Предыдущая часть:
Выследить Павла Николаевича труда не составило. Так что утром, прихватив жену, Максим направился в домик, где жил незваный гость, с твёрдым намерением выселить его. И пока муж кричал, Екатерина и Павел Николаевич хранили молчание: гость молчал, потому что внутренне был готов к выселению и бродяжничеству, поскольку к пасынку возвращаться не собирался, а Екатерина — потому что уже приняла решение.
— Хватит уже, — произнесла она, и в её голосе проскользнули холодные властные нотки.
Такого тона от мягкой и ласковой жены Максим не ожидал, так что немного растерялся.
— Павел Николаевич никуда не уйдёт, — продолжила Екатерина. — И более того, я переселю его в один из свободных домиков неподалёку от нас, чтобы он мог свободно общаться со всеми, и это не обсуждается.
Максим хотел сказать что-то ещё, но, встретившись взглядом с супругой, только рукой махнул — в её глазах была такая решимость, какой он раньше не видел.
— Ай, ладно, пусть работает тогда вторым дворником, раз один не справляется, — буркнул он. — Только с условием не лезть, куда не просят.
— В таком случае и у меня условие, — ответила Екатерина. — Ты поможешь Павлу Николаевичу восстановить утерянные документы.
— Ладно, — проворчал Максим и вышел.
А Екатерина с улыбкой посмотрела на захлопнувшуюся дверь: легализация прошла успешно. Сразу после его ухода она помогла Павлу Николаевичу переселиться в пустующий гостевой домик с выходом в общий двор. Он удивительно быстро перезнакомился с обитателями усадьбы и, к радости дворника, так неожиданно заполучившего напарника, приступил к работе.
Была довольна и Екатерина: теперь можно было открыто ходить в гости к Павлу Николаевичу. Они подолгу говорили по душам за чашкой чая, вспоминая прошлое. Она до сих пор удивлялась, как её любимому преподавателю удалось привить любовь к математике, а ещё её восхищала его феноменальная память.
Екатерина чувствовала, что Павлу Николаевичу не хватало так любимых им цифр, сложных задач и нестандартных решений. Поэтому, чтобы хоть как-то его развлечь, она собрала рабочие бумаги мужа и принесла учителю, без всякого злого умысла в отношении Максима. Павел Николаевич обрадовался как ребёнок, которому наконец купили долгожданную игрушку: он с головой погрузился в мир цифр, даже забыв о её присутствии.
Екатерина лишь покачала головой и тихонько вышла, чтобы не мешать. Но на следующий день её ожидал неприятный сюрприз. Павел Николаевич был на небольшой веранде, и как только она оказалась во дворе, решительно направился к ней. Вид у него был встревоженный.
— Катенька, нам нужно поговорить, это очень важно, — сказал он, беря её за руку.
Ей хотелось перенести разговор на вечер, но Павел Николаевич лишь покачал головой.
— Это очень серьёзно, — настаивал он.
Таким взволнованным она его не видела давно, так что, уступив, последовала за ним. Пожилой учитель разложил перед ней вчерашние документы.
— Где ты это взяла? — спросил он, указывая на стопку бумаг.
— Дома, в кабинете Максима, — ответила Екатерина. — Да вы не переживайте, это уже какие-то черновики, они ему не нужны, всё важное и ценное он хранит в ноутбуке или в сейфе.
Беспечно проговорила она, но тут же осеклась, увидев, как на неё смотрит преподаватель.
— Что такое? — насторожилась Екатерина.
— Твой муж ведёт двойную бухгалтерию, и эти документы тому подтверждение, — объяснил он. — Да ты и сама посмотри на расчёты.
Она взяла листы, пробежала глазами по цифрам, но ничего странного не заметила. Екатерина смотрела растерянно.
— Ну, вроде всё верно, — сказала она. — Вы не ошиблись?
— Присядь, — предложил он.
Он стал показывать на те странности, которые она не замечала, и спокойно, простым понятным языком объяснял суть проводимых махинаций, обратил внимание на крупные суммы, уходившие на левые счета. Кому и на что они шли, она не имела представления.
— Твой муж прибегает к услугам очень опытного, я бы даже сказал, талантливого экономиста, который сознательно заметает финансовые следы и делает махинации невидимыми для непосвящённого, — подытожил Павел Николаевич.
Информация настолько её шокировала, что Екатерина некоторое время не могла проронить ни слова. Наконец она встала, собрала бумаги и протянула их Павлу Николаевичу.
— Я вас очень прошу, спрячьте эти документы у себя, — попросила она. — Они могут пригодиться, и большое вам спасибо за то, что разобрались.
Перед Екатериной сидел клиент: как следовало из документов, сорокалетний Роман Евгеньевич Кузнецов хотел оформить в их банке кредит на лечение ребёнка. Из его рассказов стало понятно, что Роман воспитывал сына один. У мальчика был врождённый дефект левой ноги, в результате чего проявлялась хромота. Устранить дефект можно было оперативным путём.
Он несколько лет ждал, когда сыну сделают операцию по квоте, но дальше обещаний дело не продвинулось. Во время очередного приёма врач посоветовал коммерческую основу, и озвученная сумма оказалась Роману не по силам: он работал таксистом, так что с его зарплаты накопить такие деньги быстро никак не получалось. Время же поджимало.
И в отчаянии Роман Евгеньевич решил взять кредит на любых условиях, ведь здоровье сына было для него важнее всего.
— Погодите минутку, — выслушав клиента, попросила Екатерина. — Мне нужно посоветоваться с начальством.
По мере того, как Максим слушал её доклад, лицо его расплывалось в улыбке.
— Макс, как ты смотришь, если мы оформим льготный кредит? — предложила она.
От таких слов улыбка сползла с его лица, а сам Максим разразился ругательствами.
— Какой ещё льготный кредит? — кричал он. — Ты вообще думаешь, что говоришь? Нам деньги нужны, а ты тут льготы каждому встречному предлагать решила.
— Но мы ведь можем пойти навстречу отцу-одиночке, — возразила Екатерина. — Он же не на что-то там берёт, а ради здоровья ребёнка старается, это же не прихоть.
— Знаешь что? — перебил её банкир. — Мой банк не благотворительный фонд, тем более этот, как его там...
Максим небрежно взял документы.
— Этот Роман Евгеньевич, он же согласен на самый высокий процент, — продолжал он. — Что за глупость не воспользоваться и упустить такого клиента?
— Максим, но... — начала Екатерина.
— Максим, что, Максим? — снова перебил супруг. — Я сказал: нет, самый высокий процент, кроме того, под залог квартиры, не сможет вернуть деньги — компенсирует продажей жилья.
Екатерина слушала мужа, смотрела на его перекошенное злобой лицо, и только теперь до неё дошло понимание, с каким монстром она жила все эти годы. Не говоря ни слова, она взяла со стола документы и покинула кабинет. И не смогла бы сразу сказать, кого в этой ситуации жалела больше: отчаявшегося отца или его сынишку, которому из-за чёрствости и жадности взрослых грозило на всю жизнь остаться хромым.
Вопреки наставлениям мужа она оформила кредит по самой низкой, какая только была в банке, процентной ставке, естественно, без залога квартиры или иного имущества. Более того, лично проследила, чтобы деньги были оперативно переведены.
Когда Максиму доложили о поступке жены, он пришёл в ярость.
— Ты уволена без выходного пособия, — кричал он. — Выметайся из моего банка и из моего дома прямо сегодня, и нищеброда своего с собой забирай.
Через полчаса Екатерина покидала банк, поставила на заднее сиденье коробку с личными вещами, села за руль и уже собиралась выехать с парковки, как к ней подбежал злой муж.
— Ключи бегом! — буквально прорычал он. — И выметайся из машины, она куплена на мои деньги, перебьёшься.
— Машина оформлена на меня, — усмехнулась Екатерина и нажала на педаль газа.
От дома она не спеша собрала вещи и документы, прошла в кабинет мужа, немного подумала, открыла сейф и забрала все свои драгоценности. Помедлив, взяла несколько пачек в банковской упаковке, а когда спустилась во двор, Павел Николаевич ждал её у машины. Он не выпускал из рук дорожную сумку, на дне которой покоились документы, которые доверила ему Екатерина.
Ей было обидно до слёз, но она ничего не могла поделать: все события последних дней говорили о том, что решение Максима не было спонтанным, льготный кредит стал только поводом.
— Ну что, Павел Николаевич, придётся бомжевать вдвоём? — пошутила она, но шутка вышла грустной.
— Не отчаивайся, — ответил он. — Когда заканчивается одна страница, обязательно открывается новая, а вот какой она получится, зависит только от нас.
Павел Николаевич разговаривал с ней как с ребёнком, просто и ласково.
— Да, вы умеете подбодрить и дать надежду, — улыбнулась Екатерина, с благодарностью посмотрев на него.
Прежде всего нужно было решить вопрос с жильём. Павел Николаевич посоветовал не тратиться на дорогую квартиру в центре: его выбор пал на небольшой скромный домик на окраине города. Екатерина сначала сомневалась, но учитель её убедил.
— Посуди сама, — говорил он. — Удобства такие же, как и в квартире, арендная плата в несколько раз ниже, а место тихое, без городской суеты.
Подумав, Екатерина согласилась. Вечером же, обустроившись на новом месте, они стали решать, что делать дальше.
— Дочка, я вот тут подумал, пока был без памяти, да и после жил у вас, ведь на мою банковскую карточку должна была поступать пенсия, — сказал Павел Николаевич. — Максим мне карточку обновил, но сумму-то сбережений я так и не проверил, может, заедем в ближайший банкомат? Я сниму деньги, а ты уж реши, что с ними делать.
Екатерина нахмурилась и отрицательно качнула головой.
— Павел Николаевич, даже не думайте, — ответила она. — То, что вы предлагаете, я принять не могу, до банкомата мы, конечно, доедем, чтобы вы проверили счёт, если хотите, возьмите себе что-нибудь на карманные расходы, но основную сумму всё же оставьте на карте.
— Катенька, да я же просто хочу внести свою лепту, — возразил он. — Не маленький, понимаю, сейчас у нас каждый рубль в цене, ну не обижай меня отказом.
Ей хотелось расплакаться: так растрогали её слова учителя. И старательно сдерживая слёзы, она улыбнулась.
— В таком случае будем считать, что ваши накопления — это подушка безопасности, которую нам нужно приумножить, — предложила Екатерина. — Выбирайте надёжный банк, изучайте, какие депозиты наиболее выгодны, и инвестируйте в них в разных долях часть своих сбережений, а другую часть можно вложить в валюту, впрочем, что я вам объясняю, с вашим математическим складом ума сами кого угодно научите.
Екатерина произнесла последние слова и замерла: идея озарила её моментально. Она посмотрела на сидевшего напротив Павла Николаевича и поняла, что такая мысль пришла не только в её голову.
Роман Евгеньевич вернулся на работу сияющий, а обступившим его коллегам рассказал, как повезло ему с кредитом. На вопрос же, кто посодействовал, честно ответил.
— Руководитель кредитного отдела, — сказал он. — Фамилию, правда, забыл, но помню, что зовут Екатериной.
Вдохновлённые его примером коллеги поспешили в банк Максима, желая оформить кредит на таких же выгодных условиях. Однако их ждало разочарование: такой руководитель отдела больше не работал, Екатерину ведь уволили сразу после оформления этого кредита.
Когда Роман Евгеньевич узнал об этом, его радость мгновенно сменилась отчаянием: он прекрасно понял, что женщина потеряла работу из-за него. Напрасно Роман пытался её отыскать: ни банковские клерки, ни обитатели усадьбы понятия не имели, куда она уехала.
Продолжение: