— Светик, ты даже не представляешь, какой у меня для тебя сюрприз! — восторженно напевал Паша, заходя в квартиру.
Он только что вернулся со сделки по покупке нашей новой квартиры. Я сижу с маленьким сыном — шестимесячным Мишей, поэтому все дела за пределами нашей съёмной квартиры проходят мимо меня.
— Ну и какой же у тебя сюрприз для меня? — шепотом переспросила я, и внутри всё сжалось от дурного предчувствия.
В последний раз он так говорил, когда его мама, моя свекровь Надежда Ивановна, приехала к нам жить на целый месяц. У них на районе были какие-то перебои с водой, поэтому целый месяц я терпела свою придирчивую свекровь у себя под боком.
И вот теперь — снова это слово. Сюрприз.
— Ты сейчас просто упадёшь! — продолжал «прогревать» меня муж, проходя в кухню.
— Паш, не томи. Мы квартиру купили? — я вошла следом, где муж уже вовсю шуршал документами.
— Купили! — он сиял, как начищенный медный таз. — Но, Светик, ты слушай внимательно. Мы с тобой купили… не двушку, как собирались, а трёшку! Настоящую, полноценную трехкомнатную квартиру! С большой кухней и лоджией!
Я замерла у стола. В голове на мгновение воцарилась абсолютная, звенящая пустота, которую тут же заполнила волна дикой, неудержимой радости. Трешка! Господи, три комнаты! Это же у Миши будет своя детская, у нас — спальня, и еще останется целая гостиная, где можно будет поставить нормальный диван и принимать гостей, а не ютиться на табуретках.
— Трешка? — я не верила своим ушам. — Паш, но как? У нас же денег было впритык на ту двушку на окраине. Мы же всё просчитали до рубля! Откуда?
Чтобы понять масштаб моего потрясения, нужно знать нашу предысторию. Я ведь, как говорят в деревнях, «девушка с приданным». За Пашку выходила, имея за спиной собственный угол — хрущевку в тридцать квадратов. Она мне от бабушки досталась, я была её единственной и любимой внучкой. Квартирка была крошечная, окна выходили на шумный проспект, а кухня напоминала кабину лифта, где двум людям уже тесно. Но это была моя квартира!
Мы с Пашей, когда только съехались, там такой ремонт забабахали! Каждые выходные проводили в строительных гипермаркетах. Пашка сам плитку в ванной клал (правда, два раза переделывал, но зато сам!), я обои выбирала, шторки шила. Мы там каждый сантиметр вылизали. Жили, как говорится, не тужили.
Там же у нас и Мишаня родился. Помню, как привезли его из роддома, положили этот крошечный конвертик на нашу кровать, и я вдруг поняла: всё, места больше нет. Кроватка заняла последний свободный угол, комод с пеленками перегородил проход к шкафу, а коляска в прихожей превратила вход в квартиру в полосу препятствий.
И вот мы решились. Это было непростое решение — продать бабушкино наследство. Я даже поплакала немного, когда ключи новым хозяевам отдавала. Но мечта о расширении грела душу. Мы продали однушку, добавили все наши накопления, взяли небольшой кредит. Нашли вариант — старенькую, «уставшую» двушку в спальном районе, зато рядом парк и поликлиника. Мы уже мысленно расставили там мебель. И вот сегодня Паша поехал на сделку…
— Светик, ну ты чего молчишь? — Паша подошел ко мне и обнял за плечи. — Представляешь, как нам повезло?
Я уткнулась носом в его плечо. В этот момент я была готова его расцеловать. Трешка! Наша собственная большая квартира.
— Пашка, ты мой герой, — прошептала я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы счастья. — Три комнаты… Я даже не знаю, что в третьей делать. Как так, Паша? Что за распродажа такая? В чём подвох?
Пашка, который минуту назад светился, как начищенный чайник, вдруг как-то ссутулился. Глаза у него так и бегали — верный признак того, что муж что-то не договаривает.
— Да нет никакого подвоха, Светик! Квартира чистая, юридически всё проверено.
— Паш, что-то не так? — я сложила руки на груди. — Ну?! Откуда такие подарки?
— Да не подарки это, — буркнул он. — Мы тебе просто не говорили раньше времени… боялись, что сглазим или сделка сорвётся.
«Мы!». Это короткое слово резануло слух острее кухонного ножа.
— Кто — мы, Паша?
— Короче, мама свою однушку тоже продала. Отдала мне все деньги с продажи. И я смог купить хорошую трёшку. Дом относительно новый. Район — шикарный, рядом со стадионом. В квартире ремонт свежий, мебель частично остаётся. Как говорят, заходи и живи! Разве не шикарно? Разве не об этом ты мечтала?
У меня внутри всё начало мелко дрожать. Это была самая настоящая паника, которая подступала к горлу горячим комом.
— Подожди-подожди! — я выставила ладони вперед. — Давай по порядку. Твоя мать продала своё единственное жильё? И отдала тебе деньги? А где она, извини меня, жить теперь будет? Только не говори мне, Паша… Только не говори, что она собралась жить у нас!
Пашка посмотрел на меня с таким искренним, кристально чистым недоумением, что мне на секунду захотелось его чем-нибудь стукнуть.
— Конечно у нас! — ответил он. — А где же ещё? Она же деньги вложила, Света. Она нам помогла! И вообще… я же всегда тебе говорил, что я старший сын. Я решил, что забота о матери, когда она состарится, будет на мне. Это мой долг.
— Пашка, но она же не старая ещё! — почти выкрикнула я.
— Какая разница? Годы идут. Сегодня не старая, завтра — возраст возьмёт своё. Всё равно она рано или поздно переехала бы к нам, когда совсем прижмёт. Так пусть лучше сейчас. Тем более, видишь, как удачно сложилось? С её помощью мы решили квартирный вопрос.
— Мы решили или она? Паш, ты понимаешь, что ты сделал? Ты продал нашу независимость! Моя однушка, бабушкина, за которую я душой болела — она была нашей! Только нашей! А теперь что?
— Да блин, Светик, ну что ты начинаешь? От этого никто не в проигрыше! Мама довольна, мы в просторной квартире, Мишке — отдельная комната в перспективе. Одни только плюсы!
Я хотела было выдать ему тираду про «плюсы» проживания с Надеждой Ивановной, которая будет пересчитывать каждую пылинку в моей квартире и учить меня правильно дышать над кастрюлей. Я уже открыла рот, чтобы напомнить ему тот «счастливый» месяц с перебоями воды, который чуть не закончился нашим разводом. Но тут из комнаты донесся звонкий, требовательный крик.
Мишаня. Наш маленький будильник проснулся и требовал внимания.
Я побежала в комнату. Сын лежал в кроватке, смешно раскинув ручки, и заливался в полный голос. Я взяла его на руки, прижала к себе, вдыхая этот неповторимый запах молочной смеси и детской присыпки. Гнев немного отступил, сменившись тяжелым раздумьем.
И тут меня осенило. Одна деталь, малюсенькая, но такая важная, о которой Паша предпочел умолчать в своем победном отчете.
Я вышла в коридор, всё ещё прижимая к себе посапывающего сына. Паша сидел в той же позе на кухне, глядя в стену.
— Паш! — негромко позвала я.
— Что, Светик? — прошептал он.
— А квартиру новую… на кого оформили?
Паша вдруг замер. Тишина затянулась на несколько секунд, которые показались мне вечностью.
(вторая глава будет в пять утра, но если не терпится, читайте в нашем телеграм)