Утро началось не с кофе. И даже не с пения птиц.
Ровно в 05:30 утра квартиру сотрясли звуки бодрого, жизнеутверждающего марша. Я включила колонку на полную мощность прямо в коридоре, направив её в сторону гостиной.
Дверь распахнулась. Я вошла в комнату в спортивном костюме, со свистком на шее и с решимостью надзирателя элитной тюрьмы.
— Рота, подъем! — гаркнула я, сдергивая с тетки теплое одеяло. — Начинаем оздоровительные процедуры! Солнце уже высоко!
Людмила Васильевна подскочила на диване, тараща глаза. Вид у неё был такой, словно она увидела привидение с мотором.
— Ты... Ты чего?! — захрипела она. — Сдурела?! Ночь на дворе!
— Никакой ночи! — бодро отрапортовала я. — Режим дня — основа здоровья! В санаториях подъем в шесть, а мы и так задержались. Встаем, Людмила Васильевна! Вы же жаловались на суставы? Движение — это жизнь! Гиподинамия — наш враг!
Она попыталась зарыться обратно в подушки.
— Я болею! У меня давление! Дай поспать, идиотка!
— Отставить разговорчики! — Я была неумолима. — Давление лечится кардионагрузками. Встаем! Нас ждет зарядка! Сорок минут! Приседания, наклоны, планка!
— Какая планка?! Я не согнусь!
— Согнетесь, куда денетесь. Я помогу.
Я буквально стащила её с дивана.
— Раз-два! Три-четыре! — командовала я, маршируя на месте. — Ноги шире! Руки выше! Энергичнее, Людмила Васильевна! Мы разгоняем лимфу! Мы боремся с застоем крови!
Тетка, пыхтя и проклиная меня на чем свет стоит, вяло махала руками. Она была в шоке. Она не ожидала отпора. Она привыкла, что все пляшут под её дудку, а тут дудка оказалась у меня, и это был армейский горн.
После двадцати минут мучений (для неё) и наслаждения (для меня) мы перешли к водным процедурам.
— Ванна готова! — объявила я.
Людмила Васильевна поплелась в ванную, надеясь на теплую водичку.
— Ой! — взвизгнула она через минуту. — Вода ледяная! Ты что, колонку сломала?!
— Контрастный душ! — крикнула я из-за двери. — Для тонуса сосудов! Горячей воды не будет, это расслабляет. Нам нужно взбодриться! Закаливание — путь к долголетию! Лейте, не жалейте!
На кухне её ждал завтрак.
Паша, который благоразумно ушел на работу пораньше, чтобы не видеть этого шоу, оставил мне полную свободу действий.
На столе стояла тарелка. В ней лежала серая, склизкая масса.
— Это что? — с подозрением спросила тетка, кутаясь в халат и стуча зубами после «закаливания».
— Овсянка. На воде. Цельнозерновая.
— А масло? Сахар? Соль хотя бы?
— Никакого масла! — Я строго погрозила пальцем. — Холестерин зашкаливает. Соль — это белая смерть, задерживает воду, отсюда ваши отеки. Сахар — сладкая смерть, убийца иммунитета. Мы переходим на полный детокс.
Людмила Васильевна попробовала ложку и скривилась так, будто съела лимон целиком.
— Это невозможно есть! Это клейстер! Оля, дай колбасы! Или хлеба с маслом! Я голодная!
— Голод — лучший врач, — философски заметила я, убирая со стола вазочку с печеньем. — Мы очищаем вкусовые рецепторы. Ешьте, Людмила Васильевна. Другого не будет до обеда. А на обед у нас паровая брокколи без соли.
Тетка попыталась метнуться к своему спасителю — телевизору. Схватила пульт. Тишина.
Она потыкала кнопки. Экран оставался черным.
— Сломался? — с надеждой в голосе спросила она.
— Отключен, — улыбнулась я. — Я спрятала шнур. Вредное излучение убивает ваши нейроны. Синий свет разрушает мелатонин. Только тишина, покой и медитация. Можете почитать. У нас есть подшивка газеты «Здоровье» за 1985 год. Очень познавательно.
Людмила Васильевна села на диван и заплакала. Тихо, жалобно, как ребенок, у которого отобрали игрушку. Но меня было не пронять. Я помнила, как она вчера уплетала мою колбасу и называла меня бездельницей.
— Не плакать! — скомандовала я. — Кортизол повысится! Лучше займемся дыхательной гимнастикой. Вдох-выдох!
Весь день прошел в борьбе. Тетка пыталась прорваться к холодильнику, но я была начеку.
— Нельзя! — била я её по рукам (фигурально, конечно, хотя хотелось реально). — Интервальное голодание! Аутофагия спасет ваши клетки! Мы запускаем процессы регенерации!
Вечером, ровно в 18:00, я повесила на ручки холодильника велосипедный замок.
— Всё. Кухня закрыта. После шести ни крошки. Вода — сколько угодно.
Людмила Васильевна смотрела на меня волком. В её глазах читалась ненависть, смешанная с животным ужасом. Она поняла: я не шучу. Я действительно собираюсь её «вылечить».
— Ты садистка, — прошипела она, грызя сырую морковку (единственное послабление, которое я ей дала). — Я Паше все расскажу!
— Рассказывайте, — кивнула я. — Он очень рад, что вы занялись собой. Он даже деньги на клизмы выделил. Завтра, кстати, начнем. Очищение кишечника — основа основ. У меня уже все готово. Кружка Эсмарха, три литра ромашки... Будет незабываемо.
Это стало последней каплей. Слово «клизма» подействовало магически.
Людмила Васильевна побледнела, потом покраснела, потом молча ушла в комнату.
На следующее утро я встала в пять утра, чтобы подготовить кастрюлю и поварешку для побудки. Мне хотелось эффекта.
Я подошла к двери гостиной. Распахнула её, набрала в грудь воздуха для крика «Рота, подъем!», но...
Комната была пуста.
Диван был аккуратно (впервые!) сложен. Вещей не было. Баулы исчезли.
В прихожей стояла Людмила Васильевна. Она была уже обута, одета в плащ и шапку, несмотря на тепло в подъезде. В руках она сжимала сумки так, будто в них был золотой запас страны.
Она увидела меня и попятилась к двери.
— Я... Я это... — забормотала она, суетливо дергая ручку замка. — Я выздоровела! Чудо! Чудо произошло, Оленька!
— Да ну? — притворно удивилась я. — Уже? Мы же даже до клизм не дошли!
— Не надо! — взвизгнула она. — Не надо клизм! Спина прошла! Давление — как у космонавта! Хоть в космос запускай! Суставы не скрипят! Смотри!
Она даже подпрыгнула пару раз с сумками, чтобы доказать свою прыть.
— Мне срочно домой надо! — тараторила она, открывая дверь. — Там... там утюг не выключен! И кошка не кормлена! И соседка ключи просила! Я побежала! Спасибо за гостеприимство! Век не забуду!
Она пулей вылетела на лестничную площадку, чуть не кубарем скатившись по ступенькам. Лифт ждать не стала. Я слышала, как её тяжелые шаги удаляются со скоростью спринтера.
Она бежала к свободе. К жирному, вредному беляшу на вокзале. К телевизору. К своему дивану, где никто не заставляет делать планку.
Я вышла на балкон и помахала ей вслед.
— Приезжайте еще, Людмила Васильевна! — крикнула я на весь двор. — Мы курс не закончили! У нас еще лечебное голодание по Брэггу в программе! И пиявки!
Тетка, услышав мой голос, прибавила ходу и скрылась за углом, даже не обернувшись.
Паша проснулся от хлопка входной двери.
— Оль? — он вышел, щурясь спросонья. — А где тетя Люда?
— Уехала, — я сладко потянулась. — Выздоровела. Представляешь? Медицина творит чудеса.
— Сама?
— Сама. Сказала, чувствует такой прилив сил, что горы свернуть готова.
Паша посмотрел на меня, потом на велосипедный замок, который я забыла снять с холодильника. Улыбнулся.
— Ты у меня гений, Оль.
— Я просто заботливая, — ответила я, снимая замок. — Ну что, может, колбаски пожарим? Докторской.
Мы завтракали в тишине. Солнце светило в окно, телевизор молчал, и никто не требовал поменять подушку. Тетка больше не звонила. Видимо, здоровье у неё теперь было настолько крепкое, что боялась сглазить.
Подписывайтесь на Telegram скоро там будет много интересного!
РОЗЫГРЫШ!!!
Всем большое спасибо за лайки, комментарии и подписку) ❤️
Навигация по каналу Юля С.
Ещё рассказы: