оглавление канала, часть 1-я
Тёмный схватил мешочек и принялся, чуть ли не с рычанием, зубами развязывать тесёмки. Затем он, держа окровавленными пальцами левой руки за горловину, правой бережно достал кусок пожелтевшей плотной бумаги. Развернув листок, быстро пробежал по строчкам глазами. Хищная улыбка искривила его губы.
Сурма, с брезгливым спокойствием глядя на противника, спросил, не сдерживая насмешки:
— Ты удовлетворён?
Тот глянул на него мельком и довольно промурлыкал:
— Не то слово…
Старик кивнул головой:
— Тогда мы пойдём…
Но тёмный его уже не слышал. Развернувшись на пятках, он лёгкой рысью потрусил к своей палатке. Смотреть на это было забавно: невысокого роста, пухленький колобок, подскакивая на каждом шагу, будто в нервном тике, семенил прочь с поляны. Но смешно, почему-то, никому не было.
Проводив тёмного взглядом, Сурма сурово бросил правнуку:
— Забирайте девчонку и уходим… — Потом, глянув на избитого Василия, чуть ласковее спросил: — Дойти сможешь или здесь подлечить?
Тот мотнул головой и, невнятно шепелявя, промычал распухшими губами:
— Шмогу…
Марат подхватил на руки всё ещё находившуюся в беспамятстве девушку и зашагал за дедом. Молчание Сурмы подгоняло его сильнее ударов плетей. Оно давило чувством вины, которой Марат за собой не видел. Неужели дед не понимает, что у него не было другого выхода?!
Отойдя подальше от поляны, не удержавшись, он проворчал в спину старику:
— Зря ты отдал ему ключ… Он бы против нас не выстоял…
И тут Сурма сорвался. Обернувшись к Марату, он зашипел:
— Победили, говоришь?! А дальше что?! Война?! А ты хоть понимаешь, ЧТО такое война?! Посмотрите на него, герой какой выискался!!! А ты о других подумал?! Ты об этом мире подумал?! Ты знаешь, чем закончилась предыдущая война Тьмы и Света, щенок?! Нашу державу, на плечах которой держался этот мир…
Он замолчал, задыхаясь от гнева и отчаяния. Выдержав небольшую паузу, тяжело выдохнул и с горечью, но уже спокойнее, закончил:
— Нашу страну стёрли с лица земли! А все наши Рода, словно осенние листья, лишённые своих корней, разлетелись по всему миру, утрачивая знания, силу и саму память!
Он выдохнул, будто только что вынырнул из глубокого омута. Чувствовалось, что ему было трудно удерживать своё всегдашнее невозмутимое спокойствие и хладнокровие.
На Марата было жалко смотреть. Опустив голову, он проговорил:
— Прости, дед…
Старик на него глянул, всё ещё сверкая глазами, но уже было понятно, что приступ гнева прошёл. Он махнул рукой.
— Теперь чего уж… Знаю, что не мог по-другому. Сейчас нужно думать, что делать дальше. — Потом, окинув взглядом привалившегося к дереву еле живого Василия, девушку на руках у Марата, сердито буркнул: — Положи её на землю. Нужно привести их в порядок, а то мы за ночь до дома с такими ходоками не дойдём. А время поджимает…
Марат послушно опустил Татьяну на мягкую моховую подушку и сделал шаг назад. Но Сурма сначала занялся Василием. Пошептал над ним несколько минут, приложив ладони к его голове, потом дал глотнуть из небольшой фляжки, притороченной к поясу, и уложил его горизонтально. Потом занялся девушкой. С Татьяной он провозился чуть дольше.
Когда он поднялся с колен, вид у него был измотанный: щёки ввалились, резко обозначая скулы, под глазами залегли тёмные тени. Проговорил уставшим, чуть надтреснутым голосом:
— Им нужно немного полежать, чтобы тело само вспомнило о своих силах. Девчонку-то выкачали чуть не до основания.
Покачал головой и досадливо бросил:
— Что с тёмных взять. Уроды и есть…
Потом, глянув остро на Марата, проговорил немного ворчливо:
— Почто в такие дебри полез, а? Мог бы и простым мороком… А теперь что…?
И опять вздохнул тяжело.
Марат принялся оправдываться:
— Дед, да простым мороком шамана было не взять. А оставь я его, он бы шум поднял, тогда бы уж точно воевать пришлось. Только не могу понять, почему моё заклятие на Стиганда не подействовало?
Сурма усмехнулся.
— Стиганд — он из другого теста… В нём сила древняя живёт. Его таким не пробьёшь.
Вздохнул тяжело и тихо проговорил:
— Теперь вот ключ у них. Не к добру это… Бед могут таких наворотить, что и не расхлебаешь…
Марат встрепенулся:
— Так Пределов им и с ключом не открыть… Нужен активатор. Кровь особая… — И тут же замолчал, вспомнив про Анну.
Старик кивнул.
— Так-то оно так… — Потом, тяжело усевшись на ближайший камень, произнёс загадочно, косясь на внука: — Так кровь-то нужную они и тут найти могут. Анны нет, да ты-то здесь…
Юноша почти испуганно посмотрел на него. Собрался что-то ответить, но дед не дал. Махнул рукой:
— Погоди ты пугаться, торопыга! Не в этом дело совсем! Слыхал, что Стиганд сказал? Без надобности им Пределы отворять. Видишь ли, им и тут хорошо! Тьфу ты, чёрное семя!
Плюнул он досадливо.
Сжал головку посоха сухими сильными пальцами, уставившись куда-то в пустоту. В тишине было слышно, как падают капли скопившейся влаги, ударяясь о поверхность сухих листьев. Где-то с макушки сосны вниз сорвалась шишка, подгрызенная белкой. Обычные простые звуки полудрёмного леса успокаивали.
Старик вдруг заговорил тихо, словно рассуждая сам с собой:
— Энергию Пределов хотят использовать. И добром это не кончится. Я разумею, что без Анны нам самим тут не управиться. Передышку мы, конечно, получили, но это ненадолго. Ребят они на время в покое оставят, а значит, у тебя появляется возможность с ними поработать, установить связь с девушкой.
И добавил совсем тихо:
— …Ежели она, конечно, ещё жива…
Марат, нахмурившись, так же тихо проговорил:
— Я знаю… Чувствую. Анна жива. — И голос его не дрожал.