После Кощея Николай решил найти кабинет дирекции театра.
Там, наверняка, должны знать фамилии и имена всех членов вчерашней приемной комиссии.
Хотя, достаточно было поговорить с одним - ГЛАВАРЁМ.
- Да, да председатель приемной комиссии заслуженная артистка всех времен и народов, с областями, городами, странами, и континентами, лауреат всех существующих премий и наград - Аурелия Марковна Адан, - моментально набила на машинке секретарь, и передала информацию, уже в напечатанном виде, следователю.
- А, где мне её можно найти?
- Сейчас посмотрим, подождите, - и секретарь нырнула в амбарную книгу с расписанием.
- Она в двадцать втором зале. Это на втором этаже. Прямо по коридору, потом налево до музея, потом опять прямо, затем у фонтана направо, и опять прямо.
- Спасибо, (добрая женщина), - поблагодарив с небольшими оговорками, следователь отправился проверять свою память.
На втором этаже прямо по коридору находилась стена славы. Со старых портретов и золоченых рамок на Николая печально смотрели легенды балетного искусства.
Вернее, печально на них смотрел Николай.
Интересно, есть тут Аурелия?
Вместо Аурелии Николай нашел портрет в полный рост Альберта Аристарховича Черновского. В обтягивающем черном трико и перьях, поймавшего в позе коршуна всепоглощающую волну безумия.
- Ужас какой!!!
- А, вот и Аурелия - черный лебедь с двумя страусиными перьями в голове, и поднятой правой бровей.
- Красивая, конечно. Но не в моем вкусе.
Блуждая то налево, то направо, Николай, все-таки, добрел до двухметровой двери с витиеватой табличкой под номером двадцать два.
Соблюдая этикет, он тихо постучал три раза, затем, с чистой совестью дернул ручку, и заглянул в зал.
- Могу я видеть Аурелию Марковну?
- Молодой человек, не только видеть, но и слышать!
В самом центре танцевального зала стояла немолодая дама в черном длинном платье “по фигуре”, и в туфлях на пугающем для её почетного возраста, высоком каблуке. Волосы были гладко зачесаны назад, и сходились в небольшом, идеально круглом пучке.
- В-общем-то, тот же лебедь, только на сто лет старше, и без перьев в голове, - подумал Николай.
- Вы что-то хотели?
- Аурелия Марковна, я хотел Вам задать вопросы по поводу вчерашнего просмотра, в частности, меня интересует только одна девочка, и следователь показал фото с Лилей.
- Ах эта? - тонкая правая бровь Аурелии изогнулась удивленной змеей.
- Да, я её помню.
- А, почему она не прошла отбор?
- Молодой человек, а почему я должна отвечать на этот вопрос? - зрачки артистки сверкнули молниями перед дождем, и непроизвольно увеличились. Из-за чего глаза из голубых переметнулись на сторону тьмы, и казались гораздо больше и выразительнее, чем несколько минут назад. Лицо почернело, а губы напряженно сжали друг друга в раздражении и гневе.
Честно говоря, для Николая и без ответа на этот вопрос, стало очевидным, почему «Мраковна» не взяла девочку в училище. Но, всё же послушать её версию было любопытно.
- Дело в том, что девочка не вернулась домой после просмотра, сейчас важна любая деталь, понимаете?
- Вас как величать, молодой человек?
-Так-то, Николаем Михайловичем.
- Коленька, не захотела, и не взяла, моё право! Взбесила она меня! - голос «Мраковны» как кардиограмма из мягкого вкрадчивого переходил в высокий стальной. Чувствовалось, что она, прямо, изо всех сил себя сдерживает.
- Коленька, кстати, у вас природная "выворотность". Николай посмотрел на себя в классное зеркало, напротив. Ноги младшего лейтенанта милиции, отчего-то, в тот момент стояли как по струнке в позиции циркового клоуна носками врозь.
- Если бы пришли ко мне лет десять назад, я бы из вас сделала большого артиста!
- (Или вышвырнули прочь! И я бы все равно оказался там, где я сейчас, только был бы куда на Вас злее.)
- Ну хорошо, скажите, пожалуйста, на Вашей памяти, люди в театре когда-нибудь пропадали? Были, может, такие случаи?
Лицо «Мраковны» побледнело до белого лебедя.
- Почему Вы этот вопрос задаете мне?
- Ну, как, Вы же тут очень давно работаете, так?
Аурелия почувствовала себя театральным динозавром, была унижена, оскорблена, практически, повержена.
Собрав всё зловредное в кулак, она ледяным тоном ответила:
- НЕТ! Мне ничего об этом не известно! И глазами метнула взгляд на дверь, чтобы непрошенные гости убирались вон!!!
В этот момент у рояля кто-то закашлялся. Все это время там тихо сидела пианистка, не пропуская ни единого слова.
- Простите, - произнесла она виновато.
Николай решил, во что бы то не стало, с ней побеседовать. Внезапный приступ кашля показался ему подозрительным. Неким намёком.
- Одно из двух, либо это намёк, либо простуда. Но шанс получить зацепку был. Пятьдесят на пятьдесят, так сказать.
Попрощавшись, Николай решил особо далеко не уходить, отсидеться в укрытии, и там дождаться либо больного, либо с уликами концертмейстера.
Продолжение следует.....
С Чердака. Пенза. 2025.