На следующий день приехала мама Даниловская. Не одна приехала. Как и обещал Данила, с младшим сыном-подростком, Матвейкой. Этот Матвейка был балованный, как принц – поздний ребёнок и всё такое. Даня сказал, что он болел много в детстве, поэтому родители ему всё позволяли. Заботливые родители пытались компенсировать болезненное детство сына, а в итоге вырастили совершенно не приспособленного к жизни инфантила.
Мальчик вырос, но запросы остались. И это я поняла буквально на следующее утро.
На завтрак я приготовила свою фирменную овсянку с ягодами. Всегда была уверена, что это самое полезное и вкусное блюдо для начала дня. Но, видимо, не для всех.
начало истории 👇
окончание:
— Лилька, ты кашу с утра не вари, Матвейка её не ест, — предупредила меня свекровь, Елизавета Матвеевна, с важным видом. — Ему бы что-нибудь поинтереснее. Может, яичницу или блинчики какие-нибудь. Он кашу терпеть не может, с детства.
Здрасьте, приехали! Я поставила тарелку на стол, а в голове у меня уже закипело. И что, теперь Лильке из кожи вон лезть, придумывать, чем бы таким Матвейке на завтрак угодить? А если ему не понравится, то я ещё и виноватой окажусь? Нет уж, простите! Я не ресторан, и не его личная повариха.
— Елизавета Матвеевна, так, может, вы сыну сами что-нибудь приготовите? — ляпнула я, даже не успев толком подумать. Эти слова вырвались у меня сами собой, как плотина, которая наконец-то дала трещину. Я тут же пожалела о своей прямоте.
Свекровь замерла. Её взгляд, до этого строгий, стал просто ледяным. Она медленно повернулась к Даниле, который сидел за столом, ковыряя ложкой свою овсянку.
— Ты посмотри на неё! — говорила она, но не мне, а Даниле, как будто меня не существовало и вовсе. — Мы, значит, её со всей душой встречаем, кормим, поим от живота, а нам здесь такое? Сами, говорит, готовьте себе! Надо же такое придумать!
Свекровь демонстративно отвернулась, а Матвейка, словно по команде, скривился и отодвинул тарелку с овсянкой подальше. Даня же, мой любимый муж, тоже ходил весь день, надувшись, как индюк. Ну и пусть. Я подумала: может, это даже к лучшему. Зато обидятся посильнее, быстрее уедут, и, может, больше не приедут вовсе.
Я чувствовала себя опустошённой. Мне нужна была разгрузка, хоть какая-то отдушина. Вспомнила про Марго. Кому, как не ей, рассказать о своих бедах? Звоню подруге, предлагаю встретиться. Та, как всегда, согласна, готова выслушать. Мы договорились встретиться в нашей любимой кофейне.
Я пришла раньше, заказала себе двойной капучино. Вскоре появилась Марго, как обычно, стильная и уверенная в себе. Она села напротив, бросила на меня изучающий взгляд и сразу же перешла к делу.
— Ну, что, подруга, как тебе жизнь замужняя? — спросила она с хитрющей ухмылкой, как будто и так всё знает, и лишь ждёт подтверждения своих догадок.
Я обречённо вздохнула, отпила глоток кофе и начала свою исповедь.
— Это какой-то кошмар! — отвечаю я ей, а потом рассказываю всё в подробностях: про Глеба и Марию, про деда Макара, про Дашку и Славика с его фломастерами, про Свету и её парня, и, конечно же, про сегодняшнее утро со свекровью и Матвейкой. Я говорила эмоционально, с жестикуляцией, не сдерживая ни своего раздражения, ни усталости.
Марго слушала, сначала с серьёзным лицом, но чем дальше я заходила в своём рассказе, тем шире становилась её улыбка, и вот она уже чуть не закатывается от смеха.
— Тебе смешно! — воскликнула я. — А делать-то что? Я так больше не могу!
— Слушать подругу в следующий раз! — сказала она, посмеиваясь надо мной. — А если честно, есть у меня одна идейка. Тебе понравится.
— Выкладывай! — я была готова на всё, лишь бы покончить с этой гостиницей у себя на квартире.
— Я так понимаю, вариант «послать всех нахрен» — не для тебя? — уточнила Марго, прищурив глаза.
— Нет. Исключено! — я мотаю головой. — Я не хочу портить отношения с Данилой и его семьёй.
— Тогда будем действовать по-хитрому. Скажи, подруга, с хозяйкой квартиры ты связь поддерживаешь? Или Данила?
— Я. Конечно, я. Данилу не допросишься в таких делах.
— Супер! — Марго просияла. — Звони ей, приглашай на кофе. Если сюда подъехать сможет, вообще супер.
Я пожала плечами. Марго, если говорит, значит, по делу. Она всегда отличалась острым умом и нестандартным подходом к проблемам. Я достала телефон и набрала номер Аллы Евгеньевны, хозяйки квартиры.
— Алла Евгеньевна, здравствуйте! Это Лиля, арендатор вашей квартиры. У меня к вам небольшая просьба… — я постаралась придать голосу максимально приветливый тон.
К моему удивлению, она оказалась вполне общительной женщиной. Благо, выходной, и она согласилась присоединиться к нам. Уже через полчаса Алла Евгеньевна, невысокая женщина лет пятидесяти с аккуратной стрижкой и внимательными глазами, присоединилась к нам за столиком.
После обмена любезностями и чашки кофе, Марго, без лишних прелюдий и церемоний, начала рассказывать хозяйке квартиры в подробностях, что творится на её жилплощади. Я сидела, затаив дыхание. Блин, а вдруг она выгонит меня вместе с моими родственниками? Вдруг скажет, что такой бардак ей не нужен? Сердце колотилось как сумасшедшее. Но нет, хозяйка квартиры оказалась вполне адекватной тёткой. Она слушала внимательно, время от времени кивая головой и даже пару раз усмехнулась.
— В общем, Алла Евгеньевна, у нас к вам просьба, — подвела итог Марго, взглянув на меня и подмигнув. — Не могли бы вы заявиться в квартиру в самый «неожиданный» момент, так, чтобы все были в сборе, и пригрозить Лильке, что вышвырните её на улицу, если ещё раз увидите столько людей в квартире? Можно ещё про соседей добавить, типа жалуются на шум, на постоянный топот. Скажите, что они уже достали вас своими жалобами.
Алла Евгеньевна слушала с серьёзным лицом, а потом на её губах расцвела хитрая улыбка.
— Не волнуйтесь, я всё поняла, — улыбнулась она. — Сделаем так, как надо!
Мы быстро договорились о времени и деталях. Я почувствовала, как внутри меня начинает зарождаться какая-то надежда.
Я возвращалась домой, чувствуя себя немного виноватой, но выбора у меня не было. Как ни в чём ни бывало, я вошла в квартиру. Данила по-прежнему со мной не разговаривал, свекровь сидела на кухне с Матвейкой, что-то обсуждая шёпотом. Я включила телевизор в гостиной и уселась на диван, делая вид, что погрузилась в просмотр какой-то передачи. Обстановка в квартире была напряжённой, но я старалась не обращать на это внимания.
Вдруг раздался стук в дверь. Такой резкий и громкий, словно кто-то колотил по ней кулаком.
Все переглянулись. Данила, его мама и Матвейка смотрели на дверь с испугом, а затем перевели взгляд на меня, словно спрашивая: «Что это было?» Я же, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица, двинулась к двери.
— Откройте! — послышался властный женский голос.
Я открыла дверь. На пороге стояла хозяйка квартиры. Её лицо было строгим, брови нахмурены, а глаза метали молнии. Она идеально вошла в роль.
— Алла Евгеньевна? Вы? — Я сделала самое удивлённое лицо, на которое только была способна.
— Да, Лилия, я, — твёрдо произнесла она, сложив руки на груди. — Кто же ещё к вам придёт в свой выходной день?
Мои «гости» за моей спиной замерли, наблюдая за происходящим. Данила встал с дивана, свекровь притихла, Матвейка и вовсе спрятался за её спиной, выглядывая испуганными глазами.
— Что-то случилось? — спросила я обеспокоенно.
— Случилось, детка! Случилось, — Алла Евгеньевна сделала шаг вперёд. — Я тебя предупреждала, что у меня везде глаза и уши?
— Предупреждали, — промямлила я.
— Так вот, мои глаза и уши донесли, что вы здесь притон устроили!
— Да нет же, Алла Евгеньевна, вот, просто, родственники приехали… — я попыталась оправдаться, махнув рукой в сторону перепуганной родни.
— Просто? — она сделала ещё один шаг, подойдя ко мне совсем близко, так что мне пришлось немного отступить. — А давай я тебе напомню, дорогуша, как мы с тобой договаривались? Я сказала: «Увижу посторонних, сразу на выход!» Или ты забыла условия договора?
— Но ведь это… родственники…
— А мне пофиг! Собирайте вещи! Все! И чтобы духу вашего здесь не было! Завтра же утром, чтобы я видела чистую квартиру и пустые комнаты! Иначе я подключу своих юристов!
Данила, его мама и её карманный сынок слышали весь этот разговор. Они стояли, словно вкопанные, хлопали глазами, не издавая ни звука, боясь даже вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы вмешаться.
— Завтра же приду за ключами! И чтобы никаких отговорок! — Алла Евгеньевна, ещё раз грозно окинув всех взглядом, подвела итог и вышла из квартиры, громко хлопнув дверью так, что эхо разнеслось по всему подъезду.
Я медленно оборачиваюсь к своим домочадцам. Похоже, наш спектакль удался на славу. Они стояли растерянные, напуганные.
Свекровь первой нарушила тишину, её голос был непривычно тихим и робким.
— Знаешь, сынок, — обратилась она к Даниле, — мы, пожалуй, сегодня на вечернем автобусе поедем.
Данила только кивнул в ответ, не издав ни звука. Он выглядел таким поникшим и смущённым, что мне стало его даже немного жаль. Но только немного.
Не прошло и получаса, как свекровь и её сынок собрали свои немногочисленные вещи и поспешили на автовокзал. Данила проводил их до двери, а я молча наблюдала за этой сценой.
Вечером, когда мы остались вдвоём, я, выждав подходящий момент, сказала Даниле, что хозяйка, Алла Евгеньевна, «остыла» и оставила нас жить в своей квартире. Но при одном условии: никаких гостей, даже самых близких родственников. Иначе она выселит нас без разговоров. Данила тяжело вздохнул, но спорить не стал.
Сарафанное радио сработало нам на руку. Свекровь, вернувшись в деревню, быстро разнесла историю о «сумасшедшей» и «неадекватной» хозяйке квартиры по всем родственникам. Рассказала, как та угрожала выселить нас, какая она скандалистка и как вообще опасно к нам ехать, чтобы не попасть под её горячую руку. И это сработало! Их паломничество к нам с того дня прекратилось.
Я, конечно же, поблагодарила Аллу Евгеньевну за её блестящую актёрскую игру и неоценимую помощь. Мы с Данилой, наконец, зажили спокойной, размеренной и, что самое главное, СВОЕЙ жизнью. В нашей квартире воцарились тишина и порядок. А я? Я просто наслаждалась каждым днём, каждым часом тишины, зная, что теперь никто не потревожит наш покой.