Начало:
Предыдущая:
Сам не понимал, что его глубже в чащу потащило, словно позвало что-то. Он уже был достаточно взрослым, чтобы понимать свою связь с лесом, вот только не понимал он, почему так случилось. И рядом не было кого-то, кто мог ему объяснить об этом подробнее, не водилось в этих краях колдунов или ведьм. Может и к лучшему оно, но приходилось Яромиру самому в своём нутре разбираться, что было для него интересным, без всякого сомнения, но зачастую непонятным. Вот, например, сейчас - лес настороженно молчит, словно страж, что на своём посту задремал, но в любой момент готов очнутся, стряхнуть с себя сонливость, да дать кому-то неведомому отпор. Но почему его так манит в чащу, словно там нечто важное находится? Он вот только одним глазком глянет, а потом сразу обратно, чтобы бабушка не волновалась. Звуки по тихому лесу далеко разносятся, так что, в случае чего, он обязательно услышит людей других в округе. Интересно, куда сбежавшие односельчане подевались? Смогли ли пережить эту ночь, укрыться смогли ли от волков? Там, подальше, в глубине леса ведь ещё избушки есть, пусть и хлипенькие, но разве ж летом уставшему охотнику или грибнику много надо?
Ступил Яромир на очередную тропу, и сердце внутри колыхнулось, забилось в неясной тревоге. Наверное, нечто подобное и бабушка чувствовала? Но ведь она чувствовала беду, что их деревню разорила, а с ним что такое? Пошёл Яромир по волчьей тропе, по сторонам внимательно поглядывая. но никого слышно и видно не было. Интересно, куда все волки подевались, что ночью под избой бродили? Ведь кроме следов на снегу больше ничего и не видно, никаких признаков их присутствия. А вдруг это какие-то лесные духи, что оголодали? Вот и выходят к деревне и…
Додумать Яромир не успел. Тропа привела его на небольшую вытоптанную поляну, снег на которой был алым. Парень вздрогнул от неожиданности, глядя на волчью тушу, что лежала в центре этой полянки. Походило это на место ожесточенной драки, вот только противника волчьего нигде видно не было. Яромир замер, глядя на волка, который тяжело дышал, а заслышав скрип снега открыл мутные, жёлтые глаза, у зверя сил не было даже рычать. Юноша не понимал, что ему делать с тем, что он видел. Помочь как-то? Так это ведь дикий зверь, да и у Яромира с собой ничего нет такого, кроме топора.
- Много думаешь. И громко, - волк приоткрыл пасть, и алый язык зашевелился, а Яромир аж оцепенел от неожиданности. Как это - чтобы волк разговаривал?! Зверь шевельнулся, устраиваясь поудобнее, тяжело ему было говорить, но это дело нужное. Хотя вон, мальчишка перепугался, мысли словно зайчата мечутся, всё никак остановиться не могут, так что нужно ещё немного подождать. Только ждать ему и остаётся, ведь просто так ему не уйти. А мальчишка… Подойдёт.
- Ты разговариваешь? - спросил Яромир сипло. Неужто его сюда из-за волка так тянуло? Волк кивнул тяжёлой головой, и на миг парню показалось, что зверь растянул пасть свою в улыбке:
- Успокоились зайчата. Хорошо. Помощь твоя нужна, времени не так много. Подойди ближе, расскажу, что успею, - проговорил волк, а Яромир сделал несколько шагов к нему, хотя совершенно не хотел это сделать. Мутноватые жёлтые глаза его словно завораживали и приказывали подчиняться, что Яромиру совсем не нравилось, но и сопротивляться он не мог. Словно старший брат, которому следует подчиняться ради собственной безопасности - какая странная мысль у него в голове возникла!
- Старший брат? Подойдёт, - согласился волк с чужими мыслями. - Открытый ты, не ученый, тяжело тебе придётся. Жаль, что раньше не встретились, может и вышел бы толк, но об этом не сейчас. Я тебе кое-что отдам, и как весна придёт, нужно тебе это будет отнести к старому капищу, что в глубине этих лесов застыло. Капище то давно пустое, так что нет нужды тебе его бояться. Но отнести нужно будет, иначе земли эти никогда не очистятся.
- Отчего не очистят, почему? О чём ты говоришь? - Яромир слушал волка, да тот замолк, и голова его склонилась к земле. Зверь тяжело задышал, и парень медленно опустился перед ним на колени, протягивая ладони, что были лодочкой сложены. Вот опять - словно кто-то его заставляет это делать! По волчьей туше дрожь прошла, и волк выплюнул в ладони парня какой-то небольшой камень, который ярко сверкнул при свете белого дня. Был он гладкий, словно его долгие годы полировало что-то, и едва тёплым на ощупь.
- Обещай, - прохрипел волк, резко вскинув голову, приподнявшись на лапы, и впившись взглядом своих жёлтых глаз в Яромира. Словно клыками своими он в него впился, прокусил как следует, и отпускать не собирался, пока парень не согласится! Вот Яромир и кивнул, но вот это уж сделал по своей воле, а не по навету чужому. То ли оторопь взяла от волчьего взгляда, в котором мешалась мольба и боль неприкрытая, то ли просто перепугался сильно.
- Спрячь. Сохрани. Отнеси, - из последних сил просипел волк, а потом замертво рухнул на землю. Серые бока перестали вздыматься, и зверь застыл навеки. У Яромира сдавило горло, и он часто заморгал, не понимая, почему на него такая горечь нахлынула! Может от потрясения испытанного? Камушек он крепко в ладони сжал, и ещё некоторое время сидел на коленях, пока холод его за щёки не начал щипать. Тут парень уже в себя пришёл, да на ноги подскочил - его же бабушка ждёт!
Он торопливо развернулся, да бросился прочь, только оглянулся разок, и с удивлением отметил, что волка на той полянке больше нет! Словно и не было ничего, а ему это всё привиделось, но чувствовал он камешек, что сжимал в кулаке, значит не морок это был какой-то.
Вообще, у Яромира мысли в полном беспорядке были, пока шёл он обратно к избе, что стала им с бабушкой временным пристанищем. Что это вообще было? Неужто был он прав в том, что волки, что бродили под окнами избы - всего лишь духи? Но почему они тогда людей из деревни утащили? Ему об этом бабушка рассказывала, боялась она их, вот и пыталась внука предостеречь. И вот что ему теперь со всем этим делать? Точно нельзя бабушке рассказывать, ей итак волнений хватает, беспокоится за него, а тут ещё и это. И что же ему с камнем этим делать теперь? Действительно по весне нести в особенное это место, но как ему его найти?
Подойдя уже к избе, замер Яромир, подняв лицо к сумрачному нему. Снова скоро темнеть начнёт, а вот мысли у парня совсем невесёлые были. Они ведь могут весны и не увидеть. Это кольнуло его в душу, словно игла швейная в мизинец - очень болезненно и неприятно. Может так повлиял на него вид этого волка - израненный, да просьба его? Жаль, что ничего он не смог толком объяснить, но коль попросили, значит нужно выполнить? Тем более что пообещал Яромир, а значит обещание нужно будет выполнить.
Передёрнул он плечами, прогоняя подальше от себя тоску смутную, да ещё пару веток из-под снега вытащил. Потом и дверь в избу открыл, с облегчением видя, что бабушка дремлет, пригревшись у горячей печи, хотя в остальном в избе было прохладно, хотя и теплее, чем на улице. Пока бабушка не проснулась, Яромир смастерил себе маленький мешочек, да на бечевке его на грудь повесил, да в него камушек положил, чтобы не в кулаке держать. Так спокойнее было, а бабушке придумает что сказать, чтобы она не переживала.
Как же Марфа рада была, когда проснулась и внука увидела, что натаскал кучу веток в избу, чтобы хоть немного просохли они, перед тем как их в печь засунуть. Ломал он их голыми руками, а Марфа глядела на него и улыбалась, а у самой в груди тяжело было - как же им здесь выжить? Как протянуть хотя бы несколько дней? На неё саму какая-то странная слабость напала, голова к груди клонится - хочется ей уснуть поскорее. но знает она, что будет этот сон плохой. И за стенами избы уже вовсю темень подступает, слышится злой вой начинающейся вьюги. Марфа плечами повела, да покрепче в платок свой закуталась, глядя на то, как Яромир в печь ставит маленький чугунок с водой, чтобы им каши сварить. Хорошего она мальчишку вырастила! Отчего же у неё так с дочерью не получилось? Хотя, не стоит себе голову лишними мыслями забивать.
- Яромир, поговорить надо. Хотя и кажется мне, что ты ещё мал для таких разговоров, дак времени у нас может совсем и не быть. Слышишь, как вьюга заметает? Воет на разные лады злыми голосами ,словно оплакивает кого-то, да злиться.
Кольнула мысль Яромира о том, что не оплакивает ли вьюга того самого волка? Да ерунда это наверное полная! Присел он перед бабушкой, с тревогой ей в лицо заглядывая:
- Не надо бабушка, прошу тебя! - видел он её бледность, да глаза, что странно поблёскивали в свете огня, что в печи плясал - пересела она поближе, чтобы внука видеть лучше.
- Надо, Яромир, надо. Сама я не хочу, но… Поговорим, хорошо? Ты мужчина у меня сильный, справишься со всем, но прежде внимательно меня послушай.
Продолжение следует...
