Смешанные чувства остались мне на память о тех днях. И восторг и тихая радость. И жуткий, смертельный страх. Если бы только знать заранее, какой трагедией это обернется, мы бежали бы без оглядки с тех гор. Послушались бы егеря и не стали подниматься в верховья. Если бы только заранее знать…
Глава первая. "Нальчик".
Это случилось несколько лет назад, на самом излете лета. Я был в командировке, примерно неделю, может чуть больше, в городке Нальчик, на Кавказе. Помню, дни тогда стояли жаркими, сухими. Несмотря на последние числа августа, по ночам температура не опускалась ниже двадцати градусов, а днем поднималась выше отметки в тридцать три. Сухой, горячий воздух и пыль, возникают в ассоциативной памяти первыми, когда я вспоминаю то время и тот городок.
Квартира, арендованная для меня компанией, находилась на верхнем, четырнадцатом этаже дома. И плоская крыша, прямо над моей головой, была покрыта слоем толстого, черного рубероида. Горячего, липкого, под этим жарким солнцем. На самом деле я никогда не поднимался на ту крышу и не видел, чем она покрыта. Но в те дни, изнывая от жары в этой квартире, я представлял себе ее именно так. Плавящийся на солнце, черный рубероид, блестящий лужицами жидкого гудрона, в колеблющемся мареве раскаленного воздуха. Жар от него, пропитывал бетонные перекрытия и спускался ко мне в квартиру. Картина эта часто вставала перед глазами. А по вечерам, на закате, когда в открытые створки окон начинал задувать свежий ветерок, я представлял себе, как застывают лужицы расплавленного гудрона над моей головой и постепенно остывает крыша. Удивительно, но кондиционера в этой квартире никогда не было. Наверное, нынешние хозяева сами в ней никогда не жили. А в прошлом она принадлежала, быть может, пожилым людям, чьи дети давно уехали в большие города. И так никогда и не вернулись, забрав со временем, стариков к себе. А может быть, так и не забрав… Дом был очень старым, еще советской постройки.
И большая часть мебели в квартире тоже. Так что, думаю, я не ошибся в своих предположениях.
Дни тянулись долго. Большую часть из них, я просиживал в квартире, за столом у окна, с видом на центральные улицы городка. Где неспешно, по-провинциальному, проходили горожане. Было в этом неспешном движении, и в этой пыльной жаре и какое-то едва уловимое и почти неосязаемое очарование. Работая за компьютером, я, бывало, бросал взгляды вниз и иногда застывал, целыми минутами наблюдая как какой-нибудь степенный старик с тростью присаживался на лавочку и, положив на колени книгу, доставал из внутреннего кармана старомодный портсигар. Вот так запросто, в деловом центре города.
Привычная моя снисходительная реакция на провинциальный быт, обычная в командировках в глубинку страны, как будто в тот раз давала сбой. Жизнь городка казалась мне пронизанной какой-то свободой и трудно объяснимым покоем.
Плавясь под этой черной крышей и через день выезжая на объекты, которых у нас в этом городке было целых три, я спускался и выходил из подъезда, вдыхая тот самый горячий воздух, с запахом пыли. Который и застрял так прочно в моей памяти.
Но было еще кое-что в этом городке и именно в этой самой квартире. Кое-что такое, из-за чего я просыпался каждый день без пятнадцати пять утра и вставал варить кофе.
Нальчик расположен в предгорьях Кавказа, у самых подступов к высоченным хребтам. И, весь городок преимущественно малоэтажный, состоит из частных домов. Квартирных домов там не так уж много и это все больше типичные советские пяти и девятиэтажки. Как я узнал позднее, из-за тектонической активности, так характерной для предгорных и горных районов, местность имеет ограничение по высоте строительства, в те самые четырнадцать этажей. Таких строений в городке всего несколько и дом в котором я жил, самое южное из них. Выше моей квартиры в сторону гор не было ничего и по утрам мне открывались просто невероятные, волнительные, неподражаемые виды.
Я просыпался от будильника, вставал, шел на кухню и ставил на огонь турку. Пока варился кофе, я быстро умывался и возвращался на кухню, где уже разносился яркий аромат. Как раз, успевая выключить газ, под быстро поднимающейся в турке шапкой пены. Этот ритуал я повторял неизменно каждое утро, пока находился в том городке.
Налив себе кофе, я выходил на балкон. Длинный, тянущийся через весь этаж и разделенный тонким железным шифером на квартиры. Он был накрыт низким и коротким, почему-то короче самого балкона, козырьком из того же шифера, но зато с довольно высоким парапетом, доходящим мне до груди. Очень удобным, я опирался на него, как на барную стойку. Поставив локти и попивая горячий кофе маленькими глотками, я наблюдал просто волшебное зрелище. Из утренней дымки и отступающих сумерек, так удивительно близко, прорисовывались горные вершины. Белеющие снегом и льдом, неприступные холодные вершины. Я мог рассмотреть их во всех подробностях. Поднимающееся на востоке солнце, окончательно разгоняло дымку и окрашивало эти снежные горы в розовый цвет, одновременно придавая им контраста и объема, появляющимися тенями. Честно, я не поэт и по-настоящему описать это зрелище, или, пожалуй, не только зрелище, но и ощущения, которые испытываешь, глядя на настоящее чудо природы, не смогу. Но я, никогда прежде не видевший гор так близко, был просто ошеломлен. Ни одного утра я не пропустил, начиная с самого первого, когда и увидел их впервые. Что удивительно, после рассвета, горы начинали постепенно бледнеть, теряя четкость и контрастность, и, как будто становясь прозрачными и начиная сливаться с небом на горизонте. Небо же, в свою очередь из голубого, становилось все более серым, как будто выгорая на солнце. Уже часов в восемь утра, наполовину затянутые окутавшими их облаками горы, истончались настолько, что просто растворялись и окончательно пропадали из вида. До следующего рассвета.
Самое позднее в девять утра, Нальчик выглядел как самый заурядный городок, где-нибудь в глубинке центральных регионов, где вокруг только поля и леса, в бесконечном равнинном пространстве. А заехавший в город транзитом путешественник, или дальнобойщик, не запомнили бы ничего примечательного, кроме колоритного национального меню, в любой забегаловке.
Я много, очень много читал о горах, после возвращения. О горной погоде, о всевозможных природных и других явлениях, связанных с ними. Очень много литературы и очень много разных передач. Я повсюду старался найти хоть какие-то объяснения тому, чему мы стали свидетелями… Впрочем, не будем забегать вперед. Совсем скоро я перейду к самому главному.
Так вот, о том, так удивлявшем меня в Нальчике погодном явлении. Летом, в жару, горы очень быстро покрываются облаками. Это из-за конвекции. Солнце нагревает землю и вверх поднимается теплый воздух, вместе с испарившейся влагой. Вершины же гор, покрытые снегом и льдом, очень холодные. От них холодный воздух сходит вниз. И вот так происходит движение воздушных масс, нагретый вверх, остывший вниз. И когда воздух остывает у холодных вершин, влага выделяется и формирует облака. Сначала маленькие, они как бы цепляются на вершины и скалы. А потом все растут и растут, к обеду закрывая горные хребты плотным, единым пологом. И пока светит солнце, облаков будет становиться только больше. Вот почему, уже в восемь часов я видел, что горы укутаны облаками, хотя были ясные, жаркие дни. В то же время горячий воздух теряет прозрачность. И с рассветом ясные виды из города вдаль на десятки километров, начинают сокращаться, по мере того, как нагревается земля. Тепловые колебания воздуха, становятся тем сильнее, чем больше испаряется влаги с полей и лугов. Именно это я и видел, когда, казалось, горы становятся все тоньше и прозрачнее. А потом просто растворяются в ставших серыми небесах. Марево от жары просто сокращало вид из города километров до четырех.
Вот так просто объясняются все, так поразившие меня тогда, природные явления. Чего не сказать о другом явлении, объяснения которому еще никто и никогда не нашел...
У меня получилось закончить весь объем работы намного раньше планируемого срока. Командировка была выписана, если мне не изменяет память до первого сентября, а уже двадцать девятого августа я поставил точку в отчете. Ранние пробуждения и ежедневная чашка кофе с видом на горный рассвет, дали свой результат. Я ведь потом не ложился обратно в постель, а, включив компьютер и пробежав глазами заголовки вчерашних новостей, открывал рабочую почту. И вот так, под спящие улицы городка Нальчик под моими окнами, еще задолго до наступления дневной жары, начинался мой рабочий день.
Закончив на два дня раньше, я собирался позвонить в офис, девушке Валентине. Сотруднице отдела по работе с персоналом, в чьи обязанности входит поиск и аренда жилья, и покупка билетов для командированных сотрудников. Сказать ей, что квартира больше не нужна и можно поменять мне билет на вечерний рейс. Но, в последний момент, я промедлил. Мне так захотелось еще один раз проснуться в этом знойном и пыльном городке, сварить свою чашку кофе, и, вдыхая утренний свежий ветерок на этом старом советском балконе, насладится полюбившимся чудом природы.
Вообще, наверное это не по правилам. Или, вернее будет сказать, это неправильно, ведь если посмотреть глазами руководства, то я решил потратить деньги компании на свои личные развлечения. Да еще и затянул, получается, с отчетом, который уже был готов. Наверное я очень устал. А может быть мне просто очень захотелось пожить, побыть собой, просто взять и сделать то, что по сердцу…
Была пятница. Последний день перед выходными. И врядли мой отчет кто-то начал бы подробно разбирать до понедельника, даже если получил бы его прямо сейчас. Два следующих дня никого из совета не будет. А Валентине можно позвонить и позже с просьбой поменять билет на завтра, это она сделает и из дома.
Все же, для пущего оправдания самому себе, я придумал необходимость полной проверки отчета перед отправкой руководству. Поэтому выключил компьютер и пошел на обед в кафе, которое виднелось с балкона там, вдалеке, где нитка улицы, терялась под густыми кронами деревьев. Место, где деловой квартал, перерастал в курортную зону и городской парк. Я видел это кафе каждый день, оно было очень приметным. Там, рядом с входом была установлена большущая фигура повара в колпаке. Далековато от моего дома. Прямо внизу, стоило выйти из подъезда во двор и, обойдя дом вокруг, выйти в деловой квартал, было полным-полно забегаловок и всевозможных бистро. Я обошел их все, за дни, проведенные в этой квартире. Но вот тогда, впервые, мне захотелось никуда не торопиться. Пройти по этой улице пешком. Дойти до тех больших деревьев и посидеть в том самом кафе, с огромным надувным поваром в колпаке.
И я не торопился. Пообедал в кафе, которое оказалось очень уютным, и отправился еще дальше, дойдя до питьевой галереи, где из кранов лился природный нарзан. Затем свернул в парк, который внезапно оказался очень большим и интересным. Я хотел просто вернуться аллеями в деловой квартал, но, оказавшись там, стал переходить с аллеи на аллею, а потом и вовсе спустился к речке. Там было прохладно, на лавочках, под кронами молодых деревьев, подстриженных в форме шаров. Удивительно, ведь я вообще не люблю ходить пешком, а в тот день, я и сам не заметил, как намотал километров двадцать.
Тем вечером, я снова стоял на своем балконе. Внизу, по улице, прогуливались пешеходы, как будто никто из них никуда не торопился. Так возвращались с работы нальчане. А сама улица превратилась в красно-белую ленту, из-за огней машин. Слегка изгибаясь, она уходила вдаль, и тонула в зеленое море, подсвеченном ярко-зелеными шариками. Весь огромный парк светился рядами этих ярко-зеленых шариков, которые я видел и раньше. Но теперь я знал, что это. Это те самые молодые деревья, с шаровидными кронами, растущие над лавочками на аллеях. Под каждым из них установлен белый фонарь, который светит и вниз и вверх в листву.
Затем я сел за стол, включил компьютер и пробежал еще раз весь отчет.
Конечно же, все было выполнено на совесть, описаны полные рабочие циклы каждого объекта, фотографии рабочего дня руководителей и аппарата, зафиксированы замечания, составлены предварительные рекомендации по улучшению производительности. Затем посмотрел на часы, было почти семь часов вечера. Можно было отправлять его руководителю, до понедельника его все равно никто не откроет. И я уже собирался это сделать, как меня отвлек телефонный звонок. Я достал телефон. Звонил Марат, руководитель одного из объектов. Я ответил на звонок, невольно нахмурившись и пытаясь понять, о чем он хочет со мной поговорить.
- Доброго вечера, Валерий! Надеюсь, вы сегодня уже не работаете?
Я нахмурился еще больше. Нам были запрещены личные контакты с персоналом проверяемых объектов, а особенно с их руководством. Тон же Марата мало походил на деловой. Пытаясь быстро сообразить, как ответить, я промедлил, и он заговорил снова.
- Да, я знаю, что нам с вами нельзя общаться не по срочным рабочим вопросам, но вы же уже закончили проверку? Формально мы больше не проверяющий и проверяемый и я имею полное право, пригласить вас как гостя, съездить на выходных в горы.
Вот так да! Это предложение настолько застало меня врасплох, что я вообще не знал, что ответить. Чтобы не получилось невежливого молчания, я ответил приветливо:
- Да, Марат, я закончил сегодня работу. И действительно, уже закрыл отчет по проверке региона. Но я совершенно не знаю, что вам ответить на приглашение. Ведь я собираюсь завтра улетать.
- А вы улетайте не завтра, а в воскресение, вечерним рейсом. Все равно же выходные. А я вам покажу наши места уникальные. Сейчас лучшее время сходить к ледяной пещере у Шаурту, и прогуляться по тропам высокогорного заповедника.
Он был совершенно прав в том, что все равно наступали выходные. И на работу нам всем только в понедельник. Если я прилечу в Москву завтра, то просто пробуду дома. А так у меня появилась уникальная возможность не только увидеть эти горы с балкона, но самому отправится туда. Когда еще мне выпадет такая возможность? Нужно ли упускать этот шанс?
Внутри меня появился легкий зуд, зовущий принять это приглашение, во что бы ни стало. Но одновременно, пришло неприятное понимание того, что принимать его ни в коем случае нельзя. Как я буду выглядеть в глазах руководства, развлекаясь здесь все выходные, за счет компании. Тем более, вместе с теми, кого проверяю. Какое доверие будет после этого к моему отчету? И ко мне? И без того я сегодня уже переступил эту черту, хоть и совсем безобидно. Я представил себе лицо шефа и на душе заскребли кошки. Набирая в легкие воздух и собираясь решительно отказать Марату, я снова непростительно промедлил, и он опять меня опередил.
- Сдайте квартиру с завтрашнего утра, а билет поменяйте на вечер воскресения, мы останемся с ночевкой в горах. В воскресение вернемся в город к отлету и сразу в аэропорт.
Я выдохнул, не сказав ни слова. Это в корне меняло дело. Я просто решил провести свои выходные по собственному усмотрению, сдав отчет сегодня, по завершению работы и выехав из арендованной квартиры. В понедельник я приду в офис, и кому какое дело, где я был в субботу и воскресение?
Снова набрав воздуха, я ответил Марату:
- Согласен. Что нужно делать?
- Я заеду за вами в восемь утра. С одним своим другом, любителем и знатоком гор. Просто спускайтесь с вещами на улицу.
- Отлично, все понял. Буду ждать внизу на проспекте в восемь.
В ту ночь я хотел лечь спать пораньше, чтобы успеть выспаться перед своим прощальным рассветом и намечающимися приключениями, но все никак не мог заснуть. Видимо, сказывалась и усталость и волнение. А может быть и что-то другое. По прошествии стольких лет, поисков и попыток осмысления произошедшего, я на многое в жизни изменил взгляды. И теперь уверен, что это было совсем другое чувство, не дававшее мне заснуть.
После разговора с Маратом, я, аккуратно подписав и оформив письмо, отправил свой отчет начальнику по электронной почте и позвонил Валентине. Аренда квартиры с завтрашнего дня прекращалась, а новый билет она мне выслала уже минут через семь. Я вылетал из Нальчика в восемнадцать тридцать воскресения. Дела были сделаны, работа окончена. Я ничего не нарушал и ничем не злоупотреблял. Отчет составлен на совесть, абсолютно беспристрастно, с соблюдением всех возможных правил. Переживать было не о чем, но все равно меня не покидало какое-то странное возбуждение. Как будто я забываю нечто очень важное. Я скрутился калачиком в кровати и постарался выкинуть из головы все мысли о работе. Это помогло и я, мечтая о завтрашнем дне, постепенно и незаметно заснул.
_
Продолжение. Глава 2 "В горы":