2 часть
Ира, с замиранием сердца, ждала напора, дерзких прикосновений, но Валерий, к ее удивлению, оставался безупречен. Он проводил ее до самого подъезда, бережно поцеловал кончики пальцев и прошептал: "До завтра". На следующий день в гримерке ее ждал букет роскошных роз, а в нем – записка с приглашением на ужин в изысканный ресторан.
Ира была в смятении чувств – и рада, и растеряна одновременно. Неопытная в любовных играх, она еще не знала, как вести себя с этим загадочным мужчиной. Театральные поцелуи стали первыми в её жизни, пробудив доселе неведомые ощущения. Взволнованная, она надела самое красивое платье и в назначенный час стояла у входа в ресторан. Валерий встретил ее с улыбкой, галантно помог снять плащ и повел к столику. Было очевидно, что в этом заведении его знают и почитают, как важную персону. Он приглашал ее на танец, не сводил глаз, не обращая внимания ни на кого вокруг. В его обществе Ира чувствовала себя королевой, а Валерий делал все, чтобы это ощущение не покидало ее ни на минуту. После ужина он отвез ее домой, оставив на пороге с робкой надеждой на продолжение этой сказки.
— Ира, ты познакомишь меня со своими родителями?
Вопрос Валерия застал Иру врасплох, вызвав легкий румянец на щеках. Она на мгновение растерялась, но тут же взяла себя в руки.
— Да, конечно, в субботу можно.
Валерий поблагодарил за чудесный вечер, заверил, что непременно будет, и ушел, оставив Иру в трепетном оцепенении. Она еще долго стояла в подъезде, собирая воедино осколки смущенных чувств. Кажется, она влюбилась. Да что там, кажется, она была покорена обаянием Валерия, в котором безошибочно угадывались черты ее кумира – Вячеслава Тихонова. Он был ее личной, долгожданной весной, не блеклым семнадцатым мгновением, а самым первым, пронзительным и ярким. Ее героем, ее разведчиком, проникшим глубоко в сердце. Но новость о предстоящем знакомстве не вызвала у родителей бурного восторга.
— Ты уверена, что он – тот, кто тебе нужен? — с сомнением спросила мама.
— Ну, он же не предлагает мне руку и сердце, чего волноваться-то?
— Но знакомство с родителями предполагает серьезность намерений, я так думаю. Или сейчас другие нравы?
— Ну, мам, давай не будем нагнетать обстановку заранее. Будем решать проблемы по мере их поступления.
Ира очень тщательно готовилась к встрече с Валерием. Вместе с мамой они обновили шторы, поставили в гостиной напольную вазу с экзотическими цветами, добавили несколько милых деталей, создающих уют. Ире казалось, что у них слишком просто, даже старомодно. Отец же философски заметил, что встречают по одежке, а провожают по уму. И если Валерию важен лишь антураж, а не она сама, то ему здесь не место.
Наконец, долгожданная суббота настала. Мама хлопотала на кухне с самого утра, колдуя над всевозможными яствами. Ира кружилась вокруг, стараясь помочь, но больше суетилась от волнения. Она даже вышла во двор, чтобы первой увидеть Валерия.
Ира, волнуясь, переминалась с ноги на ногу. К подъезду неспешно подплыла старенькая «Волга». Из нее вышел Отец Николай, а следом – Артемий.
– Здравствуйте, – тихо пролепетала Ира.
– Доброго здравия, Ирочка, – отозвался Отец Николай, одарив ее теплой улыбкой.
Артемий остановился. Ира ахнула про себя. Он изменился до неузнаваемости. Возмужал, но вместе с тем от него исходило какое-то необъяснимое ощущение доброты и чистоты. Ира невольно залюбовалась им, забыв даже поздороваться.
– Здравствуй, Ира, как дела? Давно не виделись, – произнес Артемий, и от его голоса по спине пробежали мурашки.
Ира вздрогнула, словно очнувшись от наваждения.
– Привет… Хорошо, а у тебя как?
– Все в порядке. Ты кого-то ждешь? Может, вечером встретимся?
В этот момент к подъезду бесшумно подкатил сверкающий черный «Лексус». Из него вышел Валерий. В черном костюме и начищенных до блеска лакированных туфлях он походил на Алена Делона, сошедшего с экрана, или даже на самого Тимоти Далтона. В руках он держал два роскошных букета роз – один с белыми бутонами, другой – с алыми. Белые розы он вручил Ире, нежно коснувшись щеки поцелуем.
– Ну, показывай, Ирочка, куда идти, – промурлыкал Валерий бархатным голосом, обволакивающим, как дорогое вино.
Артемий опешил, глаза его округлились от неожиданности. Ира, покраснев, пошла к подъезду, но не смогла удержаться и украдкой оглянулась. Во взгляде Артемия читалась такая неприкрытая грусть, что сердце ее болезненно сжалось. Валерий тут же подхватил Иру под локоть, и они стали подниматься на второй этаж.
Ужин прошел как нельзя лучше. Валерий непринужденно шутил, поддерживал любую тему разговора и сумел очаровать даже строгую маму Надю. Отец пытался задавать каверзные вопросы, но Валерий своими остроумными ответами ни разу не разочаровал его. В конце вечера он попросил у родителей руки Иры. И после этого вечера Ира стала не просто девушкой Ирой Дубровиной, а невестой Валерия Померанцева.
Свадьбу сыграли спустя три месяца, и Ира переехала в квартиру мужа. Первый год пролетел в счастливом вихре гастролей и переездов. Ире было совсем не в тягость целый день играть на сцене, а вечером колдовать над диетическим супом или легким салатом. Валерий баловал Иру, осыпал дорогими украшениями. О детях речи не шло. Однажды Ира предложила посидеть с племянником, сыном Андрея, но Валерий остался явно недоволен. Мальчишка носился по квартире, шумел, разбрасывал игрушки, а Валерий заперся в комнате и не выходил, пока Андрей не забрал сына.
Ире исполнилось двадцать семь, и она решилась заговорить о детях. Валерий сухо выслушал ее и отрезал, что не готов становиться отцом и больше не желает слышать об этом. Ира больше не поднимала этой темы. Но однажды она почувствовала странное недомогание, а во время спектакля упала в обморок. В больнице ей сообщили о беременности. Ира была на седьмом небе от счастья. Она станет мамой! Но Валерий встретил эту новость с ледяным равнодушием. Дома, после выписки, он заявил, что нужно избавиться от ребенка. Он - тонкая натура. После спектаклей ему необходимо восстанавливать силы, а ребёнок будет его нервировать. Ира проплакала всю ночь, а утром твердо сказала, что родит этого ребенка с ним или без него.
Валерий промолчал. Но с того дня он изменился. Стал приходить домой в стельку пьяным, а иногда и вовсе не появлялся. Ира молчала, терпеливо занималась домашними делами, роли ей больше не давали. Беременность проходила тяжело. Она часто лежала в больнице. Именно там, в палате, она познакомилась с Милой. Женщину звали Людмилой, но она представилась Милой. Она ждала третьего ребенка. К ней постоянно приходил муж, целовал в щечку, приносил домашние супчики и фрукты, рассказывал о новостях детей, а иногда они приходили все вместе, обнимали маму. Ира с тихой завистью любовалась ими. Как же ей хотелось, чтобы пришел Валерий, обнял ее, приласкал, сказал, что все будет хорошо. Она отворачивалась к стене и беззвучно плакала. Мила ее ругала, запрещала волноваться: "Ты о ребенке подумай, все твои переживания ему передадутся".
А потом в палату положили еще одну молодую женщину. Срок у нее был уже большой. Она вошла, тихо поздоровалась со всеми и представилась: Светлана. Ира с Милой сразу прониклись к ней. Светлана не поражала красотой, но обладала несомненным очарованием. Спокойная, уравновешенная, сдержанная, она излучала интеллигентность. Они с жадностью слушали Милу, щедро делившуюся опытом: о детях, о том, как правильно делать массаж ребенку, пеленать, поить и еще о многом другом, чем могла поделиться опытная мать. Ира и Света, готовящиеся стать мамами впервые, впитывали каждое слово с живейшим интересом, задавали вопросы. Ира, казалось, перевернула весь интернет, изучая материнство, а тут рядом - опытная женщина, кладезь знаний, превосходящий любые книги. Светлана протянула Ире молитвослов и показала молитвы за детей.
– Вот, молись, и тебе легче будет.
Ира стала читать, поначалу ничего не понимая в непривычных словах, коверкая их. Света успокоила, пообещав, что понимание придет со временем. А если не можешь читать, проси Бога своими словами, моли за дитя, чтобы родился здоровеньким. Ира вдруг почувствовала, что после молитвы и правда становится легче.
После тихого часа Ира решила выйти на улицу, глотнуть свежего воздуха, развеяться. Вскоре и Свету позвали вниз: приехал муж. Они спустились вместе. К Свете подошел мужчина, озаряя ее лучезарной улыбкой, глаза его засияли при виде жены. Ира замерла, словно громом пораженная. Неужели это он? Артемий. Ее друг детства и юности. Тот самый Артемий, чей влюбленный взгляд когда-то проникал в самую душу, тот, кто предлагал ей разделить с ним жизнь.
— Артемушка, милый, — щебетала Светлана, — познакомься, это Ирина, мы в одной палате лежим.
Ира не отрывала взгляда от Артемия, потеряв дар речи.
— Здравствуй, Ира. А мы знакомы, Света, жили на одной площадке, — произнес он, чуть смущенно улыбаясь. — Рад встрече. Надеюсь, у тебя все хорошо?
Ира лишь смогла кивнуть.
— Все в порядке… лежим вот. До свидания. Всего хорошего.
Она вышла на улицу и опустилась на скамейку. В памяти всплыл взгляд Артемия, такой нежный, такой родной, но уже принадлежащий не ей, а Светлане. И тут же его вытеснил взгляд Валерия, злой, презрительный, словно она, забеременев, совершила непростительное преступление.
Света с упоением рассказывала о том, какой у нее прекрасный муж: добрый, светлый человек, любимец прихожан. Спрашивала, каким он был в детстве. Ира отвечала, а в душе ее разрасталась черная тоска, разъедающая сердце. Она завидовала Свете и, тут же, просила у Бога прощения за этот грех.
Два дня спустя Свету увезли рожать, а Иру выписали в промозглую пустоту квартиры. Дома ее никто не ждал. Застывший хаос царил повсюду: пустые бутылки вперемешку с грязной одеждой, раковина, погребенная под слоем немытой посуды. Вечером явился Валерий, волоча за собой крашеную спутницу. Увидев Иру, он, заплетающимся языком поведал, что уже подал на развод, и чтобы она катилась ко всем чертям. Пьяный и оттого особенно отвратительный, он являл собой жалкое зрелище. Ира недоумевала, как она могла полюбить это чудовище? Она полюбила призрачный образ, нарисованный ею же, идеальную картинку, а не реального человека, который оказался ничтожным подобием мужчины. Когда-то в их доме он искусно играл роль достойного жениха, обманув даже ее вечно сомневающегося отца. «Хороший актер», -подумала Ира.
– Все будет хорошо, малыш, – прошептала она, нежно погладив живот, и принялась собирать вещи. Собрав самое необходимое, вызвала такси и поехала в родительский дом.
В материнских объятиях она, наконец, дала волю слезам, накопившимся за долгое время.
Родители встретили дочь с распростертыми объятиями.
– Я чувствовала, что у вас не все ладно, надеялась, одумается. А он, видишь, какой… Дети ему не нужны. Ничего, сами вырастим.
В родительском доме Ира словно попала в санаторий. Такого покоя и умиротворения она не испытывала давно. Надя рассказала Ире, что отец Николай с матушкой теперь служат в другой церкви, далеко отсюда. Квартира их пустует, закрыта на замок. А Артемий теперь служит в их храме. О его женитьбе и ожидании ребенка Ира уже знала.
Любочка появилась на свет в январе, словно рождественский ангел. Она была зеркальным отражением Иры, её миниатюрной копией.
– Наша порода, – с гордостью произнес Василий, бережно прижимая к себе внучку.
Развод с Валерием остался в прошлом, их пути больше не пересекались. Ира знала, что он отправился покорять столичные вершины, но не испытывала ни сожаления, ни тоски. Валерий был прочитанной книгой с не самым захватывающим финалом, сданной в библиотеку без надежды на перечитывание. Единственное, за что Ира благодарила судьбу – за Любочку. Девочку обожали все. Дед не выпускал её из рук, мать окружала заботой. После декрета Ира решилась на перемены и захотела попробовать себя в новом амплуа. Она мечтала ставить детские спектакли и открыла собственную студию на базе театра. Эту идею поддержали в театре, и Ира с головой окунулась в новое, увлекательное дело.
Любочке едва исполнилось семь, и она уже чувствовала себя настоящей актрисой, блистая в постановках детского театра. Однажды к Ире подошел директор с необычной просьбой – поставить рождественский спектакль. Загоревшись идеей, Ира с головой ушла в работу, изучая горы литературы и набрасывая эскизы сценария. Ей хотелось, чтобы кульминацией спектакля стала песня, но не бездушная мелодия из проигрывателя, а живое, трепетное хоровое пение детей. Перебирая в голове все возможные варианты, Ира решила обратиться за помощью в храм. Она знала, что при храме действует воскресная школа, где дети изучают основы веры и распевают православные песнопения. Этот детский хор был известен далеко за пределами города: они гастролировали, участвовали в конкурсах и неизменно занимали призовые места.
В один из выходных дней Ира, взяв с собой любопытную Любочку, отправилась в храм. Приветливая прихожанка объяснила Ире, что дети собираются после службы в помещении за церковью. Там они обедают, а затем приступают к занятиям. Нужно обязательно поговорить с Еленой Владимировной, преподавателем хора. Ира не только поговорила с ней, но и с замиранием сердца послушала, как поют ребятишки. Их голоса, чистые и звонкие, как ангельские колокольчики, наполнили ее душу надеждой. Ира пригласила хор на репетицию в театр.
Собираясь уходить, Ира обернулась к храму, словно желая поблагодарить его за помощь. Она перекрестилась, увидев, что так делают верующие. В этот момент из дверей храма вышел батюшка. Сердце Иры забилось сильнее. Она сразу узнала его. Это был отец Артемий.
– Здравствуй, Ира. А это твоя дочь, как две капли воды похожа на тебя. Как поживаешь?
– Живу все там же… Развелась. Дочь вот, воспитываю. Веду детскую студию в театре. Сегодня приходила в воскресную школу, пригласила ребят спеть на рождественском спектакле. Репетировать будем. Вы не против?
– Нет, конечно, не против.
– А у тебя… у вас как дела? – Ира замялась, перебирая в голове правильное обращение.
– Света… Света моя умерла. При вторых родах. Двое детей теперь у меня. Сейчас у бабушки, но скоро привезу их. Будем снова соседями, значит.
– Как? Почему? – Ира судорожно сжала руку Артемия.
– Кровотечение открылось… Не спасли.
– Но как же так… как же так… – Ира вспомнила лицо Светы, такое светлое, доброе.
Она не стала расспрашивать дальше, видела, как тяжело Артемию говорить об этом.
– Артемий… или вас правильно батюшкой называть?
– Можно просто Артемий.
– Артемий, если будет трудно, ты обращайся. Я могу и с детьми посидеть, мне не сложно. И в студию могу их взять. Ладно?
– Хорошо, спасибо, Ира. Помощь мне, наверное, понадобится.
Ира шла домой с тяжелым сердцем. Ей до боли хотелось взять часть этой боли на себя. Ей было жаль Свету. Они едва были знакомы, но она знала, что Артемию очень повезло с женой.
Ира погрузилась в подготовку к спектаклю, этот процесс захватил ее целиком, словно водоворот. До Рождественского представления, которое должно было состояться 7 января, оставались считанные дни. В зале, празднично украшенном, не было ни одного свободного места. Зрители затаили дыхание, предвкушая волшебство спектакля "Свет Вифлеемской звезды".
И вот, в мягком полумраке зазвучала чарующая мелодия "Тихой ночи", наполненная нежностью. На сцену вышла Любочка.
– В далекой стране, под небом, усыпанным бриллиантами звезд, – начала она, и зал замер, внимая каждому слову.
Сердце Иры трепетало от волнения. В финале спектакля на сцену выпорхнули дети из воскресной школы, их чистые голоса слились в рождественском гимне "Рождество Христово, Ангел прилетел". Во время припева к ним присоединились все участники спектакля, их голоса звучали как единый хор, вознося хвалу небесам.
Когда последние ноты затихли, зал взорвался шквалом аплодисментов. Зрители, тронутые до глубины души, аплодировали стоя. На сцену пригласили Ирину, и сам мэр города выразил ей искреннюю благодарность. В первом ряду она увидела отца Артемия с детьми. Его лицо озаряла добрая улыбка, и Ира улыбнулась в ответ.
Старший сын отца Артемия, Никита, был на полгода старше Любы, а маленькой Ангелине едва исполнилось пять лет. Она была очаровательна, словно ангелочек, и удивительно похожа на Светлану. Любочка быстро подружилась с Никитой и Ангелиной. С Никитой они вместе ходили в школу, обсуждая по дороге все на свете, а Ангелина делилась с ними своими детскими секретами, посещая детский сад.
Когда родители укатили в санаторий на целых две недели, Ира и Любочка остались хозяйничать одни. Вдруг, тишину разорвал настойчивый стук в дверь. Ира, подумав, что это примчались дети, ожидала увидеть Никиту, вечного спутника Любочки в учебе, и Ангелину, тихо играющую в ожидании возвращения Артемия с вечерней службы. Но за дверью стоял нежданный гость – Валерий.
Ира, мгновенно почувствовав неладное, шепнула Любе бежать в комнату, а сама вышла на лестничную площадку, плотно прикрыв за собой дверь. Валерий был пьян, его взгляд мутен и агрессивен.
– Пусти меня! – проревел он. – Я хочу видеть свою дочь!
– Ты отказался от неё ещё до её рождения, – с горечью ответила Ира.
– Ты не имеешь права! – вновь закричал бывший муж, его голос дрожал от ярости и выпитого.
– Приходи трезвым, тогда и поговорим. А сейчас уходи, не пугай ребёнка.
– Нет, я никуда не уйду, пока не увижу дочь! – настаивал Валерий.
– Она тебя не знает, оставь нас в покое, прошу тебя, – умоляла Ира, чувствуя, как страх сковывает её.
Внезапно, Валерий схватил Иру за грудки, тряся её, словно осенний лист на ветру. Ира услышала шаги на лестнице, но не успела разглядеть, кто идет на помощь.
В следующее мгновение фигура Валерия отделилась от неё. Сначала он повис в воздухе, беспомощно болтая ногами, а затем покатился кубарем вниз по лестнице.
– И чтобы я тебя здесь больше не видел, – услышала она суровый голос Артемия.
Валерий, словно одержимый, выскочил из подъезда и в панике не мог понять, куда бежать.
– Ты в порядке? – тихо спросил Артемий.
— Да, всё в порядке. Не ожидала его увидеть, с рождения дочери не появлялся…
Артемий обнял её, и Ира, прильнув к его плечу, вдруг разрыдалась. Слёзы текли от жалости к себе, от разъедающего одиночества, от горькой чаши накопившихся обид, от несбыточной мечты о крепкой, любящей семье с Артемием.
И по щекам Артемия катились слёзы. Он тоже плакал от одиночества, от нахлынувшей волны воспоминаний о рано ушедшей Светлане. Сначала ему казалось, что кроме Ирины он никого не сможет полюбить. Женился не по страстной любви, а скорее по необходимости. Но постепенно, день за днём, влюблялся в лёгкий и покладистый нрав Светланы, в её нежную, скромную красоту, в её доброе, внимательное отношение к нему. А теперь он лишился всего… Если бы не вера в Бога, наверное, давно бы пропал.
Ира прекрасно понимала, что им никогда не быть вместе. Овдовевшему священнослужителю нельзя вступать во второй брак, а жить во грехе он не станет. Постепенно буря в её душе стихла. Подняв глаза на ясный, печальный взгляд Артемия, она прошептала:
— Прости меня… Я всё понимаю.
— Ты ещё очень молода и обязательно будешь счастлива, — произнёс он с грустью в голосе.
— А ты?
— Я счастлив. У меня есть дети, у меня есть хороший друг… — и он ласково посмотрел на Иру.
— Спасибо, что помог… Как жаль, что ты не мой мужчина, Отец Артемий. Как жаль, что невозможно повернуть время вспять. А теперь иди к детям, они уже заждались.
Артемий хотел что-то сказать, но, перекрестив Иру, молча направился к себе.
Год спустя судьба улыбнулась Ире. Она встретила того самого своего мужчину. Даже не она, а Любочка привела его домой. Та, кувыркнувшись через руль велосипеда, приземлилась не очень удачно. Молодой человек, оказавшийся рядом, поднял заплаканную Любу, взвалил на плечо велосипед и проводил девочку до дома. Влад, врач скорой помощи, не только ловко обработал сбитую коленку, но велел её маме, когда та придет домой, позвонить ему. Один звонок, одна встреча, и вот уже их жизни сплелись в одну. Валерий в её жизни больше не появлялся.
Любочка же обрела верного друга в лице Никиты. Никита не пошел по стопам деда и отца, отказавшись от духовного сана. Артемий с отеческой радостью обвенчал молодых в церкви. До последних своих дней он служил Богу, радуясь успехам детей и внуков, и всегда был готов прийти на помощь страждущим.
Дорогие читатели! Вот и закончилась ещё одна история. Жду ваших отзывов!