Вновь перебираю содержимое объёмного деревянного короба: старые выцветшие фотографии с дарственными надписями, награды, красноречиво говорящие о героических свершениях предков, серебряный портсигар, мятая крышка которого украшена затейливой монограммой. В сознании всплывает понятие – семейная реликвия. Есть ещё одна интересная вещь – скромная ёлочная игрушка, сделанная из папье-маше, марли и бархатного лоскута. Она представляет собой юную балерину, застывшую в изящной позе. Если верить сумбурным рассказам старших родственников, то подвеска была подарена моей прабабушке по материнской линии в начале прошлого века. Игрушка, трепетно хранимая взрослыми и передаваемая из поколения в поколение, обрастала реальными, а порой и совершенно невероятными выдуманными историями, будоражащими фантазию детворы. Время от времени танцовщице пытались вернуть утраченный лоск: наносили акварелью румянец, латали корсаж, заклеивали трещинки. Особую заботу о балетной фее проявляла, конечно же, женская часть