Предыдущая часть:
Маша убежала в дом, а Катя осталась на кухне.
— Катя, а вы чем болеете? — спросил Николай Андреевич, наливая воду.
Она грустно улыбнулась.
— Что, так заметно? — отозвалась Катя, садясь за стол. — Онкология, прогноз туманный.
Он хмыкнул, ставя чашки.
— Вам не стоит оставаться одной в такое время, — заметил Николай Андреевич, расставляя печенье. — Понимаю, жизнь преподносит разные сюрпризы, но близкие люди рядом — это лучшее, что помогает в болезни.
Катя покачала головой.
— Не хочу никого обременять своими проблемами, — ответила она, размешивая сахар. — И если получится выздороветь, то пусть всё останется как есть, не стоит тревожить родных зря.
Он прослезился слегка.
— Прямо как моя Наташа, всегда хочет быть независимой, — сказал Николай Андреевич, вытирая глаза. — Вы, молодёжь, такие упрямые иногда.
В кухню вбежала Маша с листком бумаги.
— Вот, смотрите, что я нарисовала, — произнесла она, протягивая рисунок. — Это солнечный цветок, специально для вас.
Катя взяла картинку, и слёзы навернулись на глаза от простоты и тепла.
— Ух ты, спасибо большое, очень красиво получилось, — ответила она, разглядывая. — Рисунок сделан с душой, от него веет радостью.
Она недолго думая сфотографировала его и поставила на заставку телефона. Катя пробыла в гостях почти до вечера и сама не заметила, как рассказала о предательстве мужа. Николай Андреевич присвистнул, услышав про Оксану.
— Ну как же, знаю я её и её отца, — сказал он, откидываясь на стуле. — А твой Дмитрий всегда был карьеристом, таким и остался. Конечно, дочка аптечного магната не чета обычному переводчику.
Катя посмотрела на него с любопытством.
— О чём вы? Почему аптечная принцесса? — спросила она, наклоняясь вперёд.
Он усмехнулся.
— Её отец — Кузнецов, владелец сети аптек и частных клиник, — объяснил Николай Андреевич. — Наверняка Дмитрий метит в команду будущего тестя. В своей фирме ему повышения не видать ещё долго, так что не сомневайся, в невесту он вцепился мёртвой хваткой, не оторвёшь. Он всегда чуял выгоду издалека.
Катя вздохнула.
— А я ничего такого не замечала, — призналась она, опуская чашку. — Спасибо, что рассказали.
Катя подумала немного и предложила.
— Если не против, я могла бы позаниматься с Машей английским, — сказала Катя.
Он кивнул серьёзно.
— Ух ты, конечно, я заплачу за уроки, — ответил Николай Андреевич. — Мы не бедствуем, не думай.
Катя улыбнулась.
— Да нет, это от чистого сердца, без всякой оплаты, — возразила она. — Считайте нас просто друзьями.
Он рассмеялся.
— Ну ладно, ладно, — согласился Николай Андреевич. — А с разводом уже разобралась?
Катя вздохнула.
— Нет, пока не подавала документы, — ответила она. — Думаю, Дмитрий ждёт, когда я умру, чтобы не делить имущество.
Он возмутился.
— И ты позволишь ему это? — произнес Николай Андреевич, стуча кулаком по столу. — Нет, не стоит. Знаешь, у меня сохранились кое-какие документы по той компании. Подай заявление, и посмотрим, какие карты у нас в рукаве для суда.
Катя улыбнулась.
— Похоже, нас свела сама судьба, — отметила она, вставая.
Он кивнул.
— Не спеши радоваться, может, ничего полезного там и нет, — сказал Николай Андреевич. — Но в любом случае проверим.
Из гостей Катя ушла с ощущением подъёма, почувствовав поддержку, которой так не хватало. Тепло от общения с этими людьми, которые пережили свои беды и продолжали жить дальше, вдохновило её. Она осознала, что если они смогли, то и она сумеет быть сильной. С того дня в её жизни начался новый период, даже химиотерапия переносилась легче. К счастью, протокол лечения не вызывал выпадения волос, так что внешне она выглядела почти обычно, только сильно похудела. Аппетит пропал, приходилось заставлять себя есть через силу. На работе ей давали сниженную нагрузку, денег хватало. Три раза в неделю Катя приходила к Маше и Николаю Андреевичу. Пожилой мужчина каждый раз пытался всучить ей деньги, но она отказывалась, понимая, что в их семье они не лишние.
В один из дней Николай Андреевич решил закоптить рыбу, которую дал ему сосед. Катя с Машей пошли гулять в парк. У девочки в руках был старенький заяц из лоскутков, сшитый её мамой, и она обожала эту игрушку. Маша бегала по аллее, а потом уронила зайца в кусты. Пришлось лезть за ним, и в процессе Катя наткнулась на чёрную книжечку в кожаной обложке за той самой скамейкой, где видела любовников в прошлый раз. Она вытащила зайца, весь в колючках от шиповника, села на скамейку перевести дух и открыла книжечку, узнав почерк Дмитрия. Записи выглядели странно, как коды — буквы, цифры, сокращения.
Катя поломала голову над "БГ с отчётом к двадцать пятому", но ничего не разобрала. Они с Машей вернулись домой, повторяя английский алфавит в форме песенки. Николай Андреевич к тому времени закончил с рыбой и запёк картошку, накрывая на стол. Катя сглотнула от аппетитных запахов, после прогулки захотелось есть.
Они пообедали втроём с удовольствием, а потом Катя показала свою находку.
— Никакой это не шифр, — сказал Николай Андреевич, меняясь в лице при виде записей. — Это обозначения левых поставок, которые проводили в компании.
Катя посмотрела на него грустно.
— Вы тоже с этим имели дело? — спросила она.
Он покачал головой.
— Нет, что ты, как только начал копать, на следующей медкомиссии в центре у Кузнецова — у фирмы с ним договор — получил отвод по здоровью, — усмехнулся Николай Андреевич. — Нашли сердечную болезнь, хотя она у меня лет десять как есть, раньше не мешала.
Катя кивнула.
— Выходит, вас просто убрали с дороги, — произнесла она.
Он задумчиво подтвердил.
— Верно, и я тебе больше скажу, формально у аптечной сети Кузнецова своя логистика, — продолжил Николай Андреевич. — Но по этим записям видно, что они пользуются услугами компании для перевозок. БГ — это Борис Григорьевич, отец Оксаны.
Катя удивилась.
— Интересно было бы взглянуть на него, — заметила она.
Он усмехнулся.
— Это не проблема, ты же наблюдаешься в его клинике "Долголетие", — сказал Николай Андреевич. — Загляни в кабинет в конце коридора, там у него что-то вроде офиса. На территории ещё и аптечный склад.
Катя прошептала тихо.
— Господи, какая я наивная, — призналась она. — Полис со страховкой принёс Дмитрий, настаивал, чтобы я ходила именно туда. Теперь понятно, он может легко узнавать мои данные, войти в базу и увидеть всё.
Николай Андреевич кивнул.
— А я-то гадала, почему он даже не спрашивает, жива ли я вообще, — продолжила Катя, качая головой.
Он предложил.
— Не спеши с выводами, подумаем, как это использовать, — сказал Николай Андреевич. — А пока продолжай лечение, пусть муж платит по страховке, тебе это сейчас выгодно.
Катя молча согласилась, понимая, что этот факт ещё нужно переварить. На следующий день после работы она пошла в клинику на приём. Онколог сообщила, что анализы показывают улучшение, но химии может не хватить, опухоль непредсказуемая.
Из кабинета Катя вышла в растерянности и столкнулась с Оксаной в коридоре. Та взвизгнула и отскочила.
— Ты что здесь делаешь? — завопила Оксана, отступая. — Следишь за мной специально?
Катя изумилась.
— Иду от врача, как обычно, — ответила она спокойно.
Оксана продолжила истерить.
— А других клиник нет? — кричала она, размахивая руками. — Решила мне нервы потрепать напоследок, да?
Оксана убежала по коридору на высоких каблуках. Катя не понимала реакции, но ясно было, что любовница в курсе болезни и боится, будто Катя что-то предпримет от отчаяния. Это ощущение даже польстило.
На следующий день на работе коллега Алексей пригласил её на кофе в перерыв. Они учились вместе на курсе, потом пришли в бюро, и все годы поддерживали дружеские отношения. Из-за болезни Катя отдалилась от всех, но приглашение приняла с радостью, и теперь они сидели за столиком с капучино.
— Вы с Дмитрием больше не вместе? — поинтересовался Алексей, размешивая сахар.
Катя кивнула.
— Видел его недавно на одном мероприятии, где мы работали, странно, что тебя не поставили туда, — продолжил он.
Она соврала, чтобы не вдаваться в детали.
— Я взяла паузу, мозги после тяжёлого гриппа ещё не ворочаются как следует, — объяснила Катя.
Алексей кивнул.
— Понятно, а мы все гадаем, почему ты так похудела и осунулась, — сказал он.
Катя пожала плечами.
— Иммунитет ослаб, цепляю любую инфекцию, поэтому и работаю вполсилы, — ответила она.
Он продолжил.
— А Дмитрий там хвастал новым тендером на перевозку медоборудования, — рассказал Алексей. — Говорил, контракт почти в кармане.
Катя усмехнулась.
— Ну надо же, не узнаю его, раньше он был сдержаннее, — отметила она.
Алексей кивнул.
— Да, он вообще изменился, я спросил про тебя, но он промолчал, — продолжил он. — Потом пришла какая-то длинноногая девица, наглая, как танк, и я ушёл, не стал мешать.
Катя пожала плечами, глядя на Алексея поверх чашки с капучино. Её лицо отразило смесь облегчения и грусти от воспоминаний о Дмитрии.
— Правильно сделал, что ушёл оттуда, — произнесла она, отставляя чашку в сторону. — У нас теперь совершенно разные пути, и я рада, что ты не влез в эту историю глубже.
Алексей откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, и его лицо стало серьёзным, но поддерживающим.
— Слушай, если вдруг понадобится какая-то помощь, ты всегда можешь на меня рассчитывать, — предложил он, наклоняясь ближе через столик. — Я серьёзно, Катя, не стесняйся обращаться, мы же не чужие.
Она улыбнулась слабо, но благодарно, и кивнула в ответ.
— Спасибо, Алексей, это много значит для меня, — ответила Катя, опуская взгляд на свои руки. — Ты извини, я тоже не всё рассказываю сейчас, но потом обязательно поделюсь подробностями, когда разберусь во всём.
Алексей откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, и его лицо стало серьёзным, но поддерживающим.
— В любом случае, если что-то затеваешь или просто нужна поддержка, помни, у тебя есть друзья, готовые помочь, — сказал он, кивая для убедительности. — И может, возобновим наши совместные обеды почаще? А то в бюро вообще не с кем толком посплетничать или просто поговорить по душам.
Катя улыбнулась шире, чувствуя, как на душе становится легче и теплее от такого простого, но искреннего разговора.
Этот вихрастый и забавный Алексей всегда был для неё настоящим другом, без каких-либо намёков на романтику — они просто предпочитали другие типажи людей, и это делало их связь ещё более чистой, основанной на взаимном уважении и бескорыстии. Их беседа придала ей уверенности, что в истории с уходом мужа кроется что-то тёмное и нечестное, и она решила разобраться в этом до конца, особенно теперь, когда очередной курс химиотерапии завершился, а новые анализы обещали показать, как идёт дело. Она чувствовала себя даже лучше, чем раньше, словно организм набирал силы для борьбы.
Катя посоветовалась с Николаем Андреевичем, к которому за это время стала приходить как к родному — в его доме она ощущала себя частью семьи, почти родственницей, где её всегда встречали с теплом и заботой.
Пожилой бухгалтер, выслушав её, дал неожиданный совет и потёр подбородок в раздумье.
— Поговори с моей дочерью, Наташей, — предложил он, садясь напротив за кухонным столом. — Понимаешь, она тоже там работала раньше, в той логистической компании, и может знать кое-что полезное.
Катя удивилась, вспоминая историю аварии, и её брови поднялись в недоумении.
— А разве она не сильно пострадала в той аварии? — спросила она тихо, опуская чашку с чаем. — Она вообще может принимать посетителей в своём состоянии?
Николай Андреевич вздохнул, его лицо омрачилось воспоминаниями, но он постарался говорить спокойно.
— Ну да, интеллект-то у неё полностью сохранился, просто есть сложности с речью, и нужна восстановительная операция на челюсти, — объяснил он, наливая себе воды. — Раньше она была настоящей красавицей, но теперь решила спрятаться от всех, чтобы не быть в тягость.
Катя колебалась, представляя себе, как это может быть тяжело для Натальи.
— И она согласится со мной увидеться? — поинтересовалась она осторожно, глядя на него.
Николай Андреевич кивнул уверенно и встал из-за стола.
— А я сейчас позвоню и спрошу, — пообещал он, выходя из комнаты с телефоном в руке.
И вот уже через час Екатерина мчалась по шоссе в сторону пригорода, где в пансионате жила Наталья, которая неожиданно согласилась на встречу. Женщина встретила её в медицинской маске, скрывающей часть лица, и Катя сразу поняла, что это не только из-за увечий, но и для безопасности гостьи — Наталья явно осторожничала.
Они уселись в тихой комнате, и Наталья заговорила первой, её голос звучал глухо, но уверенно.
— Я знаю, что ты проходишь лечение, — произнесла она, устраиваясь удобнее в кресле. — Папа и Маша все уши мне прожужжали про твои успехи в английском с внучкой, так что хочу сказать тебе спасибо за это.
Катя кивнула, чувствуя симпатию к этой сильной женщине.
— Когда-нибудь я вернусь к ним домой, но не сейчас, — продолжила Наталья, опуская взгляд. — Работаю удалённо юристом, собираю деньги на операцию, не хочу быть обузой ни для кого.
Катя отозвалась мягко, понимая её мотивы.
— Я понимаю тебя полностью, — сказала она, складывая руки на коленях.
Наталья посмотрела на неё прямо.
— Ты приехала ведь, наверное, не наши болячки обсуждать, — отметила она, поправляя маску. — Спрашивай, расскажу всё, что знаю.
Катя осторожно начала, подбирая слова аккуратно.
— Ты помнишь Дмитрия Иванова? — спросила она, наблюдая за реакцией. — Можешь что-то про него рассказать, если не трудно?
Наталья кивнула медленно.
— Это твой муж? — уточнила она, и после подтверждения продолжила. — Интересно складывается жизнь, но я тебе так скажу: беги подальше и побыстрее от этого человека, он влез в очень нехорошие дела.
Катя наклонилась ближе, чувствуя, как сердце ускоряется.
— Расскажи, пожалуйста, подробнее, — попросила она, стараясь говорить спокойно.
Продолжение :