Когда говорит Отар Кушанашвили, зачастую слышен не просто голос эксцентричного журналиста, а треск ломающихся репутационных каркасов. Его вердикт по громкому делу Ларисы Долиной и Полины Лурье прозвучал не как мнение, а как приговор, вынесенный на основе многолетнего "вскрытия" шоу-бизнеса. И этот приговор беспощаден: денег не будет. Никогда.
Но за этим жестким выводом кроется не просто констатация факта. Это - безжалостная диагностика системы ценностей, где корона тяжелее совести, а пиар-ходы заменяют честность.
Обещания без дат: классика «отвлекающего маневра»
Кушанашвили раскладывает ситуацию как шахматную партию, где первый ход Долиной был предсказуем. Громкое заявление в эфире о готовности вернуть долг - не план действий, а тактический щит. В нем есть всё, чтобы усыпить бдительность: благородство, раскаяние, громкие слова о честности. И нет главного - конкретных цифр и жестких дедлайнов.
"Это не решение, а его симулякр. Сначала - гасим скандал. Потом - включаем "плачущую сирену": кризис, здоровье, коварные мошенники. А там, глядишь, и все забудут".
Журналист предрекает сценарий в стиле «вечной рассрочки»: народ сначала возмутится, потом устанет, а певица, как вечная жертва обстоятельств, будет просить еще немного подождать. Механизм отработан: публичный человек против частного лица, где время работает всегда на первого.
2077 год: цинизм как юридическая норма
Самое чудовищное в этой истории - не сам факт долга, а его "предложение к возврату". Цифра, озвученная Кушанашвили, повергает в ступор: последний платеж по плану адвокатов Долиной мог прийти в 2077 году.
Давайте осознаем этот абсурд. Представьте, что у вас отбирают дом здесь и сейчас, а в ответ предлагают возвращать его стоимость по рублю в год, растянув процесс на пятьдесят лет. Это не расчет - это глумление, прикрытое юридическими бумагами.
Как отмечает Отар, такая схема не учитывает простой вещи - инфляцию, которая превратит эти миллионы в символическую сумму. Это не возврат, а формальное отступление, рассчитанное на то, что сама истец до этого срока не доживет.
Отказ Полины Лурье от такой "сделки" - это акт не только правовой, но и человеческой твердости. Принять эти условия означало бы согласиться на пожизненное унижение.
Почему народ не верит в слезы примадонны: накопленный капитал высокомерия
Здесь Кушанашвили касается главной нервной точки. Обычно публика склонна жалеть звезд, попавших в беду. Почему в этом случае - волна почти беспрецедентного по силе негатива?
Ответ жесткий: Долина годами копила "капитал высокомерия". Отар напоминает обществу те самые кадры, которые навсегда врезались в память: брезгливый отказ от цветов поклонницы ("аллергия на лилию"), язвительные, полные превосходства ответы подписчикам в соцсетях.
Это не случайные эпизоды - это системное отношение к миру как к чему-то, находящемуся ниже подиума.
Народ, долго терпевший это пренебрежение, увидел в истории с квартирой не трагедию невинной жертвы, а закономерный итог. Когда ты годами транслируешь, что ты - иная, высшая каста, не стоит ждать сочувствия, когда ты просишь признать тебя простой жертвой обстоятельств.
Как говорит Кушанашвили, на Долину теперь смотрят не как на великую певицу, а как на диковинку, попавшую в беду из-за собственной жадности и самоуверенности.
Ложное равенство, или Искусство быть главной жертвой
Пожалуй, самый показательный момент, который вскрывает всю глубину пропасти в восприятии, - это заявление Долиной о том, что она и Полина Лурье "в одинаковом положении", ведь обе пострадали от мошенников.
Кушанашвили называет это пиком эгоцентризма. Ставить знак равенства между потерей части денег при сохранении всего элитного имущества и потерей ВСЕГО, включая единственное жилье, - это больше, чем слепота.
Это моральная глухота. Для одной - это финансовые неудобства, для другой - крах всей жизни. Сравнивать это может лишь тот, кто искренне считает свои проблемы центром вселенной.
Простой выход, на который не хватит простоты
Решение, которое предлагает Кушанашвили, кристально просто и потому кажется нереальным в этой паутине оправданий: вернуть квартиру или найти и отдать деньги СЕЙЧАС. Не закладывать на концерты, не растягивать на жизнь, а продать актив, занять, наконец, и закрыть вопрос. Это поступок.
Но вся трагедия в том, что, по прогнозу Отара, этого не случится. Потому что в выстроенной системе ценностей расстаться с реальными активами - больнее, чем навсегда запятнать имя. Репутация, по их логике, восстановится хит-парадами, а деньги - нет.
Урок, который не выучит никто
Эта история - не частный случай. Это симптом. Симптом эпохи, где звездная "неприкасаемость" стала восприниматься как данность. Кушанашвили напоминает: связь артиста с публикой - живая, хрупкая материя. Ее можно годами лелеять талантом, но разорвать - одним жестом, в котором проявятся презрение и цинизм.
Хиты остаются в истории. Уважение - испаряется в один миг. Можно до конца дней петь на самых дорогих площадках, но выступать для зала, где в каждом зрителе сидит молчаливое знание о твоей сути. Это и есть тот самый «пустой зал», о котором предрекает Отар.
Соглашаться с ним или нет - личное дело каждого. Но его анализ - это холодный душ трезвости в убаюкивающем нарративе оправданий. Он заставляет задать себе главный вопрос: а во что мы, как общество, верим больше - в красивые обещания с экрана или в неотвратимую логику поступков? Ответ на него и станет итогом всей этой печальной саги.