Самоделкины

— Ксюха, подай плоскогубцы. Да, нет, это кусачки, я же тебе объяснял. Вон те, с желтыми ручками.

Отец копался в старом шкафу, пытаясь его починить, а маленькая дочка была на подхвате.

— Толик, ну чего ты к ней пристаешь? Она же девочка! — заступилась за ребенка мама.

— Ну и что? Плоскогубцы-то от кусачек должна отличать.

— Зачем? Я, к примеру, не отличаю.

— Так тебе повезло, у тебя есть я, — Анатолий выпрямился и, подтянув к себе одной рукой жену, поцеловал ее. — А Ксюха должна все уметь сама.

— Лучше бы посуду мыла, — пробурчала мама и пошла на кухню, оставив папу с дочкой заниматься ремонтом…

* * *

Оксана направилась в коридор надевать туфли, как внезапно ее остановил какой-то звук.

«Капает, что ли, где-то?»

Она поставила туфлю на место и, прислушиваясь, стала обходить квартиру. Открыла дверь в туалет, потом сантехнический шкаф и ахнула.

Сверху не то, что капало, а уже почти лило.

«Да чтоб тебя! Сходила к врачу, называется!»

Схватила телефон и набрала номер аварийной службы.

— Девушка у меня в туалете в шкафу из соединения вода льется!

— Сильно? — спокойно поинтересовалась диспетчер на том конце провода.

Оксана про себя чертыхнулась и, ничего не отвечая, включила динамик на телефоне.

— Да, слышу, — сказали ей, — сейчас пришлю вам сантехника.

Оксана взглянула на часы. Без четверти одиннадцать. Если сантехник придет быстро, она еще может успеть. Посмотрела на кисть правой руки, которая отекла и болела при движении.

«Да нет, не перелом. Даже если не успею, схожу потом», — решила она и пошла в ванную за тряпкой и ведром. Нужно убрать воду с пола, что та не полилась к соседям ниже.

Но выжать тряпку Оксана не смогла. Напрягать руку было очень больно.

* * *

Вчера на работе она попросила Ильяса достать с третьего яруса складского стеллажа коробку. Ильяс — парень вообще-то хороший, безотказный, новичок, правда, но не страшно — способный. Он залез на стремянку и, уже спускаясь, подал ей коробку. Оксана приняла ее как раз на правую кисть, только вот Ильяс отпустил ее слишком резко — и двадцать килограммов веса обрушились ей на руку.

Оксана охнула и с трудом удержала груз, помогая себе второй рукой. Но даже после того, как она опустила коробку на пол, по руке продолжала разливаться боль. Хорошо, что был конец рабочего дня. Убрала с прохода злосчастную коробку, чтобы не мешала, и пошла собираться домой.

Спала плохо. Не могла пристроить руку так, чтобы не болела. А проснувшись, как обычно, за пять минут до будильника, посмотрела и ужаснулась. Кисть и запястье распухли так, что увеличились в два раза. Оксана тут же позвонила в поликлинику.

— На 11-30 есть время, — ответили ей. — Приедете?

— Разумеется.

И вот, когда надо было выходить…

«Вечно все не вовремя, и рука эта, и протечка», — сокрушенно покачала Оксана головой, убирая воду с пола совком в левой руке.

* * *

— Да делов-то! Прокладка у вас в фитинге стерлась. Мужика, что ли, в доме нет, чтобы починил?

Сантехник встал ногами на унитаз и почти половиной корпуса залез в шкаф, говоря внутрь и что-то подкручивая на уровне потолка.

— Да откуда мужику взяться-то? — пожала плечами Оксана.

Она понимала, что к врачу все равно уже опоздала, поэтому смирилась, что придется посидеть в очереди, и спокойно общалась с работником коммунальной службы.

— Ну, вот и ладненько! — вынырнул мужчина наружу, весь в своих мыслях. — Так, воду я перекрыл, сейчас схожу за прокладками, вернусь и все сделаю.

— Куда сходите?

— В диспетчерскую. Мне же сказали, что вызов срочный, вода льется. Вот я с одним разводным ключом и прибежал.

— Так у меня есть.

— Что есть?

— Прокладки.

Мужчина неловко хохотнул.

— Вы не поняли, я про сантехнические, черные, резиновые такие.

— Нет, это вы не поняли, — улыбнулась Оксана.

Принесла с лоджии большой ящик с инструментами и поставила перед входом в туалет.

— Так, сейчас посмотрю, где они у меня…

— Ого! — сантехник даже слез с высоты, чтобы убедиться в реальности происходящего. — Ну вот! А говорите, что мужчины в доме нет. Вас в детстве не учили, что обманывать нехорошо? Эти подойдут. Да давайте.

— Держите. А мужчины нет, я вас не обманывала.

— А ящик тогда чей? – полез рабочий обратно на унитаз.

— Мой, — гордо ответила Оксана.

Правая нога сантехника зависла в воздухе, потом медленно опустилась на пол.

— Ваш?

— Ну да. Я сама могла бы сделать. Но только у меня, вот, рука, — показала опухшую конечность. — К врачу собиралась, а тут эта авария. Где там ключ в руке держать, если я даже тряпку выжать не могу?

Сантехник взглянул на нее с уважением.

— Ну и удивили вы меня, — сказал он, прощаясь, когда Оксана протянула ему деньги. — Первый раз такую девушку вижу. С таким набором инструментов.

Оксана подумала, что это, наверное, комплимент.

— Друзья меня Самоделкиным зовут, — рассмеялась она. — Но вообще-то я Оксана.

— И имя у вас красивое. А я Сергей. Если что понадобится — вот мой телефон, звоните.

Сергей протянул ей бумажку с напечатанным на принтере телефоном.

— Сын подарил на Новый год визитки, — пояснил с гордостью. — Девять лет. Сам вырезал.

— Молодец! — кивнула Оксана. — Спасибо, до свидания.

— Всего доброго. Лечите руку.

* * *

В выходной, примерно в полдень неожиданно раздался звонок в дверь.

«Интересно, кто это?» — подумала Оксана и подошла к двери. В глазок она увидела мужчину, но он стоял как раз напротив окна, лица не рассмотреть.

«Опять что-то впаривают? Сколько раз говорить соседям, чтобы не открывали чужим домофон!»

— Кто там?

— Это Сергей, сантехник, — раздался знакомый голос.

— Сергей? — удивилась Оксана и стала открывать. — Так я вроде не вызывала…

— Нет, я к вашим соседям с пятого этажа пришел. Хотел вас попросить…

— Что такое?

— Понимаете, я им там гибкую подводку делаю. Нужен хомут, а я прокладки с собой взял, а то, что хомуты могут понадобиться — не подумал. И вспомнил, что видел их у вас в инструментах… Решил, чтобы далеко за ними не бежать — вдруг вы дома и согласитесь их одолжить? А я вам потом занесу.

— Да берите так, — Оксана раскрыла перед ним своя ящик. — Посмотрите, вдруг еще что понадобится.

— Правда? Тогда я еще фум-ленту возьму.

* * *

Ближе к вечеру в дверь опять позвонили.

«Да что у меня за день визитов сегодня? — возмутилась Оксана. — То неделями никого, а тут что-то зачастили…»

За дверью стоял все тот же Сергей. Она не сразу его узнала. Во-первых, мужчина был без привычного синего комбинезона, а во-вторых… с цветами.

— Странно, вроде цветы я вам не одалживала, — улыбнулась Оксана.

— Ну, — смутился он, — я просто подумал, что прийти и принести вам просто хомуты и фум-ленту будет как-то странно.

— Ничего странного. Мои знакомые обычно так и делают.

— Будем считать, что я по незнанию, — протянул он букет. — Спасибо.

Развернулся, чтобы уйти, потом спохватился.

— А, да! — он вынул из кармана маленький пакет из ближайшего магазина «Все для дома». — Это возвращаю, как обещал.

— Спасибо! Если вдруг еще что понадобится — заходите, не стесняйтесь.

Оксана закрыла дверь, с удивлением посмотрела на цветы и пошла искать вазу.

* * *

Папа как в воду глядел. За свои недолгие пару лет замужества Оксана выяснила, что ее супруг совершенно не умеет заниматься обычными мужскими делами. Полку повесить, кран поменять, да даже шуруп вкрутить у него получалось плохо. В отличие от нее, которую отец с детства научил обращаться с инструментом. Поэтому при разводе свою коробку с самым ценным — шуруповертом, паяльником, тестером и кое-чем другим — она забрала с собой. Подруги смеялись:

— Другие шкатулки с драгоценностями забирают, а ты ящик с инструментами!

— Так что делать, если драгоценностей нет, а тут некоторые приблуды дороже золотых цепочек стоят.

С тех пор Оксана привыкла все делать сама и получила среди друзей прозвище Самоделкин.

А что? Хорошая кличка, необидная. И опять же девчата, как что нужно, бежали к ней. Картину повесить или кашпо на стену. Да и их мужья нередко брали инструмент попользоваться.

— У тебя, Ксюха, просто волшебный чемоданчик. Можно найти все необходимое... — уважительно качали головами. — Настоящий Самоделкин.

* * *

Очередному звонку в дверь Оксана уже не удивилась.

— Извините, я вам, наверное, надоел, — смущенно заговорил Сергей. — Но, понимаете, тут такое дело… Машину оставил рядом с работой, а свет выключить забыл. Погода — сами видите, какая. Аккумулятор разрядился и ни в какую не заводится. Я новый купил, хотел поменять, а торцовочная головка соскочила под капот, когда старый пытался открутить. Найти не могу. У вас нет случайно?

— Какую головку надо?

— Торцовочную, на тринадцать.

Оксана покопалась в ящике и достала небольшой металлический пенал с набором головок. Открыла его, проверила и протянула гостю.

— Держите! Тут все есть.

— Вот спасибо! — обрадовался он. — Я мигом!

Спустя полчаса Сергей появился с тортом.

— Вы меня все время выручаете. Даже не знаю, как вас отблагодарить, — протянул угощение.

— Спасибо, — улыбнулась Оксана. — Ну, куда мне столько? Я все не съем. Давайте, я себе пару кусочков отрежу, а остальное несите сыну.

— Сыну? — опешил Сергей.

— Ну да. Тот, который вам эти визитки сделал, — показала она бумажку с его номером.

— А! Нет, вы не поняли. Димка живет с мамой. Мы в разводе давно. У него еще и отчим есть. Бизнесмен. А я всего лишь сантехник в ЖЭКе, — в голосе Сергея прозвучали обида и горечь. — Так что мне тоже одному не осилить торт.

— Тогда, может быть, пройдете? Выпьем чаю вместе? А остатки поделим поровну, — предложила Оксана.

* * *

Традиция собираться на Рождество у Андрюхи в доме возникла в компании друзей Оксаны давно, лет десять назад, как только Андрюха привел в порядок дом, доставшийся от родителей. Баня, печка, мангал, песни под гитару и обязательный праздничный стол.

На этот раз Оксана приехала не одна, а с Сергеем. Он поразительно легко влился в компанию, и подруги стали скрытно показывать Оксане поднятый вверх большой палец: мол, отличного мужика себе нашла.

— А я -то думаю, куда наша Ксюха пропала? На тусовки не приходит, по телефону звонит редко. Теперь понимаю, — кивнула одна из них. — Причина уважительная.

Оксана растерянно улыбнулась.

— Он просто мой хороший знакомый.

— Да ладно! Можешь не оправдываться. Ты девица-красавица незамужняя, в отличие от всех нас, семейных. Можешь себе позволить. К тому же, вариант просто отличный.

— Девчата, какой вариант? Он сказал, что на праздники один. Бывшая жена с сыном за границу укатили. Я и предложила.

Оксана в последнее время виделась с Сергеем довольно часто. Один раз даже вместе они прогулялись по парку, наслаждаясь сказочной погодой. Было тепло, около нуля, и крупными хлопьями падал снег. Тогда-то Сергей и сказал, что он в детстве очень любил Новый год, а вот сейчас уже не очень: «Грустно, когда все радуются, а ты один сидишь».

Оксана позвала отпраздновать вместе — у нее тоже на Новый год гостей не предвиделось. Сергей пришел с оливье и красной рыбой. Оксана накрыла праздничный стол. Они тогда хорошо посидели. И Оксана даже загадала желание. Вернее, даже не загадала, а просто спросила у Вселенной: «Может быть, это он?»

Именно в новогоднюю ночь она и предложила:

— Хочешь поехать со мной на Рождество за город? У нас есть традиция… Каждый год шестого января мы с друзьями едем к Андрею.

— В баню?

— Ну, практически.

Сергей рассмеялся и согласился.

* * *

Когда все было готово, и друзья расположились за накрытым столом, Сергей неожиданно встал.

— Я тут у вас человек новый, не знаю, как принято. Но можно я скажу, а то потом, боюсь, не решусь?

— Конечно, давай, Серега! — подбодрили его присутствующие.

Сергей полез в карман и, вынув оттуда коробочку, посмотрел на Оксану.

— Выходи за меня замуж?

— Что?! — вытянулось у нее лицо.

— Нет, ну а что? С моей точки зрения, отличное предложение, — поддержал смущенного до корней волос гостя Андрюха. — Чего ты все одна да одна? А тут вон какой Серега. Опять же, с руками. Мангал нам в два счета починил. А то сколько тебе быть Самоделкиным? Будешь теперь замужней дамой Оксаной… Как у тебя фамилия? — обратился он к смущенному Сергею.

А он прокашлялся и неуверенно произнес:

— Самоделов…

— Как?!

— Самоделов.

Повисла тишина. Оксана от неожиданности прикрыла рот рукой. Спустя мгновение стол взорвался дружным хохотом.

— Ну, вот видишь, Ксюха, — задыхаясь, сквозь смех проговорил Андрей, — точно надо соглашаться! Это ж какое повышение статуса! Была маленьким Самоделкиным, а станешь солидной Самоделовой. Предлагаю за это поднять тост!

— Стоп-стоп! Она же еще не ответила, — попытался остановить его Сергей.

— А что она? Мы сами за нее ответим, правда, ребят? — Андрей повернулся к друзьям, и те хором крикнули: — Да!

А потом радостно подняли бокалы, глядя на зардевшуюся смущенную Оксану.

Автор: Лариса Черная

---

---

Оля вьёт гнездо

Оля боялась маму. Ей казалось, что родители больше любят старшую сестренку Настю, фото которой стояло на телевизоре. С карточки смотрела черноглазая девочка в платье с кружевным воротничком. Около портрета лежали дефицитные шоколадные конфеты, пупсики, и еще куча самых лучших на свете мелочей. Брать их строго воспрещалось. Однажды Оля свистнула пару конфет и поиграла с удивительными, мягкими пупсиками. Она никогда не ела таких замечательных конфет и никогда не играла с такими пупсами. Для Оли тоже покупали конфеты, но те были с белой начинкой, хоть и шоколадные сверху, а Олины пупсы – пластмассовые и некрасивые.

Если бы Оля спрятала фантики куда подальше – ничего бы не случилось. Настя, девочка с фотографии, не наябедничала. Но фантики мама сразу заметила.

- Ты воруешь у Насти конфеты? Как тебе не стыдно, гадина ты такая! – кричала и кричала мама.

Она хлестала Олю по щекам, лупила ремнем, и глаза ее под линзами очков казались ужасно большими. В этих глазах не было ни злости, ни ярости, однако руки мамы и слова ее были злыми, каменными, тяжелыми.

Потом Олю не выпускали из комнату неделю. Пожаловаться некому – ни бабушки, ни дедушки у Оли не было. Даже папа не хотел ее защитить. Папа вел себя так, будто Оля стеклянная – просто не замечал. За всю жизнь он с ней перебросился, наверное, только парой фраз. Оля искренне считала, что это нормально: все папы заняты важными делами. Детей воспитывают мамы. И не обижалась. Пока не пошла в первый класс, где увидела, как много девочек из ее класса пришли на день знаний не только с мамами и бабушками, но и с папами.

Папы держали девочек и мальчиков за руку, и нежно с ними беседовали. Оле это показалось странным и даже ненормальным – разве так бывает? Может быть, Олю просто не любят? Ведь Олин папа не был глухонемым – он нежно разговаривал с черноглазой Настей с портрета, дарил ей сладости и фрукты, и не позволял приближаться к телевизору даже на метр.

Девочка Настя не сразу стала жить в портрете, три года назад она была вполне живой девочкой, и тоже пошла в первый класс. Однажды, по дороге из школы, она переходила дорогу, не посмотрела по сторонам и была сбита грузовиком. Потому и переселилась в этот проклятый портрет. Оля ее не помнит. Наверное, маленькая была.

Она вообще плохо помнила то время. Иногда ей снились странные, пугающие сны. Будто Олю обнимает и целует мама, но НЕ ЭТА. Другая. Но почему-то Оля была уверена, что ЭТА – ее настоящая мама. С ней спокойно. Хотя Оля не видела лица настоящей матери, но знала – она красивая, красивее всех.

Снилось, как они стояли на крыше. Небо возвышалось над ними фиолетовым куполом с багровыми ободками вечерней зари. Мамины волосы развевал легкий ветер. Она ничего не говорила, крепко сжимая Олину ладошку в своей руке. Мир вокруг был сказочно прекрасен, и видно было, как где-то вдалеке, за городом, зеркальной ленточкой поблескивала река, а солнце, красное и раскаленное, как спиральки домашнего электрического обогревателя, погружалось за край огромной земли…

Странные сны, странные. После них Оля горько плакала. Но спросить у мамы, что это такое, Оля не могла решиться.

То, что она – чужая девочка, Оля узнала совершенно случайно. . .

. . . дочитать >>