Начало:
Предыдущая:
Тяжело было по лесу пробираться, даже с учётом того, что волки много натоптали. Марфа торопилась - боялась, что увяжется за ними кто-то, да и скоро темнеть начнёт, хотя вроде вот только рассвело. Но зимой ведь всегда так - день короткий шибко, и сумерки уже украдкой проглядывают среди раскидистых еловых ветвей. Чем дальше они уходили, тем тише были звуки из деревни, вот только запах гари продолжал их упорно преследовать.
Яромир, понимая, насколько всё серьезно, молчал, поджав губы и тревожно поблёскивая глазами. Была у него мысль о том, что может они ещё кого-то спасти могут? Да вот только если эти лихие люди без всякой жалости в такой мороз дома в деревне сжигают, то ничего хорошего от них точно ожидать не стоит! Впервые парень чувствовал страх, который вместе с кровью разбегался по жилам, да стучал где-то в районе сердца. Мелькнула мысль о матери - смогла ли она спастись? Ведь многие односельчане в сторону леса побежали, спасая свою жизнь.
Яромир повёл плечами, прислушиваясь к лесной тишине, только скрипел снег под их ногами. Стало немного легче - среди деревьев вились волчью тропы, так что шли они довольно быстро. По зимнему лесу до избушки добирались они дольше, сумерки уже наползали со всех сторон, и Марфа тревожно вглядывалась в сумрак между деревьями.
Избушку снегом занесло чуть ли не по самую крышу, но она итак небольшой была, так что ничего удивительно в этом не было. Избу эту охотники использовали, да лесники, чтобы в деревню обратно не возвращаться, и Марфа точно знала, что есть там небольшой запас дров и даже кое-какая еда должна быть припрятана. Вот только дверь была совсем хлипкой и женщину кольнул запоздалый страх перед диким зверем, но ничего не попишешь, уж лучше от клыков погибнуть, чем от лиходеев.
- Бабушка, дай помогу, - Яромир сам к двери подошёл, и аккуратно замок сорвал, который был большой, амбарный, но непонятно как держался на хлипких, прогнивших досках. Оказавшись внутри женщина вздохнула - маленькая избёнка была. Печка, стол небольшой, две лавки, да огромный сундук, в котором всякую ерунду хранили.
- Уж не знаю, стоит ли печь топить, вдруг кто дым увидает? - забеспокоилась Марфа, а Яромир, оглядевшись, снял рукавицы.
- Нужно, вокруг так гарью пропахло, что никто и не почует, а нам греться надо. Я сундук к двери пододвину, чтобы до утра никто зайти не мог.
Марфа кивнула, а сама засуетилась, проверяя, что у них есть. Еды хватит несколько дней переждать, но коль морозы будут сильные, то придется возле печи сидеть, да и дров ведь не бесконечное количество!
- Бабушка, кто это был? - спросил тихо мальчишка, когда передвинул сундук к двери ,а старым одеялом, что в этом же сундуке, оную дверь прикрыл, чтобы холод так не проникал.
- Не знаю, и знать не хочу. Вот только вряд ли от нашей деревеньки хоть что-нибудь останется, - Марфа пыталась изо всех сил бодриться, но беспокойные мысли о возможном будущем никуда деться не могли. Как она выживет без собственного дома? Да ещё мальчишка на руках! Было бы ещё лето, или весна, можно было как-то выкрутиться, а что делать в зимнем лесу? И обратно страшно возвращаться, ну как там лиходеи засядут? Марфа взглянула на серьёзного Яромира, безусловно он уже достаточно взрослый, чтобы справиться с чем-то самостоятельно, да вот всё равно на ней ответственность большая лежит.
- Слышала я о том, что одна женщина пришлая рассказывала, - заговорила она, чтобы хоть как-то разогнать тишину, что была в избе. - Говорила, что жила в деревне у самых северных гор, где снег лежит почти круглый год, и тает только на три месяца летом. И вот как-то раз в деревню к ним пришли люди, что спустились с гор. Их было немного, человек пять, худые и измождённые, так что пустили их в дома, обогрели, да накормили досыта. С ними мужчина был со странными глазами, вот он и начал рассказывать о том, что земли эти принадлежат ему. И им следует подчиниться, а то от их деревни вообще ничего не останется. А когда деревенские его на смех подняли, то действительно деревню разорил со своими дружками. Кто-то из мужиков деревенских к нему примкнул, либо от жадности, либо от какого-то ещё соображения.
Марфа замолкла, прислушиваясь к уютному потрескиванию печи. А ведь она тогда женщине не поверила, ничего не ёкнуло у неё самой внутри, да и как верить той, у кого глаза блестят безумно, да которая внятно два слова связать не может?
- Вот оттуда это всё пошло, побежали люди от этой беды. Но никто не знает, откуда и зачем пришёл, да ещё про какие-то земли говорит.
Яромир внимательно Марфу выслушал, после чего пожал плечами. Его разум не мог воспринимать всю эту ситуацию серьёзно. Вернее, он пока не осознавал всех последствий, которые их ожидают. Ушли они очень быстро, поэтому не видел он, как в деревне один за другим загораются дома, да что лихие люди с односельчанами делают. Хотя и понимал он, что беда и до их деревни добралась, и теперь что-то с этим им нужно было делать.
- И что теперь будет? - спросил он, взглянув на бледную Марфу, которая сидела у плечи.
- Посидим здесь несколько дней, а там видно будет. Схожу до деревни потом, погляжу что там и как, еды у нас немного есть, боюсь я, что только дров не хватит ,в последнее время ночи были совсем холодные.
- Я нарублю, - Яромир показал бабушке найденный топор, но она покачала головой:
- Лучше не шуметь, либо человека какого привлечёт, либо зверя. Уж даже не знаю, что будет хуже.
- Тогда просто веток соберу, - откликнулся Яромир.
Сумерки медленно перетекали в ночь, и становилось всё холоднее. Марфа с Яромиром замотались во всю одежду, что только нашли, да лавки к печи придвинули, перекусили что с собой взяли, да сидели, прижимаясь печи. Когда заскрипел снег под волчьими лапами, Марфа вздрогнула, резко выпрямляясь и стряхивая с себя дрёму, которая её одолела. Показалось ей, что человеческий это шаг, но расслышав тихое рычание, поняла, что это пришли волки.
Наверняка тепло и людей чуяли, вот и принялись кружить, периодически пытаясь скрестись то в дверь, то в стены, словно проверяя, насколько крепок этот дом. Марфа вздрогнула, вспоминая ту самую зиму, в которую родился Яромир - ведь тогда без всякого труда ворвались волки в чей-то дом, да славно попировали. А уж эта изба ни в какое сравнение с деревенской не идёт, так и кажется, что коль ураган какой поднимется - так сразу её по брёвнышку раскатает. Глянула Марфа на внука - а тот спит себе спокойно, никакие волки его не беспокоят. С рассветом всё успокоилось, и Яромир отодвинул сундук от двери:
- Нужно за дровами сходить, топор с собой возьму. Не переживай, бабушка, я недалеко совсем буду.
Пусть Марфе и тревожно было, но ведь парня здесь не удержишь, да и ему сноровистее будет по сугробам лазать, а не ей корячится. Да и на улице всё так же холодно было:
- Только осторожнее будь, коль что увидишь не то - сразу возвращайся. В случае чего вдвоём что-нибудь придумаем.
- Хорошо, бабушка. Не переживай, я тихонько и недалеко. А ты грейся пока.
Была у Яромира мысль о том, чтобы к деревне сходить, да сразу отмёл её. Бабушка явно переживать будет, итак вон - вся бледная сидит, главное чтобы ей дурно от нервов сильнее не стало, да и спала плохо, это было видно. Дверь парень закрыл, покрепче сжал топор в руках, да пошёл вокруг избушки, внимательно рассматривая волчьи следы. Вот и причина, почему бабушка нормально спать не могла, видимо. Нужно ему будет на следующую ночь бдить, чтобы отдохнула Марфа! А ещё в лесу до сих пор неприятно пахло гарью, да и какая-то настороженность чувствовалась. Словно ещё немного, и проснётся лес, возмутиться тому, что происходит.
Яромир набирал ветки, да нёс к избе, внимательно по сторонам поглядывая. Ветерка даже не было, и голосов птиц совсем не слышно - Яромир только плечами передёрнул. А потом рискнул чуть дальше зайти, словно подталкивало его что-то в спину.
Продолжение следует...
