Таня стояла у кухонного стола, аккуратно нарезая картошку и морковь на удивительно ровные кубики, словно именно от их формы зависел вкус будущего оливье. Запах варёных овощей смешивался с ароматом жарящегося мяса, которое мама переворачивала на сковороде. Из комнаты доносился басистый голос отца — он, как всегда, ворчал на запутавшуюся гирлянду, хотя каждый год говорил, что «в этот раз всё аккуратно сложил». Весь дом был наполнен той самой предновогодней суетой, которую Таня любила всеми фибрами души, — чуть суматошной, но удивительно тёплой.
Она на секунду замерла, приподняв голову от нарезки, и с улыбкой посмотрела на мужа. Кирилл носился по комнате в маске волка, пытаясь поймать детей, которые визжали, спасаясь за диваном. Старшая, Лиза, ловко пряталась, будто маленькая лиса, а младший, Гоша, ещё путался в собственных ножках, но отважно пытался догнать сестричку.
Таня вдруг с особой нежностью и теплотой подумала, что когда-то всё это — их общий дом, общий Новый год, общие дети — казалось невероятной фантастикой. Между ними было четыре тысячи километров! Да и желания строить планы тогда у неё не было, казалось, что жизнь и так уже переполнена заботами, учёбой, домашними делами, и уж точно в ней не хватало места для нежданной любви. Но судьбе порой достаточно одного маленького момента. У них таким моментом стала новогодняя ночь.
Тогда, несколько лет назад, у неё был настоящий читательский запой. Она поглощала книгу за книгой, и никак не могла насытиться этим бесконечным миром чужих жизней и эмоций. Хотелось не просто читать, а разговаривать, обсуждать, спорить. Ей казалось, что книга как будто не дочитана, если её переживания остаются только внутри собственных мыслей. Поэтому однажды она зарегистрировалась на литературном форуме, где пользователи обсуждали всё: от русской классики до самых свежих триллеров, и писали такие рецензии, после прочтения которых хотелось скорее бежать в книжный магазин.
Она помнила, как впервые увидела имя Кирилла под его редким, но очень точным комментарием. Он писал немного, но каждое его слово попадало точно в сердце. Не пустые рассуждения, а глубокие, чувственные заметки о прочитанном. Таня сразу подумала тогда: «Вот бы с ним поговорить».
А потом однажды он ответил под её обзором. Оставил всего одну строчку: поддержал её мысль и аккуратно добавил деталь, которую она сама пропустила, хотя перечитывала книгу дважды. Так начался их первый контакт.
Она не выдержала и написала ему в личные сообщения — сначала строго по делу, спрашивая, что именно он имел в виду. Но разговор стремительно расширялся. Они обсуждали стиль, атмосферу, характеры, судьбу героини, и эти обсуждения незаметно переходили на другие темы.
К тому времени она робко пробовала себя в письме — маленькие рассказы, немного наивные стихи. Кирилл читал всё, что она отправляла, и отвечал честно, но мягко, так, что ей не хотелось скрываться или стесняться, и ей было удивительно тепло от того, что кто-то, пусть и совершенно чужой, понимает её настолько точно.
О расстоянии между ними они знали сразу. Не строили планов, не мечтали встретиться — слишком нереально, слишком разные жизни, слишком много «но». И всё же их ежедневного общения хватало, чтобы на душе становилось теплее.
А потом настал тот самый день — тридцать первое декабря.
Утро с самого начала было наполнено привычной суматохой. Таня нарезала салаты почти на автомате: картошка, морковь, яйца, курица. По телевизору вполголоса вещали нарядные артисты: кто-то пел, кто-то шутил, кто-то поздравлял страну с наступающим праздником. Отец с хмурым видом снова бранился на ёлку:
— Надо было раньше ставить! Вот теперь всё в последний момент!
Таня улыбалась. Всё было таким знакомым, таким родным. Но мысли её то и дело убегали к компьютеру, стоявшему включённым в соседней комнате. До Нового года оставалось четыре часа. Она вспомнила, что у Кирилла полночь наступит раньше — где-то там, в далёком городе, в котором она не бывала ни разу.
Кирилл говорил, что на праздник уедет к друзьям, что его не будет онлайн, что связи, возможно, тоже не будет. И всё же, вытирая руки о полотенце, Таня внезапно решила зайти в социальную сеть. Просто оставить тёплое сообщение: «С наступающим». Это ведь не слишком лично, не слишком откровенно. Просто внимание. Просто забота.
Она не ожидала увидеть его онлайн, но зелёный кружочек вспыхнул, как маленький новогодний огонёк. Таня набрала короткое сообщение — простое, нейтральное, почти официальное: «С наступающим. Пусть Новый год будет добрым».
Она хотела добавить что-то ещё — пару тёплых слов, какие говорят друзьям или тем, кто стал дороже, чем хочется признавать, но постеснялась: мало ли что он подумает. И она отправила сообщение таким, какое получилось — аккуратным и скромным.
Ответ пришёл почти мгновенно.
«Спасибо. Настроения нет совсем. Я один сегодня. Ребята уехали, планы сорвались. Даже отмечать не хочется».
Таня долго смотрела на эти строчки. Почему-то стало тоскливо, будто это она сидела одна в пустой квартире, а не он. Кирилл редко жаловался — почти никогда, если честно. И от этого его признание казалось ещё более горьким. Она не хотела оставлять его вот так, в одиночестве, за тысячи километров, в городе, где вот-вот наступит Новый год.
Пальцы сами набрали: «Хочешь… давай встретим вместе? По видеосвязи? Я понимаю, глупость, конечно. Но ты же всё равно один, а я пока свободна».
Сразу же, как только сообщение отправилось, Таню накрыло волной смущения. Сердце забилось чуть быстрее. Что он подумает? Что она навязывается? Что она странная?
Но Кирилл согласился.
Таня взяла бутылку детского шампанского и тихонько прикрыла дверь комнаты, чтобы никто из домашних к ней не заглянул. Не хотелось, чтобы кто-то отвлекал, спрашивал, кому она там улыбается в ноутбук. Родители, конечно, ничего плохого бы не подумали, но всё равно… это было что-то личное.
Она нажала на кнопку звонка, и Кирилл почти сразу ответил. На экране появилось его лицо: волосы слегка растрёпаны, взгляд усталый, словно направленный куда-то сквозь неё. И всё же, едва заметив Таню, он улыбнулся — осторожно, чуть натянуто, словно эта улыбка была тенью той, что могла бы быть, если бы вечер сложился иначе.
— Ты опять грустишь, да? — мягко спросила Таня, устраиваясь поудобнее на кровати и подтягивая ноги под себя.
Кирилл отвёл взгляд, будто раскрывать своё настроение ему было неловко, но скрывать — ещё тяжелее.
— Да… — выдохнул он. — Настроение вообще на нуле. Мы договаривались с другом поехать на мероприятие. Там что-то вроде новогоднего концерта: живая музыка, конкурсы... — Он усмехнулся. — А за час до выхода он пишет: «Слушай, брат, давай в другой раз? Тут все парами собираются, неудобно выйдет, ты один будешь».
Он покачал головой и добавил, почти шёпотом:
— Как будто я виноват, что один...
Таня невольно нахмурилась. Несправедливость этой ситуации резанула её так же остро, как и его.
— Но… это ведь твой друг… — в её голосе прозвучало искреннее недоумение.
— Вот именно. От других я бы ещё понял. Но от него… не ожидал. — Кирилл пожал плечами, глядя куда-то в сторону. — И вот сижу теперь… такой «лишний» в новогоднюю ночь.
Тане стало так жалко его, что внутри всё сжалось.
— Ну… — она приподняла бутылку детским шампанским, — зато сейчас ты точно не один. Мы же договорились встретить Новый год вместе.
Кирилл поднял глаза на экран, и его улыбка стала чуточку теплее — достаточно, чтобы Таня почувствовала: правильно сделала, что позвала.
— Да, — сказал он тихо. — И я очень благодарен, что ты предложила. Очень.
Он бросил взгляд на часы — у него уже отсчитывались последние минуты уходящего года.
— Тогда давай готовиться, — Таня улыбнулась и открыла шампанское. Пробка хлопнула негромко — всё-таки детское, но настроение сразу стало немного светлее. Она подняла бокал к камере. — Ну что… с Новым годом?
Кирилл тоже поднял свой бокал, и в ту же секунду Таня услышала далёкий бой курантов, словно из будущего, в которое она подглядывала через экран.
Они стукнулись бокалами — каждый со своей стороны монитора, но почему-то этот жест оказался куда теплее многих живых прикосновений, которые ей доводилось переживать прежде.
Кирилл сделал глоток и сразу будто стал другим — разговорчивее, живее. Таня чувствовала: его согревает её присутствие. Она шутила, рассказывала истории про своих родственников, вспоминала смешные моменты с форума, и Кирилл смеялся — искренне, по-детски, так, что даже взгляд его стал гораздо светлее.
— Слушай… — вдруг сказал он, наклонившись чуть ближе к камере, будто рассматривал каждый штрих её лица. — А ты… выглядишь как-то иначе.
Таня почувствовала, как щёки моментально начинают нагреваться. Ей показалось, что он смотрит слишком пристально, слишком… по-особенному.
— Иначе? — она постаралась сказать это спокойно, но голос всё равно дрогнул.
— Да, — он улыбнулся, уже нежнее, увереннее. — Ты намного красивее, чем на фотографиях. Намного. — Он замялся на секунду, а потом тихо добавил: — Ты самая настоящая фея. Вот если бы тебе понравился такой парень, как я…
Таня замерла, на миг даже дыхание сбилось. Она ведь давно уже подозревала, что Кирилл ей нравится. Просто… не позволяла себе думать об этом серьёзно. Ну что может быть между людьми, которые живут так далеко друг от друга? Что может выйти из переписок, звонков, пересланных фотографий? Ничего реального. Или ей так казалось.
Но сейчас, когда он смотрел на неё вот так, словно она действительно могла быть феей… Тане казалось, что у неё за спиной и правда расправляются невидимые крылья.
Она глубоко вдохнула и, прежде чем успела передумать, выпалила:
— Ты мне нравишься. Уже давно. Только я… не думала, что это вообще имеет значение. Мы же так далеко…
Кирилл смотрел так, будто услышал нечто особенно важное.
— Таня… — произнёс он тихо, — знаешь ведь, что говорят, с кем Новый год встретишь, с тем его и проведёшь.
Конечно, она слышала эту фразу сотни раз: от мамы, от бабушки, даже от соседки тёти Лиды. Обычно Таня только смеялась. Но сейчас эти слова вдруг обрели особый смысл.
— Я буду встречать с семьёй, — тихо сказала Таня.
— А я вот встретил с тобой, — ответил он просто.
Она на миг растерялась. Что сказать? Как ответить на это прямое, открытое признание? Кирилл сделал ещё один маленький глоток шампанского, будто собираясь с мыслями, и продолжил — уже иначе, настойчивее, что ли:
— Я бы хотел провести этот год с тобой. Хотел бы с тобой встречаться.
Он замолчал, опустив глаза, и улыбнулся немного неловко — как мальчишка, который впервые признаётся в симпатии.
— И я приеду, — добавил он после короткой паузы. — Обещаю. Если мы понравимся друг другу в жизни, — его улыбка стала чарующей, — то я… хотел бы жениться на тебе.
У Тани всё поплыло перед глазами. Мир будто качнулся — не от страха, а от переполняющего, ослепительного волнения. Жениться? Он сказал — жениться? Это казалось слишком быстрым, слишком смелым… и почему-то невероятно правильным.
— Ты, наверное, перебрал, — пробормотала она, пытаясь спрятать растущее смятение за лёгкой шуткой.
— Я трезвее трезвого, — с искренней серьёзностью ответил Кирилл. — Я давно хотел это сказать. Просто… думал, что ты оттолкнёшь. Или что я покажусь тебе идиотом.
— Не кажешься, — выдохнула Таня. И в эти два слова уместилось гораздо больше, чем она могла выразить вслух.
Они говорили ещё полтора часа — и вроде бы ни о чём особенном: о книгах, о том, что каждый из них приготовил на стол, о его городе, о её семье, о мелочах, которые обычно пролетают мимо внимания. Но каждая фраза будто ложилась на невидимую нить между ними, делая её всё прочнее и теплее. Даже тишина между репликами была не пустой, а уютной, как мягкий плед.
В какой-то момент за дверью раздался мамин громкий голос:
— Танечка, ну выходи уже! Мы за стол садимся!
Таня вздохнула, как ребёнок, которого зовут домой со двора.
— Мне нужно идти, — сказала она и улыбнулась виновато.
— Конечно, — кивнул Кирилл. — Отдыхай. И… спасибо за праздник. Правда. Ты сделала мой Новый год.
Она закрыла крышку ноутбука, прижала горячие ладони к пылающим щекам и зажмурилась. Казалось, что внутри неё разгорелся крошечный, но очень яркий огонёк, который ничем не погасить. Улыбка не сходила с её лица, пока она шла к столу.
Первое января началось удивительно тихо. Таня проснулась намного позже обычного. Ей казалось, что она всё ещё наполовину в том волшебном состоянии — между сном и явью, между вчерашним разговором и сегодняшним утром. Но стоило ей взять телефон, как сердце неприятно кольнуло: ни одного сообщения от Кирилла. Ни «доброе утро», ни даже смайлика — пусто.
Она пыталась не накручивать себя. Ну, подумаешь, не написал с утра. Мало ли что. Может, лег спать под утро, может, голова болит. Но лёгкая тревога всё равно саднила где-то внутри.
Таня давно уже привыкла к его коротким «доброе утро :)», к этим как будто случайным, но такими тёплым сообщениям среди дня, к тому, как он спрашивал, поела ли она, не замёрзла ли на улице. И теперь даже один-единственный день тишины казался ей бесконечным. К вечеру, не выдержав, она всё же написала: «Как ты? Как настроение сегодня?».
Сообщение осталось без ответа. Таня заставляла себя думать рационально. Они и правда вчера говорили слишком… открыто. Словно с них обоих сорвали слои осторожности. Возможно, он теперь смутился. Или решил, что наговорил лишнего. Что переезды, встречи, «хочу провести год с тобой» — всё это было эмоцией момента.
Второго января Кирилл так и не появился. Она отправила ещё несколько сообщений: «Ты где?», «Я волнуюсь». Но сообщения оставались непрочитанными, будто уплывали в пустоту.
Третьего января, утром, когда Таня уже почти убедила себя, что всё закончилось, что новогодний вечер был красивой иллюзией, телефон внезапно зазвонил. Таня подпрыгнула на месте, сердце забилось так, будто вырывается из груди.
— Алло?.. — голос дрогнул.
— Таня, привет, — голос Кирилла был знакомым, тёплым, живым. — Ты дома?
— Да… — она с трудом сглотнула. — Ты где пропал?.. Я волновалась…
— Всё объясню. Только выйди, пожалуйста, на улицу. Я возле вашего подъезда.
— Где?.. — Таня чуть не выронила телефон. — Где ты?
— Выходи, — повторил он. — Я жду.
Таня не помнила, как оказалась в коридоре. Как натягивала куртку на едва попавшие в рукава руки. Как выбегала по лестнице, будто боялась, что он исчезнет, стоит ей замешкаться.
Кирилл стоял у подъезда, настоящий, живой, чуть смущённый. В руках — букет белых хризантем, таких свежих, будто их только что принесли из теплицы.
— Привет, — сказал он просто.
— Ты… — Таня покачала головой, не веря своим глазам. — Ты приехал?
— Я обещал, — он протянул ей цветы. — Сдержал слово. Вырвался на недельку. Хотел бы… узнать тебя поближе. Если ты не против.
Таня засмеялась сквозь слёзы и кивнула, прижимая цветы к груди. В тот момент ей хотелось одновременно смеяться и плакать — от счастья, от неожиданности, от осознания того, что всё это происходит по-настоящему.
Эта неделя стала самой волшебной в её жизни. Они гуляли по заснеженным улицам, пили горячий шоколад в кафе, выбирали друг другу книги в маленьком книжном магазинчике. Кирилл оказался таким же, как в переписке, только ещё добрее, ещё внимательнее. Они стали неразлучными. И Таня каждый вечер думала: как странно, ещё недавно между нами были тысячи километров, а теперь… он рядом.
Родители Тани приняли его неожиданно легко.
— Хороший парень, — сказала однажды мама Тане. — Очень хороший. Береги его.
Таня только кивнула, потому что знала — мама права.
Но неделя пролетела быстро, как одно мгновение. И вот настал день, когда Кирилл должен был возвращаться. Таня стояла рядом с ним у вокзала, пытаясь удержать дрожь в руках.
— Я вернусь, — сказал он и взял её ладони в свои. — Это не прощание.
Он глубоко вдохнул. — Улажу все дела и перееду к тебе. Здесь ты, твои родители… здесь жизнь, которой я хочу.
— Но… ты ведь там жил всю жизнь, — тихо сказала Таня.
— Там у меня почти никого нет, — он улыбнулся. — Родители давно за границей, а друзья… ну, после того, как они оставили меня одного в Новый год, привязки как-то не осталось. — Он наклонился к ней чуть ближе. — А к тебе есть.
Через пару месяцев Кирилл действительно переехал. Снял сначала квартиру неподалёку, потом купил свою — в том же районе, чтобы быть ближе. А потом… однажды, на прогулке по парку, под тихо падающим снегом, он встал на одно колено и протянул ей кольцо. Таня тогда даже не смогла ответить словами — только кивала и смеялась через слёзы.
Теперь они уже давно вместе. Пять лет брака, двое детей. И каждый Новый год, когда они наряжают ёлку, Таня вспоминает их первую встречу — через экран, через четыре тысячи километров. И улыбается.
Та новогодняя ночь, проведённая на расстоянии, стала для них обоих судьбоносной.
Рекомендую к прочтению:
И еще интересная история:
Благодарю за прочтение и добрые комментарии! 💖