Ликанобойца, хоть и худющий, был головы на две выше Раэ и довольно верткий, может, охотник с ним бы и не совладал, не будь он невидимкой и не будь его новый знакомец истощен. Он сумел резко присесть, вывернуться из-под локтя Раэ, ухватил его за лицо и чуть не завалил назад. Но его остановила оторопь от того, что его рука в это время зависла как будто в пустоте. Это помогло Раэ высвободиться, сделать подсечку, поймать на руки упавшего парня и рывком затащить через порог ванной комнаты. Там он снова вырвался и смог вскочить на ноги. Раэ схватил его за расшнурованные борта ликаньего кафтана и закрутился с ним по комнате. Свалил ликанника в несколько мелких рывков, которыми его учил Канги валить наземь тех, кто выше по росту Раэ, и насел сверху:
-Я хочу тебе помочь спрятаться от колдунов! Я свой! Ну не шуми ты, иначе они сюда придут!
Раэ почувствовал, что пока он возился с беглецом, Оникс перебрался ему за шиворот, и наверное, прижавшись к коже невидимки, слившись с ней в одно, рассматривал через плечо еще одного охотника.
-Да, я невидимый! Я закован в артефакты-невидимки… вот… нащупай…
Раэ следил, как руки ликанника вслепую шарят по его запястьям, и его лицо в полумраке ванной перекашивает от ужаса. Он слепую шарит, касаясь плеч и груди Раэ, затем его лица и головы.
Тихо присвистнул Сардер. Раэ пришлось поднять голову и увидеть, что его друг реет над ликанником и держит в руке зубную метелку, которая в его лапках была равносильна копью. Раэ жестом показал ему, чтобы отлетел в сторону. Не хватало еще ликаннику объяснять, откуда взялась в воздухе живущая сама по себе зубная метелка.
-Я встаю, я тебя больше не трону… подожди…
Раэ быстро выскочил из ванной под настороженный посвист альвов, затем вернулся в ванную с подносом, полным волованов. Он знал, что сейчас – это самый главный довод. Он поставил поднос поперек ванной и выдернул пробку из потолка, откуда полилась подогретая сильфами горячая вода. Поправил поднос так, чтобы он не попал под струю.
-А ну залазь в ванну жрать! – выпалил Раэ, - рядом с тобой дышать невозможно! Залазь в ванну, садись и ешь! Скидывай форму, я ее постираю! Да что ты столбом стоишь? А ну давай сюда кафтан!
Через минуту ликанобойца глотал волованы, не разбирая изысканности закусок целиком и пялился на то, как его форма сама залетает в таз с водой и мылом и замокает там. Так Раэ получил назад и свои обмотки, но уже чудовищно провонявшие в длинных сапогах с окованными каблуками, которые неделями не снимались с ног. Раэ выдрал стоптанные заскорузлые стельки изнутри, тщательно намылил, как только смог дотянуться, но за его плечами стоял опыт поколений охотников из Цитадели: он знал, что простым мылом тут не отделаешься. Поэтому тщательно выполоскал сапоги и сказал:
-Придется, когда подсохнут, выставить их на мороз, иначе от вони не избавимся. Я тебе дам на время на замену свои туфли? Только они будут тебе малы.
-Да кто ты вообще такой? – спросили у него с набитым ртом. Ликанобойца сидел в ванной среди водного пара так, будто Раэ его туда загнал, чтобы сварить. Он продолжал запихивать в себя закуски, просто чтобы наесться впрок, но разум, который бывает у сытого, у него уже вернулся, и охотник подумывал о том, чтобы выскочить из ванной. Пришлось кинуть в его сторону губку и мыло.
-Долгая история, - сказал Раэ, - я понимаю, что тебя раздражаю из-за того, что я невидим. Но это не мой выбор. Я тоже охотник. Титанобойца.
-Титанобойца? И что ты тут делаешь?
-Да как и ты – взят в плен колдунами.
-Бриуди Ривом?
-Нет. Ведьмой Мурчин, - сказал Раэ и только сейчас остро сообразил, как сложно за раз рассказывать свою историю кому-то постороннему, который мало что понимал со стороны. Потому, что ликанобойца повел бровями, и повторил про себя:
-Ведьмой, значит… и она тебя держит невидимым?
-Ну да…
-А сколько тебе лет?
-Пятнадцать. А тебе?
-Семнадцать.
В тоне ликанобойцы проскользнуло то небольшое самодовольство, которое давало в обществе охотников старшинство… но которое так радовало молодых охотников, когда встречался еще кто помладше!
-И это… твоя спальня с ванной? – проговорил ликанобойца, медленно откидываясь на спинку в ванной.
-Ну… так-то да… Моя ведьма очень влиятельная. Поэтому для нее отвели роскошные покои.
-Угу… у тебя есть чемеричная вода?
-Нет. Вряд ли. Эта трава может быть ядом для ведьм… они ее поблизости не держат.
И тут Раэ спохватился, что Мурчин еще и бритву унесла!
-Извини, но придется только вычесывать и давить гнид, - вздохнул Раэ, - частый гребень у меня на это есть.
-Ну, давай решать, тем, что у тебя есть, - вздохнул ликанник, перехватил горло и сдержал сытую икоту, - чем можно вымыться, тем и вымоемся.
Как назло ни одно средство в ванной комнате не было похоже на средство против вшей. Разве что кроме стирального серого мыла с примесью дегтя. Им и решили вымыть копну волос ликанника. После того, как тот, отплевываясь от мыла и горячей воды, поднял голову, до обоих дошло, что надо бы познакомиться. Раэ для веса и улучшения доверия преставился охотничьим прозвищем Фере. Мол, хоть ему и пятнадцать, а уже получил охотничье имя.
-А тебя как? – спросил Раэ, потому как его новый знакомец не спешил представляться.
-Расалас, - буркнул ликанник из-под мыльного потока воды, который лил на него Раэ. Представился как будто неохотно. Тот замер на мгновение с черпаков руке. Расалас - самая яркая звезда из созвездия Страфиль… Не совпадение ли это?
В ванной им было говорить не о чем, кроме о том, как получше вывести вшей и позаботиться о заношенной одежде. Зато потом чисто вымытый Расалас мог выбраться в спальню Раэ в его самой длинной сорочке и все-таки коротковатых для такого вытянутого в росте парня подштанниках. После еды и ванной Расалас раскраснелся, распарился и принял хоть какой-то человеческий облик, по которому можно было судить, каким он был до взятия в плен.
Да, он был истощен, но в нем ощущалась та тренированная выносливость, которую прививают тем, кого годами натаскивают на то, что просто так не сумеешь сделать. Его серые, по-семикняжески огромные миндалевидные глаза поблескивали затравленно, но с каким-то затаенным протестом, когда он затягивал на себе шнурки сорочки и оглядывал комнату Раэ, как место, где ему придется волей-неволей окапываться. Он не спешил что-то о себе рассказывать, только уточнял, что и как ему делать. Раэ, понимая, через что прошел этот человек, давал исчерпывающе ответы.
За это время, к удивлению Раэ, Расалас взял с ним тот тон, какой обычно брали с молодым титанобойцей все при первом поверхностном знакомстве: несколько снисходительный, почти покровительственный. Раэ обычно это объяснял тем, что у него маленький рост. Но сейчас-то Расалас его роста не видел!
Обычно Раэ не обращал внимания на эту снисходительность появившихся новых знакомых.
В тех, с кем он вырос и в тех, кто его знали с детства, он этого не замечал. Они просто его любили, каков он есть, потому как хорошо знали. Но вот новые знакомства, особенно с той поры, как он вырос… С первых мгновений ему приходилось сталкиваться с тем, что даже очень хорошие люди начинали относиться к нему как бы забавляясь. Но в какой-то миг продолжения знакомства наступало то, что можно было назвать «щелчком». Непонятно по какой причине, хоть на следующее утро, у новых знакомых отношение к Раэ менялось. И охотник никак не мог понять, с чем это связано. Переменялось как-то резко в одночасье. Люди переходили на дружеское, неожиданное для Раэ сближение. И начинали общаться как-то необъяснимо тепло. Раэ начал через это проходить еще до похода на северных колоссов. Там он усвоил это правило, а после этого усвоения начал привыкать. И даже к тому, что люди начинали себя вести по отношению к Раэ после «щелчка» как провинившиеся перед ним. С чем это было связано, охотник так и не мог себе объяснить.
А тут снисходительность измученного ликанника ну совсем было объяснить невозможно! Он же даже не видел Раэ! И тут… Небрежно завязывая на себе пояс банного халата, он проговорил:
-Ты не думай, что я тебя осуждаю. Нет, не осуждаю.
-В чем? – удивился Раэ.
Сероглазый Расалас, судя по выражению его лица, даже обрадовался тому, что его новый знакомец не понял, за что же это его могут осудить.
-В том, что ты совершаешь суккубат.
Раэ тотчас понял, что со стороны все, что сумел объяснить по-быстрому, именно так и должно выглядеть.
-Понимаешь, - торопливо продолжил Расалас, и при этом, стоя в дверях ванной комнаты выглядел виноватым, - я был в плену… я знаю… чтобы выжить или… дать выжить другим… надо делать иногда такие вещи, о которых никогда никому не расскажешь. Даже священнику на смертном одре. Потому, что это может быть… за краем понимания даже его… я все понимаю…
Голос Расаласа сорвался. Он стоял, держась двумя руками за дверной косяк. Словно мог упасть, если не держится. Пол под ногами Раэ качнулся. Что ж, пусть думает про него, что хочет, с такими отеками на лице и с такими следами на груди и боках, какие видел Раэ, когда отмывал своего собрата. Лишь бы не лишился рассудка и силы духа.
-Расскажи, что с тобой произошло, - попросил Раэ, - чем смогу, тем помогу… Почему тебе не удалось бежать вместе с другими? С симуранами?
Продожение следует .Ведьма и охотник. Звзедная Башня. Глава 45.