Глава двадцать девятая (продолжение)
Юрий Алексеевич управился с уборкой за десять минут до прихода гостей. Впервые со дня смерти супруги он чувствовал себя по-настоящему счастливым: «Нет. Надо выбираться из этой ямы. В кого я превратился? Газет не читаю, забыл, где кнопка у телевизора, на улицу не выхожу. Слава Богу, не запил. Жизнь не закончилась! Борис на два года старше меня, а энергия так и прёт. Да что там, Борис? Тёзка мой, Юра Черниченко, вообще двадцать девятого года, а уже Крестьянской партией рулит. Считай, на пустом месте создал. Эка невидаль «Сельский час» вёл! С моими-то связями можно что-нибудь фундаментальнее организовать. Например, пусть будет Аграрно-промышленная партия России. Чем не вариант? Надо подумать над политической платформой. К Ельцину обращаться за поддержкой не стану. Совестно. Илюшина вполне достаточно. Виктор хоть на четырнадцать лет моложе, но практически земляк, и карьерой мне обязан. Отчасти, конечно, но, тем не менее. Кстати. Помнится, он полгода работал советником Наджибуллы в Кабуле. Считай, тот же афганец …»
Юрий Алексеевич так увлёкся «партийным строительством», что не сразу услышал мелодию дверного звонка.
***
Пашкин отец с первого взгляда понравился Демидову. «Сразу видно – Порода! – Думал он, с удовольствием пожимая узкую, но крепкую ладонь хозяина. – Осанка, седина, взгляд … всё в тему. А Пашка жаловался, что батя крепко сдал после смерти жены. Хорошо, что в гости напросился. Юрию Алексеевичу сто процентов можно верить. Он точно не станет душой кривить. Такие глаза врать не могут».
- Иван? – Тепло улыбнулся Коробов-старший. – Очень приятно. А как по батюшке будете?
- Сергеевич. – Ответно улыбнулся Демидов. – Но лучше без отчества и на «ты». Мне так проще.
- Договорились. Проходите на кухню. Я подумал, что в гостиной слишком официально. Ты как, Павел, не против? – Взглянул он на сына с некоторой опаской.
- Какой у тебя порядок! – С уважением протянул Пашка, делая вид, что не заметил смущения отца. – Прям как при Аннушке. Соседка прибралась или с работы тёток прислали?
Юрий Алексеевич хотел признаться, но подумал, что этим понизит свой статус в глазах Демидова.
- Тебя послушать, так я по уши в грязи живу. Проходите, не стойте. Чай как раз заварился. Может, что покрепче? Для завязки разговора, так сказать. – Взглянул он на гостя.
- Не стоит, Юрий Алексеевич. – Возразил Иван. – Завтра очень серьёзное мероприятие. Собственно, поэтому я к вам и обратился. Кроме того, нам с Пашкой сегодня обязательно надо на работу заскочить. Кой-какие делишки закрыть.
***
Пашка почти не слушал Демидова, который то ли от волнения, то ли от избытка чувств начал своё повествование не с недавнего разговора с главным редактором, а чуть ли не с отроческих лет. Он сразу заметил изменения в настроении отца, видел с каким неподдельным вниманием тот слушает рассказ его товарища, удивлялся и пытался понять причину. «Неужели у бати появилась женщина? – Размышлял он, как бы пробуя на вкус невероятное для него предположение. – Очень похоже на правду. Прям-таки помолодел лет этак на дцать. В квартире совсем недавно прибрано. Уборка это не про него. Значит, соседка. По крайней мере живёт поблизости. Батя небольшой любитель дальних прогулок. Странно. Я совсем не осуждаю отца. Ну в самом деле не хоронить же ему себя заживо? Мама умерла два года назад, Аннушка ушла в монастырь, на работе полный облом, я не так часто забегаю. Какие у меня к нему могут быть претензии? И вообще, имею ли я на них право? Нет, конечно. Надо будет деликатно поинтересоваться, откуда взялась дама сердца. Только не сегодня. Завтра заеду, пока Ивана не будет, выберу подходящий момент, тогда и спрошу. Ответит. Куда он денется? Промолчит? Тоже неплохо. Молчание - знак согласия».
- Пожалуй, у меня всё. – Прорвался сквозь мысли слегка подсевший от волнения голос Демидова. – Я не слишком вам надоел подробностями, Юрий Алексеевич? Честное слово, думал, что в пять минут уложусь, а на деле унесло незнамо куда.
«Какие мы вежливые! – Усмехнулся про себя Пашка. – Посмотрим, как ты запоёшь, когда отец про свою «отставку» расскажет. Интрига покруче, чем в романах Пикуля».
- Ну, вы тут занимайтесь, - поднялся он с места, - а я пока себе коньячку плесну. Где графинчик, батя?
- В гостиной, в серванте. – Отмахнулся Юрий Алексеевич. – Не утруждай себя понапрасну, Иван Сергеевич. Послушал тебя, и на душе стало спокойно. Теперь я абсолютно уверен, что Павел в надёжных руках.
— Вот те раз! – Замер на пороге Пашка. – А я-то здесь причём? Ты ничего не перепутал? Иван не на смотрины пришёл.
- Иди уже! – Одновременно воскликнули хозяин и гость.
- Да иду, я иду.
- Ты поступил абсолютно правильно, обратившись ко мне за советом. – Продолжил Коробов-старший, проводив взглядом сына. – Я знаю Бориса не один десяток лет. И ни разу у меня не было повода усомниться в его порядочности и принципиальности. Да. Скрывать не стану. Ельцин бывает не в меру крут и даже жесток. Но как иначе, Иван? Руководитель такого уровня не имеет права на сантименты, если речь идёт о работе. Когда мы начинали в свердловском обкоме, нам пришлось буквально пробивать голыми руками, без существенной поддержки сверху, бетонную, в кавычках, стену бюрократического равнодушия, ломать сложившуюся за десятилетия систему местничества. Господи, как они вопили! Властолюбец, узурпатор, по костям идёт … пытались во взяточничестве, то бишь, в казнокрадстве обвинить, но не срослось. Не вышло! А народ? А народ, Иван … народ не обманешь. Он всё видит и всё понимает. Кто серьёзно занялся строительством птицефабрик и молочных ферм в области? Ельцин. При ком отменили талоны на молочку? При Ельцине. Кто построил метро, переселил людей из бараков? Ельцин! Другие секретари словоблудием занимались, отписками да победными реляциями, а Борис - реальными делами. Чувствуешь разницу?
- Чувствую. – Кивнул Демидов. – А как же дым без огня?
- Ты о якобы чрезмерном пристрастии Ельцина к алкоголю? – Вскинул брови Юрий Алексеевич.
- Если честно, не совсем об этом, но пусть пока будет да.
- Не скрою. Водится за ним такой грешок. Но, с другой стороны, при таком бешеном режиме, при таком давлении со всех сторон… в конце концов, кто из нас не без греха?
- Никто. – Вздохнул Демидов, мысленно ругая себя за то, что поставил хозяина в неловкое положение.
— Вот и я о том же! – Воскликнул Коробов-старший, радуясь возможности уйти от скользкой темы. – Ты сам посуди, Иван Сергеевич. Борис руководил свердловским обкомом аж с семьдесят шестого года. Без малого девять лет. Мы с ним ещё при Брежневе начинали, когда Леонид Ильич на самом пике был. Припомни, друг мой, сколько с тех пор генеральных сменилось?
- Четыре. Горбачёв четвёртым будет.
— Вот именно! Четыре. И не один, представь себе, не один не решился снять Ельцина с должности. И знаешь почему? – Сделал паузу Юрий Алексеевич, давая возможность собеседнику задать риторический вопрос.
- Почему? – Послушно переспросил Демидов.
- Потому что народного бунта боялись.
- Прямо-таки бунта? Прямо-таки боялись? – Моментально вклинился Иван. – Даже Андропов?
- Ну хорошо. - Пожал плечами старший Коробов, сбитый с толку дерзкой выходкой. - Пускай будет «не решились». Пускай будет не «бунт», а «недовольство». Разве дело в этом? Мы вкалывали по двадцать четыре часа в сутки, спали вполглаза и выдавали результат. Анекдоты про генсеков с хрущёвских времён были в моде, но я заявляю с полной ответственностью, что никто из них не был дурачком.
— Это вы сейчас к чему, Юрий Алексеевич?
- К тому, что умели отличить настоящую работу от показухи. Вот к чему.
- Даже Черненко? Он ведь, простите, на ладан дышал.
- Константин Устинович - фигура чисто техническая. В политическом плане, разумеется. Этакий человек-передышка, если угодно.
Юрий Алексеевич задумался о чём-то, и Демидов решил воспользоваться паузой.
- Получается, Горбачёв перевёл вашего шефа в Москву, исходя из его деловых качеств? Так, что ли?
- Я раньше тоже так думал. – С горечью признался Юрий Алексеевич. – А теперь понимаю, что Борис понадобился Горбачёву, чтобы окончательно зачистить столицу от наследия прошлого. Он понимал, что Ельцин непременно начнёт с чистки рядов. В некотором смысле Борис Николаевич на посту первого секретаря эмгэка был такой же технической фигурой, как Константин Устинович на посту генсека.
— Это ещё почему? – Удивился Иван. – По-моему, абсолютно несопоставимо. Я не о должностях. Я о масштабах личности.
- И я не о должностях. – Начал было Юрий Алексеевич, но в этот момент в дверях появился Павел.
- Скучно одному. – Заявил он, оглядев присутствующих. – Коньяк, кстати классный, - продолжил он невпопад, - может, всем коллективом по пять капель?
Предыдущая часть. https://dzen.ru/a/aT5eI1M5SFJ76wpi
Повести и рассказы «афганского» цикла Николая Шамрина, а также обе книги романа «Баловень» опубликованы на портале «Литрес.ру» https://www.litres.ru/