Иногда очень на себя злишься за то, что не можешь выразить ту огромность, которую ощущаешь в герое.
С Геннадием Трофимовичем Давыдовым посчастливилось познакомиться в 2014 году. Это самый великий человек, которого я знаю. Великий учитель. Здесь слово "великий" можно было бы заменить на "настоящий", но настоящих-то практически нет, оттого и слово это "великий".
В нём такая мягкость по отношению к другим, при чем мягкость, рожденная собственной твердостью, такая отважность и такая мудрость.
В разговоре он вдруг обмолвился: "Одно дело родиться. Но ведь человек должен и умереть. От смерти никуда не денешься, что стесняться. Вот я прожил 95 лет".
И так он это сказал, что не передать. В этом было столько бесстрашия. И еще благородства. Человек, изначально такой маленький перед стихией жизни, перед этой замечательной и устрашающей неизвестностью своего самого последнего пути, и столько в нем сил находится её не бояться, а если и бояться, то не отворачиваться, а идти прямо, с открытым сердцем.
Геннадий Трофимович раздарил уже кажется всё, что мог. Если бы можно было бы передать звания свои, то и их бы кому-то отдал.
Ни капли тщеславия. Только свет в глазах, решимость и любовь к красоте этой жизни.Ну а это сама статья, которая выйдет в нашей газете в среду.
Учитель всех учителей
На этих выходных Геннадий Давыдов отметит 95-летие. Со всей России, из разных районов области будут звонить ему заслуженные работники культуры РФ, профессоры, доценты – его ученики.
Можно начать говорить о Геннадии Трофимовиче сложно: заслуженный учитель РФ, профессор, основоположник баянной школы Оренбуржья, педагог с 66-летним стажем. А можно просто: учитель всех учителей. И это не будет преувеличением. Музыканты относятся к учителям по-библейски, и когда ведут свой рассказ, то выстраивают цепочки, напоминающие слог священного писания: мой учитель – ученик такого-то учителя. В пример, слова заслуженного работника культуры РФ, профессора Алексея Семёнова:
- Геннадий Трофимович – патриарх баянной школы края. Мой творческий отец. В 10 лет я пришёл учиться в музыкальную школу к Татьяне Павловне Амелькиной – его ученице. Окончив её, поступил в музучилище и моим педагогом стал сам Геннадий Трофимович. Потом в Саратовской консерватории имени Собинова я учился у его учителя – Николая Васильевича Грибкова, - рассказывает Алексей Александрович. Как и все ученики, делает это с нежным почтением и трепетом.
Заслуженный работник культуры Бурятии и России, профессор, кандидат культурологии Виктор Китов-Байкальский признался, что до встречи с Давыдовым музыку не любил, хоть на тот момент и окончил уже три класса музыкальной школы.
- Помню, я открыл дверь в кабинет, и увидел, как вокруг играющего на баяне ровесника буквально порхает солидный дяденька. Увлечённый, никого не замечающий. Это и был Геннадий Трофимович. Таких преподавателей я раньше не встречал. Именно он открыл для меня мир народных мелодий и подарил счастье наслаждаться ими, - вспоминал Виктор Васильевич. Во все значимые моменты жизни рядом с ним всегда был учитель. И остаётся таким сейчас. В 95 лет!
Подобные слова говорит и заслуженный работник культуры РФ Николай Коняхин. Первый за всю историю музучилища (на тот момент) незрячий ученик. А вот музыкант, композитор Александр Панкеев о Батюшке, так он называет Геннадия Трофимовича, говорить с посторонними не любит. Это своё, личное. Если надо, то он за него в бой пойдёт.
Каким надо быть человеком, чтобы тебя так любили? Уважали. Ответ на этот вопрос даёт сама жизнь учителя, наполненная трудом и творчеством. Наверное, эти два слова определяют всё: отношение, подход, успех.
Геннадий Трофимович ждал меня. Встретил нарядным, собранным. Мы познакомились с ним в 2014 году, в «Оренбуржье» вышел о Давыдове очерк.
- Тогда-то я был ещё ого-го, - пошутил в первые минуты разговора Геннадий Трофимович.
Сам он изменился мало. Может, взгляд стал строже. Последние месяцы он всё накопленное за жизнь дарит: свой бесценный архив, книги. Многое ушло на родную кафедру оркестровых народных инструментов оренбургского института искусств имени Ростроповичей. Отдал в числе прочего и свой баян.
- Скучаю по инструменту? Нет. Вспоминаю, что играл я, мои ученики, а у меня их много было, - говорит Геннадий Трофимович и словно сам удивляется невозможности пересчитать всех.
Сейчас ему самым важным кажется то, что в стране мало звучат народные инструменты. В мелодиях баяна, балалайки, гармони – душа народа. Та музыка, которая воспитывает незримо, питает русского человека силой, радостью.
- Закрыли музыкальный журнал «Народник». По ТВ не звучат ни балалайка, ни гармошка, ни домра, ни оркестр, - качает головой Геннадий Трофимович.
- Это неправильно, плохо, - добавляет он. Вспоминает, что первая в СССР кафедра народных инструментов была открыта в Киеве в 1937 году.
- А потом там закрыли класс балалайки. Русофобия в чистом виде. Конец света, - заключает он. О том, что происходит сейчас в мире, говорить не хочет.
- Уныние – страшный грех! – скажет чуть позже и улыбнется мягко и мудро.
Великая Отечественная война определила его будущность. Пацаном кормил семью. А зарабатывал… музыкой.
- Мама работала круглосуточно. Топить было нечем, еды тоже всегда было мало. И я играл на гармошке, где только мог: за розжижку (десять прутиков), полведра угля, хлеб. А хлеб, бывало, за выступление спецторговский давали, и был он белый-белый. Я эту буханку продавал на рынке и покупал два кирпичика, такой хлеб лучше бы не есть, а на игрушки пускать. Но зато его было больше! – качает головой Геннадий Трофимович.
Истинно, что он десятилетним мальчишкой прошёл войну, и его оружием против голода и холода была гармонь. Научился играть он на слух сам, на соседском инструменте. Все городские эвакогоспитали были его! Полжизни два раза в день проходил Геннадий Трофимович мимо физико-математического лицея, бывшей школы №30, в которой во время войны был развернут госпиталь.
- Я играл раненым и «Три танкиста», и «Катюшу». Помню однажды выступал для одного бойца, у него всё было забинтовано, кроме глаз и кончика носа, - рассказывает Геннадий Трофимович это спокойно, без надрыва.
Он всегда умел видеть только хорошее. Не унывал. До момента поступления в музыкальное училище поработал в сапожной мастерской, в типографии «Сталинец».
- Отливал там чушки для линотипов. Однажды пришла с заказом педагог из музучилища, и наш завскладом, дядя Саша, попросил её меня посмотреть. Так мне назначили прослушивание, которое я прошёл на отлично. Услышав мою игру, никто и подумать не мог, что я ни одной ноты не знаю. Из-за этого я чуть учиться потом не бросил, пока такая злость на себя не взяла, что в этом деле ещё и перегнал других, - улыбаясь, вспоминает Геннадий Трофимович. На государственном экзамене он играл Баха.
- Взял в библиотеке ноты да и сделал своё переложение Прелюдии и Фуги. Ещё играл перед комиссией "Вальс цветов" Чайковского, "Концерт для баяна" Рубцова. Слушателей полный зал набился, - вспоминает он и в глазах его тает тот день. За ним ещё один, потом ещё…И вот в 1957 молодой преподаватель из культурно-просветительской школы, что в селе Покровка нынешнего Новосергиевского района, едет с оркестром баянистов в Москву на всемирный фестиваль молодёжи и студентов. Становится там дипломантом. Снова Бах, Фантазия на тему целинных земель, "Танец Эгины" из балета "Спартак" Хачатуряна. Жюри сражено – из села да с такой программой!..
Тогда, возвратившись, Давыдов год проработал в Оренбургской музыкальной школе имени Чайковского, а потом был приглашен преподавать в родное музыкальное училище. И понеслось! Быстро полетели года. В начале 70-х он организовывает известное сейчас на все Оренбуржье «Трио баянистов» и руководит им на протяжении тридцати лет. Приходят ученики и…не уходят. Остаются не только в памяти, но и в жизни.
- Я бесконечно любил своё дело. Любил сочинять, играть. Я не педагог. Я - воспитатель, - говорит Геннадий Трофимович и объясняет свои слова. Если человек только приходит на урок и уходит, то это не то. Музыканта нужно воспитать мыслящим!
- Все мои ученики были непохожими друг на друга, и я старался понять каждого. Я изучал ученика, а тот изучал меня, и мы учились вместе. У нас была общая жизнь и общая работа. Убеждён, что только при таком отношении можно передать свои знания, при чем не только игры на инструменте, но и всего остального. Иначе не будет смысла! Человек должен обрабатывать себя, не быть узеньким. Если мы перестанем себя ежедневно развивать, то станем однобокими, - говорит Геннадий Трофимович.
Снова слова «творчество» и «трудолюбие» выходят на первый план. В них секрет, в котором нет ничего таинственного: жить надо осознанно.
- Человек должен быть всегда чем-то занят! – подчеркивает Геннадий Трофимович.
Выйдя на пенсию в 90 лет, он засел за книги. Перечитал всю русскую классику. Читает и сейчас. Часто звонят ученики, делятся своими успехами.
- Я часто прихожу к Геннадию Трофимовичу. Как-то заглядываю, а он «Графа Нулина» перечитывает, - обмолвился в разговоре Алексей Семенов. – Просит рассказывать ему обо всех конкурсах исполнителей на народных инструментах. Вникает во всё: что играли и как, — с восхищением говорит Семенов.
Вокруг Геннадия Трофимовича словно всегда звучит тихая, добрая и славная музыка. Он бесконечно любит своих правнучек, внуков, детей, учеников. Да весь мир! Неизменно надёжный, уверенный, слышащий и помнящий один из главных для себя принципов: «Учитель не всегда бывает прав». Важно быть чутким, все вчерашние успехи и заслуги уже завтра не имеют никакого значения, словно бы всё начинается сначала, когда перед тобой ученик, с которым вместе надо научиться слышать и передавать красоту.
Оренбург, 2025
Фото автора