Глубокая ночь. Всюду - тьма, враждебная темнота, из тех, что дарит не уют или покой, а лишь тревогу и страх, медленно окружая человека стеною кошмаров. Свет луны, которая занимала царственное положение на небе в свою долгую полярную ночь, нисколько не старался прогнать черную вуаль, а лишь смеялся с высоты, глядя на корабль в тисках льдов. Ветер вторил этому смеху, безжалостно атакуя ослабевшие от постоянного давления борта, мачты и людей, что собрались на палубе. Точно с таким же злым издевательством звучал тихий плеск воды под ледяной корой...
"Елизавета" была научно-исследовательским кораблем Императорского флота Великобритании. Судно было массивным, поражающим всякого своей титанической мощью и энергией, что ощущались в каждом его члене. Оснастили его по последнему слову техники - навигационные и научные приборы, уютные каюты, словом, все то, что для жителей промышленной Англии казалось великим и достойным уважения. Однако, главной деталью "Елизаветы" оказался паровой реактор. Великолепная машина, состоящая из сотен идеальных деталей, вырабатывающая энергию для всего корабля... И излучавшая жизненно важное тепло. Это механическое сердце судна стало единственным спасением для экипажа, что был зажат в вечных льдах уже пятый месяц.
Капитан конструировал его лично. Все это путешествие, от задумки до мельчайших деталей - его идея. Именно он собрал экипаж из самых доверенных и лучших лиц, что знала эта земля - из своих соратников, прошедших в авантюрах пустыни и джунгли. Его собственная рука отдала приказ к отплытию, и точно так же эта же самая рука завела их в ледяную ловушку, что ощущалась как расплавленное стекло.
Теперь же капитану оставалось стоять на носу и мрачно глядеть в безжизненную ледяную даль, будто бы надеясь увидеть единственный луч спасения.
"Запасов топлива на семь месяцев. Еды - на шесть, воды на десять. Алкоголь... Через месяц такими темпами закончится. Лёд оттает... Да никогда. Мы слишком глубоко забрались по жёсткой иронии природы и из-за моей самоуверенности. Пешком никуда не придем, на лодках не сможем взять нужные запасы, что бы не погибнуть от холода, голода, жажды..."
Ситуация безвыходная, он понял это давно. Миллионы планов возникали и моментально рушились ударами природы и логических проверок, пока стальная обшивка жалобно трещала и скрипела под напором айсбергов. А каждая безуспешная попытка придумать новый способ спасения была подобна океанической волне, течению, что сбивало с ног и утаскивало на глубокое дно отчаяния... Будь он один, то, безусловно, справиться с мыслями и эмоциями стало бы проще. Капитану не было жалко своей жизни, коль гибель ждёт в снегах - то значит, такова судьба! Но вместе с собой он утащил сюда двадцать человек. Тех, кого любил, кого ценил и уважал. Тех, кто теперь тоже умрут...
С этими размышлениями в душе возникла вина. Она поглощала все, к чему касалась внутри его разума, сжигая и растворяя казалось бы упорядоченную галерею ума и души, превращая восприятие настоящего в мутную картину непонятного содержания. Силы покидали лишь при одном взгляде на знакомые лица и пейзаж вокруг...
"Я... Я как пустая оболочка с мутной кислотой внутри. Статуя, безвольная... Мертвая. Мертвая до момента смерти..."
Палуба под ногами накренилась по прихоти нового давления льда и движения волн. Ушедший в себя капитан, не ожидая этого, свалился с ног и рухнул на палубу как мешок с картошкой, тут же привлекая внимание экипажа, все это время хорошо проводившего время в другой части судна.
- Фендрад, черт возьми, ты цел? - к нему подбежал высокий ирландец, являющийся его правой рукой на судне.
- Ага... Я ж просил, субординация, не по имени, а капитан... - схватившись за протянутую руку, капитан встал, попутно подбирая фуражку, что немного комично была натянута поверх шапки.
- Сложно обращаться на "вы" к человеку, с которым ходили вместе под стол. Ты чего опять такой грустный? Ребята за столом тебе уже целую вечность ждут.
- За столом? Снова?.. Черт возьми, я не понимаю, как в нашей ситуации вы умудряетесь веселится на своих попойках. Вокруг... Такое, а у вас ни грамма... Никаких будто эмоций! - искренние недоумение капитана вылилось в небольшую тираду, в течении которой он досадно смотрел на горящие огни лампад, вокруг которых примостились люди.
- Так чего такого? Не ходить же нам сразу трупами. Да, помрем скорее всего... Неприятно, да. Однако, мы знали на что шли. А ещё до этого нескоро! Пока мы живы! - а что это значит?
- Хм... Что вы дышите?
***
***
- Это само собой! - самое важное - мы можем что-то делать! Что-то ощущать там, испытывать, да даже изменять если повезёт! И что, нам тратить это впустую? Даже короткая, но наполненная действиям жизнь лучше долгой стагнации в полном безделье. В нашем же случае выбирать право особо не из чего, поэтому действие для нас это просто посиделки... Но все же!
Смотря на то, как Петер размахивает руками, изменяется в выражении лица, с полной отдачей произнося свою короткую и пламенную как волосы речь, Фендрад... Почувствовал, что в голове зарождается какая то идея. Тёмные волны стали отступать, готовя место чему-то...
- Ладно, я пошел. Надеюсь, ты все же придёшь к нам - и не обращай внимания на небольшие взрывы, у нас часть бутылок шампанского слишком теп...
Сорвавшись с места, капитан ринулся вглубь корабля, даже не дослушав Петера. Молния, удар, вспышка... По телу будто прошёлся очищающий электрический заряд, выгоняющий из организма все лишнее.
Перед глазами мелькали просторные коридоры, двери, комнаты, но на них не было времени обращать внимание. Путь шел к массивным латунным воротам в самом центре судна, которые пришлось открывать вместе со всеми замками целых три минуты - слишком долго, быстрее! Наконец, он влетел в помещение реактора и схватился рукой за его стенку, максимально близко к сердцевине, что бы чувствовать всю его силу, эту вибрацию, дрожание... Энергию. Запахло горелой кожей, жуткая боль - но сейчас он не обращал на нее внимания. Даже нет - она была как спасение, она говорила - ты жив! Невыносимая жара и яркий свет работающих механизмов, что резал глаза, лишь поддерживали это утверждение.
- Реактор, твое тепло дарует нам жизнь. Без него мы очень быстро умрём... В тебе таится вся наша сила, и что ж...
За стеклом, что он добавил во время постройки чисто для эстетической красоты, плясал огонек. Маленький огонек, лик реактора. С каждым его колебанием в голове все чётче вырисовывался план...
Во время полярной ночи не было "утра", но все ещё сохранялись привычные обозначения определенных часов как вечера, дня, ночи. Руководствуясь этой привычкой, в 11 часов неизвестного ввиду потери исчисления времени числа была объявлена "утренняя операция".
Фендрад отдал приказ и наравне с другими начал отсоединять многокилограммовый реактор от корабля, затем выносить его на палубу, наконец - в глубины сжимающих корабль ледяных гор. Реактор продолжал работу, пусть временно на минимальных показателях, приходилось делать все с невероятной осторожностью, что бы не обжечься... Как капитан сделал вчера. И чего на него нашло? Рука прогорела так сильно, что там осталось одно мясо... Экипаж точно счёл его сумасшедшим, а уж сейчас, когда единственный источник жизни буквально вырезается и кладется на жертвенный алтарь холода - вероятно, убедился в этом. Черт его знает, почему он так легко сумел их убедить... Петер сказал - "Каждый из нас шел за тобой. Нет, не как овца за пастухом... Что-то в этом другое, что я не могу понять. Мы знаем кто ты такой, мы знаем кто есть... Мы, в чем наши общие цели как учёных и путешественников... И точно так же весь экипаж знал про риски и был готов умереть или победить в боях со стихией. Что ж, сейчас все сохранилось." Фендрад не совсем этого понял, но стало проще.
Десять часов, десять бесконечно долгих часов длились все работы. И вот... Экипаж на палубе, с волнением, страхом, надеждой смотрит туда, куда установлен реактор. Ветер и луна, всю дорогу изводившие мозг своим смехом, будто бы притихли, весь мир, вся природа вокруг замерла в ожидании.
Обожженная ладонь поднялась вверх. Реактор сейчас работает на предельной мощности. Проводами к нему подключили пункт контроля. Одно движение рычага - критическая перегрузка, как следствие... Взрыв.
- Раз, два, три. Да прибудет с нами Бог, — не силах больше думать, Фендрад дёрнул рычаг.
На миг будто бы все исчезло. Лишь один квант, одна точка в пространстве продолжило существование - тот маленький огонек за стеклом. Фендрад, не существуя вместе со всем, все же видел его каким то своим внутренним Ид...
Пламя. Свет. Яркий, всепоглощающий, вмиг затмивший дерзкую луну. Поток воздуха, треск льда! Все содрогнулось, пришло в движение, корабль закачался, вокруг гигантские куски айсбергов падали в открывшуюся воду, создавая волны, что продолжали цепную реакцию! Люди попадали, один капитан стоял на ногах, с восхищением смотрел на то, как все вокруг крушится и ломается, как стихия, закрывавшая их здесь, стыдливо отступая! Грохот был усладой, а этот жар, что опалил щеки, как прикосновение ангела.
С потрескавшихся от холода губ сорвалось одно лишь слово -
- Victoria.
Корабль быстро шел по волнам. Резервные генераторы позволяли хотя бы обеспечить стабильное движение, пусть и обогревать корабль были не в состоянии. Стоя на носу, там же, где отчаяние чуть не убило его духовно, капитан смотрел на горизонт. Хватит ли этого времени, что они выиграли, разбив льды, что бы добраться домой? Не умрут ли они от холода... Черт его знает. Но глаза видят свет где-то там, впереди. Это конечно не рассвет - для него рано, да и смотрит капитан на юг. Лишь обман зрения... Но почему-то верилось, что это был знак, знак того, что все же кошмар позади.
Автор: Деформированная пишущая машинка
Источник: https://litclubbs.ru/articles/59780-lyod.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Оформите Премиум-подписку и помогите развитию Бумажного Слона.
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: