за горизонт, окрашивая небо в розовые и золотистые тона.
Новый день почти закончился, но впереди была целая жизнь. Новая жизнь, которую они построят вместе. Алина и её маленькая Надежда.