Глава 17
Через неделю Яна вышла на работу и сразу зашла к Глебу
– Я ненадолго – сказала женщина.
– Присаживайся, слушаю тебя.
– Я хочу уволиться, не хочу здесь работать, где каждый считает своим долгом пнуть меня и криво улыбнуться, напомнив, что мне так и не под силу было женить тебя на себе. Больше того, скажу, я не хочу тебя видеть, меня тошнит от тебя, хочу скорее забыть все, что связано с тобой и с этой компанией.
– Что ты хочешь от меня?
– Помоги мне найти работу где угодно, только по профилю, ты знаешь, я неплохой юрист и умею отстаивать права.
– Хорошо, я подумаю, а если придется уехать из города?
– Это будет лучшее, о чем я могла бы мечтать.
– Я понял
– И вот мое заявление на отпуск без содержания. Я устала и должна отдохнуть.
Глеб пробежал глазами то, что было написано, и кивнул
– Можешь отдыхать, я позвоню, если будут новости.
Она тут же встала, и он, провожая взглядом ее до двери, отметил, что она еще не вошла в прежнюю форму, юбка вся мятая и шов сдвинут набок. Но ей, кажется, сейчас было все равно. Он сразу подумал о питерском филиале и набрал номер телефона коллеги
- Тихон, здравствуй, Глеб беспокоит
– О! Давненько я тебя не слышал. Какие вопросы?
– Вакансия одна нужна, из моего отдела девушка хочет работать в Питере
– Глеб, у меня вчера ушла в декрет очень опытная женщина, я могу взять твою знакомую, но только временно, потому что Анфису я не променяю ни на кого.
– Я думаю, это подойдет. Может, через три года что-то изменится, будут какие-то подвижки и ты сможешь Яну оставить.
– Тогда пусть приезжает.
– Спасибо, я твой должник – и он сразу набрал Яну.
– В Питер поедешь?
– С удовольствием
– Тогда собирайся, пока на три года заменишь женщину, ушедшую в декретный отпуск.
– Спасибо, Глеб, я завтра подойду в отдел кадров.
Стараясь не показывать никому вида, Яна пребывала в плохом настроении. Оно окутывало её, словно тяжёлый плащ, который невозможно снять. Каждый день она натягивала на лицо привычную маску спокойствия — ту самую, которую годами шлифовала до безупречности. Коллеги видели уверенную, собранную женщину и восхищались её уравновешенностью, и никто не догадывался, что за этой безупречной оболочкой бушует ураган. От принятого ею решения, оставить дочь в роддоме, теперь каждую ночь ей снились кошмары. Она отказалась. Подписала бумаги. Уехала домой, оставив крошечную жизнь в стерильных стенах больницы. Сначала было облегчение. Освобождение от бремени, которое казалось непосильным. Потом — тишина. А затем, постепенно, словно ядовитый туман, начало просачиваться чувство, разъедающее душу изнутри.
В последнюю ночь, которую она проводила дома, перед отъездом в Питер, ей снился кошмарный сон. Стоило заснуть, как перед ней во весь рост стояла та гадалка и смотря в упор в ее глаза, заговорила
– Бежишь? И ты думаешь, что все забудешь? Нет, я не дам тебе ничего забыть. Запомни, что я тебе скажу: Ты не будешь счастлива ни минуты нигде, хоть в другом городе, хоть в другой стране, пока не заберешь свою девочку домой и не искупишь перед ней свой грех. Смотри не опоздай – и исчезла.
Утром она встала с больной головой, думать о том, что увидела во сне, она боялась. Вновь, надев маску, которую уже ненавидела, но без которой не представляла своей жизни. Она знала, что ее жизнь изменится навсегда, но не могла утверждать, что к лучшему. Она ни о чем не жалела, ни о чем! Поезд уносил ее подальше от ненавистного города, отца, компании, Глеба – от всех тех, кто хоть как-то напоминал ей о неприятных моментах в ее жизни.
А Глеб как-то сразу вдохнул полной грудью, как только Яна оказалась от него далеко. На следующий день он не пошел с утра на работу, а поехал в тот роддом, откуда несколько дней назад ушла Яна.
– Скажите – подошел он к регистратуре – Я могу переговорить с заведующей родильным отделением
– Минуточку. Татьяна Захаровна, здесь с вами хочет поговорить мужчина, вы можете его принять?
– Да, пусть проходит
– Хорошо. Идите, она вас примет, кабинет 116.
– Можно?
– Да, входите. Присаживайтесь, чем могу быть полезна?
– Я хочу спросить, как умер мой ребенок и где хоронят таких маленьких?
– Умер? Когда рожала ваша жена?
– У вас рожала Яна Борисовна Игнатенко. Она мне сказала, что родилась девочка, но умерла, у нее был порок сердца.
– Понятно. Девочка ваша жива, но действительно очень больна, именно поэтому ваша супруга не захотела ее забирать из больницы и написала отказ. Но таких детей редко усыновляют, кому нужны больные дети. Кроме болезни сердца, у нее проблемы с опорно-двигательным аппаратом и в довершение ко всему на шее огромное родимое пятно. Этот ребенок требует много внимания и лечения.
Доктор видела, что мужчина пребывает в большом шоке – Я могу ее увидеть?
– Зачем вам это? Вы же все равно ее не заберете.
– Дело в том, что с матерью девочки брак не был зарегистрирован и к тому же она уволилась из компании и уехала в Питер. Может быть, я могу помочь деньгами ребенку, сделать сложную операцию на сердце или найти хорошего ортопеда, я могу все оплатить.
– Спасибо, очень благородно с вашей стороны. Оставьте свой номер телефона, я позвоню вам, как только найду врача, который возьмется за эту сложную операцию. Глеб вынул визитку и положил перед доктором
– Я буду ждать вашего звонка.
Глеб сидел у себя в кабинете, уставившись в одну точку, а в голове снова и снова прокручивалась одна и та же фраза: «Ребёнок жив». Слова будто выбивали воздух из груди, оставляя после себя лишь жгучую смесь шока и отчаяния.
Он вспоминал, как Яна, просто сообщила ему эту новость по телефону. Тогда он поверил. Теперь правда обрушилась на него, словно лавина. Ребёнок жив. Болен, нуждается в помощи — и всё это время Яна скрывала от него эту жуткую правду. Да, он хотел сына, но девочка тоже человек, хоть и маленький, тем более больной. Внутри бушевала буря: гнев смешивался с тревогой за ребенка. Как она могла? Зачем? Миллион вопросов без ответов. В висках стучало – Нужно действовать. Сейчас. Немедленно. Но с чего начать? Глеб резко поднялся, едва не опрокинув кресло. Время на раздумья закончилось. Теперь главное — найти хорошего врача. Всё остальное — потом.