Предыдущая часть:
Медики приехали быстро, Даню, так звали мальчика, который оказался из детского дома, увезли в больницу на осмотр, чтобы убедиться, что он не наглотался воды и не простудился. Настя же осталась стоять, стуча зубами от холода, щенок дрожал у неё на руках, тычась мокрым носом в шею, ища тепла.
"Ну что, героиня?" — осторожно заметил Митрич, подходя ближе. "Пойдём ко мне, а то заболеешь чего доброго, у меня буржуйка натоплена". Старая дворницкая пахла дровами и махоркой, создавая уютную, простую атмосферу.
Митрич налил ей кружку крутого кипятка с малиной и дал старый тулуп, чтобы она могла переодеться и согреться. Щенок, обтёртый грубым полотенцем, уже спал у печки, смешно подёргивая лапками во сне.
"Как звать-то тебя, русалка?" — спросил Митрич, подкидывая полено в огонь.
— Настя, — ответила она, отпивая горячий напиток. — А я Митрич.
А дружка этого, — дворник кивнул на щенка, — Боцманом назовём, а уж больно голос у него басовитый, да и плавает неплохо, я на флоте служил, знаю толк.
Настя смотрела на огонь, чувствуя, как тепло возвращается в тело, разгоняя озноб.
— Спасибо вам, — сказала она искренне.
— Это тебе спасибо, — ответил Митрич. — Мальчонка-то мог утонуть.
В этот момент телефон в кармане просохшего пальто пискнул. Сообщение от Димы: "Настя, Валентина сделала анализ. Это яд растительного происхождения. Возвращайся, мы их прижмём".
Она улыбнулась и погладила спящего малыша. "Ну что, Боцман, пора дать бой пиратам", — прошептала она тихо, чувствуя прилив сил.
Экран ноутбука мерцал в полумраке квартиры Димы с синими бликами на бледном лице Анастасии. Она сидела, обхватив себя руками, и не могла оторвать взгляда от видеозаписи, которая раскрывала всю правду.
Картинка была чёрно-белой, но суть происходящего была предельно ясна, каждый жест и слово били наотмашь. На экране муж ходил по гостиной, прижав телефон к уху.
— Да послушай ты, я всё отдам, — говорил он в трубку. — Сделка по дому на мази, там заминка с документами, неделя, максимум две.
— Не включай счётчик, умоляю, — добавлял он, и пауза тянулась, пока он слушал собеседника, лицо его искажалось от страха.
— Нет, я не прячусь, я болею, правда, лежу пластом, — оправдывался он. — А деньги будут, четыре миллиона, да, всё сразу, только не трогай меня.
Настя нажала на пробел, видео замерло. Дима, стоявший за её спиной, тяжело вздохнул и положил руку на спинку стула.
— Это всё карточные долги, — объяснил он. — Твой муж не болен аутоиммунным заболеванием, он проиграл всё, что у него было, и продаёт тебя, твоих родителей, лишь бы спасти свою шкуру.
— Теперь ты понимаешь, с кем имеешь дело? — тихо спросил Дима, присаживаясь перед ней на корточки.
Настя опустила руки, в её глазах больше не было слёз, там был холодный расчёт, решимость, которая вытеснила всю боль.
— Я готова, — сказала она. — Что будем делать?
— Ждать звонка, — ответил он. — Алексей в панике, попытается ускорить процесс, а значит, наверняка совершит ошибку.
Звонок раздался через два дня. Настя в это время была в детском доме, она сидела на ковре в игровой комнате и строила башню из кубиков вместе с Даней, мальчишкой, которого она вытащила из пруда.
— Смотри, тётя Настя, — восторженно шептал он, ставя последний кубик на вершину. — Это маяк, чтобы корабли не терялись в темноте.
— Очень красиво, — улыбнулась Настя, поправляя ему вихор на макушке. — А ты ещё придёшь ко мне в гости?
Мальчуган поднял на неё глаза, полные надежды. У Насти сжалось сердце от этой искренности.
— Приду обязательно, и мы с тобой ещё в зоопарк сходим, хочешь? — предложила она. — К слонам, и к жирафам, и к обезьянам.
Глаза мальчика округлились от восторга.
— И к слонам, и к жирафам, и к... — начал он, но телефон в кармане завибрировал, разрушая момент.
Настя глубоко вдохнула, меняя выражение лица с нежного на сосредоточенное.
— Данька, мне нужно ответить, — сказала она. — А ты пока строй забор для маяка, чтобы он стоял крепко.
Она вышла в коридор и нажала на ответ.
— Да, Алексей, — произнесла она ровным тоном.
— Настюша, — голос мужа звучал елейно, но сквозь сладость пробивалась истерика. — Ты где? Я место себе не нахожу от беспокойства.
— Мне нужно было подумать, — ответила Анастасия.
— О чём думать, родная? — спросил он. — Мы же семья, слушай, я тут осознал, я был не прав, давил на тебя, кричал, это всё болезнь, нервы, прости меня.
— Прощаю, — ровно ответила Анастасия.
— Правда? — Алексей явно не ожидал такой лёгкости. — Настюш, я хочу помириться по-настоящему, давай встретимся, не дома, там душно, стены давят.
— Давай в нашем парке, в той части, где старая беседка у пруда, помнишь, мы там гуляли на первом свидании? — предложил он.
— Помню, — сказала Настя. — Когда?
— Сейчас, прямо сейчас приезжай, — ответил он. — Я сюрприз приготовил, Вика меня подвезёт, а потом уедет, оставит нас вдвоём.
— Вика? — переспросила Настя.
— Ну конечно, куда без неё-то, а она просто хочет помочь, — объяснил Алексей. — Я хочу начать всё с чистого листа, приезжай, пожалуйста, ради нас.
— Я приеду, — сказала Настя и нажала отбой.
Она набрала номер Димы.
— Началось, — сообщила она. — Старая беседка у пруда в парке, через сорок минут.
— Понял, мы с Валентиной Петровной тоже выдвигаемся, — ответил он. — Врач будет на связи.
— Дима, — Настя помедлила. — Мне очень страшно.
— Я знаю, но ты не одна, помни это, — сказал он успокаивающе.
Осенний парк был пустынным и мрачным, ветер гнал по аллеям сухие листья, а небо затянули свинцовые тучи, обещая дождь. Старая беседка стояла на отшибе, скрытая за густыми кустами разросшейся сирени, и это место теперь казалось Насте зловещим, а не романтичным, как раньше.
Настя шла по дорожке, сжимая в кармане перцовый баллончик, который ей дал Дима для самообороны. У беседки виднелась машина, рядом, прислонившись к капоту, стоял Алексей.
Увидев Настю, муж расплылся в широкой улыбке и шагнул к ней, раскинув руки для объятий.
— Настюша, — сказал он.
Она остановилась в двух метрах от него.
— Не подходи, — предупредила она.
— Ты чего? — муж замер. — Я обнять хотел, мы же мириться пришли.
— Где Вика? — спросила Настя, игнорируя его порыв.
— Уехала, — ответил он. — Настя, давай сядем в машину, там тепло, и поговорим.
— Я тут документы привёз, ну так, формальность, дарственная на квартиру, — добавил он.
— Дарственная? — Настя усмехнулась. — Зачем это?
— Ну, чтобы обезопасить имущество, — быстро заговорил Алексей. — Ты же понимаешь, моя болезнь, вдруг что случится, начнутся суды, делёжка с родственниками, а так всё твоё, ты только подпиши, что принимаешь в дар, и всё.
— Ты врёшь, — тихо сказала Настя. — Хочешь, чтобы я переписала квартиру на тебя или на Вику, а потом вы её продали и отдали долги.
Алексей побледнел, его глаза забегали.
— Ты о чём, Настя? — спросил он. — У тебя паранойя, это же всё твои микстуры.
— Я их не пила, вылила в герань, и она почти завяла, так же как и наша любовь, — ответила она.
В этот момент дверь машины распахнулась, из неё вышла Вика, в руках подруга держала электрошокер, который потрескивал разрядами.
— Хватит болтать, она всё знает, — сказала Вика. — Хватай её.
Алексей мгновенно сбросил маску любящего мужа и бросился на Настю.
— Отпусти! — закричала она.
Но муж был сильнее, он заламывал ей руку, таща к открытой двери машины.
— Вика, давай глуши её, — крикнул он.
Подруга подскочила и занесла шокер к шее Насти. В эту секунду из кустов вылетела тень.
Коротким ударом Дима выбил шокер из руки Вики ногой, а затем, перехватив руку Алексея, провёл болевой приём, от которого тот взвыл и рухнул на колени в грязь.
— Стоять! — рявкнул Дима, прижимая Алексея лицом к земле. — Двинешься, руку сломаю.
Вика отскочила к дереву, прижимая к груди ушибленное запястье.
— Не подходите, не смейте меня трогать, — сказала она. — Я беременна.
Все замерли. Алексей, кряхтя под коленом Димы, поднял голову, перепачканную землёй.
— Что, Вика, ты? — спросил он.
— Да, Алексей, я беременна от тебя! — выкрикнула она.
Алексей дёрнулся, пытаясь сбросить Диму.
— Слышь, ты, отпусти? — сказал он. — Она беременна, это Настя, скажи ему.
Настя смотрела на Вику, та стояла, прикрывая живот руками и изображая жертву.
— Беременна, значит? — переспросила Анастасия. — Четвёртая неделя?
— Да, ты, бесплодная, завидуешь? — ответила Вика. — Ты никогда не сможешь дать Алексею то, что дала я.
Муж смотрел на Вику с обожанием и надеждой.
— Всё, хватит, — спокойно произнёс голос со стороны аллеи.
Спектакль окончен, Вика Аркадьевна. Из тени деревьев вышел врач Михаил Юрьевич, рядом с ним стояла Валентина Петровна, державшая в руках папку с документами.
Вика попятилась.
— Миша, ты что тут делаешь? — спросила она. — Ты предал нас?
— Я перестал быть соучастником, — поправил её доктор.
Он подошёл ближе и раскрыл папку.
— Что это? — прохрипел Алексей.
— Это результаты твоих анализов, — сказал Орлов. — Ты здоров как бык, никакого аутоиммунного.
— А вот вторая бумага, — добавил он, доставая ещё один лист и показывая его Вике. — Это ваша медицинская карта, Вика Аркадьевна, из архива городской гинекологии, я поднял старые связи.
— Заткнись, — взвизгнула она. — Алексей, не слушай его, он всё врёт.
— Врёте здесь только вы, — жёстко сказал врач. — У вас бесплодие, последствия хронического воспаления десять лет назад, вы физически не можете быть беременны ни от Алексея, ни от кого другого.
Алексей переводил взгляд с врача на любовницу, которая прижалась спиной к стволу старого дуба, будто хотела слиться с корой.
— Вика, ты серьёзно? Это правда? — голос у него сорвался.
— Он подкуплен! — закричала девушка, но в голосе её уже была паника, а не уверенность. — Не слушай его.
— А ещё, — вступила в разговор Валентина Петровна, делая шаг вперёд. — В багажнике твоей машины лежит очень интересная сумка, я её видела, когда ты багажник открывала, чтобы шокер достать.
— Какая сумка? — тупо спросил Алексей.
— С деньгами, — пояснил Дима. — С теми самыми четырьмя миллионами, которые ты занял, чтобы отдать долг, и билет на самолёт, один билет на имя Вики, вылет в два часа ночи.
Алексей медленно поднялся с земли, Дима его не держал. Мужчина смотрел на свою любовницу так, словно видел её впервые.
— Ты хотела уехать одна? — спросил он.
— А что мне было делать? — вдруг сорвалась Вика, лицо её перекосило от злобы. — Ты же неудачник, ты всё проиграл, да, я хотела уехать, потому что я достойна красивой жизни, а не передачки тебе в тюрьму носить.
Алексей стоял, раскачиваясь, как от удара.
— Я же любил тебя, — сказал он. — Мать ради тебя предал, жену.
— Да кому нужна твоя любовь? — ответила она. — Мне нужны были деньги.
Алексей медленно повернулся к Насте и упал на колени, хватая её за полу пальто.
— Настя, прости, дурака свалял, она меня совсем запутала, я сам не понимал, что делаю.
Анастасия смотрела на мужа сверху вниз и с удивлением обнаружила, что внутри неё абсолютная тишина, ни боли, ни гнева, ни любви, только брезгливость, как если бы она наступила на дождевого червя. Аккуратно, двумя пальцами Настя отлепила его руку от своего пальто.
— Встань, не позорься, — сказала она.
— Настя, я всё исправлю, — добавил он. — Мы начнём всё сначала.
— Мы ничего не начнём, — ответила она тихо. — Я подаю на развод.
Настя повернулась к Диме.
— Вызови полицию, — попросила она. — И поедем отсюда.
Прошло полгода. Майский вечер был тёплым и наполненным ароматами цветущих яблонь, воздух казался лёгким, пропитанным свежестью и обещанием лета.
На веранде загородного дома родителей Насти было накрыто к чаю, стол ломился от угощений, и вся семья собралась вместе. За столом сидела странная, но удивительно гармоничная компания.
Мария Ивановна разливала чай из пузатого самовара, её движения были привычными и заботливыми. Сергей Васильевич увлечённо обсуждал политику с Димой, который теперь был не просто коллегой, а частым и желанным гостем, и их разговор то и дело прерывался смехом.
Настя сидела в плетёном кресле, наблюдая, как по зелёной лужайке носится неуклюжий, но счастливый щенок, Боцман подрос и превратился в лохматого пса неопределённой породы, но с огромным сердцем, полным преданности.
За Боцманом с визгом бегал Даня, румяный, смеющийся, совсем не похожий на того испуганного ребёнка из детского дома, которого она спасла. Процесс усыновления был долгим, трудным, с преградами, которые чинила плохая характеристика с прошлой работы Насти.
Валентина Петровна сидела тут же, за столом, теперь в ней невозможно было узнать городскую сумасшедшую в пуховом платке, это была элегантная пожилая дама с аккуратной стрижкой в очках в тонкой оправе. Она работала старшим лаборантом в частной клинике доктора Орлова, к слову, опальный врач хоть и лишился части практики, но при этом сохранил совесть.
Именно Валентина, используя свои старые научные звания и внезапно проснувшийся бойцовский характер, помогла Насте собрать справки и доказать опеке, что она идеальная мать.
— Валентина Петровна, ещё варенье? — спросила Анастасия, улыбаясь.
— Спасибо, только ложечку, — ответила та с достоинством, но тут же подмигнула Дане, который подбежал к столу. — А вот молодому человеку углеводы нужны, держи пирожок.
— Спасибо, бабушка Валя! — Даня схватил угощение и снова умчался к другу.
Дима смотрел на Настю, взгляд его был тёплым и спокойным.
— Слышала новости? — спросил он тихо.
— Про Алексея? — ответила она. — Да, квартиру продали с молотка за долги, он выплатил основную сумму, но остался должен проценты, живёт у матери на даче, работает грузчиком на складе.
— Людмила Александровна звонила моим знакомым, просила денег в займы, — добавила она.
— Надеюсь, ты не дала, — сказал Дима.
— Нет, конечно, пусть учится жить по средствам, — ответила Настя.
— А Вика, ей дали три года условно за мошенничество, но обязали компенсировать убытки компании, теперь работает уборщицей в торговом центре, там, где раньше покупала брендовые вещи, — продолжила она.
— Да уж, каждому своё, — заметила Настя.
Она перевела взгляд на подоконник веранды, там, в новом красивом глиняном горшке стояла пышная ярко-красная герань, это был отросток от того самого погибшего куста, он выжил и пустил корни в новую землю, как сделала это сама Настя.
Дима накрыл её руку своей ладонью.
— Слушай, Дане ведь мужская рука нужна — гвозди забивать научить, на рыбалку сходить, — тихо сказал он.
Настя посмотрела ему в глаза.
— Я думаю, он будет счастлив, — ответила она. — И Боцман тоже.
— А ты? — спросил он чуть слышно.
— А я... — Настя улыбнулась, и улыбка эта была самой счастливой за последние годы. — Я думаю, чёрная полоса закончилась, и теперь у нас впереди целая жизнь.
Солнце садилось за верхушки сосен, заливая веранду золотым светом, Боцман гавкнул на пролетающую бабочку, Даня рассмеялся, а родители о чём-то заспорили, и Настя прикрыла глаза, воздух пах счастьем и немного геранью.