23 февраля – не только праздник для мужчин. Ленке Титовой, например, тридцать стукнет. Дата круглая, юбилей.
Съедется родня из разных уголков: тетя Люда из Минска, двоюродная сестра Марина из Питера с успешным айтишником-мужем и двумя идеальными близнецами, дядя Витя из Смоленска – мастер на все руки, который построил себе дом почти без посторонней помощи.
И чем их Лена порадует?
Ни мужа, ни детей, ни высокооплачиваемой работы. Она также живет в однокомнатной «хрущевке», унаследованной от бабушки... Стеклянная полка в серванте, до боли знакомая с детства, давит на сознание: там стоят фотографии. Говорят, мир изменился, но все ее подружки – давно замужем. Настя – с двумя дочками-погодками. У Даши сын в садик ходит. Даже вечная бунтарка Катька, которая клялась никогда не выходить замуж, теперь счастлива со своим Вадимом.
А у нее…
Любимая работа в районной библиотеке им. Горького, где она знала каждую книгу, и тихая, предсказуемая жизнь.
Даже день рождения – и тот был не ее. Все вокруг в этот день поздравляли мужчин с Днем защитника Отечества. Но круглые даты в их семье принято отмечать, так что в этот раз отвертеться не получится.
«Ударить в грязь лицом ох как не хочется, – думала Лена, глядя на метель за окном. – Нельзя, чтобы тетя Люда опять жалостливо вздыхала, а Марина снисходительно улыбалась».
Будучи девушкой застенчивой до дрожи в коленках при мысли о светской беседе с незнакомым мужчиной, она сразу отбросила варианты знакомства «в реале». Остался интернет. Месяц на сайте знакомств – и много откликов. Но как только в переписке проскальзывало слово «серьезно» или «семья», диалоги замирали. Последний, с парнем по имени Артем, оборвался вчера. После ее осторожного «А зачем вы в принципе ищете отношения?» он прислал: «Отдых, легкое общение, посмотрим», а через час исчез из сети.
Мороз в ту зиму стоял лютый, под минус тридцать. За окном выло, на душе – так же. Лена сидела на диване, укутавшись в бабушкин плед, и бесцельно листала ленту соцсетей.
В дверь позвонили.
Она вздрогнула. Было около восьми вечера. Она никого не ждала, была в теплой пижаме с совами, и мысль о том, чтобы идти открывать, вызывала глухое раздражение.
Звонок повторился. Настойчиво.
– Кого еще принесло? – пробормотала она, подходя к двери.
– Пиццу заказывали? – донесся из-за двери молодой голос, слегка простуженный.
– Какую еще пиццу? Я ничего не заказывала! – насторожилась Ленка.
– Как не заказывали? – в голосе послышалось замешательство. – Московский проспект, 29, ваша фамилия Титова?
Адрес и фамилия были точными. Лена мельком глянула на свое отражение в зеркале-солнышке в прихожей: растрепанные волосы, нос, покрасневший от чая, и пижама. «Нет, так нельзя», – пронеслось в голове. Она наскоро надела спортивный костюм и, сделав глубокий вдох, открыла дверь.
На площадке стоял курьер лет тридцати пяти, заснеженный, с двумя дымящимися коробками в руках и термос-сумкой через плечо. Лицо обветренное, но с живыми, уставшими глазами. Куртка действительно была тонковата для такой погоды.
– Значит, точно не ваш? – переспросил он, и в его взгляде мелькнуло что-то вроде досады. – Ладно, извините за беспокойство.
Он начал разворачиваться, и вдруг Лену пронзила острая жалость. Такой мороз, он явно замерз, а теперь поедет оформлять возврат, теряя время и, возможно, деньги.
– Стойте! – слово вырвалось само. – Хотите чаю? Пока отогреетесь?
Он обернулся, удивленно поднял брови, а потом улыбнулся – широко и как-то по-домашнему:
– Не откажусь. И примите тогда пиццу в счет компенсации за беспокойство. Тут «Маргарита» и «Четыре сезона». Выбирайте любую.
Через пять минут они сидели на ее маленькой кухне. Чайник закипал, Лена достала баночку малинового варенья (собственного изготовления) и припрятанные «для гостей» шоколадные конфеты в золотистой обертке. Пахло хлебом, сыром и неожиданным человеческим теплом.
– Я Костя, – представился он, согревая ладони о кружку. – Владелец небольшой пекарни-кафе «Крендель». Сегодня водитель мой с температурой, а заказов, как нарочно, много. Пришлось самому развозить. Не хочется клиентов подводить.
Он говорил просто, без пафоса. Рассказал, что развелся три года назад, детей нет, живет в такой же однушке, но в другом районе. Любит рыбачить летом и играть на гитаре для себя. В его рассказах сквозила какая-то прочная, земная основательность.
Воодушевленная его искренностью и теплым светом кухонной лампы, Ленка, обычно молчаливая с посторонними, вдруг разоткровенничалась. Рассказала про надвигающийся юбилей, про родню, про чувство, будто она безнадежно отстала от поезда под названием «нормальная жизнь».
Костя слушал внимательно, не перебивая, кивая. Когда она замолчала, смущенно отхлебывая чай, он вдруг спросил:
– Слушай, а за меня замуж пошла бы?
Ленка поперхнулась.
– Что? Это… благодарность за гостеприимство? – выдавила она, чувствуя, как горит лицо.
– Нет, – он покачал головой, и взгляд его стал серьезным. – Просто ты мне сразу понравилась. Ты … настоящая. Сидишь тут, жалеешь какого-то замерзшего курьера, варенье свое достаешь. И глаза у тебя честные. Мне моя экс-супруга все время говорила, что я «недостаточно перспективный». А ты… ты похожа на человека, с которым можно просто жить. Хорошо жить.
Он выложил ей свою жизнь без романтических прикрас:
– Смотри, у меня есть эта пекарня. Доход скромный, но стабильный. Есть машина-вездеход для рыбалки и этих вот развозов. Есть старая, но крепкая дача в Васильево, с баней. Хочу двоих детей, мальчика и девочку. Не сразу, конечно. Если захочешь, можем наши однушки продать и что-то побольше присмотреть. Ну? Берешь меня в мужья? Или слишком резко? Надо время на раздумья?
Хозяйка сидела, обомлев. Мысли метались: «Он сумасшедший. Это шутка. Это отчаяние. Это… спасение». И вдруг с пугающей ясностью увидела не этого конкретного Костю, а ту жизнь, что он описал. Не фальшивую картинку для родни, а настоящую. Баня в Васильево, запах свежего хлеба, смех детей, которых она уже почти перестала себе позволять желать.
Лена посмотрела на его руки – сильные, рабочие, со следами порезов от теста или инструментов. И на его лицо – открытое, спокойное. Подумала, что если скажет «Нет», этот мужчина прямо сейчас встанет и уйдет.
– А вот возьму и соглашусь, – тихо, но четко сказала Лена, и внутри что-то екнуло и расправилось, как сжатая пружина.
Костя рассмеялся, не скрывая облегчения:
– Здорово! Тогда, Елена Титова, готовьте паспорт. Завтра после работы я за тобой заеду, поедем в загс заявление подавать. У меня там знакомая, поможет ускорить. Может, и к твоему юбилею успеем.
Оказалось, пицца была для соседки Надежды Титовой, их однофамилицы, жившей этажом выше. На следующий день Костя лично привез ей заказ с извинениями и коробкой свежих круассанов в подарок. Тетя Надя только руками развела: «Ну, Ленка, ну ты даешь!»
… О таком юбилее Лена даже не мечтала. Этот ее день рождения запомнился всем теплым застольем в кафе «Крендель», где пахло корицей и свежей выпечкой.
Родня, увидев спокойного, основательного Костю, отнеслась к скоропалительности события с недоумением, но с одобрением.
Тетя Люда вытирала слезу умиления, а сестра Марина, глядя, как Костя поправляет Лене разлетевшуюся прядь волос, шепнула: «Знаешь, а он на тебя смотрит так, как мой – только на свои дедлайны».
Именинница слушала тосты в свою честь, улыбалась и думала, что главной защитой от всех жизненных бурь оказалась не показная броня успеха, а вот это – надежное мужское плечо, появившееся на пороге из ниоткуда. Ее авантюра, начавшаяся от отчаяния, неожиданно привела ее не к фасаду, а к дому. Настоящему.
P. S. Ставьте лайк и подписывайтесь на наш канал