За пoминaльный стол рассаживались тихо. Народа было немного – в основном родственники и соседи. Вспоминали Афанасия Ивановича добрым словом: он был хорошим печником, таких теперь проискать.
Правда, последние полгода заказы почти не брал – болел. Но с другой стороны – семьдесят восемь лет не семнадцать.
Когда соседи разошлись и за столом остались дочь и два сына Афанасия Ивановича, разговор как-то сам собою зашел о наследстве.
– Какое тут наследство – горе одно, – сказала Людмила – старшая из детей.
– Какое-никакое, а все-таки дом и участок. Сколько-нибудь все равно стоит, – возразил ей Алексей. – Оценим, продадим, деньги поделим. Я на следующей неделе смогу оценщика привезти. Пусть прикинет, сколько сможем за отцовскую хибарку получить.
– Что же ты, Леша, о родном доме так неуважительно отзываешься? – сказал Егор – самый младший. – Здесь наши предки жили: бабушка, дед, отец наш в этом доме родился и всю жизнь прожил. А ты: «Хибарка»!
– А что? Разве я неправ? – возразил брат. – Вот выйдем сейчас, увидишь: один угол просел – надо его поднимать. Знаешь, во сколько ремонт обойдется? Отец собирался этим летом крышу перекрывать – вся в заплатах, а все равно течет, и пол в сенях тоже подгнил, надо почти половину половиц менять. Конечно, хибарка. Вся цена – это земля. Кто-нибудь, может, купит, чтобы дом снести и новый построить. И то, боюсь, дорого не продадим – в деревне пустых домов – штук восемь. И не продаются. Место не бойкое, один плюс: река да роща. А такого добра и в других деревнях полно.
На следующей неделе Алексей действительно приехал с оценщиком. Тот осмотрел дом, слазал и на чердак, и в подпол, посмотрел все документы, нашел в интернете объявления о продаже еще трех домов в этой деревне и вынес свой вердикт.
Алексея результат несколько разочаровал, но потом, обсудив все с Людмилой, он решил, что небольшие деньги – это в любом случае лучше, чем ничего.
Договорились и все трое пришли к нотариусу открывать наследственное дело.
И тут выяснилась неприятная подробность: у Афанасия Ивановича был долг по кредиту.
– Да, – сообщил им нотариус – ваш отец брал в банке кредит. Цель его – ремонт дома и автомобиля.
– Какого автомобиля? – удивился Алексей. – Это той «копейки», что у него в гараже на чурбачках вместо колес стоит?
– Про это мне неизвестно, но кредит был выдан. И теперь тот, кто вступает в наследство, вместе с домом и автомобилем получает и обязательства по этому кредиту, – объяснил нотариус.
– Ничего себе, папаша устроил нам козу: если мы дом продадим за ту цену, что оценщик назначил, и кредит закроем, то нам тысяч по десять останется. А если придется покупателю уступить? Вообще в минус уйдем! – посчитала Людмила. – А если дом вообще продать не сумеем, и он будет стоять и рушиться? Нет, мне такое наследство не нужно.
– В принципе вы можете написать, что отказываетесь от наследства. Тогда и долги тоже платить не придется, – подсказал нотариус.
– Ты как думаешь, Леша? – спросила Людмила у брата.
– Надо, конечно, подумать. Я взял телефоны трех хозяев, которые тоже дома продают. Хочу с ними поговорить. Если они станут с «конкурентом» разговаривать, – ответил Алексей. – Но вообще-то я с тобой согласен.
– А ты, Егор, что думаешь? – спросили они у младшего брата.
– Мне надо с женой посоветоваться, – ответил тот.
– Понятно, без Катькиного слова никуда, – усмехнулся Алексей.
В общем, в этот раз ничего не решили. А когда уходили, Людмила спросила:
– Интересно, деньги на ремонт отец у банка взял, ремонт так и не сделал. А где же тогда деньги? Мы в доме и шкаф, и комод проверили. Там тысяч семьдесят было – мы решили их на памятник отложить. Надо еще раз поискать.
Но поиски ничего не дали – больше ни копейки в доме не нашли.
А когда пришло время оформлять наследство, Людмила и Алексей написали отказ. Нотариус их решение заверил, и наследником стал младший – Егор.
Ближе к весне он с женой, ее братом – Юрием – и старшим сыном – Никитой – приехали в дом и начали осмотр с гаража. У Юрия была своя автомастерская, а Никита в этом году должен был окончить машиностроительный колледж. Они вдвоем «поколдовали» над дедовой «копейкой», и Юрий сообщил, что машина еще побегает.
– Никита права получил. Вот пусть и поездит сначала на старой машине. Наберется опыта, потом можно будет о новой подумать, – сказал он. – Отремонтировать помогу, но при одном условии: пусть Никита под моим руководством сам все делает. Заодно и практика ему будет.
Кредит сумели рефинансировать – уменьшили ежемесячные платежи. И занялись домом.
Егор с сыном неспешно занимались ремонтом, а Катя с двумя дочками – огородом.
Однажды, когда Егор работал во дворе, в калитку вошел Василий Еремин, который жил через два дома от них.
– Егор, – сказал он, – я тебе долг принес. Я у Афанасия Ивановича брал. Обещал через полгода вернуть. Да вот не успел. Так что тебе возвращаю – пятьдесят тысяч, все до копеечки.
– Спасибо, – ответил Егор, – нам как раз надо доски покупать. Думали, где деньги взять. Теперь одной головной болью меньше.
Прошло шесть лет
Кредит Егор уже закрыл. Конечно, капитально отремонтировать дом они не смогли, но основные проблемы решили, и Катерина с девочками приезжала сюда каждое лето. И сам он тоже проводил здесь отпуск.
А вокруг постепенно происходили изменения: в трех километрах от деревни на берегу реки построили турбазу, которая работала круглый год. Там был и спортивный комплекс, и бассейн, и прочие развлечения для отдыхающих. Даже конюшня была. Некоторые жители деревни, которые раньше ездили на работу в город, теперь работали там.
А главное – теперь к деревне вела не узкая проселочная дорога с ямами и колдобинами, а гладкая асфальтированная. Появился магазин.
И пустые дома в деревне стали продаваться: новые хозяева сносили избушки и строили на их месте двухэтажные коттеджи со всеми удобствами.
Как-то и в дом Егора зашел мужчина и спросил, не собираются ли они продавать дом:
– Мне сказали, что вы здесь постоянно не живете, только на лето приезжаете. Может, надумаете продавать, я вам свою визитку оставлю.
Егор в Катей подумали: конечно, летом в деревне хорошо, но деньги были нужны: Никита собрался жениться. Если продать дом, можно помочь сыну с ипотекой и еще останется. Домá-то теперь в деревне стоили совсем других денег.
Посовещались и решили продать.
Сына женили, помогли с первым взносом, сделали ремонт в городской квартире.
Но тут возникла проблема: Людмила и Алексей, узнав, что младший брат выгодно продал отцовский дом, пришли к нему с требованием:
– Ты должен с нами поделиться, – заявила сестра. – Мы знаем, ты дом продал почти в пять раз дороже, чем он раньше стоил. Получается, ты нам должен!
– В честь чего это я вам должен? – удивился Егор. – Вы сами от наследства отказались. А я и кредит отцовский выплатил, и дом отремонтировал. Вы мне хоть копейкой помогли, когда я крышу перекрывал? Или, может, Леша, ты приехал и помог мне забор поставить? Нет. Это мы с Никитой делали. А ты, Люда, приезжала сюда, чтобы помочь моей Кате с огородом? Ах, да! Один раз была: ведро смородины собрала и уехала. Так чего вы требуете? А за сколько я дом продал – не ваше дело. Мой дом – могу и за три рубля отдать, а могу и за три миллиона.
– Не хочешь по-хорошему, мы на тебя в суд подадим. Все равно заставим поделиться, – сказал Алексей.
– Ну-ну, подавайте! Посмотрим, что у вас получится, – ответил Егор.
И ведь подали! Требовали пересмотреть наследственное дело. Обвиняли младшего брата в необоснованном обогащении, утверждали, что он нарушил их законные права на наследство.
Но ничего у них не получилось: против Людмилы и Алексея свидетельствовал собственноручно написанный и заверенный нотариусом отказ от наследства.
Нотариуса тоже пригласили в суд. Перед ним за это время прошло много разных людей со своими, иногда непростыми проблемами, но эту парочку он запомнил: слишком уж громко они возмущались.
Так что остались родственники у разбитого корыта.
Автор – Татьяна В.