Отражение Времени

Между Небом и Землей У всех в этой жизни своя собственная скорость. У людей, камней, планет. Всё движется, изменяется, начинается и заканчивается. Сотни миллионов лет назад на территории современной Оренбургской области было древнее мелководное море. В нём жили плиозавры, плезиозавры и другие гады. И сейчас их кости находят в районе Орска и Новотроицка. А потом случился конец света, когда на Земле погибло до 98 процентов всего живого. Прошло время и снова, глубокие воды океанов, сохранившие жизнь, позволили быть всему сущему на планете. Изменился климат, изменилась среда обитания, родился человек. Сейчас мы властвуем на планете. Современные учёные любят удивлять. Например, утверждение, что человек произошёл от рыбы, считается едва ли не доказанным. Американский учёный Нил Шубин в своей книге «Внутренняя рыба» достаточно понятно объясняет это простым читателям. Так хомо сапиенс был рыбой, затем зверьком типа крысы. Постепенно встал на ноги, побежал, научился создавать оружие, рисовать картины, жертвовать собой во имя любимых. Для всего человечества всё это происходило долго и медленно. С точки зрения же вечности это были минуты. Боец, вернувшийся с СВО, смотрит тебе в глаза и рассказывает, как гранатой напополам разорвало товарища. Вокруг него шумит ровным гулом детская площадка. Недалеко стрекочет своей машиной дворник, подстригающий траву. А у бойца лицо дергается. Внутри него снова продолжается этот бой. Снова, как тогда, ему звонят родители погибшего и отказываются верить, что сын погиб. Время становится похожим на луковицу: один пласт сменяется первым, вторым, третьим. Всё это в течение одного разговора. И пусть эта жизнь чувств абстрактна, она тоже происходит здесь и сейчас. Тут же, невдалеке на детской площадке играют дети шести-семи лет, и слышится беззвучный лязг от сумасшедшего темпа, когда детские переживания рождаются и врезаются в глубины подсознания на немыслимых скоростях. Снаружи же ничего не происходит заметного, обращающего на себя внимание. Боец рассказывает, как был ранен. Как три дня практически ничего не пил. Если только слизывал с рукава мелкий снег. Как потом в госпиталь приехали родные, и пятилетняя дочка прижималась к нему и говорила, что папа навоевался и будет теперь дома. Солдат говорит: «Это такое было» и повторяет уже медленнее: «Такое…», и тебе остаётся только догадываться, что пережил он в те минуты. А ещё смотреть на всё немного другими глазами. Как если бы вдруг мир взял и разделился на две половины. Одна осталась обычной, повседневной, а другая наполнилась жужжанием коптёров, криками раненых, горящей лесополосой. Потом - детским лепетом у отцовского уха, мужскими слезами. Нечаянно подумалось, что на человеческую жизнь приходится слишком много концов света. Глубинных, невидимых внешне. Но бесспорно изменяющих общую нашу с вами реальность. Жизнь снаружи, жизнь внутри: ею кипит Вселенная. И ощущая этот дикий клёкот вокруг, душа просит Эры милосердия – времени тишины. Но человек не камень, и без потрясений, словно бы не живёт. Солдат возвращается к семье, а детская площадка рядом всё ещё шумит. Мальчишки играют в войну.

Журналистику можно любить хотя бы за один только романтизм. Вот сегодня у меня свидание. У Крупской на лавочке в 10.30. Евгений Андреевич Жиров приедет в библиотеку из Черноречья за очередным томиком О.Генри. Заодно и поговорим. Буду слушать об оккупации, о том, что хуже немцев были только вчерашние "свои". О том, как шестилетний мальчик в ужасе смотрел на двери, не зная, кто там - НАШИ или те, которые пришли убивать. А фото сделано вчера. Евгений Андреевич после почти трехчасового вечера памяти, посвященного писателю Николаю Волженцеву, сел на свой велосипед и поехал домой. И ничего, что ему 89 лет. Подумаешь, он же ракетчик, подполковник в отставке, русский офицер.